Черные небеса

21

Раринн ушел в подполье.

Сигурдур Óли отправился в скромный дом с террасой на Согавегуре, где жил Тхараринн, взяв с собой небольшую команду после того, как решил, что нет необходимости вызывать специальный отряд. Когда он постучал в дверь, уже клонился к вечеру, и над городом низко нависла холодная пелена моросящего дождя. Уличные фонари зажглись некоторое время назад и окутали окрестности туманным сиянием. Сигурдур Óли стоял, ожидая, когда откроется дверь, Финнур рядом с ним и пара полицейских чуть поодаль от них. Два офицера обошли дом сзади на случай, если Тхó раринн попытается сбежать через запасной выход. Внезапно входная дверь открылась, и на пороге появилась маленькая девочка лет шести, пристально смотревшая на них.

Сигурдур Óли наклонился». Твой папа дома? «спросил он, пытаясь улыбнуться.

«Нет», — ответила маленькая девочка.

Позади нее появилась еще одна девушка. Ей, должно быть, было около десяти, и она пристально смотрела на Сигурдура ли, Финнура и других офицеров.

«Твоя мама дома?» — спросил Сигурдур Óли, адресуя свой вопрос на этот раз старшей девочке.

«Она спит», — сказала девушка.

«Не могли бы вы разбудить ее для нас, пожалуйста?» — попросил Сигурдур & # 211; ли, пытаясь говорить дружелюбно. Похоже, это не сработало.

«Мы не должны ее будить», — сказала девушка.

Сигурдур Óли взглянул на Финнура.

«Тебе нужно будет разбудить ее для нас, дорогая», — твердо сказал Финнур. «Мы из полиции, и нам нужно поговорить с твоим отцом. Ты знаешь, где он?»

«Он на работе», — ответила девушка. «Я разбужу маму», — добавила она, исчезая в доме.

Они некоторое время ждали на ступеньках, другие офицеры переминались с ноги на ногу под моросящим дождем. Младшая девочка все еще стояла в дверях, в ее глазах было сомнение. У них был ордер на вход и обыск в доме, но, проигнорировав совет Сигурдура ли, Финнур объявил, что не хочет вызывать ненужную тревогу, если в деле замешаны дети. Они знали, что их было трое, младшему из которых было всего четыре года. Они также знали, что Теóраринн не был на работе. После расследования они обнаружили, что он не выполнял никакой работы с понедельника. Полиция уже объявила тревогу из-за его фургона.

Наконец старшая девочка вернулась и молча смотрела на них с порога, а вскоре после этого появилась их мать. Она явно немного вздремнула и еще не совсем проснулась. Ее пухлое лицо оторвалось от подушки, волосы были взъерошены.

«У нас есть ордер на обыск этого помещения, «объявил Сигурд Óли, «хотя мы предпочли бы, чтобы вы впустили нас добровольно. И нам нужно поговорить с вашим мужем, Те óРаринном. Вы знаете, где он может быть?»

Женщина не ответила.

«Мы предпочли бы сделать это с минимумом неприятностей», — сказал Финнур.

Женщине, казалось, потребовалось много времени, чтобы проснуться.

«Что … что тебе от него нужно?» — спросила она сонным голосом.

Сигурдур Óли не был готов вступать в какую-либо дальнейшую дискуссию на этом этапе. Приказав своим людям следовать за ним, он осторожно отвел девушек в сторону и вошел в дом, женщина отступила перед ним. Вскоре поиски были в самом разгаре, офицеры искали окровавленную или порванную одежду, наркотики, наличные, список клиентов, все, что могло быть связано с нападением на Ла & # 237; на или дать ключ к разгадке его мотива. Младшую девочку обнаружили спящей в постели ее родителей. Мать разбудила ее и отвела в другую комнату. Женщина, казалось, не была чрезмерно удивлена этим вторжение она также не высказала никаких возражений; просто молча стояла со своими дочерьми, наблюдая, как группа полицейских переворачивает ее дом вверх дном. Дом был исключительно аккуратным: чистое белье было сложено во всех ящиках, все на кухне убрано, со всех поверхностей вытерта пыль. Не было никаких признаков достатка: украшения на столах в гостиной были дешевыми, набор из трех предметов убогим. Если Раринн и зарабатывал какие-то деньги на торговле наркотиками, то это определенно не было заметно в его доме, и единственным транспортным средством, зарегистрированным на его имя, был фургон доставки.

«Вы помните, во что был одет ваш муж в прошлый понедельник?» — спросил Сигурдур Óли.

«Носит?» — эхом повторила женщина. «Он всегда носит одно и то же».

«Что вы можете нам сказать?»

Женщина дала подробное описание, которое совпадало с тем, что видел Сигурдур Óли. Она хотела знать, что сделал раринн.

«Где он был в понедельник вечером?» — спросил Сигурдур Óли, игнорируя ее вопрос.

«Он был здесь, дома, весь вечер», — без колебаний ответила женщина. «Он не выходил из дома в понедельник вечером», — добавила она на случай, если Сигурд Óли упустил этот факт.

«У нас есть информация, которая предполагает обратное», — сказал он. «На самом деле его заметили, так что он не мог быть здесь весь вечер. Я сам его видел. Если вы хотите продолжать лгать нам, пожалуйста, но вам придется делать это в участке. Девочки тем временем могут пойти к няне. Если вы сами никого не сможете найти, мы предоставим вам няню».

Женщина уставилась на него, разинув рот.

«Или ты можешь рассказать нам то, что нам нужно знать, а потом можешь вернуться в постель», — добавил он.

Когда она посмотрела на своих трех дочерей, женщина поняла, что у нее нет выбора. У старшей были проблемы в школе, не только с уроками, но и на игровой площадке, и она отказывалась плавать или участвовать в играх.

«Он никогда мне ничего не рассказывает», — сказала она. «Я ничего не знаю».

«Значит, в понедельник вечером его не было дома?»

Она покачала головой.

«Это он велел тебе так говорить?»

После секундного колебания она кивнула.

«Где он сейчас?»

«Я не знаю. Что он натворил? Я не видел его с тех пор, как он пришел домой в понедельник вечером, и я с трудом понимал ни слова из того, что он говорил. Он сказал, что ему нужно ненадолго уехать из города, но он скоро вернется».

«Что он имел в виду, говоря «убраться из города»? Куда он направлялся?»

«Я не знаю — у нас нет коттеджа для отдыха или чего-то в этом роде».

«Есть ли у него семья за пределами Рейкьявика?»

«Нет, я так не думаю. Пожалуйста, что он сделал?»

Три девочки с открытыми ртами прислушивались к разговору, их глаза перебегали с матери на детектива. Сигурдур Óли указал женщине, что им было бы неуместно подслушивать остальное, и она быстро отреагировала, загнав своих дочерей на кухню и сказав старшей приготовить им шоколадно-молочный напиток.

«Мы считаем, что он напал на женщину здесь, на востоке города», — сказал Сигурдур Óли, когда женщина вернулась с кухни. «Его опознали на месте происшествия».

«Ты хочешь сказать, что он встречался с другой женщиной?»

«Нет, я так не думаю», — сказал Сигурд Óли. «Мы не верим, что атака была такого рода. Можете ли вы сказать мне, с кем он общался за несколько дней до своего исчезновения?»

Они попросили телефонную компанию предоставить журнал регистрации всех звонков, сделанных на домашний телефон Тхараринна и с него, и это, возможно, могло бы пролить свет на события, приведшие к нападению на Ла & # 237; на, хотя Сигурдур & # 211; ли сомневался в этом. Судя по описанию Кристиана, он решил, что раринн был бы слишком осторожен для этого. Это говорило о том, что на его имя не было зарегистрировано мобильного телефона, хотя Кристи подтвердил, что он им пользовался.

«Я очень мало знаю о том, чем занимается Тогги», — сказала его жена. «Он никогда не говорит мне ни слова. Все, что я знаю, это то, что он водит фургон и работает очень долго, иногда вечерами и ночами. И теперь он исчез».

«Он выходил на связь с тех пор, как исчез?»

«Нет», — твердо ответила его жена. «Почему он напал на женщину?»

«Мы не знаем».

«Это был тот, кого показывали в новостях, тот, кто умер?» спросила она.

Сигурдур Óли кивнул.

«И ты думаешь, это сделал раринн?»

«Знали ли вы, что ваш муж — сборщик долгов?» — спросил Сигурдур Óли.

«Сборщик долгов?» — повторила его жена. «Нет. Что заставляет тебя так думать? Почему … Я в это не верю!»

Хотя у Терарина было судимость, она была еще до рождения его старшей дочери, возможно, до того, как он встретил свою жену. Ему дважды предъявлялись обвинения в нападении и нанесении побоев. За первое преступление он получил четырехмесячный условный срок за нападение на мужчину возле ночного клуба «Рейкьявик» и нанесение ему жестокого избиения; за второе он получил шестимесячный срок, из которых отсидел только три, за нападение на кого-то в ресторане в соседнем городе Хафнарфьордюр. Когда полиция объявила Тиóраринна в розыск в тот день, они подчеркнули, что он может быть жестоким и опасным.

Если верить рассказу Кристиана, то Раринн также мог проявлять физическое насилие по отношению к своей жене, хотя Сигурдур & # 211; ли не видел никаких признаков этого. Он подумал, не стоит ли ему продолжить, но решил не делать этого.

«Мы расследуем его связь с преступлением», — сказал он. «Тебе лучше поверить в это. Это ты содержишь дом в чистоте?»

«Ему нравится, чтобы все было именно так», — автоматически ответила женщина.

Финнур вышел из кухни и попросил Сигурдура Óли пойти с ним. Они вышли на улицу.

«Мы не можем найти ничего, что связывало бы его с Лíна», — сказал Финнур. «Ты что-нибудь вытянул из нее?»

«Она только что узнала, что ее муж, возможно, убийца. Возможно, она сможет рассказать нам больше, когда все выяснится».

«А твои друзья, что они говорят?» — спросил Финнур.

«Друзья мои? Вы не собираетесь начинать это снова?»

«Разве ты не хочешь узнать, как прошли собеседования?»

«Мне действительно было наплевать».

Сигурдур Óли знал, что Патрекура, Германа и их жен доставили на допрос. Финнур отвечал за интервью, и Сигурд Óли добыл бы стенограмму, если бы не был так занят, пытаясь разыскать Раринна.

«Герман показал мне свою фотографию и заявил, что Лона и Эбенезер шантажировали его. Конечно, он не признался, что напал на Л & # 237; на или послал кого-то найти фотографии. На самом деле он был довольно жалким, а его жена была в слезах на протяжении всего интервью. Однако Патрекур был жестче. Он все отрицал».

«Что ты собираешься с ними делать?»

«Я наложил на них запрет на поездки. Патрекур признался, что ездил к вам, так что это официально зафиксировано — что вы знали об этом деле, но не сообщили об этом. Позже я напишу отчет и намерен отправить его в Отдел внутренних расследований. Вы можете ожидать от них вестей».

«Зачем ты это делаешь, Финнур?» — спросил Сигурдур Óли.

«Я удивлен, что у вас хватает наглости продолжать это дело», — ответил Финнур. «Вы слишком тесно вовлечены, и если вы не видите смысла, мне придется самому разбираться с ситуацией. Я отвечаю за это расследование; это не ваша маленькая игра.»

«Ты уверен, что можешь позволить себе угрожать мне?» — спросил Сигурд Óли.

«Твое положение выглядит не очень хорошо, Сигги. Ты ставишь под угрозу это расследование, превращая его в частную вендетту. Я принимаю решения, и ты должен делать то, что я говорю».

«Ты действительно думаешь, что мне нельзя доверять? Ты на это намекаешь? Из всех людей именно ты?»

«Да, именно это я и имею в виду».

Сигурдур & # 211; ли пристально посмотрел на Финнура. Он знал, что Финнур был хорошим полицейским, но его поведение начинало отдавать хулиганством, и это должно было прекратиться. Сигурдур Óли ни за что не собирался мириться с этим, только не от Финнура. От кого-то другого, может быть, но не от Финнура.

«Если ты будешь продолжать нести эту чушь, «пробормотал он, наклоняясь к Финнуру, «я поговорю. Подумай об этом. Ради твоего же блага, тебе лучше оставить меня в покое».

«О чем ты говоришь?»

«Ты знаешь мальчика по имени Пиéтур, не так ли?»

Финнур уставился на него, не отвечая, выражение его лица было серьезным.

«Ты знаешь его — один из тех подонков, который никогда не попадает в беду», — сказал Сигурдур Óли. «Безмозглый головорез. Ну, на днях его чуть не убили, прямо по дороге от станции. Что-нибудь напоминает?»

Финнур продолжал молча наблюдать за Сигурдом ли.

«Если ты думаешь, что ты здесь единственный честный полицейский, ты обманываешь себя. Так что тебе лучше бросить свои проповеди и угрозы и просто позволить нам обоим заниматься своей работой».

Глаза Финнура были прикованы к нему, как будто он пытался понять, на что намекал Сигурд Óли. Понял он это или нет, но он яростно выругался в адрес Сигурдура ли, прежде чем исчезнуть в доме.

Когда Сигурдур Óли поздно вечером того же дня зашел на станцию, он обнаружил, что его ждет посылка. Человек, который принес это, отказался назвать свое имя, но его описание соответствовало описанию Андре, пьяницы, который пристал к нему за станцией. Посылка была завернута в большой мятый пластиковый пакет из супермаркета, но предмет, который в ней находился, был таким маленьким, что сначала он подумал, что в пакете ничего нет, что это просто какая-то глупая шутка. Наконец, после того, как он вывернул его наизнанку и энергично встряхнул, содержимое высыпалось на пол.

Это была свернутая в рулон лента восьмимиллиметровой пленки. Сигурдур & # 211; ли положил пленку на свой стол и снова обыскал сумку в поисках сообщения или еще каких-нибудь рулонов пленки, но там ничего не было.

Он взял пленку, развернул ее, поднес к настольной лампе и безуспешно попытался разглядеть, что на ней. Затем он сел, глубоко задумавшись, представляя Андре таким, каким он стоял за станцией, пытаясь понять, чего бы это могло быть, чего бы он хотел.

Он уставился на полоску пленки, не зная, как ему следует реагировать на это скудное подношение в грязном пакете. Вряд ли можно было что-то извлечь из такого короткого фрагмента отснятого материала, и он понятия не имел, почему пленка была отправлена в его офис.

Позже выяснилось, что фильм длился двенадцать секунд.