Долина теней

Часть вторая. Фрагмент 2

Глава следующая.

…и перышко ломает спину перегруженному верблюду…

Время изменилось. Лондон ощущал себя человеком, сидящим в темной комнате с единственным окном. В этом окне мелькала его жизнь — будто картинки, последовательно нарисованные на одной ленте. Только вот за окном был кто-то, кто резко дергал ленту в разные стороны, отчего части сцен либо вовсе выпадали, либо проносились слишком быстро мимо одинокого мальчика-зрителя. Сюрреализм чистой воды.

Мальчик помнил вечер, когда он пришел в оскверненный дом. Смутно помнил, как кто-то с папиной работы пришел и провел там уборку, тщательно все отмыв и оттерев. А потом… Потом Лондон внезапно остался один. Кажется, он ел и спал. Кажется, помметри (так назывались «живые игрушки», к коим относился Иррах) насильно водил его на кухню, чтобы Лондон поел.

Ночью не приходили сны. Мальчик просто лежал и… Трудно описать психическое состояние в такой момент: то ли грезы, то ли воспоминания… Что-то странное и серое, липкое и тягучее, похожее на манящее опьянение: вроде не приносит никакого облегчения, но так и манит, чтобы испытывать это снова и снова.

В итоге оказалось, что это — отличная почва для странных и бредовых идей, вылившихся в какую-то чистую, высшего порядка ненависть. Ненависть, перековавшую мальчика: детство, так жестоко оборвавшееся, ушло из него. На смену мягкости и розовым очкам ребёнка пришла какая-то отстраненная суровость, даже жестокость. Она стремительно взошла на почве горя, жалости к себе, обиды и безутешной скорби, а всё потому что…

Потому что в голове Лондона застряла фраза детективов: «Только вот я чую в воздухе нечисть. Прям разит ею за версту». Нечисть. Нечисть. Нечисть.

Город, где жила семья Лондона, населяли не только люди. Много кто тут жил. Кто-то тихого и мирного вида, кто-то — страхолюдь неведанная. Но к ним давно привыкли. Только вот порой случалось всякое. Не было видовых стереотипов относительно преступлений: если кого-то ограбили — это не обязательно крысолюды. А если убили — то не обязательно люди.

Впрочем, этих тут было больше всего. Людей. Больше, чем крыс.

Лондон уже давно бродил по улицам. Вроде бы бесцельно, а вроде бы и нет. Порой он сам путался в мыслях. Куда он шел? Зачем? Да и был ли теперь смысл куда-то идти и что-то делать?

Город проплывал мимо него, тускло отсвечивая какими-то фонарями, окнами, сигаретами прохожих. Будто Лондон брел в тумане, заполненном звуками. Кто-то звал его, пытался заговорить, отвлечь…

Но настал момент, когда все изменилось.

Ущербная луна тускло освещала дремлющую улицу. Лондон и Иррах не знали, сколько сейчас времени. Они снова вышли из дома, потому что мальчик больше не мог там находиться — стены давили на него горечью утраты. Как обычно в такие моменты, Лондон брел вперед, не разбирая дороги. Город постепенно накрывала тьма — тусклое солнце давно зашло, и теперь сквозь смог в небе пыталась прорваться жёлтая хилая луна.

— Что это было? — спросил Лондон. Иррах пожал плечами. Мальчику на миг показалось, что позади него кто-то быстро пересек улицу. Лондон снова огляделся, но никаких признаков кого-то живого не увидел. Узкая — метров десять — улица между двух рядов построенных почти вплотную друг к другу безликих каменных домов. Какие-то баки и ящики, сваленные то тут, то там — обычный атрибут трущоб. Впереди — какая-то открытая площадка. Не то сквер, не то просто перекресток. В темноте не разобрать.

— Вот снова! — мальчик нахмурился. Ему снова показалось, что позади него кто-то быстро перешел от одной кучи мусора к другой. А может и вовсе протиснулся в щель между парой домов.

Сцена убийства родителей выключила в Лондоне все эмоции и чувства. Даже голод и усталость. Он не ощущал больше ни тревоги, ни радости, ни волнения. Его эмоциональный фон был пуст и стабилен, большей частью спектра владела серая скорбь.

Но сейчас в серой пелене пробились багряные цветы страха и волнения.

— Тут кто-то есть, — внятно и спокойно сказал Лондон Ирраху. Помметри согласно кивнул. — Покажись! — крикнул мальчик. Багряные цветы страха в его душе оледенели и стали твердыми, как сталь — страх сменялся предвкушением. Он искал нечисть, чтобы поквитаться за родителей — он нашел нечисть. В кармане ребенка лежали стальные портняжные ножницы его матери, которые он неосознанно брал с собой. То ли для защиты неведомо от кого, то ли на память о родителях, а то ли как раз для такой ситуации — чтобы замочить чертова сукина сына. Нечисть поганую.

Только вот я чую в воздухе нечисть. Прям разит ею за версту…

Глаза ребенка сверкнули. Он вновь почувствовал, что кто-то прошмыгнул за его спиной — уже ближе. Это был явно не человек — как бы ни стоял мальчик, неведомая тварь всегда пробегала у него за спиной.

Лондон прижался к стене одного из бездушных серых домов и замер. Он чувствовал лопатками кирпичи.

— Попробуй пробежать за спиной теперь, мразь, — прошипел мальчик. Иррах подобрал с земли осколок бутылки и встал рядом с Лондоном. Хозяин игрушки непроизвольно оскалился.

— Я ждал тебя, мальчик… — Прошептал чей-то голос откуда-то сбоку.

— Так подойди и возьми меня! — крикнул мальчик.

— Что ты знаешь о голоде?.. — все тот же голос, но уже ближе. — Что ты знаешь о поисках?

— Ты, сумасшедший сукин сын, подойди сюда, если не боишься! — крикнул мальчик. — НУ ЖЕ!

Из тьмы вылетел Вендиго и набросился на ребенка, подобно штормовому ветру, дующему в лицо. Огромная оленья рогатая голова с заостренными клыками, яростно сверкающие глаза, длинные острые когти на руках, мощный торс и громко цокающие копыта. Кожа на теле Вендиго свисала лохмотьями, ноги покрывала густая шерсть.

Тварь подбежала к Лондону и схватила его за горло. Мальчик захрипел, чувствуя, как его оторвали от земли и ударили головой о стену.

— Я так голоден! — прохрипел Вендиго. — Ты — моя еда!

— Сожри это! — просипел Лондон и наотмашь ударил Вендиго ножницами. Сталь, нацеленная куда-то в район торса существа, попала точно в ребро Вендиго и, чуть слышно скрипнув, распорола кожу вдоль кости.

— Мерзавец! — прошипел Вендиго.

Лондон, дезориентированный новым ударом головы об стену, промолчал. Но тут внезапно взвыл сам нечистый — Иррах, подобравшись вплотную к Вендиго, всадил осколок стеклянной бутылки глубоко в голень твари.

От боли оленеглавый заверещал и выпустил Лондона. Мальчик упал на землю и стал судорожно глотать воздух.

— Ах ты тварь!

Вендиго наклонился и попытался поймать юркого помметри, но Иррах без труда нырнул в какую-то кучу мусора — за новым осколком или чем-то схожим. Нечистый, увидев, что мелкий крысеныш скрылся, наклонился и взялся пальцами за край стекла, торчавший из его ноги. Поднатужившись, он вытянул почти весь осколок. Именно в этот момент Лондон вновь нанес удар ножницами, только сейчас он попал чудовищу не в торс, а точно в глаз. Вендиго, забывший из-за боли в ноге о втором противнике, вскрикнул, пошатнулся и упал. Кусок стекла в голени с хрустом обломился. Почти половина осколка осталось в мышечной ткани Вендиго. Теперь монстр еще и наполовину ослеп.

— Что, не нравится? — крикнул мальчик. Он, пошатываясь, приблизился к Вендиго для того, чтобы нанести еще один удар, но тут оленеглавый полоснул его наотмашь когтями и Лондон почувствовал страшную боль в правом бедре — Вендиго распорол ему плоть.

Теперь и мальчик, и его враг лежали на земле. Но Вендиго был старше, больше и сильнее. Да, он потерял один глаз и был ранен в голень, но это только больше разозлило его.

— Тебе конец, крысеныш… — прохрипел Вендиго. Он встал на колени рядом с ребенком и вырвал из его руки ножницы. Потом, обернувшись, он здоровой ногой лягнул Ирраха, подкрадывавшегося сзади с длинным гвоздем в руках. — Вот и всё…

Вендиго схватил мальчика руками за горло и принялся душить. В глазах Лондона стремительно темнело, боль в травмированной ноге куда-то ушла, а потом пропало вообще всё.

Он видел перед собой свою маму. Они снова были дома, сидели за столом и пили чай из красивых фарфоровых кружек.

— Кажется, я потерял твои ножницы.

— Это ничего. У тебя все в порядке?

— Наверно. Не знаю. А как у тебя дела?

— Хорошо.

— А где папа?

— Скоро придет. И мы с ним пойдем.

— Куда?

— Мы… Нам нельзя говорить об этом, — по лицу мамы пробежала судорога.

— Почему? Кто запрещает? — насторожился мальчик.

— Мне пора, — мама встала и заспешила на выход.

— Подожди! Я пойду с тобой! — крикнул Лондон.

— Нет! Лондон, мальчик мой, тебе нельзя со мной. Еще не время! — Она выбежала на улицу. Лондон бежал за ней. Впереди показались какие-то странные знаки со словом «Стоп!».

— Мама! Подожди! Мне еще столько… — на полном ходу он врезался в какую-то невидимую преграду и с размаху упал на землю, пребольно ударившись… лицом?

— Очнись, пацан! Ну! — рявкнул какой-то неизвестный грубый мужской голос. В лицо Лондону крепко ударило табаком. Потом он почувствовал, сильное жжение в ноге.

Сильное? Невыносимое! Лондон закричал что есть сил и открыл глаза.

Он лежал все в том же переулке, на небе все еще была ущербная луна. Над ним склонился какой-то незнакомый седой человек в плотной куртке из грубого хлопка синего цвета. Рядом с ним на земле лежал раскрытый рюкзак. С другой стороны от склонившегося человека Лондон увидел ружье. Метрах в пяти от них лежал мертвый Вендиго. Большей части головы у него не хватало, а стена дома, ближайшая к трупу, была уляпана кровью и кусочками головы убитого.

К Лондону подошел Иррах. Человек в синей куртке посмотрел, нахмурившись на помметри, но, увидев узнавание в глазах мальчика, расслабился.

— Как нога? — хрипло спросил седой мужчина.

— Очень сильно болит.

— Опиши свою боль, — потребовал мужчина.

— Описать… боль?

— Горячо, холодно, зудит?

— Жжет сильно, — ответил мальчик.

— Жжет? Это хорошо, — улыбнулся седой мужчина. Он хлопнул Лондона по плечу и поднялся на ноги. Мальчик посмотрел на свое бедро — его охватывала тугая белая повязка.

— Что?..

— Я обработал твою рану, — ответил мужчина. Он поднял ружье и теперь внимательно рассматривал убитого Вендиго. — Знаешь, а ты хорошо его приложил. Это ведь твоя первая стычка была?

— Да, — ответил мальчик. Иррах, тем временем, принес мальчику ножницы его матери. — Но он чуть не убил меня.

— Это да, — серьезно кивнул мужчина. — Если бы не я, тебе бы точно крышка.

— Спасибо, — сказал Лондон.

— Пустяки, — отмахнулся мужчина в синей куртке. Он отошел от трупа и поднял свой рюкзак. — Знаешь, когти у этой твари — поострее многих бритв. Да и попрочней, пожалуй. Идеальное природное оружие эти Вендиго отрастили себе. Правда вот понять не могу, что же эта тварь в городе-то забыла? Оголодал, наверно. В лесах они обычно живут… что ты делаешь? — заинтересованно спросил мужчина.

— Сувенир на память, — серьезно ответил Лондон. Он при помощи ножниц отрубал мертвому Вендиго когти от пальцев. — Было ваше, станет наше. У меня еще много дел, а такое страшное оружие мне пригодится.

— А что у тебя за дела? — спросил мужчина.

— Моих родителей убила нечисть. Ну, — он запнулся, — так детективы сказали. Так что мое дело теперь — отомстить за них. А из когтей этой твари я сделаю себе отличное… Оружие возмездия.

— То есть ты, малец, решил стать охотником на нечисть?

— Не знаю, — пожал плечами Лондон. — Не думал об этом. Пока что я только хочу утолить жажду мести. А вам какое дело? Нет, я благодарен, что вы меня спасли, но, черт возьми, я должен завершить начатое.

— Какое мне дело? — усмехнулся мужчина. — Да такое, что из нас двоих настоящий охотник на нечисть — это я. Я этого Вендиго выслеживал неделю почти.

— А, — только и смог сказать мальчик.

— Я — Генри, — представился человек. — А тебя как зовут?

— Лондон.

— Лондон?

— Лондон.

— Странное имя. Что оно означает?

— А что означает имя Генри?

— А ты хорош!..

Так, негромко переговариваясь, три фигуры — высокая, пониже и совсем крошечная — ушли куда-то вниз по улице. Город надолго потерял их из виду. Впрочем, исчезновение одного маленького мальчика и его игрушки не заметил вообще никто.