Долина теней

Часть третья. Фрагмент 8

Глава следующая.

На полпути между канавой и звездой.

— Этот город ведь очень далеко, да? — спросила Сабин. Капитан, лежавший на одеяле рядом, задумчиво смотрел на звезды. Во рту у него была какая-то травинка. — Тед! Спустись с небес на землю!

— А? — Тед взглянул на Сабин, лежавшую по другую сторону костра на своем одеяле. — Что?

— Я спросила, далеко ли до того города? — раздраженно повторила девочка. — Они ведь не найдут нас? Не догонят, то есть?.. — уже более робко спросила она.

— Не думаю, что кому-то за ночь удастся проделать путь, который мы совершили за большую часть дня, — пожал плечами Тед. — Даже если у них будут очень быстрые лошади.

— Понятно, — просто ответила девочка. Они полежали молча еще немного. Потом она сказала: — там было по-настоящему страшно, понимаешь? Не так, как на кухне короля Бруно, не так, как в доме с Бабушкой… И там, и там я боялась. Но я боялась чего-то… обыкновенного, наверно, — капитан с интересом смотрел на девочку. Было видно, что она пытается высказать то, что у нее на душе, и что ей просто не хватает слов для этого. По сути, она ведь еще всего-навсего ребенок. Но уже не просто ребенок, а человек, который угодил в тяжелый и жестокий набор приключений. — На кухне — это были старшие повара, которые меня наказывали. В городе — стражники, которые следили за происходящим на улице… У Бабушки…

— Я понимаю, о чем ты, — мягко прервал ее капитан. Он знал, что тема Бабушки еще очень долго будет для девочки непростой.

— Ну я и говорю, — продолжила Сабин, — что в этом странном городе… там было очень страшно. И я не понимала даже, чего я боюсь. Тед, что это было? Какие-то монстры?

Перед тем, как ответить, Тед помолчал. Он тщательно обдумал ответ и сказал:

— Я не знаю, что, или кто, это был, — произнес он. Он вновь заложил руки за голову и повернул голову к звёздам. — Но я понимаю, о чем ты. О той природе страха, с которой мы столкнулись там. И знаешь… Меня нельзя назвать трусом…

— А я и не… — запротестовала было девочка, но Тед не дал ей договорить.

— Ты знала, какое у меня было прозвище в городе короля Бруно? Капитан Теодор Грэм, по прозвищу Безумный Варвар. Все думали, что мне оно не известно, ведь так меня называли только у меня за спиной, но… Но я знал. И понимал, откуда оно. Я был жесток. Я заслужил это. В то время, когда я еще не был Капитаном Гвардии его величества, а всего лишь рядовым, я поучаствовал в паре небольших военных походов. Ничего глобального: разок шуганули соседей, пару раз выследили и уничтожили разбойничьи шайки. Но именно тогда, видя мою свирепость в бою, меня и стали называть варваром. Я бросался в гущу боя и рубил всех подряд.

Тед помолчал. На его лицо набежала тень.

— Я не оправдываю себя. Что было — то было. Сейчас я смутно понимаю, зачем это делал. Не то хотел выслужиться, не то и правда ненавидел врагов, бывших обычными людьми. Сейчас же, я задним умом понимаю, что когда кидался в самый эпицентр, я чувствовал себя живым, настоящим, понимаешь? В другое время я был будто… марионеткой, или персонажем в театре. А то и вовсе — зрителем, который просто сидел и смотрел на проплывающую мимо него жизнь. А потом я стал подниматься по карьерной лестнице…

— Куда? — не поняла Сабин. Она и так понимала не всё, но какая-то лестница в овраге… или где там, в карьере песчаном…

— Ну, в смысле, я стал лейтенантом, потом капитаном, все такое, — упростил Тед. — Я проявил жесткую хватку. Я хотел, чтобы все меня слушались и, тем самым, не создавали мне проблем. Я был жесток, но справедлив. Никто из моих подопечных ни разу не был наказан просто так. Но и награды я даром не раздавал. Постепенно, когда я начал понимать, что мне надо бежать из этого жуткого места, я стал кидаться из крайности в крайность. Возможно, это скапливалось нервное напряжение, я не знаю… — Тед увидел, что Сабин теряет мысль его речи. — Короче, я что хочу сказать: во время службы я повидал многое. И, поверь, Капитан Гвардии видит очень жуткие вещи. И то, что происходит в темницах, и то, что на полях сражений, и то, что хуже всего, — что делают люди друг с другом, когда верят в свою безнаказанность. Я видел, как отцы убивали матерей, я видел, как дети убивали родителей. Я видел пытки, я видел битвы… я многое повидал. Я боялся, да, мне было страшно. Но я находил в себе силы. И я вел за собой людей — сквозь огонь, сквозь боль… Я был хорошим солдатом. Но тут, в этом городе… Понимаешь, там я действительно испугался. Мне не страшны потусторонние явления. Я видел и ведьм, и призраков. Но то, что мы встретили там… Я не видел ничего подобного. Оно будто сеет ужас вокруг себя, как глыба льда — холод. Я не знаю, что это было, но я знаю одно — не весь тот страх, что мы испытали, принадлежал нам.

— Что? — не поняла Сабин. Иногда Тед говорил такими умными фразами, что она попросту терялась.

— Я хочу сказать, — Тед привстал на локте и посмотрел на Сабин. — Что это существо было не только страшным, но и как бы внушало страх всем вокруг. Раздавало его. Как…

— Как гнилой помидор заставляет пахнуть все остальные здоровые помидоры в корзине, — подхватила Сабин. Капитан рассмеялся.

— Да, ты права.

— То есть, мы не столько испугались сами, сколько… нам дали чужой страх? — поняла девочка.

— Да, я думаю, что это так, — кивнул Тед.

— Ну и чудеса, — покачала головой девочка. Потом она легла на свое одеяло, накрылась курткой и мгновенно уснула. Тед молча позавидовал той скорости, с которой девочка смогла отключиться и вновь посмотрел на звезды.

В том городе ему и правда пришлось туго. И боялся он больше не за себя, сколько за эту мелкую девчонку, вырвавшую его из лап короля Бруно. Пусть и не напрямую вырвавшую, но давшую тот знак, который он ждал много лет.

Кто она ему? Что она для него значит? Он понимал, что Сабин считала его старшим. Может, братом, может, другом. А кто она ему? Он относился к ней не столько, как к другу, сколько как к потерянной и вновь обретенной племяннице. Или младшей сестре. Он заботился о ней, пока их пути совпадали, а что будет дальше — он пока не думал. Впереди у них было дело, некая цель — найти волшебника по имени Берам. А что будет дальше — он решит потом. Если чародей возьмется обучать эту девочку, если он окажется хорошим человеком, Тед найдет себе дело недалеко от них. Может, вступит в новую гвардию, может, что-то еще. Ну а если волшебник — миф, или просто шарлатан — что ж, они найдут другого. Наверно.

Успокоенный этими мыслями, Тед уснул, и видел во сне что-то тёплое и летнее: след руки, впечатанный в асфальт. А в нем — кленовый лист. Потом подул мягкий ветер, и лист куда-то унесло.

*****

На следующий день они нашли длинные-предлинные рельсы, идущие от горизонта до горизонта. И странно было их видеть: издалека они будто сливались с землей, прятались в ней, а вблизи — вот же! Ржавые, но всё еще лежащие на земле.

Сабин остановилась возле рельсов и осторожно потрогала их левой ногой, обутой в старый сапожок. Рельсы никак на это не отреагировали.

— Что это, Тед? — спросила она.

— Это рельсы, детка, — ответил Тед. Он задумчиво смотрел вдаль, прикидывая, как лучше поступить: отправиться ли вдоль железной дороги? Или попытаться сориентироваться по солнцу?..

— А кто такие, эти релсы? — с опаской спросила Сабин. Длинные железные полосы почему-то внушали ей легкое чувство страха. Даже не страха, а… робость.

— Не кто, а что, — улыбнулся капитан. Он перехватил поудобнее повод Валианта и уверенно зашагал вдоль железной дороги. — Это, девочка, железная дорога. Большущие металлические полосы, по которым возят разные грузы в специальных повозках. Поезда называются.

— Так они, наверно, тяжелые?

— Кто?

— Ну… рельсы.

— Ну да, одному их даже сдвинуть не получится, — кивнул капитан. Девочка робко шла за ним, поглаживая бок коня. Тед невольно отметил, что между девочкой и рельсами шел конь.

— А почему они в песок не вдавливаются?

— Ну, — капитан на миг задумался. — Видишь, вот эти деревяшки? Шпалы называются. Благодаря им и не вдавливаются.

— А откуда ты это знаешь? — спросила Сабин.

— Да рядом с замком Его Величества проходили рельсы. Пару раз мы ходили забирать грузы, привезенные по ним.

— И ты видел даже повозки? — завороженно спросила девочка. Она обошла Валианта и присела возле рельс. Немного подумав, Сабин аккуратно пошлёпала ладошкой по металлу, а потом поколупала ногтями шпалу. Не найдя ни в том, ни в другом ничего страшного или угрожающего, Сабин заметно расслабилась. Она даже попыталась пройти несколько шагов по рельсам, но не удержала равновесие и спрыгнула. Теперь она шла странной подпрыгивающей походкой по шпалам, стараясь наступать только на них. — Жутко не удобно! — наконец заключила она. — Так ты видел повозки?

— Поезд? — переспросил Тед. — Да, однажды я видел его.

— И какой он? — воображение Сабин изобразило поезд в виде обычной повозки, какая была, скажем, у мистера Джордана, который иногда заезжал к ним с Бабушкой, только повозка эта ехала по железным полосам, а не по земле.

— О, он очень большой, — с удовольствием пустился в воспоминания капитан. Воображение Сабин мигом превратило повозку мистера Джордана в грузовую подводу, какие иногда привозили продукты на королевскую кухню. — Большой и железный. У него большие колеса (почти с тебя ростом!), он похож на коробку. Большую металлическую коробку на колёсах. А еще у него из переда торчит труба и из нее валит дым!

— Дым? — не поверила Сабин. — Он горит, что ли?

— Нет, у него внутри печка, — ответил капитан. — В ней жгут дрова и уголь, и поезд едет.

— Почему он едет?

— Ну… — капитан растерялся, — я, честно говоря, не знаю. Никогда не интересовался, как устроен паровоз.

— Жаль, — пожала плечами Сабин. Ее воображение представило уж совсем какую-то тарабарщину. Какие-то коробки с дымом, колёса…

— А еще поезд тянет за собой вагоны — ну, еще короба на колёсах. И вот в них и перевозят людей и грузы всякие.

— А зачем они нужны, поезда эти? — спросила девочка. Она задумчиво глядела себе под ноги. Ей давно надоело прыгать по шпалам, поэтому она, как и Тед, шла рядом с рельсами.

— Чтобы возить грузы и людей.

— А чем лошади плохи?

— Лошадей кормить надо. Чистить, спать давать, поить опять же!

— Но и поезда кормить надо, — пожала плечами девочка. Тед растерянно посмотрел на нее. — Ну, уголь — это как еда для печки. Огонь кушает дрова и уголь, так Бабушка всегда говорила.

— Ну… да, — согласился Тед. — Но поезда, они ведь сильнее лошадей, могут больше груза увезти. Да и много ли ты людей в повозку посадишь? А вот в вагон поезда — человек, не знаю, десять. Или даже пятнадцать!

— Тесно как! — ужаснулась девочка. — Я бы в жизни не поехала в поезде! А ты?

— Ну, я никогда и не ездил… — пожал плечами Тед. Он и сам не знал, поехал бы когда-нибудь на поезде или нет.

Пообедать решили не отходя далеко от рельсов. Как объяснил Тед, железная дорога пока что идет в одну с ними сторону, поэтому проще идти возле нее. Ведь те, кто укладывал тут тяжеленные рельсы, должны были расчистить под них путь. Поэтому, если идти по рельсам, не упрешься ни в обрыв, ни в непроходимую чащу.

После обеда (Тед с тревогой подумал, что им стоит разжиться чем-то съестным, иначе в скором времени путь их станет немного грустным и голодным) снова пустились в путь. День был не жарким, солнце периодически скрывалось за огромными кучевыми облаками. По обеим сторонам железной дороги колыхалось необозримое поле всевозможных трав и цветов. Если бы хоть один из путников (кроме Валианта, очень образованного коня-детектива) разбирался в ботанике, он бы смог назвать многие из них: и шалфей, и тимьян, и зверобой, и тысячелистник… Иногда вдалеке или даже совсем близко попадались маленькие группки деревьев, будто случайно занесенных сюда неведомым ураганом прошлого. Видимость вокруг была на столько хороша, что можно было разглядеть все плавные складки рельефа до самого горизонта.

— Красотища какая! — сказал Тед. — И видно так далеко…

— Ага, — рассеянно согласилась Сабин. Она была занята очень важным делом: считала бабочек, порхавших рядом. Насчитала уже десять белых, две коричневых, одну жёлтую, красную, синюю и, вроде бы, чёрную. Либо это была очень грязная коричневая.

Еще через некоторое время путники приблизились к небольшой роще. Железнодорожная ветка шла через нее прямо, будто во времена строительства здесь не было ни единого дерева. Тед, Сабин и Валиант осторожно ступили под сень лиственных деревьев, росших вокруг. Они невольно ускорили шаг: слишком привыкли к отличному обзору по сторонам и теперь немного нервничали, не имея возможности как следует осмотреться.

Вокруг росли берёзы, огромные дубы, высокие тополя и тонкие липы. Под ними тихо шелестела трава, в которой периодически попадались грибы. Не теряя времени даром, Сабин вынула из багажа маленький продуктовый нож, иглу и нитку. Постепенно, не отходя далеко от дороги, девочка собрала достаточно внушительную коллекцию грибов. Она со сноровкой, говорящей о большом опыте, нанизала грибы на нитку и аккуратно подвесила к седлу Валианта. Конь не возражал.

— Детка, а ты уверена, что они съедобны? — с сомнением спросил капитан. — Просто я в грибах не разбираюсь совсем.

— Я выросла в лесу, — пожала плечами девочка. — И съедобный гриб отличить смогу. Ой, смотри! Еще один!

Как только Сабин собрала очередной гриб и выпрямилась, она испуганно охнула: путники совершенно незаметно для самих себя вышли на поляну. Поляна была завалена чем-то огромным и, без сомнения, металлическим.

— Что это, Тед? — прошептала Сабин. — Это похоже на… на птиц? Огромных.

— Я не имею ни малейшего понятия, что это такое, — покачал головой Тед. Он вновь положил руку на шпагу и внимательно оглядывался по сторонам.

На огромной поляне действительно лежали и стояли какие-то огромные металлические… птицы? Длинные, с крыльями, с окнами в головной части. У каждой такой «птицы» крылья были еще и на хвосте. Какие-то из птиц были небольшими, похожими на трубку с поперечной плашкой-крыльями. Какие-то — треугольные, раскрашенные пятнистой краской. Но попадались и огромные, длиной метров в тридцать, а то и сорок. И все они выглядели действительно мёртвыми: у каких-то отвалились крылья, у некоторых лопнули стеклянные окна. Какие-то просто уже вросли в землю и покрылись пятнами ржавчины.

— Что это, Тед? — прошептала Сабин.

— Хотел бы я знать, — так же тихо ответил Тед. — Может, это дома какие-то? Странные.

— Да нет, вот в этих, — она показала на пятнистые, треугольные, — всего для двух людей есть места. Смотри, вон в том кресло видно. Как в них жить?

— Не нравится мне здесь, — все так же тихо сказал Тед. — подозрительно тихо и не двигается ничего.

— Давай уйдем отсюда? — в глазах девочки плеснул страх. Она подумала о рисунках на стене в покинутом ими недавно городе.

— Давай, малышка, — согласился Тед.

Мужчина взял девочку за руку и быстрым шагом пошел вдоль железной дороги. Через несколько шагов он посадил ее на коня и дальше двигался уже быстрым шагом, иногда переходя на бег. Одной рукой он держал повод коня, другую не убирал с эфеса шпаги.

Дорога, иногда плавно изгибаясь, шла через лес. Порой вокруг росли деревья так густо и плотно, что за ними не было ничего видно. Иногда попадались обширные прогалины, уставленные металлическими птицами. Примерно через двадцать минут путники добрались до начала небольшого обрыва, начавшегося справа от дороги. Обрыв плавно разрастался и, вскоре, деревья перестали цепляться за его все более отвесный край. И тогда Тед и Сабин увидели далеко внизу огромную не поляну, но целое поле, до самого горизонта заставленное полуразрушенными металлическими конструкциями. Большими, маленькими, крылатыми, треугольными, ржавыми, поломанными… зрелище было скорее не страшным, а печальным: будто памятник какой-то великой ушедшей цивилизации, ее достижениям и могуществу. Эти громадины будто кричали: вот они мы! Смотрите! Мы — дети, пережившие творцов и медленно уходящие в реку забвения! Смотрите на нас! Запомните нас!.. Но никто не знал, что это за конструкции и для чего они были нужны. Никто не знал, почему они оказались здесь и почему их так много. И уж тем более, никто не знал, кто построил все это, когда и зачем.

Тед и Валиант на минуту замерли. Сабин, как и ее спутник, пораженно глядела на простирающееся перед нею поле, заваленное техногенным мусором.

— Кошмар какой-то… — пробормотала она. — И ничего не шевелится даже…

— Это да, — кивнул Тед. Он не стал говорить ей, что видел несколько раз в уцелевших окнах этих махин какое-то шевеление и силуэты. Какие-то до боли знакомые жуткие силуэты.

— Давай уйдем отсюда? — попросила девочка.

— Давай, — согласился Тед. Он тоже взобрался на коня и пустил того трусцой. Постепенно обрыв стал понижаться, вновь вернулись деревья по правую сторону дороги…

К вечеру лес остался позади.