Жабы жаждут.

*40. Путешествие за проклятой тварью Амброза Бирса начинается.

Примерно в 120 километрах восточнее порта Сус, побережье Ливии изгибается к югу, образуя серию заливов, гаваней, и даже фьордов, созданных потоками воды, которые возникали тут в сезон дождей. В остальном ландшафт в районе Боом-Харбор унылый.

Невысокое плато сложилось из песчаников в Мезозойскую эру, когда здесь был берег океана Тетис, разделявшего Африку и Азию. Затем, дрейф материковых плит начал сжимать древний океан, и 20 миллионов лет назад отсек его от Индийского океана. В дальнейшем остаток океана Тетис разделился на цепь морей, а 6 миллионов лет назад Гибралтарский вал отрезал Юго-Западный Тетис от Атлантики. Менее 100 тысяч лет потребовалось, чтобы вода высохла, и образовалась Средиземноморская котловина. А затем, 5 миллионов лет назад, Гибралтарский вал рухнул, и вода Атлантики хлынула в котловину, заполнив ее всего за несколько лет примерно до нынешнего уровня моря. Кромка плато на четверть километра от линии прибоя стала террасами, местами более, местами менее выраженными, а последняя сотня метров превратилась в ровный пляж.

Среди публики, активно отдыхающей сейчас на этом пляже, лишь одна персона знала геологическую историю этих мест: 48-летняя доктор-палеобиолог Ликэ Рэм из КБИЕН (Королевского Бельгийского Института Естественных Наук). Впрочем, ее интересовал только конкретный период: ранний Эоцен, примерно 30 миллионов лет назад, когда на месте Средиземного моря катились волны древнего океана Тетис, а на месте Сахары простиралась прерия с богатой фауной, среди которой выделялись деодоны — хищные свиньи размером с бизона, они же — адские свиньи. Именно скелет деодона, случайно найденный при работах на полигоне неподалеку от Черного города Шакете, цитадели древних королей Мероэ, был поводом для ее экспедиции… …ПОВОДОМ, а не ПРИЧИНОЙ.

Причина была иная — конфиденциальная сделка с Тургутом Давутоглу о генетическом дизайне стеклянной пумы, фантастической проклятой твари Амброза Бирса. Решение данной задачи имело смысл искать там, в Шакете, среди дюнавтов, которые (согласно некоторым слухам) являлись генетическими метаморфами.

Ликэ Рэм прилетела ночью из Брюсселя через критский транзит в аэропорт Сус, далее намеревалась взять такси. Но случайные ребята — офицеры верхне-ливийской милиции подвезли ее в Боом-Харбор бесплатно, за популярную лекцию о динозаврах по дороге. Таким образом, она попала на практически пустой пляж. Тут не было никаких зданий, только веер железобетонных пирсов, вдоль которых швартовались арго-лодки. Их тут насчитывалось не менее трех сотен — различных моделей, и размеров от 17 до 70 футов. Каждая служила домом семье-экипажу. Понятно, что здесь они швартовались на время рабочей вахты семьи-экипажа, длившейся, возможно, месяц-другой. После вахты они уходили бродяжничать в море по обычаю аргонавтов, а на их место приходили другие.

Сам технопарк Боом-Харбор (нео-индустриальная промзона в фазе энергичного роста)размещался в море, на разнообразных плавучих площадках. Наиболее крупная из этих плавучих площадок, собранная на списанном супертанкере, являлась предприятием по производству батарей — кристадин-фюзоров из кремния и водорода. Если точнее, то из песка и воды. Другие площадки (поменьше) были сборочными цехами и эллингами. А самые скандальные объекты — группа списанных буровых платформ, перестроенных в энергоблоки с электрической мощностью 50 мегаватт каждый, работающие на водном растворе смеси солей актиноидов. В рабочем режиме эти энергоблоки были совершено безопасны. Жидкая активная зона в толстостенной стальной емкости, погруженной на несколько метров под воду между поплавками платформ, не создавала внешнего фона.

Аварийный разгон энергоблока был невозможен из-за подкритического типа реакции, инициируемой фюзорным источником нейтронов. При выключении источника тут же угасало ядерное деление актиноидов, — это называется «безаварийность, обеспеченная физическими основами рабочего процесса». Старая идея школы Карла Руббиа…

…По коридорам между плавучими платформами спокойно и неторопливо, без всяких специальных мер безопасности, курсировали грузопассажирские кораблики. Над ними ползли по небу цепеллины. Не классические сигарообразные, моделей 1910-х, а вроде треугольных подушек, по канадскому проекту «Solarship» 2010-х. Тоже старая идея…

Такова скандальная технологическая схема хуррамитов и аргонавтов. Она не внесла в прогресс ничего нового, кроме бесконтрольного и безудержного использования ВСЕХ продуктивных старых идей, накопленных за столетие. Идей, которые целенаправленно прятались в архивы, и КАК БЫ забывались — во имя Устойчивого развития (т. е. во имя консервации «миропорядка»). Скандальность энергоблоков состояла еще и в намеке на возможное второе жуткое применение этих штучек, в каждой из которых — полтораста кубометров концентрированного раствора высокоактивных изотопов. Смысл понятен: поскольку Верхняя Ливия это аномальная страна-репейник в носу т. н. «миропорядка», угроза «миротворческого» вторжения существует не иллюзорно. И режим хуррамитов прозрачно намекал: при любой такой попытке, большую часть Средиземноморья сразу накроет радиоактивный туман, как при расчетном взрыве эпической торпеды великого гуманиста Андрея Сахарова: 100-мегатонной термоядерной в кобальтовой оболочке…

…Тут созерцание и размышление Ликэ Рэм было прервано появлением полисмена (или милиционера, если на местный лад). Обычный парень, родом из Южной Европы, если судить по внешним антропологическим данным. Только одет в военную униформу, на ремне через плечо у него автомат Uzi, а на груди бейдж с эмблемой и именем.

— Мэм, вам нужна помощь?

— Э-э… Нет, офицер. Я тут просто жду знакомых.

— Можно мне узнать, кого именно вы ждете? Вы ведь не местная, правда?

— Правда. Меня зовут Ликэ Рэм, я из Бельгии, и жду доктора Аслауг Хоген, которая на данный момент где-то там, — Ликэ показала ладонью в сторону энергоблоков.

— А меня зовут Эван! — тут милиционер ткнул пальцем в свой бейдж, — И, если хотите, я свяжусь по рации с пунктом охраны Боом-Энерго, передам, что доктора Хоген ждут.

— Полагаю, это лишние хлопоты… — ответила бельгийка, и в этот момент…

…С головы милиционера волшебно исчезла кепи, а с плеча — автомат Uzi. Лишь через мгновение взгляд Ликэ уловил внезапное (будто из ниоткуда) появление с двух сторон от милиционера обнаженных фигур парня и девушки. Эти двое ребят были похожи друг на друга: смуглые, полненькие, среднего роста, и мокрые (видимо не больше минуты назад вылезли из моря) и очень довольные стремительно выполненной шуткой. Милицейская кепи красовалась на стриженой голове девушки, а парень держал автомат стволом на плече, как у голливудских «псов войны». Милиционер огляделся, и возмущенно взревел:

— Лилу! Шого! Вы засранцы! Сколько раз вам говорили не шутить так!?

— Не помню, сколько, — манерно-виноватым тоном ответила девушка и переместила кепи обратно на голову милиционера.

— Извини, Эван, — добавил парень, аккуратно возвращая милиционеру оружие.

— Засранцы! — проворчал тот, поправляя кепи на голове и ремень Uzi на плече, — Вы что забыли тут в такую рань?

— Так ведь у нас скоро вылет в Черный город с грузом и пассажирами, — сказал парень, которого (как следовало из предыдущего обмена репликами) звали Шого.

— А всемирно известная доктор динозавролог летит с нами, — добавила девушка.

— Я палеобиолог, — машинально поправила Ликэ Рэм.

— Ясно, док! — девушка широко улыбнулась и кивнула.

Милиционер с сомнением почесал в затылке.

— Что-то ты путаешь, Лилу. Эта леди сказала, что ждет не вас, а доктора Хоген.

— Ничего я не путаю! Потому что доктор Хоген и мейстер Зайз тоже летят с нами.

— Может я, все-таки, свяжусь по рации с пунктом охраны Боом-Энерго?

— Незачем, Эван! — сказал Шого, — Видишь у второго энергоблока пришвартована очень приметная 25-футовая аэролодка: как блюдце с воздушными винтами по бокам рубки?

— Вижу, и что?

— Вот что: это «Квагга», квази-глайдер Юлиана Зайза. Скорость до 80 узлов, кстати.

— Сила! — признал милиционер, — Хотя, размер маловат, чтобы жить в открытом море.

— Так ведь оно круглое! Значит, площадь, как у конвенциональной 40-футовой яхты.

— Вот оно что! Толково придумано. А где сам мейстер Зайз?

— По всему, он помогает Аслауг Хоген в экспертизе энергоблока. Она ведь за этим тут.

— Ладно… — Эван поглядел на бельгийку, — …Так, что, мэм, будете просто ждать?

— Да, офицер, но спасибо, что предложили помощь.

— Это моя работа, мэм. Удачи вам! — он козырнул, развернулся, и направился к джипу-амфибии, раскрашенному черными и желтыми зигзагами.

Лилу поглядела ему вслед, и через минуту объявила:

— Знаешь, док, вообще, Эван отличный парень. А мы с Шого иногда глупо шутим.

— Я не поняла, — отозвалась палеобиолог, — как вы проделали это с такой скоростью?

— Генная модификация, — ответил Шого, — нам нужна была только ноктолопия, чисто по бизнесу. И мы купили ген-муншайн для этого, но у него оказался побочный эффект.

— Вы изрядно рисковали, ребята. Кустарные генвекторики иногда приводят к тяжелым последствиям, или даже к настолько быстрой дисфункции организма, что медицина не успевает помочь. Метаболизм рушится быстрее, чем эксперт разбирается в проблеме.

— Мы знаем, — сказала Лилу, — так что покупали муншайн не у каких-то фриков, а у тех биопанков, про которых хорошие отзывы. Хотя, риск всегда есть, чего уж там.

Ликэ Рэм кивнула, соглашаясь, и поглядела в направлении второго энергоблока. Лилу заметила ее взгляд и предложила:

— Можно прямо сейчас доехать до экспедиционного транспорта «Solarship Wolverine», проверить летную готовность и загрузку.

— Точно! — поддержал Шого, — Мейстер Зайз увидит нас, когда мы выкатим Wolverine с парковочного слипа на открытую воду.

— Хорошо, — согласилась Ликэ, — а на чем доедем?

— Вот, на любом социальном зодиаке, — Лилу указала рукой на участок пирса, где была припаркована шеренга 10-футовых надувных лодок с подвесными моторами.

События развивались в точности, как предположил Шого. Оставшиеся два участника экспедиции (Аслауг Хоген и Юлиан Зайз) появились на борту треугольной летающей подушки «Wolverine» через четверть часа после проверки готовности. Ликэ Рэм была чертовски рада увидеть Аслауг: хоть одно знакомое лицо среди сюрреализма Верхней Ливии. Не то, что бельгийка-палеобиолог и голландка-физик особо дружили. Просто: несколько встреч на североевропейских широкопрофильных симпозиумах, сколько-то совместно выпитых чашек кофе, и взаимная симпатия, возникшая вследствие сходных взглядов на жизнь, науку и политику. 16 лет разницы в их возрастах при этом вовсе не мешали, хотя Ликэ пару раз козыряла юношескими похождениями в прошлом веке.

Сейчас при встрече Ликэ импульсивно обняла Аслауг, и та восприняла это действие с полным пониманием. Обняв бельгийку в ответ, она шепнула:

— Что, обалдеваешь тут с непривычки?

— Мягко говоря: да, я обалдеваю.

— К вечеру привыкнешь, — пообещала голландка, — вот, знакомься, это Юлиан Зайз.

— Я наслышана о тебе! — объявила Ликэ, и протянула руку консультанту по ЯД, — Ходят слухи, будто ты автор катамарана для плавучей школы транзакционной психологии.

— Верно! — сказал он, — Я тоже наслышан о тебе! Ходят слухи, будто ты автор разумных динозавров-велоцерапторов для фанфика «Боги как звери» к НФ-роману Снегова.

— Это был второй по размеру скандал в моей научной биографии, — сообщила она.

— А какой первый? — полюбопытствовал он.

— Это длинная история, однако, поскольку времени у нас много… — начала Ликэ.

— Алло! — вмешался Шого, — Сейчас надо пристегнуться, поскольку мы взлетаем. Такие правила безопасности.

— …Расскажу после взлета, — договорила бельгийка, усаживаясь и пристегивая ремень.

Пассажиры даже не заметили момент, когда 50-метровый «Wolverine» массой 15 тонн оторвался от поверхности воды, и начал набор высоты. Такой взлет свойственен лишь аппаратам с околонулевым весом (гибридным дирижаблям). Они придуманы в 2010-х специально для перевозки грузов туда, где нет взлетных полос для самолета, а обилие песчаной пыли приводит к быстрому износу механики несущего ротора вертолетов… … — Между прочим, мы уже в воздухе, — сообщила Аслауг, глянув в иллюминатор.

— Ой! — отозвалась Лилу с места штурмана, — Я забыла сказать: можно отстегиваться, и чувствовать себя свободно. Тут интерьер почти как у круизного катера, так что легко разобраться, где камбуз, а где кубрик. Лететь до Шакете 7 часов, кстати.

— Спасибо что выбрали нашу авиакомпанию, — шутливо добавил Шого.

— Спасибо за пиво, которое, надеюсь, есть на камбузе, — отозвался Юлиан.

— Мейстер знает толк в круизах, — констатировала Лилу.