Хочу познакомиться

8 Застрявший каблук

HAT. КОФЕЙНЯ «У ДЖИЛА», ИСТ-ДАЛИЧ — ВОСКРЕСЕНЬЕ, 9 ДЕКАБРЯ, 10:00

Идет проливной дождь. Эви проносится мимо кофейни с красным зонтиком в руках. Несмотря на зонт, она насквозь промокла. Соседнее кафе оказывается закрыто на ремонт. Она озирается в поисках других вариантов. Из-за проливного дождя почти ничего не видно, поэтому ей приходится вприпрыжку возвращаться к «Джилу». Несмотря на ненастье, Эви нерешительно мнется у двери.

Прошла всего неделя с тех пор, как я вызвала у ребенка фонтанирующую рвоту в этом кафе. Можно ли мне сюда? За шиворот упала ледяная капля дождя, и я получила ответ.

Мне нельзя возвращаться домой, напомнила я себе, открывая дверь. На переговорах о местах общего пользования я выторговала субботы, а Джейн заявила свои права на воскресенья, чтобы гости оставались у нее на ночь. Не то чтобы там кто-то собирался спать. Мне требовалось место, где я могла спокойненько написать последний отчет для Эго. Он не отправил Монти ни единой страницы даже после того, как одобрил мой второй «пролившийся напиток», но паниковать было рано. Прошло всего несколько недель, и я не ждала, что он с ходу преодолеет творческий кризис. Эго требовалось вдохновение, чтобы сдвинуться с мертвой точки, и я пыталась его этим вдохновением обеспечить. Даже если до сих пор это означало выставлять себя на посмешище перед всем Лондоном.

Я направилась к стойке, убеждая себя, что никто меня не узнаёт. Папа вечно твердил, что все слишком заняты собой, чтобы интересоваться кем-то еще. Я держала это в уме, когда проверяла, что «сексапильные мамочки» сдержали свое обещание никогда больше сюда не возвращаться. Их там не было. Хвала Господу.

Сегодня работал Зэн. Я заказала кофе с тостом, и сердце у меня забилось сильнее.

— Конечно, подруга, минутку, — улыбнулся Зэн.

Я была совершенно уверена, что он из тех людей, которые всех подряд называют «подруга» или «приятель». Если уж меня не запомнил парень, которому по моей вине пришлось вытирать рвоту, значит, не вспомнит никто.

Пока он варил кофе, я осмотрелась в поисках свободного столика и заметила в дальнем конце кафе два знакомых лица. Бен и Анетт сидели, опустив головы, там же, где и неделю назад, и читали.

Я медленно вздохнула.

Стук стакана, поставленного на прилавок, заставил меня обернуться.

Это был апельсиновый сок.

Я изумленно уставилась на напиток.

За стаканом с широкой ухмылкой на лице стоял Зэн.

— Я решил, что вы, возможно, захотите попробовать наше новое фирменное блюдо. — Он достал черную доску с написанным мелом от руки рекламным объявлением: «Безалкогольный коктейль „Недетский"! (Спойлер: содержит яйцо)».

Взглянув на меня, бариста изменился в лице и быстро заменил сок на кофе.

— Мы хоть немного отдохнули от тыквенных латте, — извиняющимся тоном пояснил он.

Едва слышно буркнув «спасибо», я забрала кофе. Это была ошибка. Не стоило сюда возвращаться. У меня за спиной кто-то кашлянул.

Обернувшись, я увидела Анетт и Бена. В руках у них были стаканы с соком. Анетт подтолкнула отца локтем, чтобы он поднял свой стакан повыше. Девочка улыбалась, не обращая внимания на его хмурый вид.

— Мы пришли, чтобы помочь тебе взглянуть на это с юмористической стороны, — заявила она.

Анетт настояла, чтобы я снова присоединилась к ним, не оставив мне другого выбора, кроме как устроиться со своим ноутбуком рядом. У меня сложилось отчетливое впечатление, что приглашение исходило только от девочки, потому что Бен сразу же уткнулся в газету. Он был одет в рубашку и джемпер — чересчур официально для выходных. Я сосре-доточилась на очередном отчете, решив продемонстрировать ему, что я здесь не для того, чтобы мешать им завтракать.

У Анетт подобных опасений и не возникло.

— У тебя состоялось еще одно романтическое знакомство?

Я старалась не смотреть на ее отца. На прошлой неделе, после того как Бен выудил из меня, чем я занимаюсь, я поделилась с ними, не вдаваясь в детали.

Прежде чем я успела ответить, Бен сказал:

— Анетт, оставь Эви в покое.

Он сделал какое-то движение руками, его дочь внимательно проследила за ними и скорчила гримаску. Ее маленькие ручки шевельнулись в ответ, и Бен дернул уголком рта. Анетт заправила темную прядь за ухо, и я увидела слуховой протез.

— Хорошо, я с тобой сыграю, — вслух ответил Бен. — Но на сей раз выбирать буду я.

Они склонили друг к другу головы и стали тихо переговариваться, время от времени перемежая устную речь языком жестов.

Я вернулась к отчету. Это было краткое изложение романтического знакомства девы в беде (не самый прогрессивный ромкомовский образ, однако в «Свадебном переполохе» он сработал). Как и первые две попытки, эта пошла не совсем по плану. Я уже представляла себе реакцию Эго. До сих пор мои знакомства только забавляли его. Все эти унижения того не стоили.

Нелегко оказалось не только свести романтическое знакомство, но и рассказать о нем. Я и подумать не могла, что отчеты для Эго вдруг пробудят во мне прежнее желание писать. Однако, когда Эго заявил, что мой первый отчет — «охрененная скукота», во мне всколыхнулась застарелая обида. Раньше я часами не вставала от письменного стола, целые дни пролетали в мгновение ока. Первым моим читателем всегда был папа, его продуманные замечания помогали мне сглаживать шероховатости. Потом он умер, а вскоре тот агент отклонил мой первый сценарий, который я написала без папиной помощи. Мария часто говорила, что желание писать рано или поздно вернется ко мне. Но каждый раз, когда я смотрела на пустой экран, ко мне возвращались только слова, сказанные агентом: «Жаль, но у вас нет нужных качеств». Теперь у меня не было другого выбора, кроме как писать, не полагаясь на своего первого читателя, способного меня направлять. И каждое слово, которое появлялось на странице, напоминало робкий шаг по льду.

Пискнул смартфон, возвращая меня обратно в кафе. Я перевернула его экраном вверх, ожидая сообщений из чата ДжЭМС, но увидела это:

НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР: Ну, Рыжая, уже довела до рвоты очередного карапуза? Должен признаться, этот эпизод невероятно подхлестнул мое воображение. Даже больше, чем присланный тобой список ромкомов, которые я никогда не посмотрю. С нетерпением жду развития событий.

Его сообщения приводили в бешенство не меньше, чем он сам.

Рыжая: Кто это, простите?

Эго: А скольких чертовски привлекательных сценаристов ты знаешь, Рыжая?

Рыжая: Ни одного.

Эго: Очень смешно, Эми.

Рыжая: А, это ты. Разве ты не должен писать?

Эго: Какая строгая! Сначала я хочу получить от тебя побольше отчетов. Мне нравится наблюдать, как ты навязываешься другим людям, а не только мне.

К тому же твой стиль не так уж плох, Рыжая.

Рыжая: Как и твоя техника отвлечения внимания. Мы заключили сделку.

Эго: Вот именно, и что дальше?

Анетт хихикнула, и я подняла глаза. В руках она держала нечто похожее на профессиональную фотокамеру. Я бы предположила, что камера принадлежала ее отцу, если бы не радужный ремешок; вдобавок то, как она ее держала, свидетельствовало, что это ее вещь.

Девочка сфотографировала Бена. Он улыбнулся ей, охотно, но неловко. Я снова опустила взгляд на экран телефона, гадая, почему они здесь опять одни. Может, воскресный завтрак был официально отведен для общения отца и дочери. Казалось, между ними существует тесная связь. Это были совсем мне чужие люди, однако сквозило в них нечто очень близкое.

Вспышка. Я моргнула и увидела, что Анетт опускает камеру и улыбается мне:

— Ты тоже хочешь поиграть?

Бен открыл рот, словно собираясь возразить, но я опередила его.

— Что за игра? — поинтересовалась я, сама не понимая, что на меня нашло. Было до боли очевидно, что ее отец не хочет, чтобы я к ним присоединялась. И это почему-то вызвало у меня желание поучаствовать в игре.

Анетт просияла.

— Она называется «чихай по годам», — сказала девочка. Затем беззвучно повторила эти слова.

— «Читай по губам», — тихо поправил Бен.

— Мы тебе объясним. Выбираешь кого-нибудь в кафе, например вон тех двоих. — Анетт указала пальцем на пожилую пару, сидевшую через несколько столов. Бен мягко опустил палец дочери вниз. — Потом наблюдаешь за ними. — Она прищурилась.

Я видела, что пара беседует, но расслышать в переполненном кафе их разговор было невозможно.

— О, я иду в магазин за сыром, — сказала Анетт, понизив голос. Последовала пауза. — Папа! — подсказала она.

— Я всегда должен быть за женщину?

— Да, — ответила девочка. — И не валяй дурака. Прежде чем переключить внимание на пожилую пару, Бен покосился на меня.

— Почему ты помешана на сыре? — спросил он более высоким, чем обычно, голосом.

Я прикрыла улыбку рукой.

— Обожаю сыр, — проговорила Анетт тем же низким голосом. — И пчел тоже, — добавила она, потому что старик продолжил говорить.

Бен и Анетт идеально подстраивались под разговор, ускоряя или замедляя темп речи, чтобы их реплики совпадали с движениями губ пожилых супругов. Можно было почти поверить, что они действительно читают по губам, но это просто невозможно.

— Ты никогда раньше не говорил о пчелах, — фальцетом произнес Бен.

Пожилой мужчина сделал сердитый жест в сторону официанта.

— Подайте мне пчел! — крикнула Анетт, заставив Бена поморщиться, когда пара оглянулась, и мы втроем опустили головы.

— Потрясающе, — прошептала я.

— Это папа придумал.

Бен встряхнул газету, показывая, что игра окончена; кончики его ушей порозовели.

Анетт воспользовалась возможностью придвинуться ко мне поближе, в ее глазах вспыхнули огоньки.

— Так что, познакомилась еще с кем-нибудь ради Эго?

Я что, и впрямь выболтала его прозвище на прошлой неделе? Я была так взбудоражена, что едва могла вспомнить, что именно наговорила. Неудивительно, что Бен недоволен моим присутствием.

— На самом деле его зовут Эзра, — поспешила сообщить я, косясь на Бена. Он перевернул страницу, не обратив на меня внимания. Отлично. — Твоя мама подумает, что я плохо на тебя влияю.

На сей раз Бен поднял голову. Я что-то не то сказала?

Но Анетт по-прежнему мне улыбалась.

— Думаю, ты бы ей офигенно понравилась, — заметила она.

Мне потребовалась секунда, чтобы зафиксировать в сознании это «бы», и тут до меня наконец дошло, почему Анетт и Бен здесь одни.

— Анетт, — упрекнул ее Бен. — Помнишь, о чем мы говорили? Ругаться можно только по-французски. Я хочу, чтобы окружающие думали, что мы культурные люди.

— Merde, — сказала Анетт.

— Уже лучше.

— Простите, — тихо сказала я Бену.

Наверное, было в моем тоне нечто такое, что дало ему понять, что я, как могла, все поняла. Он поднял глаза и впервые мне улыбнулся. После чего нежно поцеловал Анетт в макушку. Посмотрев на отца с дочерью, я ощутила внезапный порыв.

— Я знаю, что этот напиток не совсем для завтрака, но что вы скажете насчет горячего шоколада? — Мы с папой его обожали.

— Большое громкое «да»! — воскликнула Анетт, а Бен одновременно с ней ответил:

— Большое спасибо, мы сыты.

Анетт вздернула подбородок, уставилась на отца и что-то быстро сказала ему своими быстрыми пальчиками.

— Да, вы очень любезны, спасибо, — поправился он.

Похоже, это прогресс. Я послала Эго отчет о знакомстве и отправилась заказывать горячий шоколад.

У женщины, стоявшей передо мной в очереди, был длинный конский хвост медового оттенка, которым она все время размахивала перед моим лицом. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, что это одна из тех мамаш, что были здесь на прошлой неделе. Она заметила меня, и я на мгновение замерла, не зная, что сказать.

— Саманта, — произнесла она, поправляя ремешок на коврике для йоги, перекинутом через ее плечо.

— Эви, — настороженно ответила я.

— Ой, да не переживайте вы насчет мелюзги. Джастис уже не первый раз обращает всех в бегство. — Она засмеялась высоким, мелодичным смехом.

Я слабо улыбнулась ей.

Она заказала Зэну кофе с обезжиренным молоком.

— Я случайно заметила, что вы сидите за одним столом с высоким темноволосым задумчивым папочкой.

Я заставила себя не оглядываться на свой столик.

— Простите?

— О, мы с другими мамочками так его называем. Наши дети ходят в одну школу. — Она закусила губу. — Могу я дать вам несколько советов?

— Конечно. — Навряд ли мой отказ мог ее остановить. Я заказала Зэну три горячих шоколада, попросив добавить в одну из чашек побольше маршмеллоу.

— Это бесперспективный вариант, — почти извиняющимся тоном сообщила Саманта. — Как-то после развода я ходила с ним выпить, и было ужасно неловко. За весь вечер он сказал не более пары слов, и то они касались только его дочурки. Не то чтобы я его осуждаю. Может, он просто не готов, понимаете? Тем более после смерти жены. А может, от природы такой. Бывают, знаете ли, такие мужчины. — Саманта взяла со стойки свой кофе с обезжиренным молоком. — Просто я подумала, что сэкономлю вам немного времени.

Прежде чем я успела сказать, что у нее сложилось неверное впечатление, она унеслась прочь, размахивая своим хвостом. Я взяла поднос с горячим шоколадом. «От чего умерла его жена?» — задумалась я, но тут же отбросила эту мысль. Определенно это не мое дело.

— Ну, — сказала Анетт, как только я раздала чашки. Бен, слегка нахмурившись, покосился на свою и углубился в газету. Я дала ему ту, в которую положили побольше маршмеллоу. Казалось, он в этом нуждался. — Теперь-то ты расскажешь нам про свое последнее знакомство?

Одно дело составлять отчеты для Эго (по крайней мере, когда я писала об этом, то некоторым образом дистанцировалась от испытанного унижения). И совсем другое — рассказывать об этом вслух. Однако Анетт взирала на меня с простодушным выражением на лице. В нем не было и следа осуждения.

Я взглянула на Бена — он был все так же поглощен чтением, но кружку придвинул поближе. Поскольку он не возражал, я рассказала Анетт про деву в беде, описав, как полчаса бродила взад и вперед по улице на каблуках, от которых ныли ноги, прежде чем заметила клетчатую рубашку, фетровую шляпу и бороду. Не Мэтью Макконахи, но, на мой вкус, гораздо лучше. Я подождала, пока незнакомец не оказался в нескольких футах от меня, после чего встала на канализационную решетку и просунула каблук в ячейку.

— Ты притворилась, что застряла? — взволнованно спросила Анетт.

— Я разыграла целое представление. А этот олух даже не остановился. Вот тут-то я и поняла.

— Что? — завороженно спросила девочка.

— Что действительно застряла. — Каблук намертво зажало между прутьями. — И пока я изо всех сил пыталась привлечь внимание того парня, явились дорожные рабочие. Они уже делали ставки, сколько заградительных барьеров успеют поставить вокруг меня, прежде чем я их замечу. Им удалось полностью меня оцепить.

Анетт расхохоталась.

— Мне пришлось оставить там свою туфлю, — сообщила я, с облегчением обнаружив, что теперь тоже могу смеяться над этим инцидентом. — Они одолжили мне запасной рабочий ботинок, чтобы я добралась до дома.

— Это правда? — внезапно спросил Бен с оттенком недоверия в голосе.

Давно он меня слушает? Я подняла с пола пластиковый пакет с ботинком и продемонстрировала ему:

— Вот доказательство. Я верну его по дороге домой.

Бен моргнул, на его щеке дернулся мускул.

— Все это будет не напрасно, лишь бы мои знакомства вдохновили Эзру, — заметила я с некоторым раздражением.

— Это уже не напрасно, — ответил Бен.

Я сложила руки на груди:

— Послушайте, если бы это зависело от меня, я бы познакомилась с тем, кто оказался единственным, кроме меня, человеком, купившим билет на «Брик-парк» в кинотеатре «Принц Чарльз», но этого никогда не произойдет.

— Что за «Брик-парк»? — спросила Анетт.

Ее отец внимательно смотрел на меня; его темные брови слегка приподнялись.

Я сосредоточилась на девочке.

— Единственный киношедевр, о котором никто никогда не слышал, — улыбнулась я. — Пятидесятых годов. Дороти Тейлор была гениальным сценаристом, но написала всего один сценарий.

С того момента, как папа показал мне «Брик-парк», я совершила свой выбор. Я захотела стать сценаристом, чтобы создать фильм, который сделает людей хотя бы наполовину такими же счастливыми, какими делал нас с папой «Брик-парк». Мой первый ноутбук папа подарил мне со словами: «Что бы ты ни написала, Эви, „пусть в этом будет какой-то смысл"». Это была наша любимая цитата из фильма. Порой бывало трудно вспомнить, что некогда я искренне верила, будто способна создать нечто стоящее.

— Что произойдет, когда вы с кем-нибудь познакомитесь? — неожиданно спросил Бен.

— Эго должен будет написать сценарий, — ответила я и, когда Анетт хихикнула, сообразила, что снова упомянула прозвище. — И меня повысят до агента.

— А что будет с ним? — не унимался Бен.

— С Эг… С Эзрой?

— С человеком, который подвернется вам во время одного из этих романтических знакомств. Ведь он-то будет думать, что все по-настоящему?

Я сделала паузу, собираясь с мыслями, а девочка тем временем переводила взгляд с отца на меня и обратно. Я сказала друзьям, что делаю это не ради любви. По правде говоря, я не позволяла себе загадывать настолько далеко вперед. Мне казалось, что я дошла до хеппи-энда с Рики, — и посмотрите, чем это обернулось. Признаться в этом Бену было невозможно, поэтому я пожала плечами.

— Мне просто нужно найти кого-то, кто согласится сказать, что он в меня влюбился, — четко выговорила я. — Я ищу вовсе не единственного, а лишь того, кто покажется Эго правдоподобным. Совсем не нужно, чтобы это был удар молнии, поразивший нас обоих.

Последовала пауза.

— Ладно, — сказал Бен и вернулся к разделу путешествий, как будто уволил меня.

Анетт с помощью большого, указательного и среднего пальцев изобразила нечто похожее на букву «К» и сунула руку прямо отцу под нос. Через секунду он ответил тем же. Довольная девочка откинулась на спинку стула и стала болтать ногами.

— Я думаю, ты гений, — сказала она мне.

Мы с ней чокнулись чашками. Кому вообще нужно одобрение Бена?

Женщина из очереди была более чем права насчет него.

Эго: Твои диалоги все лучше. Я отказываюсь верить, что, после того как тебя окружили заградительными барьерами, этот дорожник действительно произнес: «Похоже, мы поймали безнадежного романтика, ребята. С тех пор как „Нетфликс" выявил эту социальную группу, их редко можно встретить в дикой природе». Такую фразу могла сочинить только ты. Впрочем, ты ведь знаешь, что можешь отступиться в любой момент, правда? Я начинаю думать, что я единственный, кто воспринимает наш уговор всерьез. У тебя всего два месяца, чтобы влюбиться по уши, а ты тут туфлями разбрасываешься. Тик-так, Рыжая.