Хочу познакомиться

36 Идеальная пара

ИНТ. ПОМЕСТЬЕ РОУЗХИЛЛ, ШЕФФИЛД — СУББОТА, 16 ФЕВРАЛЯ, 13:15

Эви и Мария стоят перед огромным напольным зеркалом в комнате с большими арочными окнами. Они одеты в платья подружек невесты и с обреченным видом изучают свое отражение.

Мы долго возились с воланами, тщетно пытаясь сделать так, чтобы они не очень топорщились.

— Ну как тебе мое платье, нормально? — осведомилась я и попыталась покружиться перед Марией, делая мелкие шажки то в одну, то в другую сторону. Несмотря на обилие ткани, эти наряды почему-то были ужасно тесными.

Мария склонила голову набок, критически разглядывая меня.

— Думаю, — изрекла она наконец, — это зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «нормально».

Я фыркнула. Мама поколдовала над платьем и передала мне его через Марию. Оно выглядело в точности как и должно было, правда, оказалось еще тяжелее, чем раньше, зато застегивалось теперь намного легче.

Моя лучшая подруга пристально смотрела на меня своими серыми глазами.

— У тебя все хорошо, Эви?

— Конечно.

Я лишь сообщила, что Эго прислал финал, но ни словом не обмолвилась ей и остальным друзьям о том, что произошло: ни о свидании с Эго, ни о его предательстве, ни об украденном сценарии, ни об увольнении, ни о том, что в конце месяца мне придется вернуться в свою старую комнату в мамином доме… «Но я обязательно все расскажу», — пообещала я себе. Эти выходные принадлежали Саре, и только ей. У меня еще будет время поведать всему свету, как я разрушила свою жизнь.

— Это из-за Эго? — настаивала Мария.

Поскольку я проигнорировала неоднократные требования Эго написать концовку, сегодня утром он заявился ко мне домой и отказывался уходить, пока Джейн не сказала ему, что я уехала из города на свадьбу.

— Вообще-то из-за платья. Я страшно боюсь грохнуться, пока буду идти к алтарю.

Покосившись на подругу, я вспомнила заметку с сайта «Грязные сплетни», которую она мне прислала.

— Я рядом, если тебе нужно поговорить, — сказала Мария, заправляя за ухо темную прядь. — И никогда не стану тебя осуждать.

— Эго успел к дедлайну. — Я выдавила из себя улыбку. — Если честно, мне больше нечего добавить.

От дальнейших расспросов меня спасли два мальчугана, с воплями пронесшиеся по коридору.

— Если кто и справится с этими двумя бандитами, то только Сара, — заметила Мария.

Эти ангелоподобные детишки с огромными карими глазами и темными курчавыми волосами, все в отца, оказались сущим наказанием. Нам тут же припомнилось все услышанное на девичнике.

— А когда ей станет совсем невмоготу, мы всегда придем на помощь с вином, — прибавила я.

Мария взяла меня за плечи, и наши воланы слиплись друг с другом, как детальки магнитного детского конструктора.

Эви Саммерс, — произнесла она, глядя мне в глаза. — У тебя все будет очень хорошо.

Я кивнула, смаргивая слезы.

В этот момент в комнату ворвалась ошеломленная женщина — родственница со стороны жениха. Мы с Марией так и подскочили на месте.

— Сара! — выкрикнула она. Мне был отлично знаком этот полный ужаса взгляд. — Вы ей нужны. — Выпалив это, шокированная гостья удалилась, по-видимому отправившись на поиски чего-нибудь покрепче.

— Ты готова к последнему фирменному припадку Сары Мазере, прежде чем она станет Сарой Джонсон? — осведомилась я у Марии.

— Пойдем поможем бедняжке!

Мы подхватили оборчатые подолы и поспешили к Саре настолько быстро, насколько позволяли наши платья.

— Шевели, шевели ногами, — подгоняла меня Мария. — Живее!

Я с трудом сдерживала смех, хотя в тесном, сшитом из плотной материи платье успела сильно вспотеть.

— Гони так, будто от этого зависит жизнь! — Мария усердно тянула меня за локоть.

Мы вломились через двойные двери в комнату, где переодевалась Сара.

— Что случилось? — выкрикнула я.

Мария совсем запыхалась. Мы лихорадочно оглядывали светлое просторное помещение, выискивая признаки катастрофы.

Здесь была одна только Сара, стоявшая перед высоким зеркалом. Выглядела она просто сногсшибательно. Волосы ее, собранные на затылке, отливали белым золотом. Роскошное длинное платье цвета слоновой кости украшал лишь тонкий сверкающий поясок на талии. Весь этот прекрасный наряд был элегантным и утонченным, за исключением разве что бриллиантовой диадемы.

— Решила немного повеселиться, — расплылась в улыбке Сара. Она широко раскинула руки. Мы с Марией переглянулись, прежде чем броситься в ее объятия. — Спасибо, что терпели меня все это время, — проговорила она, откидывая голову назад, чтобы не испортить прическу. — Я знаю, что иногда бываю слегка невротичной.

— Ты? Никогда! — воскликнула Мария.

Я спрятала улыбку в воланах.

Мимо, вопя во весь голос, снова промчались мальчишки.

— Оливер, Адам, что я вам говорила? — рявкнула Сара.

Шум немедленно прекратился.

— Прости нас, злая мачеха! — хором выкрикнули ребята.

Мы с Марией испуганно притихли, ожидая реакции невесты.

— Да не тряситесь вы! — рассмеялась Сара. — Я сама велела им так меня называть. И пригрозила взять с собой в путешествие, если будут плохо себя вести. — Ее улыбка стала еще шире. — Джим сделал мне сюрприз: роскошная и очень романтичная неделя на Мальдивах. Медовый месяц на базе отдыха в лесу отменяется! Во всяком случае, откладывается до лета.

— Тук-тук. — В дверях появилось лицо Джереми.

— Джереми! — в ужасе проговорила Мария. — Что, ради всего святого, у тебя на голове?

Джереми, не говоря ни слова, поправил шляпу персикового цвета. Выглядела она так, словно была сделана из волана платья подружки невесты.

Сара умиротворенно улыбнулась.

— Я хотела, чтобы у него был такой же очаровательный вид, как у вас, девочки!

— А что? — спросил Джереми. Он поправил шляпу на своих кудрях; как ни странно, этот причудливый головной убор ему очень шел. — Считай, что отсутствие жалоб и недовольства — мой свадебный подарок.

— Он уже здесь? — спросила Сара у Джереми, внезапно перейдя на деловой тон. Джереми кивнул, и она повернулась ко мне с заблестевшими от возбуждения глазами. — Эви, помнишь, я обещала найти тебе идеального спутника на мою свадьбу?

— Еще бы, — ответила я, сразу поскучнев.

Сара кивнула в сторону двери:

— Ну, тогда иди. Он ждет тебя там, снаружи.

Я обернулась к друзьям, ища у них помощи, но Мария и Джереми изо всех сил избегали зрительного контакта. Значит, они все знали! Стараясь скрыть отсутствие энтузиазма, я приподняла подол платья и побрела в коридор.

У дверей, слегка нервничая, стоял одетый в серую рубашку с соответствующим по тону галстуком Бен.

В одной руке он держал свой старый фотоаппарат; в другую вцепилась сияющая Анетт. На ней было красивое красно-белое платьице с большим красным поясом. Я не преминула заметить, что на ней красовались и крылышки с британским флагом, сделанные для ее школьного спектакля.

Так это Бен — мой идеальный спутник? Я могла бы запротестовать. Выдвинуть все свои привычные аргументы. Он же не хочет со мной встречаться. Однако при виде этих двоих слова застряли у меня в горле. Сейчас все в моей жизни было перевернуто с ног на голову, но присутствие Бена и Анетт каким-то образом придавало ей смысл.

Когда Бен приподнял уголок рта, обозначая улыбку, мое сердце тоже взмыло ввысь.

— Он связался со мной сегодня утром, — тихо произнесла Сара у меня за спиной. Все мои друзья столпились у дверей, чтобы посмотреть на нас. — Марк дал ему мой номер телефона.

— Хорошо, но кому же роль идеального спутника отводилась первоначально? — шепотом осведомился Джереми.

— Заткнись, — ответила Сара. И прошептала в ответ: — Младшему из кузенов Джима, Роджеру.

Я уже пересадила его за детский стол.

— Он разве не женат?

— Дважды разведен. Ну, почти.

— Чш-ш, — тихо попросила Мария.

Я двинулась навстречу Бену и Анетт, изо всех сил стараясь не ковылять.

— Вы пришли…

— Мне помогли передумать, — ответил Бен.

Анетт улыбнулась мне и подмигнула.

Мы с Марией и Джереми ждали в начале прохода, пока струнный квартет исполнял «Канон» Пахельбеля. Анетт пошла первой, с важным видом разбрасывая розово-золотые лепестки, и гости начали восхищенно перешептываться.

— Теперь наш черед, — шепнула Мария.

Мы широко заулыбались. Глаза всех гостей обратились на нас, но, когда их взорам предстали наши наряды, восторженные ахи и охи стихли.

Я заметила в толпе самодовольную ухмылку, принадлежавшую Бет, которая явилась в длинном белом платье (за него она потом, конечно, огребет от Сары по полной).

— Идемте же, трагические красавицы. — Джереми встал между нами и взял нас за руки, чтобы мы могли держаться друг за друга. — Давай побыстрее покончим с этим.

Мне вдруг представилось, что мы делаем это, будучи восьмидесятилетними старичками, и, несмотря на все случившееся, жизнь показалась мне не столь ужасной.

Проход осветила фотовспышка. Бен! Наши взгляды на миг встретились. Даже отсюда мне было видно, как напряжены у него плечи. Я заметила, что Анетт пристально наблюдает за отцом, разбрасывая розовые лепестки. «Все хорошо?» — жестом спросила она его. Лицо Бена прояснилось. «Все хорошо», — махнул он в ответ и продолжил снимать. Я наблюдала, как от вспышки к вспышке он становился все менее напряженным. «Все хорошо», — подумала я.

Когда мы наконец одолели проход, появилась Сара. И если мы неуклюже проковыляли мимо гостей, наша подруга парила, словно по сцене, построенной специально для нее. Она излучала свет, купаясь во всеобщем внимании и подпитываясь им. Но, когда она приблизилась к Джиму, все присутствующие точно исчезли для нее.

— Сара Мазере, — проговорил Джим, глядя на свою миниатюрную невесту, — когда друзья уговорил и меня попробовать снова с кем-то познакомиться, — послышалось несколько возгласов, исходивших в основном от мужчин с детьми на руках, — я и не думал, что встречу такую невероятную женщину, как ты.

Бледные щеки Сары приобрели оттенок розового золота, который она когда-то выбрала для собственной свадьбы.

— Ты стала человеком, на которого я смог опереться, когда больше всего в этом нуждался, и привнесла в жизнь моих сыновей целое море любви.

Мария протянула нам бумажные платочки. Джереми попытался отмахнуться от нее, но потом все же взял один и промокнул глаз.

— Соринка попала, — прошептал он.

— И я обещаю, что всю свою жизнь буду любить тебя, — продолжал Джим, — в радости и в горе, несмотря ни на какие презентации.

По крайней мере половина гостей понимающе рассмеялась. Мы втроем заулыбались друг другу.

Сара медленно набрала воздух в легкие.

— Джим, — сказала она. — Ты и твои сыновья — лучшее, что когда-либо было в моей жизни. Я никогда не думала, что смогу так сильно любить кого-то… кто так ужасно одевается.

Джим засмеялся, вытирая глаза и сжимая руки невесты в своих руках. Бен ненавязчиво запечатлел этот момент.

— Мысленно я рисовала себе совсем другую идеальную семью, — продолжала Сара. Пока мы все гадали, что она хочет сказать, Джереми тоже сжал мне руку. — Ведь я и вообразить не могла, как мне повезет.

— Боже мой, — прошептал Джереми.

Я же совершенно бессознательно посмотрела на Бена.

Бен щелкал веселившихся на танцполе бабушек и дедушек. Его обычно серьезное лицо ожило, пока он лавировал вокруг них, улыбаясь коленцам, которые старики выкидывали напоказ перед его камерой. Я потягивала свой напиток, не замечая, что за бокал зацепился волан платья, пока ткань не оказалась у меня во рту. Рядом тут же раздался смех.

Джереми и Мария сидели, положив подбородки на руки, с притворно мечтательным выражением в глазах. Анетт улыбалась мне. Мы сидели за столом для почетных гостей и собирались с духом, прежде чем пуститься в пляс в своих невозможных платьях (а Джереми — в невозможной шляпе); скатерть была усыпана крошками и крошечными кристалликами, отражавшими свет свечей.

— Что? — спросила я.

Джереми сделал какой-то жест, и Анетт передала ему вино.

— Джереми, — упрекнула было его Мария, но, заметив, что Анетт это явно нравится, успокоилась.

Джереми знаком поблагодарил девочку и чокнулся с ней бокалами.

— Покажи ей, деточка, — велел Джереми. Анетт соскочила с места и прильнула ко мне, чтобы показать сделанный ею снимок.

На фото я увидела себя, смотревшую в дальний конец зала с открытым, искренним выражением лица, разрумянившимися щеками и сверкающими глазами.

— Что? — снова спросила я, сбитая с толку.

— Самому не верится, что говорю это, — сказал Джереми, — но Сара была права. Она подобрала тебе на редкость удачную пару.

Я испуганно покосилась на Анетт:

— Джереми не это имел в виду!

Сара уже успела признаться: Бен понятия не имеет, что он моя пара. Если он решит, что все подстроено, ничего хорошего не жди.

— Я знаю, — ответила девочка. — Мы твоя пара.

И, прежде чем я успела сказать еще что-нибудь, на танцполе грянули вступительные аккорды «Машины любви» в исполнении «Герлз элауд».

— О боже, — проговорил Джереми, когда перед нами материализовалась решительно улыбавшаяся Сара. Ей каким-то образом удавалось оставаться элегантной, даже с бриллиантовой диадемой.

— Хватит тухнуть, зануды. Айда танцевать!

Мы отважно — без алкоголя не обошлось — последовали за Сарой на оживленный танцпол.

Мы с Марией, практически не имея возможности шевелить ногами, пытались перещеголять друг друга, взбивая руками свои пышные юбки. Между нами, приподняв подол платья и покачиваясь, стояла Сара. Джереми кружился с Анетт, которая уже напялила его шляпу на себя, и в итоге столкнулся с Сарой, в результате чего ее диадема упала и покатилась по полу.

Джереми бросился за ней и, явно робея, вернул хозяйке. Сара забрала у него диадему и водрузила ее себе на голову набекрень.

— А что такого? — спросила она, заметив наши удивленные лица. — Мы ведь уже поженились, так? В этой части свадьбы мы веселимся. Кто-нибудь из вас вообще ознакомился с моей презентацией?

В толпе мелькнул белый силуэт, и Сара проследила за ним взглядом, точно ястреб за добычей.

— Бет! — крикнула она своей сослуживице и устремилась к ней. — Хочу тебя кое с кем познакомить. Его зовут Роджер…

Заиграла новая, более спокойная песня.

Мария взяла меня за руку, и мы кружились в своих тяжелых платьях, пока к нам не приблизился Дэвид, возвышавшийся над всеми танцующими, и не похлопал ее по плечу.

— Можно ее украсть? — спросил он у меня.

— Она твоя, — ответила я.

Дэвид мягко привлек Марию к себе. Я поискала глазами Джереми, но они с Анетт уже направлялись к бару, которым заведовал симпатичный бармен.

Я оказалась предоставлена сама себе. Отойдя к краю танцпола, я стала с удовольствием наблюдать за Марией и Дэвидом, которые, танцуя, смотрели только друг на друга.

В этот момент рядом со мной очутился Бен, фотографировавший их.

— Они выглядят такими счастливыми, правда? — сказала я. Вот бы и мне удалось найти кого-то, кто будет смотреть на меня так же, как эти двое смотрели друг на друга спустя двенадцать лет совместной жизни… Я не забыла того, что говорила Мария на Сарином девичнике, и все-таки этот взгляд означал, что они на верном пути.

Бен повесил фотоаппарат на шею, повернулся ко мне и протянул руку. Я не сразу сообразила, что он имеет в виду.

— О, — проговорила я. — Да.

Когда мы вышли на светодиодный пол, диджей поставил песню Фрэнка Синатры «Как ты выглядишь сегодня». Бен ощупывал воланы у меня на спине, пытаясь отыскать, куда положить ладонь.

Я усмехнулась:

— Навряд ли Фрэнк пел именно о таком платье.

Бен сделал шаг ко мне и запнулся.

— Прости!

— Все нормально. — Я выдернула подол из-под наших ног.

Дэвид и Мария, танцуя, приблизились к нам; Мария стояла на ступнях Дэвида, чтобы не спотыкаться о собственные воланы.

— Не обращайте на меня внимания! Я сейчас быстренько переделаю платье Эви, — сказала Мария, и Дэвид наклонил ее к нам. — Твоя мама меня проинструктировала.

Пальцы подруги запорхали по моей шее, талии и спине. Затем она сунула руку мне под мышки.

— Мария! — ахнула я, когда она сильно дернула мой подол, а Дэвид рванул ее назад, и весь верхний слой моего многослойного наряда остался у нее в руках.

Я посмотрела вниз. Теперь на мне было бледнозолотистое длинное платье, идеально облегавшее талию и расширявшееся книзу.

— Так-то лучше, — усмехнулась Мария. — В бар! — скомандовала она Дэвиду, и тот, не переставая пританцовывать, увез ее от нас.

Зазвучала «Не могу не влюбиться в тебя» Элвиса Пресли. У меня зашевелились некоторые подозрения. И действительно, у диджейского пульта стояли Джереми и Анетт и во весь рот улыбались нам. Глядя на них, я покачала головой.

Потом я повернулась к Бену. Он снова предложил мне руку, притянул меня к себе и положил другую руку мне на талию. Все мои нервы сосредоточились на его ладони, на пальцах, прикасавшихся к моей коже, словно никакой преграды из ткани и не существовало.

— Ты была права, — произнес Бен. — Насчет сегодняшнего дня. Мне стоило приехать сюда, снова взять в руки фотоаппарат. Спасибо тебе. Наверное, я… так и не решился бы на это, если бы не ты.

— Не за что, — ответила я. — Хотя подозреваю, что немалую роль тут сыграла и Анетт.

Бен улыбнулся:

— Она высказала одно очень убедительное предположение.

— Какое?

Бен еще крепче сжал мои пальцы. Очень нежно притянул меня ближе, и расстояние между нами сократилось до одного дюйма, одного сантиметра, одного вздоха. Его губы уже начали произносить первое слово. Но мне так и не довелось его услышать.

— Рыжая! — разнесся по танцполу истошный вопль.

Раздались недовольные вскрики, люди начали расступаться, пропуская кого-то, протискивавшегося сквозь толпу.

Сердце у меня чуть не выскочило из груди.

— Рыжая! Малышка! — воскликнул Эго, подходя к нам. На нем были джинсы и кожаная куртка, белокурые волосы взлохмачены. — Ты все-таки решилась на последнее романтическое свидание? Лучше поздно, чем никогда, верно? Диджей! Мою песню!

Заиграла «Женщина в красном» Криса де Бурга.

И все танцующие увидели, как Эго распахнул мне объятия.

Руки Бена отпустили меня, и мне стало холодно.

— Бен…

Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня и понял, что никаких свиданий я не планировала, но внимание его было приковано к Эго, на скулах ходили желваки. Бен ничего не сказал, лишь кивнул, как будто и не ждал ничего другого, развернулся и пошел прочь.

— Пока, Бен — крикнул Эго вслед его удаляющейся спине.

— Как ты здесь оказался? — резко спросила я. — На сей раз я все сделаю правильно. Я не в силах от тебя отказаться, Рыжая.

— Думаешь, ты можешь просто взять и заявиться на свадьбу моей подруги после всего, что натворил? Эго приблизился и понизил голос:

— Я понимаю, что страшно виноват перед тобой. Чем сможет оправдаться человек, укравший у меня сценарий?

— Ты должна знать, — произнес Эго. — Все, что я тебе говорил, было правдой. Мне жаль, что я так повел себя на премьере. Надо было сразу все тебе объяснить, но я просто не мог совладать со своими чувствами. — Он помолчал, изучая мое лицо. — Правда в том, что… — Эго снова повысил голос: — Я люблю тебя, Рыжая!

И только тут я увидела своих друзей, которые наконец протолкались сквозь толпу и теперь с ужасом взирали на меня, не веря собственным глазам.