Голос пугающей пустоты

Глава 11

Чем старше становилась Джейл, тем чаще она старалась принимать не сумбурные, но осторожные, взвешенные решения. Даже когда этот чудила предложил ей ввязаться в долбаную авантюру с красным осколком, она хорошенько подумала, взвесив все «за» и «против» — пусть по итогу и выяснилось, что подумала она недостаточно хорошо.

Сейчас же, однако, был один из тех случаев, когда на раздумья времени не оставалось.

Совсем.

Джейл понимала это — как и то, что инквизитор вот-вот рубанет ее мечом, — а потому, оставшись без оружия от удара копытом, сделала то, что первое пришло в голову.

Бросилась под копыта лошади.

При других обстоятельствах она, глядя на подобный поступок со стороны, наверняка решила бы, что окончательно двинулась, но... Обстоятельства были такими, какими были. Если бы она попыталась отбежать в сторону, то почти наверняка получила бы подарок в виде меча в спину. А так... Ну, по крайней мере, она могла надеяться, что инквизитор вряд ли захочет соваться под копыта гарцующей лошади.

Сомкнув зубы, Джейл перекатилась через плечо. Где-то позади, в непосредственной близости от нее, в землю с глухим стуком впечаталось лошадиное копыто. Ее правую руку все еще раздирала боль, так что опираться о землю, чтобы встать, пришлось левой. Не удержавшись, она закашлялась — кажется, плавильня каким-то образом перевернулась, и теперь дым расползался над землей облачком темного тумана. Повсюду, насколько могла видеть Джейл сквозь эту серую пелену, продолжал твориться хаос. Кто-то завывал, со стороны Теолрина. Сам Теолрин, кажется, рубил кого-то лопатой — ну, не самый плохой вариант, если учесть, что точно так же сейчас могли бы рубить лопатой его. Вторая расседланная лошадь носилась между расчищенным пятачком и дорогой, словно стражник, делающий все, чтобы никого не выпустить из подконтрольной ему территории. Ну, и не впустить — судя по всему, двое патрульных, один из которых сидел в седле, а второй держал в поводу четырех лошадей, не торопились присоединяться к этой безумной вакханалии.

Джейл метнулась в сторону, когда из-за крупа коня выскочил оранжеватый силуэт. Оббегая лошадь спереди, ее начали терзать сомнения. Что теперь? Ее меч (точнее, «одолженный» у капитана) лежал где-то под передними ногами лошади, нагнуться за ним было равносильно подписанию самой себе смертного приговора. Попробовать сбежать? По россыпи стекла? В принципе, ее ботинки были достаточно крепкими и высокими, чтобы она могла позволить себе ходить по толще осколков, но... Далеко ли она убежит? Джейл не строила иллюзий и понимала, что в плане выносливости ей через какое-то время станет сложно конкурировать с инквизитором.

Что ж. По всему выходило, что оставался лишь один более-менее адекватный вариант.

Убедившись, что инквизитор по-прежнему дышит ей в спину, Джейл сменила направление движения и рванула, сквозь едкую серую пелену дыма, к западной оконечности пятачка, туда, где сражался Теолрин. Кажется, чудила (на которого она все еще злилась за идиотское решение оставить оружие в повозке) уже успел с кем-то расправиться — значит, она может попробовать прихватить оставшееся от патрульного копье. Ну, или, на крайний случай, отобрать у Теолрина лопату...

Не успела Джейл убедить саму себя, что приняла единственно верное решение, как что-то вылезло поперек дороги, вынудив ее споткнуться и потерять равновесие. Уже падая, она поняла, что именно: это был лежащий в луже крови труп капитана. Маленькое, досадное препятствие, которое она же и создала — и о котором успешно забыла. Возможно, если бы не этот гребаный дым, ухудшивший видимость, она бы и успела вовремя среагировать...

Она уже успела смириться, что обстоятельства были такими, какими были.

Ни больше, ни меньше.

«Блядь», — успела подумать Джейл, прежде чем приложилась челюстью о холодную твердую землю.

Землю, что имела очень неплохие шансы в самое ближайшее время стать ее могилой.

* * *

Время для него как будто растянулось.

Может, даже без «как будто» — Теолрину действительно казалось, что течение времени замедлилось в несколько раз. Что за одно мгновение он успевает понять, что происходит. Успевает осознать грядущую неизбежность.

Он успел разглядеть не только заостренный наконечник копья, поблескивающий алым золотом заката, но и его носителя, кряжистого, сосредоточенного мужчину лет сорока. Его темно-серый мундир с до блеска начищенными пуговицами, его густую, немного растрепанную шевелюру, его усы соломенного цвета, плавно перерастающие в неаккуратную кустистую бородку, и даже его решительный, бескомпромиссный взгляд чуть прищуренных темно-синих глаз.

В сознании Теолрина успели пронестись тысячи мыслей, но ни одна из них ему не помогала найти выход. Он знал, что никак не успевает увернуться от приближающегося копья. Знал, что Джейл занята своим поединком и что никак не успеет ему помочь. Знал, что этот наконечник стеклянного копья вот-вот вонзится ему в грудь и, скорее всего, пронзит насквозь, и что не найдется еще одного измельченного Призмой алого осколка, чтобы вновь вытащить его из неизбежной и пугающей пропасти безграничной пустоты...

Стоп.

Теолрин заставил себя вернуться к последней мысли. Что-то в ней было. Что-то, на что он не обратил внимание, хотя должен был... И дело было не в пропасти пустоты, куда он не хотел возвращаться, и не в Призме, расщепляющей осколки. Тогда...

Стеклянное копье.

Да, конечно же.

Не только наконечник копья противника был отлит из синего стекла (возможно, с легкими примесями зеленого или даже голубого), но и само древко было по большей части стеклянным. А раз так...

Луч надежды проскользнул в его сознании. При этом Теолрин понимал: шанса на ошибку у него нет. Или все, или ничего. Никаких полумер.

Наконечник копья находился уже примерно в полуярде от его тела, когда Теолрин резким вдохом собрал внутрь себя все накопившиеся эмоции: жалость, усталость, отчаяние и, конечно же, злость. Он словно забросил их в бурлящий котел где-то глубоко внутри себя — туда, где его эмоции соприкасались со средоточением новообретенных сил.

А затем, представив, что всему виной это злосчастное копье, выплеснул сгусток эмоций в него.

Внутри Теолрина что-то произошло: как будто какая-то его часть вспыхнула.

Он ожидал, что, как в проулке или храме, ему удастся отправить предмет, состоящий из стекла, в полет... Но этого не случилось.

Глаза Теолрина начали с ужасом расширяться, когда он убедился, что копье в руке патрульного не сдвинулось ни на дюйм в сторону.

Похоже, на этот раз силы Летающего подвели его.

* * *

Обычно Джейл всегда находила время, чтобы хорошенько выругаться. Если не выругаться, то хотя бы ругнуться. Если не ругнуться, то... ругнуться хотя бы мысленно.

Однако сейчас был тот редкий случай, когда у нее не хватало времени даже для последнего.

Стараясь игнорировать вспышки искр перед глазами и острую боль в руке и челюсти, Джейл перекатилась через плечо на спину. Открывшаяся ее взору картина не была утешительной. Инквизитор, следовавший за ней, перепрыгнул через труп капитана и, встав рядом с ее ногами, уже замахивался мечом. Джейл была почти готова поклясться, что за его непроницаемо-оранжевой маской по лицу разошлась победная улыбка. Скорее всего, даже ухмылка.

Положение казалось безвыходным. Теолрину явно было не до нее, лошади гарцевали где-то в стороне, а два идиота-стеклосборщика, собственно, заварившие всю эту кашу, так и вовсе словно растворились в воздухе. Кроме того, Джейл была безоружной — и в радиусе взмаха руки не было ничего, чем она могла бы воспользоваться. Ни меча, ни копья, ни даже чертовой лопаты: лишь холодная и твердая земля, колючая от стеклянной пыли. И ладно бы оружие — у нее не было ничего, чем она могла бы защититься от сверкающего над головой меча.

Вдобавок ко всему, ее тело будто бы потяжелело. Особенно ноги: то ли просто из-за усталости, то ли из-за долбаных ботинок, утяжеленных в подошве для хождения по стеклу...

Джейл уже собралась было готовится к тому, чтобы перекатиться через плечо во время удара — пусть и понимала, что такой трюк едва ли сработает против инквизитора — когда что-то щелкнуло в ее голове. Ну конечно! Утяжеленная подошва... И почему она не сообразила раньше?..

Затея выглядела рискованной, но альтернативы Джейл не видела. Когда инквизитор отвел меч за плечо, чтобы рубануть сверху, она подтянула согнутые ноги к себе — настолько близко, словно хотела дотянуться коленями до собственного подбородка. Мышцы растянулись до предела, вызывая острые вспышки боли, но Джейл проигнорировала их все. Удар последовал незамедлительно: припав на правую ногу, противник принялся опускать меч. Джейл постаралась проложить невидимую траекторию удара, предугадать ближайшее будущее...

А затем, выгадав момент, выбросила ноги вверх.

Лезвие меча со звоном врезалось между каблуком и утяжеленными пластом зеленого стекла подметками ее правого ботинка.

Джейл показалось, что на ее ногу обрушился удар кувалды — настолько мощным оказался удар. Волна дрожи прошлась по ноге.

И все же стеклянная подошва выдержала, приняв на себя удар, словно щит.

Пока инквизитор недоуменно глядел вниз, Джейл дернула левой ногой, приставляя подошву к подошве. Оранжевый меч оказался зажат между ее ботинками. Стиснув зубы, Джейл как можно резче дернула ногами на себя, вырывая оружие из рук инквизитора. Тот попытался удержать меч за рукоять, но вместо этого невольно шагнул вперед и потерял равновесие.

Меч улетел куда-то за пределы видимости Джейл, и она не стала тратить время, чтобы обернуться и посмотреть, куда именно он упал. Вместо этого она перенесла вес тела на руки и, приподнявшись на них, вновь дернула ногой — только уже не как щитом, но как дубинкой. Инквизитор выбросил руки вперед, отчаянно сохраняя равновесие, но его голова опустилась достаточно низко для того, чтобы Джейл двинула по ней ботинком правой ноги.

Каблук проехался по инквизиторской маске, сдвигая ее набок. Что-то хрустнуло — возможно, нос противника. Инквизитора отбросило в сторону. Морщась от напряжения по всему телу, Джейл вернула ноги на землю и рывком заставила себя подняться. Голова резко закружилась, а перед глазами замаячили вспышки темноты. Джейл пришлось потратить секунду-другую, чтобы уговорить свой организм не падать в обморок. За это время инквизитор отскочил еще на шаг от Джейл, очутившись на краю пятачка, и, матерясь почем было свет, принялся не то поправлять маску, не то снимать ее.

Джейл покосилась через плечо на оранжевый меч, что приземлился рядом с телом копейщика, чьи ноги придавило плавильней; оттуда валил дым и исходил запах горелой плоти. Инквизитор тем временем содрал с лица маску и с шипением бросил ее в сторону, после чего, нагнувшись, потянулся рукой к голенищу. Должно быть, там у него был припрятан кинжал или что-то в этом роде.

На долю мгновения Джейл заколебалась. А потом, сделав вдох, бросилась прямиком на инквизитора — как таран на крепостные ворота.

Инквизитор не успел достать припрятанное оружие: Джейл впечаталась в него всем своим весом и, выпихнув за край пятачка, повалила его на спину.

Прямиком в залежи неубранного стекла.

Сама она упала вместе с ним — но приземлилась не в гущу осколков, а противнику на грудь. Джейл ожидала, что падение спиной на стекла окажется фатальным для ковенского пса, но, похоже, под плащом тот носил крепкую броню; по крайней мере, инквизитор едва поморщился. Она теперь видела его лицо: молодое, решительное, амбициозное. Видела, с какой ненавистью его глаза пожирают ее...

Она не успела среагировать, когда инквизитор с рычанием приподнялся и ударил ее лбом в лоб.

— Драная ты шлюха! — Инквизитор спихнул ее с себя, и она упала левым боком и рукой на стекла.

Десятки очагов боли вспыхнули по ее телу.

Джейл едва не впала в панику. Ей казалось, победа была так близко — и вот, этот сукин сын сейчас достанет кинжал и закончит начатое. Джейл поняла: если она хочет выжить, нужно действовать сейчас, пока он, как и она, находится в горизонтальном положении.

Времени на размышления у нее оставалось еще меньше, чем минутой раньше, поэтому Джейл решила действовать инстинктивно.

К сожалению, ее левая рука — та, что по-прежнему была прикрыта перчаткой — оказалась придавлена собственным телом, поэтому действовать пришлось правой.

Обнаженной.

Джейл сунула ее вниз и, игнорируя боль, зачерпнула в ладонь все стекла, какие только могла схватить. Даже прозрачные, ничего не стоящие осколки, все еще были стеклом. Стихией Летающих и Небодержцев. Проклятием и благословением Таола.

— Любишь остренькое? — спросила она у инквизитора.

А затем, видя, как его глаза наливаются ужасом понимания, впечатала полную стекол ладонь ему в лицо.

* * *

«Нет».

Неужели он что-то сделал неправильно? Выплеснул ненастоящие эмоции? Или же дело в его усилившейся слабости, в «голоде»? Может, в копье просто было слишком много стекла, из-за чего он не сумел сдвинуть оружие? Или, наоборот, слишком много чужеродных примесей?.. Ответов у него не было.

Теолрин почти было смирился с неизбежным ударом, когда что-то изменилось.

В самую последнюю секунду, когда острие наконечника практически соприкоснулось с плащом Теолрина, копьеносец вскрикнул и разжал пальцы, сжимавшие древко копья. Оружие полетело на землю, а сам патрульный, вскинув руку к лицу, принялся трясти ее, схватив левой рукой за запястье, попутно выплевывая отборнейшие ругательства. Все еще находясь в замешательстве, Теолрин оторопело моргнул, а затем бросил беглый взгляд на копье.

Что произошло? Он был уверен, что не смог сдвинуть копье с места. Тогда почему...

Теолрин едва не разинул от удивления рот, когда понял, что древко копья покраснело — так, словно внезапно стало раскаленным. Там, где копье соприкасалось с землей, в воздух начали подниматься тонкие струйки пара. Ошибки быть не могло. Либо копье в руке патрульного внезапно раскалилось само по себе, либо это сделал он.

Похоже, на этот раз он каким-то образом активировал другую силу. Теолрину пришли на ум истории, в которых Летающие поливали врагов вихрями пылающего стекла — ну, или что-то в этом роде. И если раньше он думал, что пылающие стекла — вольности сказителей, то теперь был совсем в этом не уверен. Какие еще секреты таят в себе его силы?..

Ругань ближайшего противника напомнила Теолрину, что, пожалуй, сейчас не самое подходящее время для размышлений над этим вопросом. Сжав лопату, Теолрин заставил себя подняться и подскочить к патрульному.

— Стой! — крикнул тот, все еще тряся обожженной ладонью. — Мы...

Теолрин треснул ему краем совка по груди. Тот пошатнулся и сделал шаг назад. Потом еще один.

А потом споткнулся о ноги своего товарища, угодившего под плавильню, и опрокинулся на него.

Теолрин шагнул вперед. Отбросил в сторону лопату, а затем, нагнувшись, поднял копье, выроненное попавшим под плавильню патрульным. Тут же, выпрямившись, нанес два быстрых удара по груди противника. Лежа на спине поперек тела уже переставшего подавать признаки жизни патрульного, тот поначалу поднимал руки и что-то шептал губами — но после третьего удара, пронзившего грудь, его руки безвольно опустились. Лишь после этого Теолрин позволил себе, опираясь на копье, присесть на землю.

Истощение будто бы прибило его к земле невидимыми гвоздями. Конечности словно сковали невидимыми оковами. Это было нечто большее, чем просто усталость. Казалось, будто бы весь мир навалился на него, прижимая к земле и навевая сладостные мысли о необходимости прилечь и передохнуть... Хотя бы ненадолго. Ничего страшного ведь не случится, если он просто полежит на земле минутку-другую?..

Просто приляжет и чуть-чуть отдохнет, чтобы набраться сил и...

Теолрин даже не успел отфиксировать в памяти тот момент, когда его веки слиплись, а сознание погасло.

* * *

Джейл не впервой приходилось убивать — в конце концов, она промышляла этим делом еще с подросткового возраста.

Иной раз это было приятно, иной раз (и чаще всего) — до отвращения мерзко.

Однако еще никогда она не делала этого с таким вожделенным остервенением, как сейчас, когда вдавливала стеклянные осколки в судорожно дергающееся лицо инквизитора.

Когда-то, кажется, лет шесть назад, она нашла способ, как убивать без зазрений совести: нужно всего лишь представить на месте противника убийцу своего отца — и, считай, дело сделано. Сейчас же ей это даже не требовалось.

Джейл не хотела себе признаваться, но ей нравилось видеть, как противник бьется в агонии, когда она, не обращая внимания на стекающие по своему запястью струйки крови, вдавливает ему стекла сначала в щеку, потом туда, где за закрытыми веками притаилось глазное яблоко...

Инквизитор завопил, когда одно из стекол добралось до его глазницы, и Джейл оскалилась, как хищник. На мгновение ей показалось это неправильным, но затем она решила не осуждать себя за подобные проявления чувств. В конце концов, кто она такая, чтобы отказывать себе в маленьких радостях наподобие этой?

Тем более, что мерзкая паскудина наверняка заслужила в своей никчемной жизни немного боли и ужаса. А если вдруг нет... Что ж, распорядители порядков по ту сторону жизни наверняка с этим что-нибудь придумают. Наградят там его... Ну, или что там они делают с невинно пострадавшими? Джейл никогда не была сильна в теологии Небесного Культа.

Проблема оставалась лишь одна: мерзкая паскудина отчаянно цеплялась за жизнь. Сначала инквизитор хватался пальцами за ее правую руку, пытаясь оттащить от своего лица, потом колотил ее в грудь, пытаясь сбросить с себя, потом попытался дотянуться до ее шеи... В конце концов он, завывая и дергая головой, как припадочный, прикрыл правой рукой еще неповрежденную сторону лица, а левой скользнул вниз, одновременно поджимая ногу. Чуть повернув голову, Джейл заметила стеклянный блеск. Ах да. Она и забыла, что ее противник все еще был при оружии.

— Это ищешь? — спросила она, скользнув левой рукой к его лодыжке и опередив его в доставании ножа. Лезвие тускло блеснуло в пробившихся сквозь пелену дыма лучах заходящего солнца, когда Джейл крутанула нож перед лицом инквизитора. — На, держи.

Она с рыком всадила нож ему в грудь.

Потом еще раз.

И еще...

Она продолжала вонзать нож, наслаждаясь фонтанирующей из ран кровью, пока не поняла, что инквизитор уже давно не шевелится.

Лишь тогда Джейл разжала обе ладони, позволяя ножу и остаткам стекол выпасть из них.

А затем рассмеялась.

* * *

Кто-то пнул его под ребра, вырывая из объятий дремоты.

Судя по вспыхнувшей боли — пнул с размаху, не щадя усилий.

Теолрин приоткрыл глаза, одновременно силясь понять, что вообще происходит. Кажется, он с кем-то дрался... Ах да, гребаный патруль. Теолрин оторопело проморгался, надеясь, что это поможет ему сориентироваться во времени и пространстве. Так, он лежит на земле. Всюду дым. И тела. И ящик для цветных стекол. И приближающийся к его ребрам ботинок...

Теолрина совсем не обрадовала перспектива вновь получить увесистый пинок, так что он дернулся в последний момент, выбросив навстречу чужой ноге свои руки, и, ухватив ногу за голень, резко потянул на себя что было сил. Похоже, враг не ожидал от него такой прыти — нога противника дернулась, и тот, утратив равновесие, шлепнулся на задницу.

Привстав, Теолрин кинулся на него, чтобы не утратить инициативу. Враг оказался широкоплечим и почти полностью перепачканным кровью. Он попытался подняться, но Теолрин саданул ему с кулака по лицу. Голова противника дернулась, а в воздух вылетела струйка крови. Кажется, противник попытался что-то сказать, но Теолрин опередил его и вновь впечатал ему кулак прямым ударом в челюсть. Что-то подозрительное знакомое бросилось ему в глаза, когда голову врага откинуло назад. Что-то темное на левой щеке...

Татуировка?

Татуировка паука?..

Он замер, едва не впечатав кулак по лицу противника в третий раз — ровно за мгновение до того, как тот сплюнул кровью и спросил:

— Ты, блядь, наглухо отбитый или как?!

Теолрин сглотнул, расслабляя руку.

Джейл, скривившись, села вертикально и протерла рукавом рот — хотя сложно было сказать, что из этих двух вещей было меньше испачкано кровью.

— А ты... — Теолрин присел на колени рядом с «противником» и раскашлялся, когда дым проник ему в горло. — Не могла меня разбудить как-нибудь... не знаю, повежливее?

— Уж простите, Ваше-Летающее-Высочество, но на «вставай, придурок» вы никак не реагировали.

Они оба помолчали, выравнивая дыхание. Теолрин по-прежнему чувствовал себя совершенно разбитым — похоже, его недолгая отключка не сильно помогла организму. Если вообще помогла. Перед глазами все плыло, разум опутывали щупальца тумана, а по телу то и дело проходили, поднимаясь от пят к затылку, волны ледяного озноба. Прищурившись, Теолрин завертел головой, чтобы оглядеться. Вокруг было тихо. Даже, пожалуй, непривычно тихо.

— Инквизитор... — начало было Теолрин, но Джейл оборвала его, указав рукой куда-то себе за спину:

— Больше нас не побеспокоит. Твои, как понимаю, тоже.

Теолрин кивнул, немного неуверенно — воспоминания были разрозненными и спутанными.

— Кажется, да, — со вздохом произнес он.

А затем по его спине прошлась холодная волна паники.

— Стоп. — Он резво подскочил. В глазах потемнело, и Теолрин едва не свалился обратно на землю. — Я разделался с тремя патрульными. Плюс капитан и инквизитор...

— Двое сбежали после того, как я грохнула оранжевого, — с нотками досады сказала Джейл, жестом приглашая его вернуться на место. Навострив слух, Теолрин понял, что слышит постепенно стихающий вдали цокот копыт. — Похоже, им хватило ума понять, что лучше стать живыми трусами, чем мертвыми героями.

Теолрин медленно кивнул, после чего перевел взгляд на Джейл. Судя по ее внешнему виду, ей пришлось не сладко — и все же она держалась, делая вид, что все в порядке.

«Наверное, все же не стоило так сильно хреначить ее по лицу», — подумал Теолрин, однако решил не озвучивать эту мысль.

— Ты... ранена? — решил он поинтересоваться.

Джейл приподняла бровь.

— Ранена? Я? — Она хрипло рассмеялась, а потом замолчала на несколько секунд. — Даже не знаю... Спина болит. А, ну да, этот оранжевый мудила спихнул меня в залежи стекол... — Со скорчившимся в гримасе лицом Джейл сунула руку за спину. — А потом еще один мудила решил проверить на крепость мою челюсть.

— Э, извини. — Теолрину было слишком лень оправдываться, так что он предпочел пойти кратчайшим путем. — Я просто...

— Да неважно. Хорошо хоть, ты не стал рубить меня лопатой, как этого бедолагу. — Она кивнула на патрульного, которому Теолрин переломил шею. — Кстати... — Ее глаза прищурились. — Удобно было, да? Скажи, гораздо удобнее, чем если бы мы вооружились мечами?

— О, Джейл, — Теолрин страдальчески вздохнул, — ну только не начинай, а? Давай сойдемся на том, что ты была права, и будем думать, что делать дальше.

— А какие у нас, по-твоему, варианты? Можем остаться и пособирать цветные стекла. Или что ты предлагаешь?

— Да... особо ничего.

У него и в самом деле не было каких-то дельных мыслей. Его сознание было вязким и мутным. Теолрин дернул головой, пытаясь привести мысли в порядок. Нужно собраться. Взять себя в руки. Отдых — это роскошь, которую они не могут себе позволить. Не сейчас, по крайней мере.

— Ковен скоро узнает, где мы, — пробормотал Теолрин, обдумывая сложившуюся ситуацию. — Они начнут целенаправленную охоту. Даже против патрульного отряда мы были на волоске от смерти. Если бы мне не удалось раскалить копье в руке одного из патрульных, мы бы уже не...

— Удалось что сделать? — не поняла Джейл.

— А, неважно. — Объяснять случившееся было бы непросто. Особенно с учетом того, что Теолрин и сам толком не понимал, как именно поднял температуру древка копья настолько, что оно раскалилось. — Важно, что следующий раз нам придется иметь дело с кем-то посерьезнее, чем патрульный отряд.

Джейл кивнула и помолчала. Потом, в какой-то момент, повернула голову в сторону дороги. Поваленная плавильня закончила плеваться дымом, так что теперь они оба могли видеть одинокую повозку, стоящую на обочине, а также разбредшихся по округе лошадей.

— У нас есть небольшая фора по времени, — тем временем заметила Джейл. — Несколько суток так точно.

— Согласен. Но проблема в том, что на этой повозке мы далеко не уедем... даже за несколько суток. Тем более, что мы почти не давали коням отдыха...

— Да-да, ты прав. — Джейл нахмурилась, и Теолрину совсем не понравилось это застывшее на ее лице выражение. Кажется, Джейл что-то придумала. Что-то, что явно не придется ему по душе. — Но ведь никто не заставляет нас продолжать строить из себя стреклосборщиков? Мы вполне можем... сменить способ передвижения.

Теолрин со вздохом повернул голову направо и проследил за взглядом Джейл — пусть и догадывался, что она имеет в виду.

— Не-ет, — произнес он, помотав головой. — Я... Я не умею ездить верхом. Я никогда этого не делал.

Джейл подернула плечами.

— Мой хороший. В нашей жизни бывают моменты, когда приходится учиться чему-то новому. И, поверь, верховая езда — далеко не самый худший из возможных вариантов.

Теолрин со свистом выдохнул. Что-то в словах Джейл подсказывало ему, что она уже не отступится от принятого решения. И что, если он не хочет идти дальше пешком, ему придется научиться ладить с этими четвероногими тварями — и не с козел, где ты чувствуешь себя в безопасности, а с их спины.

Впрочем... Возможно, все окажется не так уж и плохо?..

Постаравшись убедить себя в этом, Теолрин поднялся на ноги и еще раз оглядел эту жуткую картину вокруг. Кровь, стекла, трупы... Теолрину все еще было не по себе. Единственное, что приковало к себе его взгляд, был ящик, в который они сложили те несколько цветных стекол, что успели собрать до прибытия патруля. Что-то было в этом цветном блеске... Почему-то он манил Теолрина к себе, пусть тот и не мог понять, в чем причина этого. Однако он твердо решил, что убедит Джейл взять цветные осколки с собой. В конце концов, раз уж он пошел у нее на поводу, то почему бы и ей не пойти на небольшие уступки?

Мысль об этом придала Теолрину сил, так что он расправил плечи, поднялся, почти не поморщившись, после чего протянул руку Джейл, приглашая последовать своему примеру.

Как бы там ни было, им пора было убираться отсюда.

И, желательно, как можно быстрее.