Готова на все (СИ)

Глава 32

Home, sweet home

Дверь в большую комнату дрогнула, приотворяясь, и знакомый голос сдавленным гневным шепотом сообщил:

— Явилась, наконец-то! Я уже не знала, что и думать!

Напрочь отключившиеся, впавшие в глухую кому память и соображение вдруг разом очнулись и истошно завопив от ужаса, ринулись занимать свои места.

— Бабушка! — хрипло выдохнула Эля.

Конечно, бабушка все это время сидит здесь, Яську караулит! А она приперлась вместо десяти часов в середине ночи, после погони с убийством, да еще и с неизвестным мужиком!

Дверь большой комнаты стала открываться, из нее спиной вперед, глядя вглубь комнаты — Эля знала, что смотрит она на спящего на диване Ясика — выходила бабушка. Эля увидела как удивленно расширяются глаза у Александра, представила себе бабушкино выражение лица, когда та обернется… Сдавленно пискнула и в мгновенном порыве вдохновения распахнула дверь второй комнатки и впихнула туда Александра. И успела захлопнуть за ним дверь.

— Ты чего дверями грюкаешь, ребенка разбудишь! — бабушка повернулась к ней, — Эля, сколько можно, третий час ночи! Я уже думала, тебя там арестовали!

— Почти, — пробормотала Эля.

— Ясь спать не хотел, маму требовал, я еле его утихомирила, — разорялась бабушка, — Обо мне ты подумала? А если они дверь на ту половину запрут и меня в мою комнату не пустят?

— Бабушка, не надо разговаривать со мной как с загулявшей петеушницей, — Эля расстегнула шубу и тут же снова плотно запахнула ее, раздумав снимать. Ей было холодно. До тошноты, до полубредового состояния хотелось горячего чаю. И не хотелось оправдываться. Тем более не хотелось рассказывать сегодняшние ужасы и смотреть, как бабушка хватается за сердце и со скоростью кочегара паровозной топки забрасывает под язык валидол. — В жизни та дверь не запиралась, там и замок перекосился, в паз не попадает.

— Мой сын сегодня его чинил, — фыркнула бабушка, — В жизни гвоздя не забил, а сегодня дверь в коридор распахнул и кухонным ножом деревяшку строгал — по нервам шкряб-шкряб — и на покупателей мрачно поглядывал.

— Каких еще покупателей? — устало поинтересовалась Эля.

— У меня сегодня были еще два покупателя на твою квартиру, — гордо сообщила бабушка.

— Купили?

— Да они толком и не посмотрели, сразу ушли, — в голосе бабушки мелькнуло разочарование, — Но обещали подумать.

— Думать вредно, — рассеяно обронила Эля, — Особенно если покупаешь эту квартиру.

— Ничего, зато твой отец призадумался! — с торжеством сообщила бабушка, — Дошло, как приятно будет, если в одном коридоре с ними неизвестно кто поселится. Сегодня я слышала, как он велел своей мымре, чтобы она искала оценщика. И правильно, пусть сами оценщика приводят. Если мы приведем, еще обвинят, что мы их надуть ходим, с них станется! Ну рассказывай, что там у вас в ресторане было?

А Эля уже надеялась, что за разговорами о квартире вопрос ресторана отпадет сам собой. Напрасно надеялась, бабушка забывала лишь то, что сама хотела забыть.

— Ничего хорошего, — она дернула плечом. Вот это уж точно! Воспоминания навалились сразу, озноб стал трепать еще жестче. — Было довольно… трудно.

— Что они от тебя хотели? — возмущенно вопросила бабушка и сделала шаг к кухне, явно решив, что без полного, под чашку чая, выяснения всех подробностей не стоит отправляться спать.

— Бабушка, третий час ночи! — взмолилась Эля. — Давай до завтра!

— Ты точно как твой отец, — горделиво припечатала бабушка, — Как нужно вам — так время не имеет значения, а когда спрашиваю я — сразу наступает третий час ночи.

— Он уже полчаса как наступил, — пробормотала Эля, покосившись на часы.

Бабушка лишь гневно фыркнула и направилась к двери на отцовскую половину. Несмотря на починку замка кухонным ножом, дверь оказалась незапертой. Бабушка остановилась на пороге, вполоборота к Эле.

— Он хоть интересный, этот твой милиционер?

— Бабушка, ради бога, он не мой!

— Скажи еще — не милиционер!

Эля внутренне усмехнулась — самое забавное, что так оно и есть.

— Тебе не помешал бы мужчина, — вздохнула бабушка, — Будь у тебя достойный мужчина, твой отец не посмел бы так себя вести!

— У меня уже был один, — пробормотала Эля.

— Ничего у тебя не было! — решительно отрезала бабушка, поворачиваясь к Эле спиной.

Ну да, для нее все просто — ушел, значит, подонок. Никаких оправданий для Виктора она не признавала даже сейчас, когда отец попытался ее саму использовать также хладнокровно и цинично, как он использовал всех вокруг.

Дверь на отцовскую половину захлопнулась. И тут же дверь во вторую комнатку тихонько приоткрылась и в коридор высунулась любопытная физиономия Александра:

— Один мужчина — это не много, второй тоже вполне поместится.

Не отвечая, Эля прошла в большую комнату, дернула за хвостик ночника. Маленький кружок теплого желтого света упал на диван, погружая остальную комнату в еще больший мрак. Эля села точно в центр кружка, словно надеясь, что этот свет согреет ее.

— Ого комнатка! Бальный зал! — вполголоса охнул вошедший следом Александр. Он покрутил головой, разглядывая высоченный потолок и теряющиеся в темноте стены. — Это твоя бабушка была? Ничего так, не тянет на старушку! Она нас тут не застукает?

— Нет, она к себе ушла, — проронила Эля, зажимая ледяные ладони между колен.

— Ты чего шубу не снимаешь?

— Мне холодно, — пробормотала она. Ей казалось, что бьющая ее мелкая противная дрожь передается дивану, оттуда ползет по полу, сейчас доберется до шкафа, заставляя звенеть рюмки в старом буфете…

Александр встревожено поглядел на нее, положил руку на батарею и тут же отдернул:

— Батареи — огонь! Вот что, тебе бы чаю. С коньяком.

— У меня нет коньяка, — пробормотала Эля, сжимая зубы, чтобы не слышать как они постукивают друг о дружку.

— Оп! — он сунул руку во внутренний карман своей ковбойской кожаной куртки, выхватывая початую бутылку коньяка, явно ту самую, из ресторана, — А что такого? — пожал плечами он, — «Уплочено — треба зъисть». Или выпить.

— Ты так с ней и дрался? Как они ее тебе не разбили? — с легким любопытством спросила Эля.

— Если б они ее разбили… — возмутился Александр, — Я б на инструкции наплевал и не морды бы им бил, а просто на месте всех перечпокал!

— Морды ты бьешь красиво! Я раньше думала, такое только в кино… — задумчиво сказала Эля. В его присутствии ей вроде как становилось легче. Только вот холод не отпускал. — Когда ты дерешься, это прямо как… как… как маленькое черное платье от Шанель! Только то, что нужно, ничего лишнего!

— Как что? — выдохнул он, по-настоящему ошеломленный, — Как ты сказала? — и он захохотал, взахлеб, сгибаясь пополам и хватаясь за живот.

— Тише ты! — шикнула на него Эля, испуганно косясь на спящего Яся.

Александр кивнул, зажимая себе рот рукой, но от этого захохотал еще больше, все его тело содрогалось:

— Драчливое маленькое черное платье! — сквозь пароксизмы хохота выдавил он, — Лучшее привидение с мотором! — он уже стонал, — Надо будет… инструктору рассказать. Нет, не надо! А то так и прозовут — «маленьким черным платьем». О-о-й! — он отер выступившие от смеха слезы, еще раз хрюкнул, — Уморила, диверсантка! Так, кончай трястись, я сейчас чайник поставлю, — тяжело ступая, он вышел из комнаты.