Дремир. Факел. Том 1

Часть 3 Глава 23. Друг

Я очнулся от того, что меня трясло. Всё тело странно трясло.

Я открыл глаза и увидел над собой небо. Голубое небо. Просто голубое небо.

В небе парила птица. Большая серая птица.

Я снова отключился.

Я очнулся. Трясло меньше.

Я открыл глаза. Надо мною опять небо. Серое небо. Узкая полоска. И стены. Высокие серые стены.

Я плыл между ними, как по акведуку.

Я снова отключился.

Я очнулся. Было хорошо. Глаза открывать не хотелось.

Вокруг тихо. Мягко. Уютно. Спокойно. Как-то по-домашнему спокойно.

Я улыбнулся и уснул.

Я проснулся. Я отлично выспался!

Кто-то тихо переговаривался.

Я потянулся и открыл глаза. Надо мной деревянный потолок. А слева стоит кто-то смутно знакомый и, сложив руки на груди, на меня хмуро смотрит. Эрик?

Я думал, он ушёл в другую сторону. Последнее, что я помню — меня куда-то нёс Киран.

Мне лень было разговаривать. Я сел и свесил ноги с кровати.

В углу комнаты, сидя на стуле у окна, оказался Леон. Он сложил руки на груди и сидел такой же хмурый.

«Только няньки-Кирана не хватает», — подумалось мне, и я усмехнулся.

Я откинулся на стену, сложил руки на груди, перестал улыбаться и тоже нахмурился.

— Так, Леон, — первым нарушил молчание Эрик. — Я смотрю, он здоров. Я схожу за «мамочкой».

Эрик ушёл.

Я перестал кривляться, но так и остался полулежать поперёк кровати, сцепив руки на животе и подтянув под себя одну ногу — так удобнее.

Разговаривать не хотелось. Я уставился в окно.

За окном было небо. И высокая башня. Башня была ниже окна, и посему выходило, что мы довольно высоко над землёй. Гильдия Магов, что ли? Похоже. Где б меня ещё откачали? Или накачали — как посмотреть.

Вторым нарушил молчание Леон.

— Извини, Марк. Я вёл себя некрасиво.

«О чём это он?»

Я спокойно посмотрел на него и честно ответил:

— Забей.

— И благодарю, что спас мне жизнь, — продолжил Леон. — Там, в лесу.

— Да не за что, — равнодушно ответил я, ведь я действительно так считал.

— Я верну тебе Долг Жизни, — серьёзно сказал Леон.

Я уж было хотел ответить, что не надо мне ничего возвращать, но вспомнил, как сузились глаза Леона тогда, в пещере. Самому надо извиниться, что принял его за сбежавшего от папочки сыночка. А ведь он тогда говорил серьёзно.

— Возвращай, — серьёзно ответил я.

«Марк, тоже надо извиниться», — жалила дурацкая мысль.

Мне хотелось её забыть — я сдался:

— И ты меня извини, что принял тебя за сбежавшего из дома папенького сынка. Я потом понял: ты говорил серьёзно.

Снова стало тихо. Леон перестал хмуриться. Я уставился в окно.

«Башня похожа на Библиотеку, — меланхолично подумал я. — Может, здесь задержаться? Узнаю больше про Серту и Пожарище. Задержусь».

Дверь открылась. Я обернулся. На пороге появился Киран:

— Здоров, друг! — весело сказал Киран. — Очухался?

Тут уж я неподдельно удивился:

— Какой я тебе друг? — не понял я.

— Настоящий, — улыбнулся Киран.

Я перевёл взгляд на Эрика, вошедшего следом, и с издевкой спросил:

— Эрик, ты тоже сейчас начнёшь исповедоваться? Ну, чтобы я отошёл в мир иной со спокойной душой?

— Я же говорил — он здоров! — вздохнул Эрик.