Дремир. Факел. Том 1

Эпилог

Пятьдесят лет назад

Эленка стояла на балконе второго этажа и вглядывалась в звёздное небо.

«Никогда бы не подумала, что Альберт всё-таки заполучит себе Летающую Крепость, — думала она. — Не каждому графу это под силу, а в таком молодом возрасте так тем более: в двадцать пять лет всего! И не в наследство, а всё сам — из бедного дворянского Рода в обладатели Крепости… И это за пять лет. Интересно, где его носило все эти годы, что мы не виделись?»

Звёзды сияли от края горизонта до края. Летающая Крепость парила в безоблачном небе, а где-то там, далеко внизу, простирались бескрайние степи и дремучие леса.

С балкона гостевой усадьбы на краю центральной площади Крепости ничего, кроме неба над головой, видно не было. Не зная, где находишься, можно было легко увериться в том, что ты на земле, в обычном, «земном» городе. Но Эленка знала, что они сейчас парят в небесах, и у неё создавалось впечатление, что она путешествует на неведомом корабле среди звёзд.

За каждое путешествие есть своя цена, и Эленке ещё предстояло выяснить, в чём же она заключается на этот раз.

На такой высоте всегда есть ветра: иногда тёплые, иногда холодные, иногда сильные, иногда слабые… Вот и сейчас тёплый вечерний ветер постепенно сменялся холодным ночным и нарастал с каждой минутой.

Эленка попробовала поплотнее завернуться в шерстяной плед, но это не помогло — ветер пробирал до костей. Пришлось попрощаться со звёздами и вернуться в комнату.

Давно пора было отправиться спать, ведь завтра рано вставать — Альберт пригласил её встречать рассвет на крыше самой высокой башни Крепости.

Романтикой здесь и не пахло. Каждый раз, когда Эленка возвращалась мыслями к предстоящей встрече, маленький огонёк тревоги разгорался в её душе всё ярче и ярче — огонёк необъяснимой тревоги. Предчувствие? Может и предчувствие… Предчувствие огромной беды.

Одной из возможных причин будущей трагедии Эленка считала тот артефакт, что она однажды видела у Альберта на корабле. Правда, с тех пор Альберт о нём не упоминал ни разу.

Минуты растягивались в бесконечность, небо начинало сереть, а сон всё не шёл.

«Пора вставать», — подумала она.

Эленка умылась, оделась, причесалась и вышла из комнаты…

Вот она уже сидит за столом с Альбертом и беседует о пустяках, ожидая первый солнечный луч, который разукрасит серое предрассветное небо невообразимыми красками.

Первый луч солнца — и небо окрашивается в цвета радуги, тревога отступает, и начинается новый радостный день…

— Миледи, пора просыпаться, — донёсся тихий женский голос, как из иного мира.

Краски меркнут, и Эленка понимает, что её легонько тормошат за плечо. Она открывает глаза и видит перед собой горничную со светильником в руках.

— Вы просили Вас разбудить, если Вы к сроку не позвоните в колокольчик, — продолжает горничная.

— Благодарю, — ответила Эленка.

«Удалось поспать — это хорошо. Тревога не ушла — это плохо. Придётся готовиться к тревожной встрече».

Идею идти на встречу в одном из платьев, что для неё подобрал Альберт (он знал, что она путешествует налегке, но покрасоваться в платьях любит), она отбросила и надела удобный и практичный дорожный костюм: рубашку, штаны, сапоги и куртку. Пристегнула на пояс небольшую сумочку со всем самым необходимым, с чем можно бежать без оглядки. Остальные вещи она решила оставить, чтобы не вызывать подозрений.

Эленка взяла в руки дневник — заметки о её путешествиях за неполный год. Вздохнула. Испепелила разрядом молнии.

«Может быть, я и зря перестраховываюсь, но предчувствия меня ещё никогда не подводили».

Закончив с приготовлениями, она вышла из усадьбы и направилась через центральную площадь Крепости к нужной башне.

Альберт ждал её на верхней ступени:

— Доброе утро, красавица, — улыбнулся Альберт. — Отчего ж не в платье? Я так старался — думал тебе понравится.

— Доброе утро, — улыбнулась Эленка. — Платье отличное! Но павлин проспал…

— Ясно, лентяйка. Ну что ж, идём, — Альберт указал на открытые высокие резные двери в башню.

Они вошли в просторный зал с широкой центральной колонной и несколькими десятками узких колонн от пола до потолка. Центральная оказалась подъемником, на котором они поднялись на предпоследний этаж башни. Далее наверх вела широкая винтовая лестница вдоль внешней стены.

— Мне всегда было интересно, на чём летают такие Крепости? — спросила Эленка, поднимаясь по ступенькам.

— На дровах, — ответил Альберт.

— А где их берут? — не сдавалась Эленка.

— В лесу, — невозмутимо ответил Альберт.

Эленка посмотрела на него с видом «Хватит надо мной издеваться!», на что он ответил с улыбкой:

— Я серьёзно.

В центре самого верхнего этажа башни, под круглой крышей, покоящейся на колоннах, висел огромный колокол. Всё остальное место было свободно и представляло собой большую смотровую площадку, огороженную высокими каменными перилами.

«А снизу этого колокола и не видно», — подумала Эленка.

На южной стороне площадки, перпендикулярно перилам стоял сервированный стол. Это место было выбрано неслучайно: каждый из собеседников мог смотреть и на восток, и на запад, колокольня не закрывала обзор, а восходящее солнце не будет слепить глаза.

Альберт помог Эленке устроиться за столом и сел напротив, спиной к перилам.

Серое небо становилось всё светлее и светлее. Альберт посмотрел на восток. Эленка проследила за его взглядом… Долго ничего не менялось… Вдруг, как по щелчку пальцев, небо взорвалось красками: розовыми, бирюзовыми, лиловыми… От серости не осталось и следа.

Эленка улыбнулась. Зазвонил колокол.

Волна боли захлестнула её с головы до ног. Ей казалось, что её голова в любое следующее мгновение разорвётся на части. Глаза начала застилать тёмная пелена. Падая со стула на пол, она успела немного повернуть голову и посмотреть на Альберта — он сидел, как ни в чём не бывало. Просто сидел со спокойным выражением лица: не улыбался, не сочувствовал, не паниковал.

«Всё у него идёт по плану», — подумала Эленка, прежде чем потерять сознание.

Когда Эленка пришла в себя, она сидела на том же стуле, за тем же столом. Голова её поникла вниз, и первое, что она увидела, открыв глаза — маленькая резная трубочка в её руках. Боли не было. Звуков не было. Было по-утреннему светло.

Эленка попыталась поднять голову и посмотреть по сторонам, но не смогла. Попыталась пошевелить пальцами на руках — безрезультатно. Закрыть глаза…

Вдруг её тело само собой выпрямилось на стуле и посмотрело вперёд. Альберт сидел напротив и что-то говорил. Но не ей, а кому-то за её спиной. Читать по губам она не умела, но нетрудно было догадаться, что здесь произошло и что будет дальше.

Первое, что пришло Эленке на ум:

«Они хотели активировать артефакт, пока я была без сознания, но ничего не вышло, ведь Пращуры-создатели идиотами не были: только человек в сознании может менять мир».

Затем она мысленно злорадно улыбнулась:

«Ах, как было бы для всех удобно: я бессознательно запускаю артефакт и делаю то, что они от меня хотят. Потом просыпаюсь где-нибудь в кровати с полностью восстановленным слухом и в полном неведении принимаю извинения за „случайный“ удар в колокол. Меня мучают сомнения, что здесь что-то не так, но нет никаких доказательств. Летающая Крепость приземляется на своей стоянке, я её покидаю и… Всю жизнь живу на „коротком поводке“ — они могут провернуть со мной то же самое в любой момент, а до артефакта я добраться уже не смогу. Никогда».

Альберт закончил говорить. Эленкино тело встало и пошло к лестнице. По лестнице оно спустилось к подъемнику и зашло в его кабинку.

Всё продолжая стоять спиной ко входу, девушка спустилась на подъемнике вниз. Перед ней открылись вторые двери кабинки, и она вышла в полуосвещенный коридор. Альберт поравнялся с ней, и дальше они уже шли вместе.

Благодаря ли силе воли или непрофессионализму идущего за ней мага, Эленка смогла сохранять ясность сознания, но оно было поделено как бы на две неравные части, где ей принадлежал лишь маленький уголок наблюдателя.

Бесконечный коридор никуда не сворачивал и не давал Эленке ни одной возможности увидеть того, кто идёт у неё за спиной и ею управляет.

Почему ей не завязали глаза, она не знала. Должны были, чтобы не рисковать. Ведь она может легко снять это наваждение, если хотя бы мельком или краем глаза увидит мага за её спиной. Может быть, они об этом не знали, а может — были полностью уверены в безоговорочном контроле над ней.

Все попытки расширить зону своего влияния на собственное тело ни к чему не приводили, и Эленка полностью сосредоточилась на том, что она видит перед собой. Но в поле зрения попадали лишь тусклые магические факелы на стенах едва освещенного каменного коридора да едва различимый профиль Альберта по левую руку.

Они шли долго. Достаточно долго, чтобы успеть пересечь всю Крепость по диагонали.

Эленка давно уже ожидала увидеть лестницу наверх или кабинку подъемника, и, наконец, её ожидания оправдались: из полумрака коридора вынырнули знакомые двери подъемника или, по крайней мере, очень похожие на те.

Все трое зашли внутрь кабинки подъемника, он медленно заскользил вверх, и через несколько минут все вышли через противоположные двери. Обернуться или увидеть мага за спиной Эленке так до сих пор и не удалось. Они вышли на смотровую площадку.

«Это другая башня, — подумала она. — Хоть без колокола на этот раз».

Эленка подошла к каменным перилам. Её взору открылась бескрайняя, пожелтевшая за лето степь, граничащая с настолько же бескрайним зелёным лесом.

Трубочка в её руке потеплела. Эленка выставила руку за перила и почувствовала, что трубочка начинает наполняться её энергией. Она высасывала из Эленки все запасы магии, как маленький младенец сосёт грудь матери и всё не может остановиться…

«Глупый! Остановись! — кричала она ему, но тело не произносило не звука. — Быть беде! Стой же! Услышь меня!!!»

Но творение Пращуров её не слышало. Марево над трубочкой уже превратилось в огромный шар, который начинал напоминать грозовое облако.

Эленка начинала паниковать. Она пыталась разжать пальцы и уронить трубочку в пропасть — всё было тщетно.

Самое страшное случилось потом — из её уст начали вылетать слова и складываться в ужасные строки. Пусть она их и не слышала, но каждое произнесённое слово отпечатывалось в её сознании раскалённым клеймом.

Не её это были строки. Не имели бы они силы, если бы их произнёс кто-то другой. Но их произносила она, и за каждое слово она теперь держала ответ:

Видишь, лес внизу густой?

Лишь его ты силой тронь,

Ты прожги его насквозь

От корней до самых крон.

Ярким пламенем гори,

Выжигай ты всё до тла,

Древа в угли преврати —

Будут Крепости дрова.

И живому там не жить

Много сотен лет подряд,

И дождям там не ходить,

Пока дровушки горят.

Эленку начинало трясти от ужаса с каждым новым произнесённым словом. Она пыталась сделать хоть что-то… Пусть даже остановить своё собственное сердце, чтобы перестать говорить, ведь внизу был не просто лес — там был Священный Лес! Последний осколок некогда великого мира. Там были тысячелетние деревья высотой в сотни метров! Их накопленная за века сила была безгранична, а делились они ею всю жизнь безвозмездно… Эти деревья были последними побегами Древа Мира. Они были последними его детьми…

Марево над трубочкой начинало превращаться в огромную чашу-линзу. Солнечный свет затекал на её края, стекал к центру. Чаша набиралась и набиралась…

На последнем произнесённом Эленкой слове яркие вспышки соединили небо и землю. Священный Лес заполыхал! Клубы дыма застлали всё небо от горизонта до горизонта и стали подбираться всё ближе к Крепости.

Эленка так и стояла с вытянутой рукой над пропастью и лила невидимые слёзы…

Дым коснулся её руки — её ударило будто молнией, и она поняла, что теперь может пошевелить пальцами. От кончиков пальцев тепло начинало разливаться по всей руке, к шее, к голове…

Эленка не стала дожидаться, пока наваждение полностью пройдёт, и резко обернулась назад:

— Сгинь! — выкрикнула она что есть силы в лицо магу за спиной. Он отшатнулся. Наваждение прошло.

Не теряя ни единого вдоха, Эленка оттолкнулась рукой, всё ещё сжимающей трубочку, от каменных перил и выпрыгнула в пылающую бездну.

«Ты сгоришь вместе со мной!!!» — повторяла она снова и снова, погружаясь всё дальше и дальше в серый раскалённый мрак, и вскоре потеряла сознание.

Очнулась она в воде. Кругом была вода, и очень хотелось сделать вдох. Где верх, где низ — она понять не могла, но с одной стороны вода была немного светлее, и она поплыла в ту сторону.

Вынырнула Эленка в дождь. Она жадно глотала ртом воздух, а вместе с ним и горькие дождевые капли. Горькие, как горечь утраты.

Огляделась. Она посреди озера. Озеро — посреди Ле… Выжженных остовов деревьев.

Эленка поплыла к берегу. Чем ближе она к нему подплывала, тем горячее становилась вода, и ей уже казалось, что она вот-вот свариться заживо. Эленка не обращала на это внимание и, стиснув зубы, плыла дальше, всё ещё крепко сжимая в руке резную трубочку.

«Если я каким-то чудом не разбилась, выпрыгнув из Летающей Крепости, — думала она. — Значит, всё остальное — мелочи! Священный Лес оставил мне жизнь, а значит, и возможность исправить содеянное!»

С мыслью «Я тебя больше никому не отдам!» — Эленка побрела по всё ещё тлеющим углям на север — к горам.

Эле́нка… Велими́ра из Рода…

Песня Души: Two Steps From Hell — Heart of Courage

Продолжение следует…