Добровольцы

Роман мой подходит к концу понемногу,

А жизнь продолжается, полнясь, как прежде,

Разлуками, встречами, счастьем, дорогой

И грустью непрошенной, близкой к надежде.

Я должен еще рассказать вам о Славе,

Чтоб не был в обиде товарищ военный.

Семейство Уфимцевых в полном составе

Недавно в Москву возвратилось из Вены.

Конечно, мы сразу поехали к Леле:

Традиция — это великое дело.

Ну просто смотреть невозможно без боли,

Как Леля осунулась и похудела.

«Все ездит, мотается мой благоверный,

Меня не берет он на стройку донскую…

Всю жизнь проживем мы в разлуке, наверно».

«Ты очень тоскуешь?»

«Немного тоскую».

«А мы вот с Татьяной, где б ни были — рядом.

Опасно меня оставлять без пригляда!»

«Татьяна работает?»

«Что вы, куда там!

Полковнице это поди неприлично.

До вечера не расстается с халатом,

Сама себе шьет и готовит отлично».

«Вот странное дело! А что будет дальше?» —

Елена с тревогой спросила у Славки.

«А дальше присвоят ей чин генеральши,

А может, и так проживем до отставки».

Потупилась Таня под Лелиным взглядом,

И Слава взглянул на Теплову с опаской.

Им вдруг показалось никчемным нарядом

Тафтовое платье с воланом и баской.

Товарищ Уфимцев, пилот бесшабашный,

Не знал я того, что ты деспот домашний!

Напрасно забыл ты, что очень недавно

Татьяна твоя с Метростроем дружила.

Ты стал в ее жизни событием главным,

Душа ее сжалась, как будто пружина.

Но ты берегись! Развернется однажды —

Тогда устоять ли уютному дому?

И, может случиться, полжизни отдашь ты

За то, чтобы все начинать по-иному.

Но, к счастью для них, тут явился из школы

Полковников тезка. Смотрите, как вырос!

С зачета как раз, возбужденный, веселый.

«Пятерку принес?»

«Нет, четверка случилась!

И папа хватал в Ленинграде четверки,

Хоть был самым старым…

Нет, старшим, студентом».

Мальчишка глазами прирос к гимнастерке,

Где звездочка и разноцветные ленты.

Герой оживился: «Послушайте, други,

В году, как мне помнится, двадцать девятом

Мы у Циолковского были в Калуге

С экскурсией, всем пионерским отрядом.

Великий ученый спросил про отметки,

И мы, представители солнечной эры,

Ответили бойко: „У нас в семилетке,

Конечно, отличники все пионеры“.

Старик опечалился: „Бедные дети!

И Пушкин, и я — мы учились неважно“.

Потом он рассказывал нам о ракете,

О том, что когда-нибудь горстка отважных

Взлетит в голубые просторы вселенной —

На Марс, на Луну, на любую планету.

А нынче могу вам сказать, как военный,

Что в этом особой фантастики нету».

Меня отведя в глубину коридора,

Чтоб Таня не слышала, начал Уфимцев

Шептать мне, что сам собирается скоро

В одно мировейшее дело включиться:

Уже астронавты при аэроклубе

Всерьез занялись подготовкой полета

В ракетном снаряде в небесные глуби.

Вот это задача! Вот это работа!

Подумай! Отсюда Луна недалеко —

Известно, что меньше четыреста тысяч

Всего километров! Взлетевши высоко,

Земли притяжение можно и вычесть —

И мчать, межпланетным пространством владея,

Наращивать скорости с каждой секундой!

«Ты знаешь, отныне без этой идеи

Вся жизнь моя летная кажется скудной.

Среди астронавтов идут разговоры, —

Читал ты, быть может, в статейке газетной? —

Что первой ракетой одни лишь приборы

Отправятся в этот полет межпланетный.

Но это считаю я в корне неверным:

Полет человека особенно важен.

И я на собрании вызвался первым

Лететь на Луну с небольшим экипажем».

Все громче его заговорщицкий шепот:

«Я думаю, хватит уменья и воли.

Все есть у меня: и здоровье и опыт, —

Боюсь лишь, что Таня лететь не позволит…»

Тут пойманы были мы оба с поличным:

Татьяна пришла и сказала сердито,

Что гостю вести себя так неприлично,

Что женское общество нами забыто.

«О чем вы шептались? По взгляду я вижу,

Опять ты полет на Луну затеваешь!

Лети, если хочешь, куда-нибудь ближе.

Ну отговори ты его, как товарищ!

Совсем одержим этой лунною сказкой,

К своим астронавтам он бегает часто.

Уж как я влияла — и плачем, и лаской, —

А он все свое: полечу — да и баста».

Сражен этой женскою логикой странной,

Пилот говорит: «Ты страдаешь напрасно,

На базе научных, проверенных данных

В ракете лететь на Луну безопасно.

Мы лет через пять полетим непременно:

Пора начинать освоенье Вселенной.

А женщины в этих вопросах не правы,

Все ваши тревоги и страхи некстати».

Сияют глазищи у младшего Славы,

Видать по всему, что он тоже мечтатель.

«Возьмете меня, дядя Слава, с собою?»

Конечно, туда полетят наши дети!

Мне хочется крикнуть: «Возьми нас обоих,

Хотя нам не тесно на нашей планете!»