Жабы жаждут.

*5. Французский рэп-Z-рейв и албанский генвекторик.

В свои 27 лет Эрик Лафит занимался множеством всяких странных вещей, особенно в последнюю пятилетку (когда стал работать «волком» — т. е. автономным репортером на подкасте). Но функция звукооператора-светотехника на рейв-вечеринке досталась ему впервые — причем без обучения и репетиции, поскольку Клод Бертран (Калибан) четко заявил: «рэп-Z-рейв — это поток, который несет тебя, так что просто дай себе свободу и действуй». Это была бы совершенно бесполезная нотация, но она сопровождалась еще желтой таблеткой со смайликом. MDMA, оно же экстази. Совсем другое дело, верно?

После мягкого «прихода» экстази, пульт портативного аудиофлэша уже не казался ему средневековым клавесином, на котором непонятно что и когда нажимать. Как-то само получалось то, что надо. По крайней мере, результат: синтезированный аудио-ряд плюс серии разноцветных лучей, заводили Калибана, и публику в дансинге. Эрик не вникал в тексты песен — просто ориентировался на хореографический ритм и пластику Калибана.

Впрочем, в три текста-речитатива он успел вслушаться.

В одном был длинный вызов идолицы Чоэ Трэй на рэп-баттл. Видимо, Калибан, зная о специфике распространения информации среди любителей рэпа, полагал, что это будет сильным стимулом для кореянки принять вызов.

В другом Калибан заранее героизировал свое будущее погружение в желоб Хелленик.

В третьем… …Калибан устроил перформанс о том, как пижон по имени Гернст Алдринген, вице-директор Комитета Европейской Безопасности и Сотрудничества (CESEM), участник элитного клуба Вольфергем-кастл, одетый в деловой костюм от «Armani», пытался с олигархической наглостью завербовать его, Калибана, в какую-то мутную хрень.

…Это было грубо и сильно! Не возникало сомнений, что мистеру Алдрингену передадут, каким дерьмом его здесь поливали, под веселый визг и топот нетрезвой дико-туристической молодежи.

В финале Калибан исполнил еще серию композиций про (скажем так) любовь — как это понимается в эстетике и лексике субкультуры рэп-Z-рейв. Эрик (не забывая нажимать клавиши на пульте портативного аудиофлэша), подумал о том, что девушки вряд ли от подобного отношения испытывают удовольствие…

…Но он ошибся — по крайней мере, в отношении полудюжины девушек. Сразу после концертной части вечеринки, эти персоны в крошечных ярких разноцветных бикини, метнулись к эстраде, и повисли на Калибане, как пираньи на капибаре. Как рэп-звезда удержался на ногах — чудо механики. Чувства фанаток, очевидно, вызвали у Калибана симметричный порыв, и он уполз вместе с ними куда-то в темноту дальнего края пляжа, напутствовав журналиста (и временного напарника) задорной фразой:

— Было круто, братишка! Ты ди-джей, что надо. Давай, расслабляйся, не зевай! Только сначала оттащи аудиофлэш на яхту.

— ОК, без проблем, — откликнулся журналист. Действительно: не составляло проблемы утащить на яхту эту цветомузыкальную машинку размером как средний чемодан.

Пока он отключал провода и складывал машинку в «походное положение», откуда-то возникла девчонка, одетая в купальник агрессивного стиля ститчкини. Она была очень поджарая и экстремально загорелая, с выцветшими от солнца волосами, стриженными коротким ежиком.

— Помочь тебе?

— Вообще-то… — начал Эрик, но внезапно сообразил, кто это (он сразу узнал бы Ханну-Кармелиту Качмарек, но она так изменилась) — …Ханка, какого хрена ты тут делаешь?

— Ты совсем-совсем не хочешь меня видеть? — грустно спросила она.

— Вообще-то ты подложила мне полновесную свинью, — напомнил он, стараясь держать спокойный тон.

— Себе я подложила больше, — сказала она, и провела ладонью по стрижке-ежику.

— Э-э… Тебя что, в полиции так?..

— Нет. Мне все надоело, и я упала в EYU. Деньги были нужны, поскольку из дома меня выгнали. Мне как раз исполнилось 18, и я решила: будь что будет.

— Ханка, какое EYU, ты о чем вообще?..

— Рассказать? — отозвалась она.

— Давай не здесь, пойдем на яхту, — предложил он, поняв, что разговора не избежать.

36-футовая моторная яхты «Dirty-dog», принадлежащая Калибану (типичная для серии Fountaine Pajot MY 37), обладала интерьером кабины в стиле студио: пространство, не разделенное на камбуз, салон, и ходовой мостик. Салонный диван с обеденным столом размещается напротив мойки и кухонной плиты. Эрик усадил Ханку за стол и занялся у плиты приготовлением ужина (очень хотелось жрать, поскольку вечер выдался напряженный). По-джентльменски, он спросил гостью:

— Питаться будешь?

— Да, у меня из-за EYU зверский аппетит, — невесело ответила она.

— Все-таки, что такое EYU? — спросил он.

— Это экспериментальный генвекторик, — пояснила польская тинэйджерка, — недавно в Албании были тесты. Я нашла вербовщиков через биопанк-лабораторию «Liberteam», которая производит тот генвекторик для безопасного раннего аборта… Помнишь?

— Помню. Но я ведь вроде не говорил тебе, откуда этот генвекторик.

— Да, ты не говорил. Но на банке с таблетками были их сетевые координаты. Я решила: терять нечего, а деньги нужны, потому вписалась. В сетевом FAQ говорилось: это вроде усиленного ксианзана, ничего страшного, все под контролем. Электроды по всему телу, пришлось выбрить все наголо. А позже я узнала, что EYU — это крокодил по-китайски.

— Э-э… — протянул он, орудуя посудой, — …Надеюсь, этот EYU не какая-то трансгенная пристройка ДНК крокодила.

— Я тоже надеюсь, — без особой уверенности сказала она, — вроде бы EYU аббревиатура, только я не знаю от каких слов. Знаю только, что мне выдали сотню динго за месяц.

Журналист помнил приблизительный курс криптовалюты Верхней Ливии: dingo (dinars gold). 100 динго это 3300 евро, обычная цена волонтера в биопанковских генлабах. Для восточноевропейской молодежи это хорошие деньги за месяц. Если не понимать риска, который очень серьезен. Биопанки, став обладателями молекулярного дизассемблера, в обстановке отсутствия официального контроля, иногда играют с генами почти наугад. Примерно так сообщали об этом европейские СМИ. Хотя, как полагал Эрик, эти СМИ сгущают краски. На самом деле в обществе биопанков сформировалась своя этика, и у нарушителя довольно быстро возникали проблемы (это еще мягко сказано). Так что, в обычном медицинском смысле волонтер не особо рисковал здоровьем, однако в более широком смысле последствия могли быть совершенно катастрофическими. Например, полная перемена личных вкусов, целей, стиля общения, и даже (в значительной мере) перемена внешности. Консервативные комментаторы назвали такие перемены «тихим суицидом», и требовали от властей ЕС возбудить преследование разработчиков таких технологий. Как подозревал Эрик, власти ЕС с радостью репрессировали бы всех, кто занимается «евгенической» генной модификацией человека, однако это нарушило бы теневой договор о мире с хуррамитами — хозяевами Верхней Ливии. Надо сказать, что хуррамиты 2 года назад не взяли на себя ответственность за теракты. Но ясно, что при нарушении теневого договора сразу повторится кошмар 2-летней давности: серийные взрывы на ключевых объектах ЕС, совершенные, будто бы, неуловимым психопатом-одиночкой. И согласие «непричастных» хуррамитов уладить дело на неких условиях…

…Но сейчас Эрика Лафита интересовала не какая-то политика, а вопрос: что делать с тинэйджеркой, сидящей за столом в салоне яхты в ожидании какой-то его реакции.

— Ханка, насколько все плохо? — спросил он.

— Не знаю, — она пожала плечами, — что-то прошло со мной из-за EYU.

— Что конкретно произошло? Объясни, иначе я вряд ли смогу чем-то помочь.

— Многое произошло… — она снова пожала плечами, — … Например, если вокруг будет температура сильно ниже комнатной, то я остываю.

— Что-что ты делаешь?

— Остываю, — повторила полька, — на воздухе это не очень заметно, а в воде очень.

— Как это ты остываешь?

— Просто, падает температура тела. Чтобы не остыть, надо все время думать о теплоте. Меня научили, как это делать. Без объяснений, как это устроено.

— Так, а что если ты не будешь думать о теплоте?

— Тогда я стану тормозить, или вообще оцепенею как бревно. Так буду лежать, пока не проголодаюсь. Или пока температура вокруг не поднимется.

— Понятно… А что еще? — спросил журналист.

— Еще много всякого. Долго рассказывать. Короче, мне бы отлежаться несколько дней. Поможешь, Эрик?

— Думаю, да, хотя яхта не моя, а Калибана, — ответил он, выставляя на стол созданную закуску в форме трехслойных сэндвичей и чайник чая.

Ханка мигом начала питаться, и уже с набитым ртом пробурчала:

— Калибан притащит двух-трех девиц, и не будет возражать, если ты притащишь одну.

— Если так, то отлеживайся в моей каюте, сколько тебе надо, — сказал журналист.

— Превосходно! — обрадовалась она, запихнула себе в рот следующую порцию пищи и, продолжая жевать, сказала, — Я не претендую на койку. Достаточно матраца на полу с одеялом, и ванной комнаты с горячей водой.

— Не надо на полу, — ответил он, — в каюте двуспальная кровать. Правая половина твоя. Второе одеяло — в стенном шкафу. Сейчас питайся, после покажу. И отлеживайся.

— Угу, — отозвалась Ханка, со страшной скоростью уплетая пищу.

Эрик тоже начал питаться, но не торопясь и наблюдая за своей случайной подружкой, которая, похоже, обладала свойством влипать в проблемы и тащить его за собой. Эрик задумался над этой мыслью, и дополнил гипотезой: похоже, эти неприятности имеют тенденцию к росту. Сначала — нежелательная беременность. Затем долбанная исповедь долбанному ксендзу с полицейскими последствиями. Теперь генвекторик EYU, и ясно: никакой это не аналог ксианзана. Это что-то пострашнее. И вообще, странно все это.

— Слушай Ханка, где твои вещи? — спросил он.

— Нету, — сказала она, прожевывая предпоследний кусок с тарелки, — отлежусь и куплю. Ферфункен при мне, динго на эккаунте. Мне бы только отлежаться…

Ханка проглотила предпоследний кусок, и принялась за последний. Цапнув чашку, она сделала несколько больших глотков чая, проталкивая все съеденное по пищеводу.

— Еще? — предложил он.

— Неплохо бы, — Ханка резко кивнула, — слушай, можно я загляну в холодильник?

— Да, пожалуйста.

— Спасибо! — она метнулась к холодильнику, открыла, окинула взглядом содержимое, и уверенно схватила кусок сырого свиного окорока, примерно полфунта.

— Поджарить? — спросил Эрик.

— Нет, не надо, — Ханка вернулась за стол, энергично впилась зубами в окорок, с трудом оторвала кусок вместе со шкурой, и стала пережевывать, запивая чаем.

— Э-э… Ты уверена, что это пойдет тебе впрок?

— Уверена. Не смотри так, это у меня подкожная клетчатка еще некоторое время будет конфигурироваться. Я не знаю, что это значит, но так говорил биомедик в генлабе.

— Ханка, может, тебе лучше показаться нормальному медику в поликлинике?

— Нет, вот этого точно не надо… Слушай, можно еще горячего чая?

— Да, пожалуйста, — он встал и отвернулся к кухонной плите. Это, кстати, был повод не смотреть, как тинэйджерка пожирает сырой окорок вместе со шкурой и хрящами.

К счастью, поедание окорока стало последним сюрпризом этого ужина. Ханка запила проглоченное несколькими чашками чая, и в процессе стала сонно-заторможенной. В следующие несколько минут Эрик показал ей ванную и каюту. Заодно он прихватил из каюты свой ноутбук и устроился за столом в салоне. Подождав пока Ханка помоется и отползет в каюту, он налил себе крепкого кофе, и занялся поисками в интернете. EYU — загадочный экспериментальный генвекторик — уже нешуточно заинтересовал его.

Разумеется, сходу ничего толкового найти про EYU не получилось, но Эрик Лафит был достаточно опытным сетевым серфером. Постепенно, по крупицам, по фрагментам, он подбирался к теме и, где-то через час, паззл начал складываться в нечто осмысленное.

Итак: некая малоизвестная компания «Dinotopos Ltd» (видимо, названа в честь старого культового сериала «Динотопия»), занималась прикладной молекулярной генетикой по методу обратной реконструкции от фенотипов. Например: некто желает аквариумного трилобита, или небольшого домашнего динозавра. Пожалуйста! Только платите. Ваша ископаемая мечта будет восстановлена на уровне генома, и клонирована с 3D-модели.

Такова была открытая часть деятельности «Dinotopos Ltd». Про нее имелись буклеты, рекламные клипы, и все такое. Но существовала там закрытая часть: биомедицинские исследования по трансгенам и химерам современных и ископаемых животных. Люди в данном случае рассматривались как один из видов современных животных…

…Слухи в обычных (в основном — желтых) СМИ о закрытых работах «Dinotopos Ltd» выглядели слишком дебильными, чтобы принимать их всерьез, но затем в блогосфере нашелся форум волонтеров этой фирмы, где они под псевдонимами крайне конкретно обсуждали именно эту «теневую сторону». Ремарка: вход на форум был только после авторизации, но Эрик устранил это препятствие при помощи хакерской программы, и получил доступ ко всем записям. Вот что ему удалось выяснить:

* Эксперименты велись очень аккуратно, очень профессионально, но очень быстро. У «Dinotopos Ltd», вероятно, были заказчики, которые подгоняли, и поэтому протоколы исследований были предельно сокращены — на грани риска для волонтеров.

* Волонтерам не сообщалось, какая древняя тварь выбрана в качестве донора генов, но любопытство и наблюдательность привели этих ребят к кое-каким версиям о значении аббревиатур, а именно: это тройки гласных из латинского названия твари.

Например, код IOI может обозначать трилобита, а код AUU — мамонта (mammuthus).

Версия выглядела толково, и Эрик попробовал найти тварь с буквами EYU в названии. Последовательность гласных выглядела, как довольно редкая, и он надеялся на успех.

Следующий круг сетевого серфинга привел его к трем ископаемым существам:

Eotyrannus — двуногий динозавр размером примерно с человека, вроде велоцираптора, воспетого в культовом сериале «Парк Юрского периода».

Eogyrinus — вдвое древнее, из Каменноугольного периода, нечто наподобие 5-метровой саламандры.

Ediacaran Yorgia Utgarda — существо полфута длиной, похожее на мокрицу, еще вдвое древнее. Из Докембрия, примерно 600 миллионов лет назад.

Такие альтернативы. Обыкновенный крокодил на этом фоне выглядел еще гуманно.

Но хуже всего, что это ни на дюйм не приблизило журналиста к пониманию того, что происходит с Ханкой. Единственное, что он понял из чтения форума, это соответствие экспериментов «Dinotopos Ltd» формальным стандартам безопасности. Формальным в смысле: фирма отвечала за отсутствие стойких объективных повреждений здоровья. А теперь рассмотрим состояние Ханки Качмарек с позиции адвоката фирмы. Есть ли объективные повреждения здоровья? Именно объективные, и именно повреждения.

Волонтер остывает? Это объективно, но разве это повреждение здоровья, если не несет угрозы жизненным функциям, не требует вмешательства медицины, и само проходит? Волонтер, по мнению своих близких, будто совершено изменился? Это необъективно.