Калейдоскоп

Глава 4

Глава 4

Раскин стоял в приёмной очередного отдела кадров, собираясь объяснить девушке, – сидящей перед ним за канцелярским столом, – о цели своего визита, когда она, глядя ему в глаза, кивнула, и произнесла:

– Василий Иванович вас ждёт.

Глеб опешил:

– Но я ведь тут ещё не был. И о встрече с ним не договаривался.

– Василий Иванович вас ждёт, – настойчиво повторила она и указала пальцем на дверь с табличкой:

«ОТДЕЛ ИННОВАЦИОННЫХ ПЕРЕСТРОЕК»

– Но я пришёл узнать насчёт работы, возразил Глеб, – А не для того, чтобы меня в чём-то убеждали. Здесь ведь отдел по найму сотрудников в Мировой совет по вопросам обновления, или я не туда заглянул?

– Нет, всё верно, – ответила девушка, – Так сообщить о вас Першину?

– Давайте, куда же мне деваться…

Девушка подняла трубку, и сообщила невидимому собеседнику:

– Василий Иванович, Раскин здесь.

– Пускай заходит, – ответил мужской голос.

Глеб вошел в кабинет, осматриваясь вокруг.

Седовласый хозяин кабинета жестом предложил ему сесть:

– Хотите устроиться на работу?

– Да, – закивал Раскин, – но я…

– Да вы садитесь, продолжал седой, – Не обращайте внимание на табличку. Мы совсем не собираемся вас перестраивать.

– Понимаете, я ищу работу, – объяснил Глеб, – Но уже которую неделю всюду отказывают. Вот и пришел сюда к вам.

– Не хотелось сюда обращаться?

– Откровенно говоря, не хотелось. Отдел найма сотрудников… В этом есть что-то… В общем, что-то неприятное.

Василий Иванович улыбнулся:

– Возможно, не очень верное наименование. Вы поди решили, это нечто вроде бывшего центра занятости, куда обращались отчаявшиеся безработники? Этакое государственное учреждение…

– Ну, знаете, я и на самом деле отчаялся, – признался Раскин, – Но гордость всё равно остаётся на своём месте, потому и трудно было заставить себя прийти к вам. Но что поделаешь, другого выхода нет. Понимаете, я в некотором роде оказался предателем…

– Мне кажется, – перебил его Першин, – вы просто приняли решение начать говорить правду, хотя это стоило вам места. Ни бизнесмены, ни чиновники в Тайграде ещё не доросли до этой правды. Я в курсе, что с вами произошло. Мир тесен, знаете ли… Так вот, о чём я: все хватаются за вросший в мозг миф о преимуществах тесного проживания людей, но пройдёт ещё немного времени, и дойдёт до всех. А скажите, Глеб Сергеевич, всё-таки, что вас заставило выступить с такой речью?

– Да просто тошно уже стало, – ответил Раскин, – Противно смотреть, как люди вокруг тычутся, словно слепые, тошно понимать, что они цепляются за мёртвую традицию, которая давно уже сгнила. И мне совершенно опротивел наш глава Королёв с его дурацким энтузиазмом.

Першин кивнул:

– А что скажете насчёт перенастройки людской психологии в этом ключе? Поможете нам?

Раскин округлил глаза.

– Я серьёзно, – продолжил хозяин кабинета, – Мировой совет уже не один год этим занимается. Незаметно, осторожно. И многие, кто уже прошёл перенастройку, даже не подозревают об этом. Расскажу немного подробнее, специально для вас:

С того момента, как Организация Объединённых Наций была распущена в связи с потерей своей актуальности, – и заметьте, – решение об этом было принято единогласно при полном кворуме участников, – учреждённый большинством Мировой совет по вопросам обновления, пришедший ему на замену, первым вопросом в своей работе обозначил разработку концепции возникшей новой реальности. Его сотрудникам было понятно, что на свете многое изменилось, но не все смогли приспособиться к этим новациям. Когда начали применять энергию додекаэдров, многие тысячи остались без работы. Естественно, их надо было переучивать, и организовать на другие места. Некоторых на новые тепловые станции, других ещё куда-то. Копропоника сильно ударила по сельхозу. С ними, хочу сказать, оказалось особенно трудно, они ведь веками не занимались ничем, кроме только выращивания зерна, да уходом за скотом. Благо, что потребовалось засевать много пойменных мест пиковиной, без ней ведь новая энергетика невозможна. Но большинство не стремилось к новациям, очень тяжёлая у них психика оказалась. Просто твёрдый орешек. Возмущались, что их лишили источника жизни, унаследованного в поколениях.

– Из них многие до сих пор не устроены никуда, – вмешался Раскин, – самовольно селятся в пустые дома, голодают. Выручает охота – где белку подстрелят, рыбу ловят, собирают грибы, благо климат теплее стал. Иногда воруют, а то и подаяние просят на улицах…

– Знаете кого-то из таких? – уточнил Першин.

– Кое-кого знаю, да. Один из них постоянно мне дичь приносит, когда деньги на патроны нужны.

– Как думаете, эти люди будут противиться перенастройке?

– Думаю будут. И ещё как, – ответил Глеб.

– А не знаком вам случаем, человек по имени Степан Пегов? Ну, который никак не хочет своё хозяйство бросать, всё держится?

Раскин кивнул:

– Да, знаю его.

– А вы бы занялись им?

– Да он меня с ходу за дверь выставит, только спрашивать начни.

– Такие как Пегов, и ему подобные, – объяснил Першин, сейчас особенно заботят. Остальные как-то приспособились к новым условиям, вошли, так сказать, в современную колею. Правда, кое-кто еще оплакивает прошедшую эпоху, но это больше для вида. Их теперь силком не заставишь жить по-старому.

Тут он поискал на столе какие-то документы, и продолжил:

– Вот я вам сейчас по последним сводкам целую лекцию прочитаю. Когда много лет назад всерьез начали развивать энергетику додекаэдра, МСВО, – это так название Мирового совета свели в аббревиатуру, – столкнулся с нелегкой проблемой. Перемены, новое развитие общества безусловно нужны, но как их вводить – понемногу, чтоб люди спокойно приспособились, – или двигать прогресс полным ходом, принять все меры, чтобы люди перестраивались быстрее? Это был вопрос вопросов. И решили – может быть, верно, может быть, нет – дать полный ход, а люди пусть поспевают как могут. В общем, такой подход оправдался. Попробовали убедить бывших сельхоз-производителей засевать низинные места пиковиной и дудаком.

Раскин кивнул:

– Это я помню, у нас тоже много высевали.

Першин согласно кивнул:

– Да, знаю. Тут очень хорошие места для этого оказались. Очень многие с удовольствием принялись за это нужное дело. А также требовалось расширение производств для сборки додекаэдров разного размера, и инфраструктурного оборудования для них, ведь всю энергетику необходимо перестраивать! Ведь это было совершенно необходимо делать! И делать как можно быстрее! Если вдуматься – пиковина оказалась для человечества просто волшебной палочкой-выручалочкой! Проблема трения в работе механизмов, при использовании её антигравитационных свойств была решена! А уж когда учёные в результате экспериментов с геометрией её стебля открыли свойства додекаэдра, и получили дармовое тепло… Тогда и приняли, наверное, самое правильное решение – не затевать коммерческой реализации этой находки, и отдали людям даром! Долго объясняли, показывали, как этими изобретениями пользоваться, что с этим можно делать. И произошёл просто переворот в технологиях! Всё производство моментально ожило, появились сперва бесколёсные телеги на пирамидках, затем автомобили с пропеллерами. А следом за ними и гравилёты. Перевели тепловые станции на дармовую энергию додекаэдров, и освободились просто колоссальные средства!

Глеб поднял руку:

– Один из хороших знакомых вплотную занимался технологиями гравилётов и отопительных систем. Мы с ним на одной улице в своё время жили – Семён Парамонов.

Василий Иванович согласно закивал:

– Очень хорошо знаю его! Неоднократно сталкивались. Выдающаяся личность. С его помощью заработали многие новые заводы. Вот и новые рабочие руки потребовались – инфраструктуру под новейшие изобретения строить нужно! И как следствие, научные поиски приобрели невиданные ранее масштабы. Сейчас уже разрабатывается линейка механоров различных профилей и назначений. И это будут уже не просто «умные» мехплуги и косилки, а устройства, сравнимые с возможностями человека. Ведь после всеобщего разоружения, высвободившиеся лучшие умы инженерного сообщества занялись исследованиями в области искусственной мысли. И скажу вам откровенно – успехи там есть, и выдающиеся!

Першин прервался на закуривание очередной сигареты, затем продолжил:

– И вот тут, Глеб Сергеевич, такие, как ваш знакомый Степан Пегов, нам очень нужны. Было понятно, что не всегда можно проводить перенастройку в открытую. В некоторых случаях затруднений не было – скажем, когда какие-то категории промышленных рабочих целиком переводили на новое производство. Но, например, к тому же Пегову, нужен особый подход. Этим людям надо помочь найти свое место в новом мире, но так, чтобы они не чувствовали, что им помогают. Иначе можно подорвать их веру в свои силы, чувство человеческого достоинства, а ведь это чувство – краеугольный камень всякой цивилизации.

– Насчет глобальной перестройки в промышленности я, конечно, знал, – сказал Раскин, – А вот про индивидуальные случаи впервые слышу.

– Мы не можем трубить об этом, – ответил Першин, – Дело, можно сказать, секретное. Недовольные люди в состоянии изменить общественное мнение в негативную сторону, если окажется, что они не согласны с существующим порядком вещей.

– Зачем же вы тогда мне рассказали?

– Потому что мы хотим, чтобы вы у нас работали. Помогите для начала Степану. А потом подумайте, что можно сделать для охотников.

– Не знаю даже… – начал Глеб.

– Мы ведь украли вас, – продолжал Василий Иванович, – Знали, что в конце концов вы придете к нам. Кортин позаботился о том, чтобы вас нигде не приняли. Вот такой тип он оказался. Всем, кого знал, позвонил, и дал знать, так что теперь все отделы торговли, и все администрации занесли вас в черный список.

– Судя по всему, у меня нет выбора.

– Не хотелось бы, чтобы вы так это воспринимали, – ответил Першин, – Лучше не спешите, подумайте спокойно, и приходите еще раз. Не согласитесь на мое предложение, найдем вам другую работу, назло тому же Королёву.