Дорога моей земли

Уж он такого склада человек —

за миг до боя улыбнется просто:

— Что б ни случилось, проживу свой век,

коль не споткнусь на полдороге, до ста…

Он чудом воскресал и выживал.

О нем проверьте списки в лазарете —

за всю войну он, не ропща, бывал

на том побольше, чем на этом свете.

Он с песней воевал и с песней жил,

она — его и горечь и удача,

он с ней, как с человеком, подружил,

и если пел,

казалось — чуть не плача.

И грусть звучала в песенной строке,

и не было тоски похлеще и почище:

— Ты бы, земляк, поменьше о тоске.

— Из песен слов не выбросишь, дружище!

С любою песней жизнь люби свою —

с ней смерть легка и счастье полновесней,

а ежели придется пасть в бою,

так умирать не одному, а с песней…

И если он ползет к черте атак,

ползет, сжимая автомат до боли,

спроси его: — Далече ли земляк? —

ей-богу, он ответит точно так:

— За песнями в Москву, не видишь, что ли?..

Так и живет он, песней обуян.

Она — в дыму австрийского простора

его души всесильный талисман,

его молитва и его опора.

С такою песней он свое возьмет

здесь, в поймах Альп, в предгорьях и долинах,

с такою песней он переживет

земные тайны песен соловьиных.

1945 г.