Дело Арбогаста

35

Примерно в то же самое время Фриц Сарразин встретился в Цюрихе по договоренности с Антоном Казером из кантонального Технического университета. Встреча была назначена на полдень, и перед этим Сарразин успел побывать у Макса Бисса, руководителя исследовательского отдела цюрихской полиции, которого ему хотелось привлечь в качестве эксперта по следам на теле. Висс, с которым Сарразин был неплохо знаком и ранее, с готовностью согласился провести безвозмездную экспертизу по делу Арбогаста, а прослушав рассказ Сарразина, преисполнился уверенности в том, что при наличествующем доказательном материале выводы профессора Маула были просто-напросто безответственными. Крепко пожав друг другу руки, они простились, и Сарразин быстрым шагом прошел по Старому городу вплоть до Линденхофа — площади, в левом углу которой играют в гигантские шахматы прямо на разноцветных квадратных плитках мостовой. Здесь же высится узкий готический фонтан с колонной, увенчанной человеческой фигурой. Зеленого цвета скамьи. Лестница из двух маршей, ведущая прямо с улицы в Ложенхаус. В отдалении — небольшой зеленый купол церкви на Церингерплац. И еще дальше — здания современной постройки и старинные башни вперемежку. Шахматисты играли в полном молчании. Наконец Сарразин отвлекся от так и не успевшей завершиться партии и пошел к озеру, чтобы, как и договорено, встретиться с Казером в купальном павильоне на набережной Уто.

Каштаны, которыми в два ряда была обсажена аллея, идущая вдоль озера, уже облетели; голые сучья подернуты влагой, влажной оказалась и опавшая листва, устлавшая землю. Из окон кафе в зимнем саду отеля эпохи “грюндеров” эспланаду заливало мягким искусственным светом. Сарразин предположил, разумеется, что купальный павильон будет закрыт, однако дверь в другом конце маленького дворика оказалась незапертой и старик, натиравший здесь полы, объяснил ему, как найти профессора Казера. Деревянное строение с нависающей, как шляпка гриба, крышей, которую в каждом углу венчали башенки, стояло совершенно пустое, и половицы в углах и нишах потемнели от холода и сырости.

Пройдя вдоль раздевалок, Сарразин оказался на небольшой платформе, с которой можно было спуститься в воду по лесенкам. На одной из скамей возле схода лежало гигантское белое полотенце, и, подойдя поближе, Сарразин увидел, как в абсолютно спокойной воде кто-то плывет к берегу, поднимая вокруг себя мириады брызг. Озеро об эту пору было неподвижно, как слюда. Сарразин однако же не испытал ни малейшего желания окунуться в эту воду, он, напротив, с неудовольствием вспомнил о том, как однажды полез в Луганское озеро слишком рано, даже не дождавшись разгара лета.

Поэтому, отойдя от лесенок на почтительное расстояние, чтобы его не обрызгали, Сарразин дождался, пока профессор Казер не вылезет из воды и закутается в белое полотенце. Кожа у профессора была темной, чуть ли не с синеватым отливом, а поскольку перед купаньем он явно смазал тело каким-то стойким кремом, капли сейчас облепили его, как летняя мошкара. Нет, холод ему совершенно не страшен, а раз уж все равно нужно будет вернуться в университет, то почему бы им не поговорить прямо здесь. Для начала Сарразин поблагодарил Казера за то, что тот выделил для него время. Речь у них пойдет о фотографиях. Казер кивнул. Вытер полотенцем для ног ступни и пальцы.

— Мне сказали, что вы специалист в области геодезии и фотометрии?

Казер вновь кивнул, и Сарразин воспринял это как приглашение изложить свою просьбу более детально. Он представил дело так, будто главный вопрос в деле Арбогаста заключается в том, какую именно доказательную силу могут иметь фотографии, сделанные на месте обнаружения мертвого тела. Доказательную силу не в целом, а только применительно к виновности или невиновности самого Арбогаста. Потому что экспертное заключение профессора Маула держится исключительно на этих снимках. Профессор Казер кивнул.

— Проблема заключается в том, что уже в первой надзорной жалобе с просьбой о пересмотре дела мы попытались оспорить доказательную силу фотографий в качестве единственной улики. К сожалению, судебные инстанции, отдав должное нашей усовершенствованной технике, остались в вопросе о том, как проинтерпретировать запечатленное на снимках, при прежнем мнении: компетентность профессора Маула не позволяет усомниться в справедливости его выводов.

И Казер вновь кивнул.

— В Техническом университете, — начал он, — мы разработали автомат для анализа фотографий, разрешающая способность которого во много раз превышает возможности человеческого зрения. С помощью этого автомата удается, с одной стороны, снабдить аналитика куда большими способностями идентифицирующего суждения, а с другой — сделать само это суждение куда более объективным.

— То есть, возможность ошибочной интерпретации запечатленного на снимке минимизируется?

— В точности так. Для этого мы и разработали автомат. Он называется “Галифакс М-4”.

Теперь уже пришлось кивнуть Фрицу Сарразину.

— Послушайте, а что, вам действительно не холодно, — спросил он.

— Совершенно не холодно. Забавно, правда?

И опять Сарразин кивнул. И пока Антон Казер снова растирал ноги, порядочно продрогший Сарразин молча, но обрадованно глазел на воды озера, поверхность которого была гладкой и скользкой, как кусок мокрого мыла.