Голос пугающей пустоты

Глава 30

«И зачем я это делаю?» — подумал Кандир, сидя спиной к обвалившемуся шкафу и прислушиваясь к жужжанию механизмов вражеских стреклострелов, что только и дожидались, когда он или кто-то другой высунет голову из-за угла.

Хуже всего было то, что у него не было ответа на свой же вопрос. По крайней мере такого, который его бы удовлетворил.

Да, конечно, он вроде бы все понимал. Нововестники не бросают своих, и все такое… В принципе, он даже не имел бы ничего против этой операции по освобождению узников Кройха — будь он, скажем, лет так на двадцать помоложе. А, желательно, и на все тридцать.

Кандир прокряхтел, чуть высунув голову из-за угла шкафа и тут же дернув ее обратно. Даже это движение отозвалось болезненными покалываниями. Он ощущал себя примерно как этот поваленный взрывом шкаф — такой же старый, такой же бесполезный. Его суставы ломило, как и всегда перед стеклянным ливнем, а поясница ныла, отдавая в левую ногу резкой стреляющей болью при любом неосторожном движении. Кандир недовольно прицокнул, вертя в руке взведенный стеклострел. В его состоянии только и делать, что сидеть у очага и, попивая бормотуху, браниться на все и всех. И чего ему не сидится на жопе ровно? Правду говорят, что возраст — не показатель ума. Особенно в его случае.

Как ни крути, а махать стеклянными оглоблями — дело для тех, кто помоложе.

«Покончим с этим — и домой», — подумал Кандир, переглянувшись с Таламутом, что засел со своими двумя парнями за глыбами обвалившейся стены.

Домой. К очагу и теплой постели. К размеренной тихой жизни. Может, он даже еще успеет найти себе кого-нибудь — кого-то, с кем разделит ту самую теплую постель. В конце концов, ведь не обязательно обзаводиться юной, сводящей с ума красотой барышней. Да и толку с той юной барышни? У молодежи один ветер в голове: это Кандир знал, как никто другой. Нет уж, он выберет кого-то постарше. Поопытнее. Такую, чтоб понимала его с полуслова…

— Канд. — Таламут позвал его полушепотом. — Ты там уснул что ли? Давай, на счет три. Готов?

Кандир устало кивнул. Двое юнцов по бокам от него замерли в напряжении; один из них приподнял щит.

— Раз. Два.

«И зачем я это делаю?»

— Три.

Высунувшись из-за края стены, Таламут швырнул шипящую бомбу в сторону притаившихся в дальней части холла солдат. Приземлившись, бомба громыхнула, так, что содрогнулись стены, а следом за этим по холлу расползлись клубы дыма — новинка взрывчатки, которую они приберегали для подходящего момента.

— ВПЕРЕД! — Таламут первым вылетел из-за угла и, с полуторным мечом наперевес, бросился вперед.

В дружном гуле за ним последовали остальные. Кандир со скрежетом приподнялся, постаравшись проигнорировать стреляющую боль в ноге, и, очень надеясь, что в дыму стеклострелы врагов станут куда менее эффективными, поплелся вперед.

«Закончу, и домой, — устало подумалось ему. — И провались оно все пропадом».

* * *

Мощный ненавидел людей.

Не всех, конечно — к некоторым он относился очень даже неплохо.

Например, к себе.

Остальные этого попросту не заслуживали. Даже Кройх — он хоть и взял Мощного к себе, но все равно оставался тем еще самодовольным говнюком, что ведет себя так, словно он — воплотившийся Владыка. Что уж говорить о всяких мудаках вроде тех, что сейчас с криками и воплями штурмовали главный холл форта.

Мощный наблюдал за творящимся впереди уже несколько минут — наблюдал с содроганием, поскольку Трейлих, командир форта, действовал в обороне просто бездарно. Сначала кучка напавших варваров преспокойно добралась до ворот, не понеся потерь, потом взорвала их, словно те были сделаны из соломы и говна, а потом еще и перебила в ближнем бою половину людей Трейлиха. Если бы Кройх не заставил Трейлиха отступить и, запасшись стеклострелами, занять позиции на лестницах, бой мог бы уже закончиться — и отнюдь не в пользу Кройха и Трейлиха. Впрочем, даже сейчас дела шли не то, чтобы гладко — мятежники воспользовались не иначе как какой-то магической штуковиной, создавшей дым, под прикрытием которого они ринулись в атаку. Мощному оставалось только глядеть, как неотесанным юнцам Трейлиха, что на пьянках корчили из себя бывалых рубак, безжалостно отрубают конечности, вынуждая падать и вопить от нестерпимой боли.

Мощный недовольно прицокнул, глядя, как ломается строй (точнее, жалкая пародия на строй) людей Трейлиха. Бездари. Рукожопые бездари. В пограничных войсках таких, как они, в первую же ночь отмудохали бы до кровавых соплей, а потом отправили бы ночевать в выгребную яму. Если так пойдет и дальше, того и гляди еретики захватят форт. Пора вмешаться.

Пора…

— Не лезь, дебил. — Кройх придержал Мощного за плечо, как только тот подался вперед. — Пусть поубивают друг друга — они того стоят. Тебе что, так не терпится получить случайный клинок под ребра?

Мощный с недовольным рыком отдернул плечо, но спорить не стал и остался на месте. Может, Кройх и прав. Да. Прихлопнуть двух зайцев одновременно — чем не здорово? Мощный собрался было ухмыльнуться, когда какой-то шум позади заставил его обернуться. Ну, что там еще? Кто-то из работников таверны? Стеклосборщики? Или…

Мощный оторопело заморгал.

В первую секунду он попросту не поверил своим глазам. На вершине лестницы, что спускалась с третьего этажа к площадке, на которой они вчетвером засели, стояли их пленники. Живые. Даже целые и невредимые — не считая того, что у мужланоподобной сучки все тело было заляпано какой-то кровавой дрянью, а левая рука безвольно висела вдоль туловища. У ее приятеля — имя которого Мощный даже не пытался запоминать — руки были по-прежнему скованы кандалами в запястьях, однако, по всей видимости, это ему не то, чтобы сильно мешало.

— Член Кельма мне в задницу, — пробормотал Кройх, обернувшись. — Ну какого хера…

— Привет, парни. — Темноволосый пленник, что последние несколько суток не издавал ни звука, ощерился в зверином, озлобленном оскале. — Мне кажется, там, в башне, мы не закончили одно дело. Вы же не против, если мы вернемся к тому «разговору»?

Мощный почти что не слушал этого неотесанного горлопана. Его взгляд встретился со взглядом девушки, таким же холодным и решительным, как и его собственный. Не обращая внимания на предостережения Кройха, Мощный встал, отбросив стреклострел и плотно обвив пальцами рук рукоять своего меча, и шагнул в сторону девушки.

«Как же долго я этого ждал».

Впервые за долгое время Мощный был по-настоящему счастлив.

* * *

Теолрину никто не ответил.

Не то, чтобы он надеялся, что они внезапно перейдут к диалогу, полному философских изысканий и тончайших подколок — но он ожидал услышать в ответ хоть что-нибудь. Хотя бы родное «пошел на хер» или что-нибудь в этом роде. Молчание же несколько сбило его с возвышенного настроения. Впрочем, ну и черт бы с ним.

Взгляд Теолрина скользнул в сторону от Кройха, когда громила с обнаженным мечом отделился от товарищей и, зловеще шевеля ноздрями, двинулся вверх по лестнице. Так… Значит, его монолог все-таки возымел должный эффект. Отлично. Осталось лишь грамотно воспользоваться силами Летающего — например, выбить меч у этого кретина Мощного из рук — и дело, считай, сделано…

— Этот мой. — Шагнув вперед справа от него, Джейл произнесла это так властно, что Теолрин понял: спорить с ней — себе дороже. Если она так уверена в своих силах… Что ж, флаг ей в руки.

К тому же, лестница широкая — места хватит всем.

Мощный и Джейл налетели друг на друга, как две яростные волны. Мечи сверкнули в задымленном воздухе стеклянными дугами. Раздался звон и лязг. Мечи разошлись, затем встретились вновь. Сражающиеся запыхтели, давя друг на друга, сплелись ногами, пытаясь сделать друг другу подсечку. Однако у Мощного почти сразу же обнаружилось неоспоримое преимущество — функционирующая левая рука. Он выбросил ее вперед, ударяя Джейл в грудь и отталкивая назад. Меч выскользнул из ее правой руки и со звоном упал на ступеньку. Восстановив равновесие, Джейл тут же дернула рукой; остаток цепи на кандалах вокруг запястья цепанул Мощного по пальцам, сжимающим меч. Тот на мгновение растерялся, и Джейл, подойдя вплотную, ухватила его за запястье и приложила о стеклянные перила. Мощный двинул ей с левой руки, но Джейл успела пригнуться — удар пришелся на пару дюймов выше ее головы и ушел в пустоту. Джейл вновь ударила руку Мощного о перила, и тому пришлось разжать пальцы и выпустить меч. С рычанием они сплелись между собой, как пылкие любовники. Мощный, очевидно, был сильнее, так что вскоре он повалил Джейл спиной на перила.

— Знаешь, — прорычал он, продолжая толкать тело Джейл все ближе к пустоте за перилами, — почему меня называют Мощным?!

— Знаю, — сдавленно прохрипела Джейл. — А знаешь, почему меня называют Гелиотской Ведьмой? Потому что я, сука, гребаная Ведьма!

Теолрин не успел понять, что именно сделала Джейл — однако в следующее мгновение она потянула Мощного за собой, и она оба перелетели через перила. Раздался характерный звук, от которого Теолрин вздрогнул. Джейл с Мощным пропали из его поля зрения, так что ему оставалось лишь надеяться, что высота была не слишком большой, и что Джейл что-нибудь придумает… Иначе он будет корить себя за то, что согласился не вмешиваться.

Кстати, о вмешательстве…

Теолрин резко повернулся обратно к оставшимся членам шайки Кройха. Проповедник, Ирг и сам Кройх. Не самый опасный расклад, если уж на то пошло. Теолрин спрыгнул на ступеньку вниз, раздвигая губы в ухмылке. Он готов вернуть должок. Готов уничтожить их хоть по одиночке, хоть вместе взятых…

К чему Теолрин оказался не готов — так это к тому, что Кройх поднимет не замеченный им прежде стеклострел, нацелит оружие в грудь Теолрину и, без лишних церемоний, нажмет на спусковой крючок.

Время как будто замедлилось. Теолрин мысленно потянулся к силам Летающего, чтобы успеть как-то повлиять на стеклянный заостренный снаряд, как-то сдвинуть его в сторону… Он напряг все свои силы, но было слишком поздно: осколок изменил траекторию лишь в самый последний момент.

Мгновением спустя тот пронзил насквозь грудь Теолрина где-то в районе ребер, и его накрыла волна боли и беспомощности.

Почти тут же его голова закружилась, и Теолрин безвольно повалился на лестницу.

* * *

«Блять», — подумала Джейл.

Ее тело разрывалось от многочисленных очагов боли. Болела правая рука, левая рука, спина, ноги… Наверное, было проще найти то, что не болело — если такие места еще остались в ее теле. Единственное, что утешало — это то, что в падении она успела перегруппироваться, чтобы приземлиться сверху Мощного.

Они распластались на лестнице, ведущей к первому этажу, где по-прежнему кипел бой. Где-то наверху остался Теолрин — один против остатка шайки Кройха. За него Джейл не особо переживала: возвращенный к желанию жить и бороться, Теолрин не позволит этим ублюдкам победить… Наверное. Джейл решила, что для нее же будет лучше сейчас не думать об этом, а сосредоточиться на собственном противнике, что уже начинал приходить в себя и пытался столкнуть ее в сторону.

Не взирая на жгучую, беспощадную боль в сломанной руке, Джейл выбросила вперед действующую руку и припечатала руку Мощного к ступеньке. Ей невольно вспомнился Клэйв — точнее, их бой в Священном зале Ковенской Твердыни. Бой, которого вполне можно было бы избежать, сумей они договориться. Но случилось что случилось, и теперь она здесь, со сломанной рукой, отчаянно борется за жизнь, в то время как Клэйв… Что ж, Джейл могла лишь надеяться, что его мучения уже давно закончились, и что он нашел свою дорогу через ту пустоту — ту, которую так страшился Теолрин.

Мощный с рычанием двинул ей с левой руки куда-то между плечом и шеей. Джейл отбросило в сторону, а голова закружилась. На мгновение ей показалось, что она сейчас попросту потеряет сознание — видимо, сказывалась накопившая усталость, бездействие и недоедание. Если так пойдет дальше, этот ублюдок сломает ей вторую руку и — что хуже всего — начнет глумиться над ней, зная, что она не сможет ему ответить той же монетой.

Джейл заставила себя вернуться в сидячее положение, положив согнутую правую ногу так, что колено упиралось в ребра Мощного.

— Ты сломал мне руку, — отчеканила она, посмотрев Мощному в глаза. — Я сломаю тебе жизнь.

Она чуть отдернула голову назад, точно собираясь чихнуть, а затем дернулась вперед, к лицу Мощного. А затем ее лоб впечатался в переносицу противника.

В этот удар Джейл вложила всю пережитую в детстве и юности боль, все страдания, которых она натерпелась за годы взросления, всю ярость, накопленную за годы понимания, что мир несправедлив. Стук от удара показался ей треснувшим громовым барабаном, а перед глазами взвихрились плеяды искр. Ее зашатало, но Джейл заставила себя не останавливаться: перенесенных ей страданий было слишком много, чтобы уместить их в один удар.

Поэтому она, запрокинув голову, ударила снова.

Мощный дернул головой, повернув ее, поэтому на этот раз удар ее лба пришелся ближе к правому виску противника. Что-то хрустнуло, и в округленных глазах Мощного Джейл впервые увидела страх. Дернувшись, тот попытался что-то ей сказать, но с окровавленных губ вырвался лишь слабый стон.

— На. — Джейл подключила к делу правую руку. Ее кулак опустился Мощному под челюсть, потом куда-то в район правого уха. — На. НА!

Она продолжала лупить его, яростно и бездумно. Из ее глотки вырывались какие-то выкрики, потом просто звуки, олицетворяющие накопленную ею ненависть. Джейл позволяла этой ненависти выплескиваться наружу — ей не было смысла сдерживаться. Ее кулак, темно-вишневый от крови, продолжал, словно добротный механизм, двигаться по заданной траектории.

Вверх.

Вниз.

Поднять.

Опустить.

И еще.

И еще…

Джейл не могла сказать наверняка, сколько конкретно времени прошло, прежде чем она обнаружила себя, с горящими от сбившегося дыхания легкими, сидящей перед Мощным, чью голову она превратила в кровавое месиво. На мгновение она даже ужаснулась собственной неконтролируемой ярости — но лишь на мгновение.

Затем она, не обращая внимания на гремящие звуки боя снизу и сверху, откинулась спиной на верхние ступеньки, прислонила затылок к холодному стеклокамню и, наконец, выдохнула.