Жабы жаждут.

*10. Те же и идолица. Лекция о жабовидных палеовизитерах.

Совещание на «Зурбагане» произвело на Юлиана Зайза двойственное впечатление. Он раньше никогда не участвовал в проектах шоу-бизнеса, а предстоящие глубоководные работы относились скорее к сфере шоу, чем к сфере археологии. С одной стороны такой свежий опыт был интересен для расширения кругозора, но с другой стороны создание фальсификата античной истории под заказ ассоциировалось у него с креационизмом…

…Этой ассоциацией он поделился с Аслауг, когда после совещания они откатились на квазиглайдере к своей позиции дрейфа в 300 метрах от «Зурбагана». Голландка слегка удивилась такому ходу его мысли, и он пояснил:

— Похоже, ты не сталкивалась с профессиональными адептами библейской истории. Их работа, например, найти у Мертвого моря руины двух античных городов с аномально-высоким содержанием серы и следами копоти…

— …На кой черт им сера и копоть? — удивилась Аслауг.

— По библии, их бог разрушил Содом и Гоморру дождем из огня и серы. Практически, используются любые старые закопченные руины, туда выливается канистра раствора сульфата меди, приобретенная в лавке для садоводов, как фунгицид. Далее под видео-протокол, берется проба камней, отвозится в химическую лабораторию…

— …До меня дошел смысл, — перебила Аслауг, — но здешний проект конструктивнее. В смысле: мы способствуем прогрессу астронавтики. А история — все равно вранье, чуть больше чем наполовину. Кстати, как насчет чашки оранжево-имбирного чая?

— Ладно, — сказал Юлиан, — я иду на камбуз делать этот чай, а прекрасная девушка, тем временем, объяснит: при чем тут Фамагуста?

Голландка-физик в недоумении покрутила головой:

— Почему тебя заинтересовала именно Фамагуста?

— Не меня, — ответил он, уже с камбуза, — а экстремально-курчавого парня в очках…

— Это, — сообщила она, — докторант Ашока Нарликар из Университета SETI имени сэра Артура Кларка на Шри Ланке.

— Да, он представился как Ашока. И мы раскурили косяк на плавучем дебаркадере…

— …Ах, вот, почему там ощутимо попахивало палеными тряпками!

— Не только поэтому. В смысле, там еще до нас кто-то пыхнул. Так вот: Ашока вдруг поинтересовался, бывал ли я в Фамагусте. Я ответил, что да, не далее, чем в прошлом месяце. Большая часть заброшена после турецкого вторжения на Кипр в 1974-м, хотя яхтенная парковка хорошая, поскольку волноломы целы и защищают гавань. Я бы не запомнил такой эпизод, но Ашока стал расспрашивать про гавань. Ширина, профиль глубин, все такое. Хотя он абсолютно не яхтсмен. Так, Аслауг, чего я не знаю?

— Вероятно, ты не знаешь, что там будет космодром для марсианской «Sea Dragon».

— Какой космодром? Там ноль инфраструктуры.

— Фокус в том, — ответила она, — что ракете-носителю «Sea Dragon» не нужна береговая инфраструктура. Только топливозаправщик и буксир. Взлет — из свободноплавающего положения. Ракета заправляется в гавани, буксируется в точку старта, и взлетает.

— Гм… Красиво. Но я сомневаюсь, что оставшиеся местные жители будут в восторге.

— Это не волнует. Тургут Давутоглу… Знакомое имя?

Юлиан утвердительно кивнул.

— Тургут Давутоглу, хозяин туроператорского холдинга «Митридат».

— Вот, — продолжила Аслауг, — этот субъект возжелал сделать деньги на туристическом комплексе около марсианского космодрома. Все должностные лица уже куплены. Все сомнительные общины считаются нелегалами, и подлежат депортации из нейтральной полосы. Учитывая, что Северный Кипр весь не совсем легальный и непризнанный на международном уровне, тут юридически все честно.

— Ясно, — Юлиан снова кивнул, — юриспруденция честнейшее ремесло после разбоя. В общем, Фамагуста довольно удачное место для проекта Bifrost: близко и от Ливии и от Европы. Плюс хорошие рекреационные возможности: пляжи, все такое. Но проблема юриспруденции: кто может гарантировать порядочность Давутоглу в ходе сделки?

— Это не проблема, — Алсауг улыбнулась, — Хасан аль-Талаа в теме, и вряд ли Давутоглу захочет ссориться с ним.

— Чудненько! — произнес консультант по ЯД… …В этом момент снаружи квази-глайдера над бортом возникла уродливая пупырчатая зеленая голова с тускло светящимися тремя глазами на стебельках, и тихим скрипучим голосом спросила в стиле Хэллоуина:

— Trick or treating?

Юлиан и Аслауг отреагировали почти синхронно и синонимично:

— Jebi se!..

— …Neuken het!(на хорватском и на голландском соответственно).

— Fine trick! — похвалил монстр собственные действия, после чего оторвал свою жуткую трехглазую голову, и бросил ее на палубу квази-глайдера. На месте оторванной головы монстра, появилась вполне веселая девчоночья мордашка монголоидного типа.

— Trey! You’re little bitch! — добродушно выругалась Аслауг.

— I love you too! — объявила гостья, ничуть не обидевшись, что ее обозвали сучкой.

— Yulian, get to know, this is Choe Trey! — чуть запоздало представила ее Аслауг.

— I already understood, — ответил консультант по ЯД, успевший сообразить, что персона, явившаяся на его лодку без приглашения, это идолица Чоэ Трэй.

Через несколько минут субмарина идолицы была пришвартована к квази-глайдеру. Это произошло незаметно для любого постороннего наблюдателя. Надстройка субмарины торчала из воды всего на фут, и даже если (предположим) в темноте кто-то заметил бы посторонний объект, то принял бы его за полузатопленную бочку. Сама Чоэ Трэй была усажена за стол, и снабжена для начала чашкой кофе.

Идолица K-pop, основатель стиля Arepo, выглядела, как стеснительный подросток, по случайности оказавшийся в компании взрослых.

Во-первых, из-за телосложения. В отличие от типичных дальневосточных идолиц, для которых идеал — это тонкое телосложение препубертатной школьницы, Чоэ Трэй была сложена почти как метательница молота. Но сравнительно невысокий рост и детское выражение глаз в манга-стиле, все-таки создавали игровой имидж «не взрослости».

Во-вторых, у нее не получилось сразу адаптироваться к новой обстановке. И это легко объяснялось психологической нагрузкой одиночного подводного похода к середине Атлантики.

— Трэй, не напрягайся, Юлиан не кусается, — сказала ей Аслауг.

— Я не напрягаюсь, просто… От Балеарских островов я шла под водой три дня. И даже Гибралтарский пролив я проходила под водой, по сонару. Три дня я не видела небо.

— Может, тебе лучше выпить рома? — предложил консультант по ЯД.

— Нет, — кореянка качнула головой, — меня сразу развезет. Давайте просто общаться.

— Давай, — согласилась Аслауг, — может, расскажешь про свой новый креатив?

— Ой, а я хотела наоборот: впитать креатив от тебя… Точнее, от тебя и Юлиана.

— Мм… — голландка искренне удивилась, — …Вообще-то мы не рэперы.

— Да, я знаю. Поэтому я надеюсь на вас. Мне нужно новое… Новое…

Кореянка пощелкала пальцами, подбирая слова. Юлиан попробовал помочь:

— Спонтанность? Азарт?

— Нет, — Чоэ Трэй снова качнула головой, и он попробовал еще раз:

— Может, что-то внеземное?

— Да-да-да! — обрадовалась она. — Чего-то нездешнего. Для этого я надела маску. Мне казалось, что это как-то… Что у вас сразу будет такая реакция…

— …Но мы, толстокожие, просто выругались матом, — договорила Аслауг, — ладно, если хочешь, мы сейчас загрузим тебя инопланетянами по самую макушку. Начнем с твоей априорной информации о палеовизитерах.

— Какой информации? — изумленно переспросила Трэй.

— Что тебе известно о палеовизитерах сейчас? — пояснила голландка-физик.

— А! Я поняла! Это ануннаки с планеты Нибиру, они похожи на жаб, у них три глаза…

Иллюстрируя последний тезис, юная идолица еще раз надела трехглазую пупырчатую маску-монстра, покрутила головой, сняла и положила рядом. Юлиан поинтересовался:

— Откуда такие детали?

— Из «Weekly Mirror», — сообщила Трэй, — а такие маски продают какие-то ребята через интернет-магазин.

— Разбираем по порядку, — сказала Аслауг, — три глаза, это фейк. Но есть гипотеза, что палеовизитеры были буфоморфными.

— Какими-какими? — переспросила кореянка.

— Буфоморфные значит: жабообразные. Это, повторю, лишь гипотеза. Планета Нибиру вместе с ануннаками, выдернута из шумерского мифа. Реальные паловизитеры могли прилететь из системы красного карлика Проксима Центавра. Хотя, это тоже гипотеза.

Кореянка грустно вздохнула, и погладила ладонью маску ануннака с Нибиру.

— Эх… Гипотезы-гипотезы… Мне хочется чего-то осязаемого.

— Осязаемое там, — Аслауг указала пальцем вниз, — на подводном плато Грейт-Метеор.

— Уф… — Трэй зябко передернула плечами, — …Я опять подумала о своем трехдневном путешествии под водой. Это было напряженно. Вроде бы, я уже привыкла обитать на субмарине, но я каждый день… Или ночь… Поднималась на поверхность. Я дышала открытым воздухом, смотрела на небо, и слушала плеск волн. Давайте, мы не станем говорить о том, что под водой, а то мне опять будут сниться кошмары о том, как вода расплющивает меня вместе с субмариной. Бр-р! Давайте лучше говорить про звезды и палеовизитеров. Как выглядит их планета, какое там небо, и вообще как они живут?

— Кстати, ты хочешь жрать? — спросил Юлиан.

— А… — идолица поморгала, — …Как ты догадался?

— Просто: кошмары акванавтов, особенно — одиночек, обычно сопровождаются потерей аппетита, но после возвращения на поверхность, организм требует…

— Да-да-да!

— Значит, я приготовлю артистический ужин.

— Артистический? — переспросила Аслауг.

— Так это будет называться, — пояснил он, делая шаг в сторону мини-камбуза, — а вы тут общайтесь, мне все будет слышно.

Юлиан Зайз любил слушать лекции Аслауг вот так, чуть-чуть со стороны. Он любил и лекции с непосредственным присутствием, просто это были два разных удовольствия.

Сейчас она рассказывала кореянке, как выглядит жизнь на планете у красного карлика Проксима Центавра — ближайшей звезды, в четырех световых годах от Солнца. Звезда Проксима Центавра меньше Солнца: в 8 раз массой, в 7 раз радиусом, и в 10 тысяч раз светимостью. Орбита планеты буфоморфных палеовизитеров в 20 раз ближе к своему красному карлику, чем орбита Земли — к Солнцу. Сама планета чуть больше Земли, а Проксима Центавра в ее небе кажется втрое большей, чем Солнце на нашем небе. Но, температура у красного карлика вдвое ниже, чем у Солнца, этот диск в небе тусклый оранжево-красный, как у нас — Солнце на закате. Из-за синхронизации собственного и орбитального вращения, планета всегда повернута к светилу одной стороной. Итак, на одной стороне этой планеты — вечный теплый день, на другой — вечная холодная ночь. Циклоны переносят водяной пар с теплой стороны на холодную. Там пар замерзает, и образует ледяной купол, наподобие земного антарктического купола. Давление купола делает лед текучим, и ледниковые языки выползают на теплую сторону, где они тают, превращаясь в реки, стекающие в озера, болота, и моря. В водоемах развилась жизнь. Иногда чудовищные вспышки на красном карлике обрушивают жесткое излучение на поверхность планеты. Живым существам приходилось учиться искать убежища. Одни окукливались. Другие закапывались в грунт. Третьи заранее угадывали вспышки. Они успевали мигрировать на холодную сторону планеты, где впадали в спячку, пережидая лучевую угрозу. Среди них выделились самые смышленые, которые вместо миграции придумали строить искусственные убежища. Возникла буфоморфная разумная раса…

…Юлиан притащил на стол артистический ужин, когда Аслауг уже перешла к эпизоду освоения буфоморфидами ближнего космоса Проксимы Центавра. Компактность этого звездного оазиса (расстояние между планетами немного больше, чем расстояние между Землей и Луной) позволила им быстро основать колонии. Астронавтика стремительно развивалась, и буфоморфиды обратили взгляды в межзвездное пространство. От своих предков они унаследовали способность к холодной спячке, их не пугала длительность перелета. Их первой целью стала двойная звезда Альфа Центавра AB на дистанции 0.2 светового года. Затем, тоже двойная Луман-16 на дистанции 3.7 светового года. Наше Солнце на дистанции 4.2 светового года, вероятно, было целью их третьей экспедиции Приблизительно мы можем определить, когда буфоморфиды достигли Земли…

…В лекции Аслауг был сделан перерыв, чтобы не остыл артистический ужин. В ужин входили: испанские колбаски, жаренные с бананами, шампиньонами и халапеньо. Для полноты картины к этому блюду прилагалась упаковка крепкого кокосового стаута.

— Боюсь, меня сегодня все-таки развезет! — объявила Чоэ Трэй, смело хлебнула пива, и вгрызлась в поданное блюдо.

— Не беспокойся, — сказала Аслауг, — если тебя развезет, мы просто уложим тебя спать.

— Ты как, задраила люк на своей субмарине? — спросил Юлиан.

— Да, там все герметично! — юная идолица глотнула еще пива, — Так мне правда можно погостить немного на вашей лодке?

— Я не против, — Аслауг улыбнулась, и уточнила, — хотя это лодка Юлиана.

— Я тоже не против, — сообщил консультант по ЯД, — но учти, Трей, мы тут ведем себя отвратительно, и это может шокировать.

— Может, но не меня! — уверенно заявила Чоэ Трэй, — А как именно вы тут ведете себя отвратительно?

— Это никогда не известно заранее, — предупредила голландка-физик.

Такое предупреждение ничуть не испугало идолицу. Она хлебнула еще пива, и быстро смолотила миску колбасок с острым овощным ассорти.

— Добавку? — предложил Юлиан, отложив ложку.

— А… — кореянка задумалась, — …Да, я бы…

— Без проблем! — он метнул еще порцию в ее миску, — Аслауг, тебе?..

— Нет, я-то не страдала отсутствием аппетита три дня. Кстати, было чертовски вкусно.

— Ну, кулинарная интуиция не подвела меня, — заключил консультант по ЯД и взялся за ложку, продолжив питание своим авторским блюдом.

— А ты всегда так классно готовишь? — спросила Трэй, наворачивая новую порцию.

— Нет, иногда он готовит еще лучше, — сказала Аслауг, открыв очередную банку пива.

— Это хобби, смежное с моей профессией, — пояснил Юлиан.

— Смежное, это с проектированием яхт, да? — предположила кореянка.

Консультант по ЯД отправил в рот последнее из своей миски, хлебнул пива, и кивнул.

— Как-то так. Чтобы оценить уют дизайна яхты, надо представить себя на ее камбузе.

— О! Круто! Это ведь магия: создать уют на маленькой лодке!

— Не знаю, — он улыбнулся, — может, дело просто в том, что я люблю свое ремесло.

— Если ты любишь и знаешь свое ремесло, то это и есть магия! — высказав такой тезис, гостья потребила последнюю ложку из своей миски.

— Доедим на пополам, что осталось в котелке? — предложил Юлиан, и она кивнула.

Расправа с артистическим ужином быстро завершилась, и тройка за столом полностью переключилась на пиво. Тут Чоэ Трэй вспомнила о недосказанной части лекции.

— Слушай, Аслауг, а когда буфоморфиды гостили на Земле?

— Есть гипотеза, — произнесла голландка-физик, — что палеовизит был при Аллередском потеплении, начавшемся 13700 лет назад, и это согласуется с расцветом Атлантиды по данным Платона. Упадок Атлантиды начался 12800 лет назад, при катастрофическом оледенении, вызванном ударом астероида Гайавата на севере Гренландии.

— Астероид? — переспросила Трэй, — А разве астероид упал не при динозаврах?

— При динозаврах упал другой астероид, Чиксулуб в Мексике. Он был намного больше Гайаваты. Диаметр ударного кратера Чиксулуб — 180 километров, кратера Гайавата — 30 километров. Тем не менее, даже этого удара хватило, чтобы выброшенная пыль и сажа экранировали значительную долю солнечного света. Так случилось исторически самое позднее тысячелетнее оледенение. В Атлантике экстремально похолодало. Массы льда покрыли океан до нынешних Азорских островов, и ускорили опускание южной группы Азорских островов, над которой мы сейчас дрейфуем.

— А-а… Так это и есть затонувшая Атлантида?

— Такова гипотеза, — сказала Аслауг Хоген.

Юная идолица K-pop задумчиво взъерошила свою шевелюру (стрижку в стиле рэйв) и пробурчала:

— Вообще кошмар… Слушай, а как эти буфоморфиды прилетели в Атлантиду?

— Примерно как ты. Только ты была внутри субмарины, а они внутри звездолета. Но, в смысле ощущений, разница незначительная.

— Как это разница незначительная?

— Так: в обоих случаях экипаж на время путешествия изолирован от внешней среды. И психическая нагрузка от этого эффекта изоляции знакома тебе.

— Да, это было жутковато, — кореянка снова зябко передернула плечами, — но если бы я путешествовала не в одиночку, то было бы легче… Может быть… А сколько времени буфоморфиды летели от Проксимы до Земли?

— Примерно 10 лет при крейсерской скорости их звездолета в половину скорости света. Такова предельная практическая скорость ядерно-синтетического звездолета согласно расчетам сэра Артура Эделстайна. Достичь этой скорости теоретически возможно при современном земном уровне технологии. Технологии буфоморфидов 14000 лет назад, вероятно, были ненамного более развиты, чем современные земные.

За столом повисла пауза. Чоэ Трэй в пять глотков допила банку пива, и переспросила:

— Их технологии 14000 лет назад были более развиты, чем наши современные?

— Да, — голландка-физик кивнула, — это позволило им совершать межзвездные полеты.

— Так это… — кореянка покрутила пустую банку в пальцах… — Значит, какой уровень их технологий СЕЙЧАС?

— Как это объяснить?.

. — Аслауг задумалась, и тут Юлиан встрял со своей идеей:

— Давай сравним технологию первобытных людей — с нашей технологией, и эту дельту отложим в логарифмической шкале вверх от наших технологий. Получится примерно нынешняя технология буфоморфидов.

— Это не объяснение, это иллюстрация, — проворчала голландка.

— Что такое логарифмическая шкала? — поинтересовалась идолица.

Аслауг и Юлиан переглянулись, дружно вздохнули, затем в следующую четверть часа объяснили гостье, что такое логарифм, что такое логарифмическая шкала, и что такое экспоненциальная НТР, вследствие которой шкала разницы уровней должна считаться именно логарифмической. Осознав масштабы, Чоэ Трей впала в легкий транс.

— Ой-ой-ой… Это ведь получается, что они как наши боги. Или даже круче.

— В общем, да, — подтвердила Аслауг.

— А-а… Вдруг они решат захватить нашу планету?

— Захватить и что? — иронично спросил Юлиан.

— И-и-и… — кореянка задумалась, — …Обратить нас в рабство. Или вообще истребить.

— Для чего? — спросил он.

— Ну… — она снова задумалась, — …Ради всяких ресурсов.

— Будут ли боги грабить трущобы Мумбаи? — риторически отозвалась Аслауг.

— Видимо, нет, — согласилась Трэй, — но ведь зачем-то буфоморфиды прилетели в эпоху Атлантиды, до оледенения.

— Зачем-то прилетали, — голландка пожала плечами, — возможно, у них была программа исследования ближних окрестностей. У Проксимы восемь звездных систем-соседей на дистанции менее 10 световых лет. Солнечная система лишь одна из них. Возможно, их другие соседи перспективнее, а у нас на каждый век прогресса — тысячелетие застоя.

Снова пауза. Кореянка задумчиво провела пальцами по листку бумаги с иллюстрацией экспоненты НТР, и спросила:

— Если смотреть с их точки зрения, то мы полное говно, да?

— Нет. Не то, что мы полное говно. Просто наши перспективы слишком туманные.

— Тогда надо решать с этим! — заявила Трэй, — Надо как-то растолкать… Правда ведь?

— А у тебя есть идеи, как? — спросил Юлиан.

— Идеи? — отозвалась она, — Вроде, есть, но сейчас я никакая. Вы загрузили мой мозг до полного… Даже не знаю до чего. Можно, я пойду мыться и спать?

— Нужно! — сказала Аслауг, — Давай, я покажу тебе, что и где на этой лодке.