Жабы жаждут.

*46. Горшочек братьев Гримм с бесконечной кашей без кнопки OFF.

Ядро фермы Лаломена — семерка платформ-энергоблоков с гирляндами светильников, спускающихся до самого дна, с системой подачи фосфатов, и системой интенсивного перемешивания, было отгорожено периметром мелкоячеистой сетки. Конечно, это не изолировало зону высокой концентрации водорослей от открытого океана, но отчасти сдерживало их расползание. Вокруг периметра дрейфовали корабли в ожидании своей очереди не погрузку или разгрузку. Там же на разнообразных баржах были размещены жилищные и рекреационные объекты, включая, разумеется, человеческое питание. Тутважно отметить: аргонавты не признавали пищевых догматов, и любая идеологически маркированная диета считалась в их среде чудачеством (это в лучшем случае). Но два исключения все же были. Во-первых: признанный бан на поедание разумных существ (каковыми тут считались люди, их домашние питомцы, а также киты и дельфины). Во-вторых: уважительное отношение к веганству, как к личному чудачеству основного инвестора океанской вертикальной плавучей фермы — Оуэна Гилбена.

Благодаря второму исключению тут появилась плавучая веганская траттория «Пагода лемуров», причем стала самым ярким элементом рекреационного ландшафта. Вообще, здешние кафе и пабы были обычными малыми баржами или паромами, прошедшими функциональную переделку. Но «Пагода лемуров» была построена специально, чтобы проявить симпатию к Гилбену. Это была действительно пагода на объемной решетке поплавков, позволяющей почти исключить качку. И лемуры тут были настоящие, хотя немного модифицированные для жизни на лодках посреди океана. Ходили шутливые слухи, будто генная модификация требовалась также, чтобы лемуры не передохли от дегустации стряпни веганского шеф-повара Коннелли. Названный шеф-повар как это понятно из фамилии, был ирландцем (что провоцировало намеки на ирландское рагу, воспетое Джеромом). До аргонавтинга Коннелли не занимался поварским бизнесом, однако отметился в смежной отрасли: сидел в тюрьме за изготовление психотропных веществ из растительного сырья. Так или иначе, тут Коннелли превратился в эксперта пищевой инженерии гибридных блюд из водорослей и мадагаскарской фито-экзотики, завозимой в ходе меновой торговли с береговыми аграриями. Лемуры, кстати, ели его кулинарные произведения, и выглядели здоровыми. Подобно кошкам, они слонялись в обеденном зале траттории, гордо задрав пушистые полосатые хвосты, и благосклонно дозволяли посетителям почесывания за ушком или поглаживания по спинке.

Впрочем, Оуэна Гилбена (прибывшего на ферму Лаломена сегодня в полдень) больше поразили не лемуры, а киты. Он был готов увидеть тут дельфинов, но не 50-футовых гигантов, лениво кружащих по акватории, и отфильтровывающих креветок, которые в немыслимом количестве жировали на изумрудно-зеленой взвеси микро-водорослей.

— Как киты попали сюда? — удивленно спросил он у Эрика, после того, как был выбран подходящий отгороженный столик в углу.

— Это хампвейлы, — ответил журналист, — то стадо, которое издавна паслось севернее, в Аравийском море, но теперь переместилось сюда, вслед за перемещением своей пищи: креветок и мелкой рыбы. Мелкая океанская фауна мигрирует к ферме Лаломена, ведь концентрация микро-водорослей тут выше, чем в любой другой акватории.

— А нет ли риска, что киты запутаются в сетях периметра? — обеспокоился миллиардер.

— Вероятно, нет. Тут сети с креплением вверху и внизу, они не провисают.

— Я вижу, Эрик, вы изучили обстановку.

— Да, Оуэн, разумеется. Это основа полевой журналистики.

— Когда соберетесь секретничать, просто скажите, и я смоюсь, — предложила Ханка.

— Э-э… — Гилбен замялся… — Вообще-то я сразу хотел бы приступить к делу.

— А я тогда сплаваю в фольклорный паб! — она выскользнула из короткого джинсового комбинезона, — Эрик, звякни, когда вы рассекретитесь и решите пообедать.

Она постучала пальцем по браслету-коммуникатору, затем энергично оттолкнулась от парапета и плюхнулась в воду. Еще через секунду она ушла в глубину. Гилбен, слегка удивленный, подошел к парапету, и попробовал разглядеть ее в воде. Примерно через минуту он взволнованно спросил у журналиста:

— Куда пропала ваша девушка?

— Просто, она нырнула и поплыла под водой. Ханка хороший фридайвер.

— Э-э… Насколько хороший фридайвер?

— Достаточно хороший, чтобы доплыть под водой до паба «Рогатый гиппопотам».

— Э-э… Где этот паб?

— Вот, — журналист показал рукой в сторону баржи, дрейфующей на расстоянии около четверти километра от «Пагоды лемуров».

— Джентльмены, ваши коктейли! — объявила темнокожая официантка (явно аборигенка Мадагаскара), и протянула им поднос с двумя стаканами: безалкогольный мохито для миллиардера-вегана и простой джин-тоник для журналиста.

— Misaotra, ramatoa, — поблагодарил Эрик.

— Azafady, tompoko! — ответила она, и удивленно спросила, — malgasian miteny ve ianao?

— Kely — сказал он.

Официантка подарила Эрику очаровательную улыбку и, пританцовывая, удалилась по направлению к кухне. Оуэн Гилбен задумчиво подвигал нижней челюстью и спросил:

— Вы что, знаете малагасийский?

— Немного, — ответил журналист, — просто, я в детстве запал на мультик «Мадагаскар».

— Ваша девушка уже доплыла! — констатировал Гилбен, глядя в сторону паба «Рогатый гиппопотам», и добавил, — кстати, почему у паба такое странное название?

— Это вольный перевод названия фермы, — пояснил Эрик, — ведь Лаломена, это монстр, фигурирующий в мифах Мадагаскара, и похожий на рогатого гиппопотама. Сто веков назад, когда Мадагаскар был более обводненным, такие звери обитали там в зарослях тростника вдоль речных берегов.

Миллиардер сделал глоток своего безалкогольного мохито, и предложил:

— Давайте перейдем к делу. Я прочел ваше письмо по проблеме экстренного PR. И мне нравится идея показать этих замечательных дельфинов, китов, морских черепах. Люди любят таких существ. И мне очень понравилась идея объявить о возможности замены хлопчатника. Освобождение площади, равной Германии, от аграрной деятельности, от токсичных стоков разных инсектицидов и прочих химикатов. Прекратить отвод рек на поливные цели. Восстановить лесные экосистемы. Людям нравятся такие проекты. Но, знаете, Эрик, меня беспокоит агрессивная часть ваших предложений. Я имею в виду те последствия выхода компании HortuX из проекта Лаломена, которые вы изложили. По существу, это шантаж, а люди не любят шантаж. Вы понимаете?

— Да, — Эрик кивнул, — я понимаю. Никто не любит шантаж, но не вы первый начали. В данном случае, шантаж уже применен к вам. Кроме того, я не предлагаю делать вас и компанию HortuX источником угрозы. Все наоборот: надо показать вас стражем у края технократической пропасти. Как во всемирно известном романе Сэлинджера.

— У края технократической пропасти? — Оуэн Гилбен покачал головой, — Люди вряд ли поверят. Конечно, ферма Лаломена выглядит грандиозно, я даже не ожидал, что увижу подобное. Но вид у нее мирный. Не то, что у металлургических комбинатов в Азии, с которыми обычно ассоциируется технократическая угроза окружающей среде.

— Вы еще не были внутри периметра, — ответил журналист.

— Это где подводные гирлянды светильников? — спросил Гилбен.

— Да, именно там.

— А-а… Что там страшного? Само свечение, вроде, выглядит безобидно.

— Давайте съездим туда вместе после обеда, — предложил журналист.

— А-а… Что я увижу?

— Просто, Оуэн: вы УВИДИТЕ.

Гилбен глотнул еще мохито, и решительно хлопнул в ладоши.

— Ладно!.. А на чем туда ездят?

— Обычная аэролодка-глиссер, чтобы аккуратно проезжать над сеткой-ограждением. Я попрошу Ханку, чтобы она взяла такую на стоянке паба, когда приедет обедать.

— Взяла, в смысле арендовала? — спросил Гилбен.

— Просто взяла, — сказал Эрик, — тут это как тележки в супермаркете. Никто не возится с грошовой арендой. Вы, наверное, видели экономический отчет за месяц.

— Я видел. 150 миллионов долларов выручки. Еще там говорится о бесплатном пароме, организованном для рыбаков с Мадагаскара. Это действительно так?

— Да. Видите ли, большая часть рыбы ушла из той акватории в акваторию Лаломена, и рыбаки просто лишились бы дохода. Насколько я понял, вы согласовали этот ход.

— Действительно, я согласовал. Это принцип социальной ответственности бизнеса…

Тут миллиардер сделал паузу, и продолжил с повторения той же фразы:

… - Это принцип социальной ответственности бизнеса. С одной стороны. Но это очень похоже на коммунизм. С другой стороны. И это будет следующая волна черного PR.

— Коммунизм? — иронично-скептическим тоном отозвался журналист, — Этак бесплатные тележки в супермаркете, и бесплатный сахар на столике в кафе тоже вроде коммунизм.

— Красивый ответ, Эрик, но фокус в масштабе ситуации. Одно дело — сахарница в кафе, другое дело — 8 миллионов тонн питательной биомассы в месяц по бросовой цене. Мне хочется понять: сейчас ферма Лаломена действительно работает лишь на полпроцента максимальной продуктивности, или это трюк в отчетности здешних менеджеров?

Журналист совершенно искренне удивился:

— Извините, Оуэн, но вы ведь исходно финансировали проект именно под этот график продуктивности. Я читал краткую характеристику проекта, там на июнь было заявлено полпроцента максимальной продуктивности, на июль — один процент, далее…

— …Я знаю, — перебил Гилбен, — но я был уверен, что в проекте Лаломена, как в любом современном wow-стартапе, сделано представление желаемого, как достижимого.

— А-а… — протянул журналист, — …Кажется, я понимаю, почему не был достроен новый пищевой гипер-комбинат компании HortuX для переработки GM-водоросли в субстрат веганской кулинарии. Вы не предполагали выполнения плана продуктивности фермы.

— Разумеется, я не предполагал! Никто не предполагал. Сейчас так не делается бизнес!

— Подождите, Оуэн, а как же ваша идея накормить всю Африку веганской пищей?

— Эрик, вы не понимаете! Так делается бизнес. Требовался большой красивый план для получения инвестиционного банковского кредита на несколько миллиардов долларов. Осуществление проекта вовсе не должно соответствовать этому плану. Представьте на минуту, что хотя бы половина тех великих проектов, под которые взяты миллиардные кредиты, начиная с 2010-х, развивались бы по плану-заявке! Мировая экономика уже утонула бы в дешевой зеленой энергии, в дешевом экологически-чистом транспорте, в дешевой пище по новым биотехнологиям, в дешевом сырье с Луны или с астероидов. Производства были бы роботизированы, и 90 процентов людей потеряли бы работу. А средняя продолжительность жизни людей значительно превысила бы 100 лет. Если бы дирекции инвестиционных банков и финансово-инновационных фондов полагали, что проектируемые инновации реалистичны, то они не дали бы ни цента. Только психопат станет намеренно стрелять себе в ногу! Они кредитуют инновации именно потому, что уверены: план-заявка не реализуется в серьезной мере, и не создаст угрозу устойчивой мировой экономике. Моя компания имела превосходную репутацию, но теперь!..

Миллиардер не стал договаривать фразу, допил мохито, и поискал взглядом, куда тут поставить пустой стакан. Оба собеседника так и продолжали стоять у парапета. Эрик, удивленный такой откровенностью, но не содержанием откровения, допил свой джин-тоник, взял пустой стакан у своего визави, и поставил оба стакана на стол.

— Теперь вы поняли, — констатировал Гилбен.

— Да, Оуэн, вы популярно и кратко объяснили мне правила современного официально-цивилизованного бизнеса. У меня до этого было размытое представление. Теперь мне следует функционально дополнить предложение по обсуждаемой проблеме.

— Было бы здорово! Я внимательно слушаю вас, Эрик.

— Дополнение следующее. Поскольку остановить ферму Лаломена невозможно…

— …Что, вообще никак невозможно?

— Не то, что вообще никак. Теоретически, если начать термоядерную войну…

— Нет-нет, Эрик, термоядерная война, это плохая бизнес-идея. Излагайте, как начали.

— Дополнение представляет собой стартап супер-инновационного типа, — предупредил журналист, — возможно, это покажется избыточной экзотикой.

— Итак? — требовательно отреагировал Гилбен.

Тут Эрик Лафит на несколько секунд усомнился в своем экспромте, родившемся, пока миллиардер объяснял азы финансирования инноваций в большом бизнесе. Но, раз уж начал, надо договаривать, и журналист объявил:

— Марсианская миссия OOGG, известная как проект Bifrost, предполагает колонизацию Марса, хотя не так явно, как было у SpaceX в проекте Interplanetary Transport System. В любом таком проекте колонизации, ключевой пункт: терраформирование планеты…

— …Стоп! Вы предлагаете мне заняться терраформированием Марса вместе с OOGG?

— Извините, Оуэн, но я не договорил.

— Э-э… Ладно, я слушаю дальше.

— Терраформирование, — продолжил журналист, — предполагает уплотнение атмосферы Марса, чтобы земные растения могли брать оттуда углекислоту, и выделять кислород. Условия для растений предполагают наличие воды, это учтено у всех, однако, земная практика фермерства учит, что нужны еще удобрения, включая органические. Тоннаж органических удобрений для доставки на Марс исходя из масштаба задачи…

— …Стоп! Вы предлагаете мне заняться экспортом биомассы с этой фермы на Марс?

— В общем, да. Это позволит устранить излишки кормов и продовольствия, а когда-то в будущем получать ренту с наиболее плодородных участков Марса. Чтобы создать там участок размером с Канаду, потребуется 30 триллионов тонн биомассы. Вероятно, эту биомассу надо будет переработать в обезвоженный компост для экономии топлива при межпланетной транспортировке. Придется решить еще ряд технических вопросов…

Миллиардер внезапно поднял руки над головой, и объявил:

— Превосходно! Я покупаю эту идею. Вы — журналист, я — инициатор проекта. Сделаете интервью со мной, в формате для NatGeo. О цене договоримся прямо сейчас.

— У-упс… — машинально выдохнул Эрик, ожидавший разных вариантов реакции, но уж точно не такой.

— Такая сумма устроит вас? — спросил миллиардер, показывая ему число, которое успел набрать на экране смартфона, — Это за идею и за мое интервью для NatGeo. Интервью желательно сделать до девяти вечера, чтобы попало на обновление сайта в полночь.

— Сделаем, — Эрик кивнул, — но, я должен предупредить, что идея неосуществимая.

— Само собой, — Гилбен улыбнулся, — я ведь только что объяснил вам суть бизнеса. И не называйте эту идею «неосуществимой». Правильно называть ее «креативной».

— Я учту это в интервью, — ответил Эрик, не в силах скрыть иронию.

— Превосходно! — снова сказал Гилбен, — А теперь пора пригласить вашу девушку, всем вместе пообедать, и затем поехать, посмотреть, что там внутри периметра фермы. …