Готова на все (СИ)

Глава 17

Элина сама потом толком не понимала, почему это сделала. Видно, Грушин уж сильно достал, и единственное, о чем она могла думать: как бы поскорее отгородиться от него бронированной дверью. Поэтому когда ключ щелкнул и уперся, давая понять, что замок и так открыт, она ни на секунду не задумавшись, каким образом опечатанная, под сигнализацией дверь вдруг может оказаться не запертой, просто дернула ручки вверх и распахнула створку настежь.

Открывшееся ей зрелище было неслыханным, непостижимым, а главное — совершенно невозможным здесь, в университетских стенах, среди компьютеров, чахлых цветочков на окнах и заваленных старыми студенческими рефератами рассохшихся полок.

В белесом свете включенных мониторов четко просматривались четыре фигуры, затянутые в пятнистый камуфляж. На груди у каждой сплошным темным пятном распластался доспех бронежилета, головы обтягивала черная ткань масок. Один из четверки, кряжистый, от бронежилета кажущийся совсем квадратным, вальяжно восседал за компьютером, неторопливо водил мышью по строчкам меню. Блики монитора бежали по вороненому дулу автомата, с небрежностью повседневного рабочего инструмента брошенного на стол. Еще один в камуфляже пристроился возле полок, и одобрительно похмыкивая, разглядывал портативную модель глушилки мобильной связи, сделанную Макаровым для канадцев. Двое других лениво, будто подбирали себе развлекательное чтиво на ночь, копались в многолетних бумажных залежах. Листы шелестящим водопадом осыпались на пол.

Только тогда Эля поняла, что же такого необычного ей почудилось в темном коридоре. В этом коридоре никогда раньше не бывало темно! Над дверью по вечерам всегда горела лампочка, и гасла лишь когда изнутри лаборатории отключали сигнализацию! Но догадка пришла слишком поздно. Затянутые в камуфляж фигуры замерли на мгновение, а потом медленно и неотвратимо повернули черные лица к ней и застывшему у нее за спиной Грушину. Сквозь прорези масок зло и опасно блеснули глаза.

— Ага, — удовлетворенно сказал кряжистый, что сидел у компьютера. — Явились, наконец, — голос сквозь ткань маски звучал глухо, — Это ведь тот самый, который ученик и заместитель?

Второй замаскированный резко кивнул.

— Он нам нужен, — обронил кряжистый, вновь отворачиваясь к экрану.

И трое остальных без единого слова надвинулись на Элю. В их бесшумном, скользящем шаге — да в самом их появлении! — было что-то настолько страшное и в то же время нереальное, что Эля нашла в себе силы лишь попятится в коридор, так и не выпустив ручку двери.

Но она «камуфляжников» не интересовала. Легко — будто ветром пронесло — они скользнули мимо нее и окружили Грушина. Крепко ухватили за запястья, заламывая ему руки за спину.

Эля непонимающе глядела на них, все также не шевелясь, лишь широко-широко распахнув глаза. Это что, наемники-«бравос» из ее воображения выскочили? А где у них эти… плюмажи?

— Что… Что вы себе позволяете? — фальцетом возопил разом протрезвевший докторант.

— Заткнись — и ни звука, — равнодушно скомандовал один из «камуфляжников».

— Я не собираюсь… — речь Грушина оборвалась долгим придушенным хрипом.

«Камуфляжник» ударил ногой — будто выстрелил ею. Носок тяжелого ботинка на толстенной подошве врезался Грушину в живот. Докторант согнулся пополам, а Эля пришла в себя.

Она рванулась, почти силой оторвавшись от дверной ручки — зацепеневшие пальцы не желали размыкаться, на мгновение Эле показалось: ее кисть, с мясом выдранная из запястья, так и останется висеть на двери. Распластавшись по стене, она одним движением проскользнула мимо окружившей Грушина троицы и метнулась к лестнице.

— Какого черта ворон ловите!? — послышался сзади тихий, но яростный голос, — Один тут, двое за девкой!

Прыгая через ступеньки, как прыгала только в детстве, Эля летела вниз по лестнице. Нарастающий сзади топот ботинок заставлял ее бежать все быстрее. Казалось, ноги не успевают за ней, сейчас она просто выпрыгнет из слишком медлительного тела…

Над головой послышался шум, впереди мелькнул темный силуэт — перемахнув через перила, один из преследователей приземлился на ступеньки впереди Эли. Легко спружинил на ноги, развернулся к ней. Издевательски раскинул руки, готовый принять Элю в объятия. Взявшая разгон Эля неслась прямо на него…

Ноги и впрямь не выдержали взятого Элей темпа. Каблук поехал. Распластавшись на животе, Эля скатилась вниз по ступенькам под протянутой рукой «камуфляжника». Перед глазами мелькнули плотные кожаные нашлепки на носках его ботинок.

Оттолкнувшись руками от площадки, Эля с неожиданной для самой прытью взвилась на ноги и ринулась дальше по лестнице.

Сзади послышалось короткое сдавленное ругательство, и тут же одновременно — не смолкающий топот погони и громкий треск старых лестничных перил, протестующих против навалившейся на них тяжести. Похоже, преследователь собирался повторить свой трюк и снова сигануть в проем.

Их прыжки не перебегаешь!

На третьем этаже Эля неожиданно свернула с лестницы в коридор. Сдвоенный удивленный возглас за спиной сменился торжествующим — конец коридора наглухо перекрывала плотно закрытая дверь. Топот за спиной надвигался все ближе — по прямой преследователи быстро нагоняли. Эля вихрем пронеслась мимо проступающего сквозь густую темноту высокого, почти в человеческий рост, длиннющего прямоугольника у стены. На бегу она обернулась. Ухватив прямоугольник за край, рванула его, опрокидывая на пол.

С гулким, похожим на отдаленный гром рокотом, прямоугольник колыхнулся. Гигантский, еще с советских времен уцелевший и лишь перед самыми каникулами под Элиным чутким руководством снятый студентами со стены плакат «Физика — партии!», медленно и величественно опрокинулся, накрывая собой преследователей.

Эля подлетела к двери. Не выдержав, бросила короткий взгляд через плечо. Плакат грохотал и вспучивался, ходил ходуном — «камуфляжники» пытались выбраться.

Скорее, скорее! Эля ударила по держащей дверь хлипкой щеколде и выскочила на приспособленную под курилку площадку. Отчаянно пошарила глазами и не обнаружив ничего подходящего, тупо попыталась заклинить за собой дверь круглой консервной банкой с окурками. Банка никуда не лезла, но Эля все тыкала и тыкала ее под дверную ручку, теряя драгоценные секунды. Пока за дверью снова не грохотнул плакат. Опомнившаяся Эля выругалась, и почему-то так и не выпустив из рук банки, ринулась вниз по лестнице.

Она успела пробежать всего один пролет, когда над головой хлопнула дверь и голос, глухой сквозь маску, прокричал:

— Проверь, вдруг она наверх побежала!

«Наверх-то я побежать не догадалась!» — бессмысленно мелькнуло в голове. Эля наддала, отчаянно надеясь оторваться от навязчивого топота за спиной.

Нога снова подвернулась и Эля покатилась кубарем. Лестница неожиданно кончилась. Поднимаясь — в щиколотке коротко стрельнуло болью — Эля мучительно пыталась понять, куда же делись ступеньки. Сообразила, что она на первом этаже, впереди нее коридор, за ним холл, а в стене холла тоненькими светящимися линиями очерчена дверь столовой, и там все еще продолжаются поминки, там люди…

Усилием воли швырнув загнанное тело вперед, Эля побежала вдоль коридора — скорее, скорее… Желанная дверь придвигалась, будто Эля подтягивала ее к себе на веревке.

Темный силуэт с несоразмерно широкими плечами заполонил коридорный проем, отрезая Элю от холла. Облаченный в бронежилет преследователь стоял, широко расставив ноги, и полностью перегородив проход. Сзади, гулко топоча, набегал второй.

Что останавливаться, что бежать — разницы никакой. Эля по инерции продолжала нестись вперед, прямо на застывшего перед ней камуфляжника.

Она попыталась заорать, но сорванное дыхание линялой тряпкой мотылялось в горле. Сама поражаясь собственному идиотизму, Эля вскинула руку. Хоть раз заехать мерзавцу по его замаскированной морде!

В одно короткое мгновение она успела увидеть как тревожно расширились глаза в прорези маски — и зажатая у Эли в руке старая консервная банка с силой впечаталась в физиономию преследователя. Послышался сдавленный крик. Банка с грохотом отлетела к стене. Камуфляжник прянул в сторону, вскинув ладони к запорошенным пеплом глазам. Из-под маски, вспоротой острым жестяным краем, скатилась крупная кровавая капля.

Ринувшись в освободившийся проход, Эля рванула к дверям столовой. Из последних сил вцепилась в ручку и на подгибающихся ногах ввалилась внутрь.

После гонок по темным коридорам яркий свет резкой болью полоснул по глазам. Эля зажмурилась. В окружающую ее темноту, заполненную плавающими под веками яркими цветными кругами, ворвался отнюдь не скорбный шум, молодой голос частил:

— …Аспиранта спрашивают: «Ты где больше любишь напиваться, на защитах или на поминках?» «Конечно, на поминках!» «Почему?» «А там меня никто не спрашивает — ну, а ты когда?»

Раздался дружный хохот, Эля судорожно перевела дух, открыла глаза, затравленно оглянулась через плечо. Затянутая в камуфляж фигура медленно-медленно, словно размываемая сочащимися сквозь освещенный проем веселыми голосами, отступала, таяла в плотной тьме коридора. Последний раз взблеснул вороненый пистолетный ствол, мрак шевельнулся и успокоился, застыл, будто темная гладь пруда.

Эля огляделась по сторонам. Поминки явно уже дошли до состояния «так выпьем же за здоровье дорогого покойника»

Красные, разгоряченные едой и водкой лица неторопливо разворачивались от тарелок к замершей у порога фигуре. Десятки глаз уставились на задыхающуюся, встрепанную, в сбитом на сторону жакете Элю. Не прекращая жевать, сидящие за столом недоуменно разглядывали нарушительницу спокойствия.

— Из… извините, — пробормотала она, с трудом удерживаясь от желания скрыться от этих взглядов обратно в опасной тьме коридоров, — Дело в том что… Кажется… Грушина только что… какие-то в масках… похитили. — закончила она, чувствуя себя абсолютной идиоткой.

— Элина Александровна, что вы такое несете? — с трудом сглотнув только что отправленный в рот кусок, гневно вопросил декан, — При американском-то госте… — он оглянулся на стул американца. Но Бена Цви рядом не было.

Эля наскоро оббежала взглядом зал. Американца вообще нигде не было.