Долина теней

Часть первая. Фрагмент 9

Продолжение.

«А что же было дальше?

После этого?»

Многие дети.

Велика и неохватна мрачная Долина Теней. Не мир, но будто свалка, хранилище всего лишнего со многих миров. Многое в ней есть, многое было и еще больше — будет.

С уверенностью утверждают лишь одно — встретить в ней можно почти всех и всё, кого только способно породить человеческое воображение. Для этого достаточно лишь ходить там подольше и, вполне возможно, искомое само найдет искателя. Только вот стоит ли оно того?

Если бы.

Может быть творец, создавший другие миры, просто решил сбросить в Долину Теней все то, что посчитал лишним или, может, неуместным? То, что осталось после сотворения иных, более светлых и чистых миров. Вроде как руки отряхнул после работы. Или мусор выбросил. А может, у него была просто депрессия, и он излил ее сюда — в Vallée de l'ombre?

Не известно. Вечность знает, но она не ответит. Да и вряд ли кто-то додумается у нее спросить. Те, кто там, в Долине Теней, живет — они просто живут или выживают. Что им какие-то вопросы бытия?..

А ведь разница огромна! Жить — это оптимизм, эта вера, это надежда и, если повезет, даже любовь! Что-то делать, чем-то заниматься, общаться с кем-то — это жить.

Впрочем, это не точно.

Совсем другой смысл у слова «выживать» — оно куда больше соответствует жизненным циклам всех, кто обитает в Долине Теней. Выживание, в отличие от жизни, — это пессимизм. Нет веры в завтрашний день, нет надежды на светлое завтра, а любовь имеет привкус горечи или тлена. Выживающий знает, что и это пройдет — любовь уйдет, покинет этот мир, точно вода покидает лист дерева, скатываясь вниз и разбиваясь о беспощадную землю.

Есть и еще один фактор: у них нет выбора. Ну, у тех, кто живет в Долине Теней. Раз уж они там оказались, у них нет выбора: или они выживают, или умирают. Причем не всегда быстро и безболезненно. А порой и смерть не избавляет от забот — армии некромантов тому ходячий пример.

На редкость наглядный и ходячий пример.

А как же боги? Неужели они забыли об этом месте? Или, может, там они попросту «проверяют», «испытывают», веру своей паствы, как это модно говорить в некоторых краях?

Почему же? Они там есть, и их не мало, богов этих. Проблема в том, что боги туда попали после смерти. Как убить бога? Способов не мало, но самый распространенный — это потеря веры в него. Что происходит с богом, когда про него забывают? Когда от него отворачиваются, уходят, покидают, переживают? Он не может просто оставаться, зависать в воздухе. Он теряет ба-хионь — энергию, своеобразную пищу от поклоняющихся ему людей.

Лишившись ба-хионь, бог сначала мельчает, слабеет, он будто сереет и истончается. А уж потом он развоплощается и уходит в небытие… или в какое-то другое место. Порой бывает, что даже перевоплощается во что-то иное. В зажигалку, например.

Есть и те, кто не умирает. Вернее, умирает такой бог, а после смерти попадает сюда — в Vallée de l'ombre, Долину Теней. И бродит потом по мрачным городам, как всеми забытая тень, слоняется от души к душе и все бормочет себе под нос какую-то белиберду. Как тот печальный человек в хитоне.

Вот так бывает.

А что же бывает с теми, кто умрет в Долине Теней? Куда уходят души? Что ждет их за смертью?

Тьма там. И больше ничего. А после — снова в путь, в других мирах. За разом раз, пока не закончится цикл перерождений.

Глава первая.

«Попав в Долину Теней

Не убоюсь я ничего.

Ибо знаю, что нет ничего впереди страшнее того,

Что осталось позади».

Молитва.

— Лиз? — вновь крикнул Джейк. И снова в ответ лишь скрип проклятого дерева.

Мальчик все там же — в странном месте, окутанном туманом. Трава по колено, редко встречающиеся деревья с голыми ветвями и разбросанные на значительном расстоянии друг от друга, будто грибы, керосиновые лампы. Вот и впереди — дерево, с виду мертвое, корявое, потерявшее всю листву. Почти у самой земли в дереве — дупло, опутанное не то ветвями, не то какими-то древесными побегами. И, в глубине этого дупла и переплетения странных отростков, лежала маленькая, свернувшаяся в клубочек, девочка.

Лиз.

Джейк подбежал к дереву и растерянно подумал: как же она туда забралась? Как ее оттуда теперь вытаскивать?

— Не тронь её, — сказал кто-то рядом с Джейком. Тот от неожиданности вскрикнул и отступил на шаг назад.

— Кто здесь?! — громко сказал мальчик.

— Я, — ответил все тот же голос.

— Кто — «я»?

— Я — это всего лишь я, — ответил голос. Джейк немного успокоился и огляделся: кроме тумана и дерева, рядом с ним никого и ничего не было видно.

Кроме Лиз, лежавшей в дупле.

Тогда Джейк внимательнее присмотрелся к дереву, и на миг ему показалось, что ближе к кроне трещины в коре складывались в гротескный рисунок не то маски, не то лица. Да нет, не показалось! Действительно на вершине дерева было деревянное лицо! Трещина-рот, дырки-глаза и сучок — нос. Лицо явственно шевелилось и хмурилось.

— Ты — дерево, да? — полуутвердительно спросил Джейк.

— Ты очень наблюдателен, мальчик, — ответило дерево.

— Почему моя сестра лежит, оплетенная корнями, внутри твоего дупла?

— О, маленькая глупая девочка так устала, когда пришла сюда, что сразу же легла и уснула. Через некоторое время я полностью оплету ее тщедушное тельце корнями и с удовольствием вытяну все соки и душу. Тогда я снова расцвету!..

У Джейка похолодело сердце.

— Отдай ее мне! Отдай мою сестру! — крикнул мальчик. Дерево в ответ издало какой-то крайне странный звук, похожий на скрип и шорох трущихся друг о друга веток.

— Отдать? Тебе? Ее? — насмешливо повторило оно. — А что я получу взамен?

— У меня нет ничего для тебя, — твердо сказал Джейк. — Но без сестры я отсюда не уйду.

— Вот как, маленький мальчик? — усмехнулось дерево. На миг оно задумалось, а потом сказало: — Тогда я предлагаю тебе сделку.

— Сделку? — нахмурился Джейк. Его уже начинало воротить от того, что на его пути постоянно появляются какие-то препоны. То игра в загадки, то сделки, то еще что…

— Именно, — подтвердило дерево. — Ты принесешь мне кого-то взамен ее, и я отпущу девочку. Я не хочу оставаться пустым, когда вы уйдете.

— Привести кого-то вместо нее?! — изумился Джейк. — И где же я, по-твоему, посреди этого проклятого тумана, в этом богами забытом мире, найду кого-то, кто добровольно решит расстаться с жизнью, а, дерево?! — прокричал Джейк. Его переполнял гнев.

— Есть и другой вариант, — не меняя интонации сказало дерево. Его кора-лицо приняло хитрое выражение. — Мы с тобой сыграем в игру. Если выиграю я — ты присоединишься к сестре. А если ты — так уж и быть, отпущу ее.

— Давай в догонялки, а? — сварливо пробормотал Джейк. — Или в прыжки в длину.

— Нет, мальчик, мы сыграем в старинную…

— Опять в загадки? — перебил Джейк.

— Да, в загадки! — раздраженно ответило дерево. Ему не нравилось, когда его перебивали. — И раз уж ты такой нетерпеливый и невежливый, что перебиваешь старших, первым загадку говорю я!

Джейк насупился, но промолчал.

— Итак, вот она: кто я такой? Я живу три с четвертью столетья, не замечаю круговерти лихолетья, мудрее я слона, но слабее, чем дитя. Не отвернусь я и не брошу, промолчу, коль заговоришь со мною, под дождем согнусь дугою. Итак, мальчик, что же это? — спросило дерево и противно улыбнулось.

Джейк молчал. Он стоял, не шевелился и смотрел прямо в дыры-глаза дерева. Дерево нетерпеливо поскрипывало: будь оно человеком, оно бы, наверно, притопывало или ерзало, не в силах усидеть на месте. Загадка была сложна по всем параметрам и злобный растительный дух понимал, что мальчик не справится с нею при всем желании.

Джейк все еще стоял и молчал. Минуту, другую. Третью. И еще. И снова. И дальше.

— Ну?! — первым не выдержало дерево.

Джейк не шелохнулся.

— Мальчик? Отвечай! Говори разгадку!

— Разгадку? — повторил Джейк громким звенящим от злости голосом. — Разгадку тебе подавай, да? А меня ты спросил, растение мордатое?! — закричал мальчик. Голос его зазвучал еще более сердито и громко. — Как же вы меня все достали! Сделай то, сделай это, разгадай какую-то фигню, которую я сочинил только что или пять тыщ лет назад!

— Но…

— Заткнись! Заткнись, пень корявый! — крикнул Джейк. — Я прошел через два мира, повидал всякое, шляюсь тут уже не пойми сколько часов, дней или даже лет! А ты мне тут… Загадки! Ладно, — Джейк внезапно стал абсолютно спокоен. — Разгадку хочешь? Разгадку, да? — тихо спросил мальчик. Он медленно подошел к дереву. — Так вот же она! Получай!!! — и в тот же миг с силой ударил керосиновой лампой о ствол злобного дерева!

Громкий нечеловеческий крик разорвал в клочья туманную тишину. Дерево ярилось и безумно вращало голыми ветвями, силясь сбить с себя огонь, медленно ползущий по стволу. Джейк, не теряя ни секунды, сразу после удара фонарем о туловище болотного демона, схватил за плечи свою сестру и с силой рванул ее на себя, раздирая в клочья оплетающие ее корни. Оглушенный болью древесный монстр ослабил хватку и мальчик с трудом, но все же вырвал хрупкое тельце своей сестры из объятий мерзких грязных отростков! Лиз была свободна! Она сонно раскрыла глаза и с недоумением посмотрела на Джейка, торопливо уходящего от прогалины в тумане, а потом девочка перевела взгляд на стонущее и кричащее дерево, объятое огнем. Дерево раскачивалось и сучило по земле и коре ветвями, но огонь заживо пожирал его прогнившую древесную сердцевину.

Лиз громко закричала, не в силах осознать, что же происходит.

— Тише, Лиз, тише! — приговаривал Джейк. — Мы в безопасности! В безопасности! Теперь ты спасена! Я не отдам тебя никому!

Но девочка все продолжала и продолжала кричать, глядя на ревущего от боли болотного монстра. Она кричала даже тогда, когда охваченное огнем дерево скрылось позади, а вопли его поглотил туман.

Через некоторое время Джейк окончательно выбился из сил и аккуратно поставил девочку на землю. Та не смогла устоять на онемевших ногах и почти сразу плюхнулась на колени. Джейк поднял ее и, присев на корточки, начал осторожно массировать затекшие ножки сестры. Очевидно, в дупле она неподвижно пролежала слишком долго.

— Где мы, Джейк? — спросила Лиз.

— Я не знаю. В плохом месте.

— А как нам отсюда выбраться?

— Просто идти вперед, рано или поздно оно закончится.

— Я есть хочу.

— У меня немного еды… — Джейк прервался и достал из кармана небольшой сверток. Лиз с жадностью накинулась на еду, а ее брат продолжил растирать ей ножки. — Лучше?

— Да, — прочавкала девочка. — Только теперь в ногах щекотно, будто иголками тычут.

— Ничего, скоро пройдет, — ответил Джейк. Он огляделся по сторонам и увидел неподалеку пригорок с лампой на нем. Он отвел туда сестру и с усталым вздохом повалился на землю. Тяжелый денек выдался. Денек? Сколько он тут вообще уже шарится?.. — Что ты помнишь? Про то, как попала сюда? — спросил Джейк.

— Я помню, как играла дома, — сказала девочка. Она легла на землю рядом с братом и положила свою голову ему на живот. — Помню, как пришел папочка. Он шатался и что-то невнятно ворчал. Сначала он ходил туда-сюда, а потом позвал меня с собой. Мы шли долго — я даже не запомнила, куда. Потом я устала и он посадил меня себе на шею. Так здорово было, представляешь? Он меня давно уже не носил на шее! Так высоко! И все смотрят сразу иначе — с уважением! С завистью, наверно даже! — лицо Лиз на миг осветилось теплом воспоминаний. — Хотя завидовать — это плохо, ты всегда так говорил. Он долго катал меня на шее, хотя иногда начинал шататься и я боялась упасть, но он все время держал меня и страшно не было. Потом мы пришли в какой-то странный дом и там был какой-то дядя. Папочка сказал, что это — добрый волшебник.

— Берам, — скрипнул зубами Джейк. — Добрый волшебник…

— Они о чем-то с папочкой долго говорили, иногда даже кричали, а потом папочка сказал, он сказал, что я останусь с дядей волшебником, и он покажет мне всякие чудеса и волшебные фокусы. Только он не показал. Он отвел меня в комнату с зеркалом и сказал, он сказал, что зеркало — не зеркало, что зеркало это — проход в сказочную страну. Я сначала не поверила, думала, что он шутит. А потом он что-то пробормотал и стекло как будто испарилось. Я спросила, а он разрешил, и я вошла в зеркало, и никакого зеркала там уже не было, и я попала сюда. Я долго бродила, потом попала в туман, нашла дерево, легла в него и уснула. И там снилось… всякое…

Лиз было всего-навсего шесть лет, поэтому речь ее была сбивчивой и немного запутанной. Впрочем, Джейк уже привык к этому и понимал сестру без проблем.

Получается, отец пришел домой пьяным, о чем-то долго думал, потом взял дочь и отвел к волшебнику… Зачем он посадил ее на шею? Хотел поиграть? Жалость проснулась? Нет, вряд ли. Алкоголь вытравил в нем все это давным-давно. Скорей всего, он посадил ее на шею просто потому что она жаловалась на усталость, а он не хотел слышать ее «нытье и вопли», как он это называл. Потом он пришел к Бераму и о чем-то спорил с ним. Скорей всего, волшебник просто не хотел брать плату за долги живым товаром: девочка была мала, как ни крути, использовать ее для чего-либо было бы трудно.

А потом Тони обманул дочь и ушел.

Слава богу, что Лиз слишком мала для того, чтобы понять и осознать всю гнусность поступка ее дражайшего папочки.

— Что тебе снилось? — спросил Джейк.

Лиз что-то пробормотала в ответ.

— Что? — переспросил мальчик.

— Всякое мне снилось, — пробурчала Лиз. — Странное что-то. Кто-то будто говорил со мной и говорил всякие гадости! Что я не нужна никому, что мамочка нас бросила и забыла, что у нее теперь новая семья и она там счастлива, что за мной никто не придет…

— Ну-ну, перестань, — с трудом улыбнулся Джейк. — Это все сказки. Это тебе злое дерево нашептало, чтобы обидеть тебя. Оно злое, нехорошее, вот и говорило всякую чепуху! Ты ведь нужна мне, Лиз. И я пришел за тобой и спас.

— Да, — девочка улыбнулась и обняла брата.

— Давай выбираться отсюда? — спросил Джейк. Лиз согласно кивнула и поднялась на ноги. Мальчик взял стоявший на холме фонарь, точно такой же, каким он ударил древесного демона, и пошел вперед. Лиз крепко держала его за руку.

Туман быстро поглотил два маленьких силуэта. Буквально через минуту после того, как Джейк и Лиз ушли, на вершине холма началось какое-то шевеление: земля вспучилась небольшим бугорком, из нее выползла на свет гнутая проволока. Сантиметр, два, три… Не проволока — ручка от точно такого же фонаря, какой забрал мальчик.

Вслед за ручкой показалась колба, за ней — емкость с керосином. Через двадцать минут после ухода детей, на холме стоял обыкновенный керосиновый фонарь. Еще через двадцать минут от фитиля фонаря поднялась тоненькая струйка дыма. Еще через несколько секунд фитиль затлел и начал разгораться. Через минуту керосиновый фонарь горел ровным бледным светом и уже ничто не говорило о том, что когда-то этот холм не был освещен.