Калейдоскоп

Глава 5

Глава 5

Выйдя от Першина, Раскин сразу увидел знакомого охотника с ружьём на плече. Но в этот день Миша Егоров не улыбался:

– Мужики сказали, что вы здесь, – объяснил он, – Я вас жду.

– Что-то случилось? – спросил Глеб, глядя на его озабоченное лицо.

– Полиция случилась, – ответил Михаил, и сплюнул в сторону.

– Так, полиция, значит, – у Раскина зачастило сердце, он сразу понял, что стряслось.

– Выкурить нас хотят.

– Понятно, Совет всё-таки поддался.

– Я только что в полиции самой был, – продолжил Егоров, – Посоветовал им не петушиться. Объяснил, что мы им одно место на британский флаг порвём, если сунутся. Я мужиков в лёжках расставил и объяснил, чтоб стреляли наверняка. Нам терять нечего.

– Так нельзя делать, Михаил. Умереть хочешь, и людей своих сгубить? Не дело это.

– Говорите нельзя? – воскликнул Миша, – Да вполне можно, и уже сделано. Нас со своей земли согнали, принудили продать её, так как она уже не кормит. Но больше ни на шаг не отступим, будем насмерть стоять! Не дадим себя выкурить, хрена им лысого!

Охотник передёрнул для убедительности помпу на ружье, и сплюнул на тротуар:

– И так не одни охотники думают, – добавил он, – Антоль Смага с нами заодно.

– Антоль?

– Ага, он самый. Тесть ваш. Он у нас за генерала. Сказал, что ещё всё помнит по армейке, он же сапёром служил, полиция ахнуть не успеет. Послал ребят на сельхозсклады, и они бочку селитры оттуда уже прикатили. Пару домов, говорит, уже заминировал. Сказал, что покажет, как ДОТ оборудовать, и нас хренушки тогда кто возьмёт!

– Михаил батькович, можешь сделать для меня одну вещь?

– В натуре, могу, Глеб Сергеевич.

– Тогда зайди, пожалуйста, вот в эту контору, и найди там Першина Василия Ивановича, хорошо? Зайди к нему в кабинет, и скажи, что я уже приступил к работе.

– В натуре, считайте уже сказал! А вы сами куда?

– В администрацию.

– Один? Давайте, я с вами двину!

– Нет, я один справлюсь. И ещё вот что, Миша…

– Ага, слушаю.

– Передай Антолю, чтоб пока без крайней надобности не использовал свои минные поля. И чтоб не стрелял без необходимости. Ну, а если уж придётся стрелять, так чтоб не промахивался.

– Глава сейчас занят, – заявил Раскину секретарь в приёмной, останавливая его жестом руки.

– А я вот сейчас и уточню, – ответил Глеб, шагая к двери в кабинет.

– Вам туда нельзя! – завопил помощник главы. Он в прыжке обогнул своё кресло, бросаясь наперехват. Раскин развернулся и толкнул его прямо на стол. Стол сдвинулся на ножках, секретарь взмахнул руками, потерял равновесие и плюхнулся на пол.

Глеб рванул на себя дверь кабинета. Глава города, вальяжно развалившись в кресле, спокойно дремал. Очнувшись, тут же гневно отреагировал:

– Я же сказал… – начал он.

Раскин кивнул:

– Да я знаю, он мне сказал. Проснулся? Слушай, в чём дело? Боишься, что все узнают о моём визите? Или не хочешь развращаться от воздействия новых идей?

– Что тебе нужно? – рявкнул глава.

– Мне известно, что твоя полиция собралась поджечь заброшки. Ты в курсе дела?

– Я об этом знаю. Эти дома опасны людям.

– Каким людям?

– Послушай, Раскин…

Глеб взревел медведем:

– Тупой урод! Ты прекрасно знаешь, что никаких людей в Тайграде уже нет. А есть только несколько жирных чинуш, без которых ты лишишься своего престола, и не сможешь забирать свой оклад, дешёвка! Вы скоро тут друг за друга будете голосовать! В поселении уже не осталось ни служащих, ни рабочих! А деловые давно уже разъехались. Дела здесь крутят, но живут далеко.

– Всё равно поселение есть поселение, и это официально зарегистрировано, – заявил Кортин.

– А я пришёл не для того, чтобы обсуждать это, – сказал Раскин, – а чтобы убедить тебя, что дома эти сжигать категорически нельзя! Там же люди живут, вы совсем с ума сошли? У них ничего не осталось, и они просто приютились в пустых квартирах. Ты понимаешь, что они нашли тут крышу над головой! И мы все в Тайграде за них теперь в ответе.

– Не сочиняй отсебятины, Глеб. Мы за них не отвечаем, – прорычал глава, – И то, что происходит, это их головная боль. Сами виноваты. Мы их не звали. Они тут не нужны. От них никакого толку нет! И я-то тут при чём? Скажете, у них нет работы? Нашли бы, если бы поискали. Работа есть, работа всегда есть. А то наслышались о новом мире и вбили себе в голову, что добрый дядя должен о них позаботиться, и всё что нужно, на блюде принести! А так не бывает!

– Ну ты и гнида, – усмехнулся Глеб.

– Тебе смешно? – огрызнулся Кортин, – И не смей меня оскорблять!

– И смешно, и печально, что в наши дни человек способен так рассуждать, – ответил Раскин.

Глава заспорил:

– Доля индивидуализма нисколько не повредила бы нашему миру. Возьмите тех, кто преуспел в жизни…

– Это ты о себе? – уточнил Глеб.

– А хот бы и так. Я всю жизнь пахал как бык, не упускал возможностей, постоянно смотрел вперед. Я…

– Ты хочешь сказать, что хорошо разбирался в том, чью задницу лизать и чьи останки топтать, – перебил его Раскин, – Так вот знай – ты блестящий образец человека, совершенно ненужного сегодняшнему миру. Да от тебя, и таких как ты, плесенью несет, до того обветшали ваши идеи. Если я был последним из секретарей отдела торговли, то ты, Павел Петрович, последний из чиновников. Только ещё не понял этого. А я понял. И больше не играю по этим правилам. И мне это даром не далось, но я вышел из игры, чтобы не потерять к себе уважение. А такие, как ты уже отжили своё. Отжили, потому что раньше любой говорливый мудак со скользкой шкурой и наглой мордой мог играть на психологии толпы и пробиться к власти. А теперь всё, той толпы больше нет! Откуда ей взяться, если ваша система рухнула под собственной тяжестью и всем наплевать на ее труп.

– Пошёл вон, придурок! Философ копеечный! Голодранец! Пошёл, пока я полицию не позвал выкинуть тебя отсюда! Задрал уже, умник!

– Да ты видать совсем забыл, что я здесь из-за заброшенных домов, – возразил Глеб.

– А ты ничего не понял? Этот вопрос решённый, и дома эти по любому подожгут.

– Хотите увидеть обугленные развалины в центре?

– О чём ты? – вытаращил глаза глава, – При чём тут центр? Эти дома в районе треста.

– А я о том, что в тот момент, когда твои бугаи подпалят первый дом, рванёт твоя администрация, а после и вокзал. И так далее, по остальному крупняку.

У Кортина окаменело лицо. Затем оно побагровело от злости:

– Брось пугать, Раскин, – прорычал он, – ты только за одни эти пугалки в лагере сгниёшь заживо, я тебе это гарантирую. Не блефуй!

– А это совсем не блеф, – возразил Глеб, – парни эти уже давно эти дома заминировали. И есть люди, которые умеют с этим обращаться. Ну, и оружия у них достаточно, хорошо стрелять тоже умеют.

Глава потянулся к телефону, но Глеб жестом остановил его:

– Подумай хорошенько, прежде чем команды отдавать. Как только твои люди запалят первый шнур, начнётся бойня. Предположим, им удастся сжечь эти дома, но и от центра ничего не останется. А ты о жертвах подумал? Да с тебя скальп с живого сдёрнут.

Кортин отдёрнул руку. Тут издалека раздался звук выстрела.

– Будет лучше, если ты сейчас остановишь свой отряд, – посоветовал ещё раз Раскин.

Чиновник нахмурился.

Выстрел прозвучал ещё раз… второй, третий.

– Слушай, Павел Петрович, давай думай быстрее, не то поздно будет, – Сказал Глеб.

Приглушённый взрыв потряс пол под ногами. Глава вскочил со своего кресла, бегая глазами по сторонам. Раскин вдруг ощутил противную тошноту, но вида не подал. Кортин не отрывал взгляда от окна.

– Похоже, стало поздно, – произнёс Раскин, – изо всех сил стараясь придать голосу твёрдость.

На центральном корпусе стационарного телефона, что стоял у главы на столе, замигала красная лампочка срочного вызова. Чиновник дрожащей рукой отжал кнопку:

– Кортин, – звучал из динамика чей-то голос, – Павел Петрович?

Глеб узнал рыкающую глотку начальника полиции Егора Монтина.

– Егор, я здесь, говори - что там произошло? – спросил глава.

– Они взорвали подстанцию, которая возле торгового центра стояла. Разлетелась вся. Больше пока ничего.

– Одна подстанция? Больше ничего?

– Больше ничего не видел. Пока всё.

– Я ещё слышал выстрелы, – сказал Кортин.

– Да, они стреляли по нашим. Двоих, может троих ранили. Но сейчас отошли. Прячутся по распадкам. Не стреляют, – и с усмешкой в голосе добавил, – Видать, патроны кончились.

– Ясно, – ответил глава, – Начинайте поджигать.

Раскин бросился к нему:

– Спросите его…

Но Кортин уже нажал на кнопку, связь оборвалась:

– Что ты хотел у него узнать?

– Ничего, – ответил Глеб, – Ничего важного.

Он не мог сказать Кортину, что один только Антоль умел настроить взрывчатку, что Антоль был там, где произошёл взрыв.

Нужно уйти отсюда – и бежать туда, к центру, как можно быстрее!

– Ну что, не прошёл твой блеф, Раскин, – сказал глава, криво ухмыляясь, – Хорошо было задумано, только сорвалось, верно?

Он опять подошёл к окну:

– Всё, бой закончен. Сейчас их, наверное, в плен берут.

– Ты напрасно так самоуверен, Павел, скажи ещё спасибо, что из твоих полицейских жертв не оказалось, – огрызнулся Раскин, – Там, в кустах, люди залегли, которые за сто шагов бьют белку в глаз. И насчет минирования не спеши делать выводы.

В этот момент в коридоре послышался грохот нескольких пар ботинок, стремительно приближающихся к двери.

Кортин отошёл от окна, а Глеб развернулся:

– Антоль! – воскликнул он, увидев вошедших.

– Привет, Глеб, – выдохнул ворвавшийся в кабинет Смага.

Позади него стоял какой-то молодой парень, он размахивал чем-то шелестящим, похожим на бумаги.

– Что вы хотите? – спросил глава.

– Да мы, вообще-то много чего хотим, – ответил Антоль, помолчал, и добавил: – Познакомьтесь: мой друг Дмитрий Александрович Парамонов.

– Парамонов? – уточнил глава.

– Вот именно, Парамонов, – кивнул Антоль, – Его дед раньше жил здесь. На Парковой.

– А-а… – у Кортина был такой вид, будто его ударили кирпичом по голове, – Вы говорите про Семёна Парамонова?

– Ага, как раз про него, – сказал Антоль, – Мы с ним вместе служили. Он ещё мне ночи напролёт рассказывал про сына, который дома остался.

Глава взял себя в руки и коротко кивнул Дмитрию:

– Разрешите мне, – важно начал говорить он, – Как главе этого поселения приветствовать…

– Горячо приветствуете, ничего не скажешь, – перебил его Парамонов, – Я тут слышал, вы поджигаете мою собственность, вот и заспешил.

– Вашу собственность?

Глава осекся, озадаченно глядя на документы в руке Дмитрия.

– Вот именно, ваша светлость, его собственность! – Язвительно отметил Антоль, – Он только что зарегистрировал на себя весь этот участок. Мы сюда прямиком из центра. Задолженность по налогам оплачена в полном объёме, пеня также – словом, конец пришёл всем вашим махинациям, которыми вы, жульё, – хотели скрыть за своим поджогом, Геростраты долбаные!

– Но подождите… – Кортин с трудом подбирал слова, – Но не все же, я думаю, а только дом Парамоновых…

– Все, дорогуша, все как один, – уже смеялся Смага.

– И я был бы рад, – уточнил Дмитрий, – если бы вы попросили ваших людей прекратить продолжающееся уничтожение моей собственности. Не то, сами понимаете, я могу принять меры…

Глава наклонился над столом, и трясущимися руками взялся за телефон:

– Егор Иванович! – крикнул он в трубку, – Монтин! Монтин!

– В чём дело? – рявкнул в ответ полицейский.

– Немедленно прекратите поджоги домов! Немедленно! И приступайте к тушению огня! Сейчас же вызовите на помощь огнеборцев! Принимайте любые меры, только потушите пожары!

– Вот так, в твою ж дивизию! Ты уж определись, Павел Петрович! – воскликнул Монтин, – Реши уже что-то одно!

– Делайте, что вам говорят! – уже орал глава, – Тушите!

– Хорошо, – ответил Монтин, – Хорошо, хорошо, я понял. Не кипятитесь. Только мои вам спасибо не скажут. Они тут головы под пули подставляют, а вы то одно, то другое.

Картер выпрямился.

– Позвольте заверить вас, господин Парамонов, произошла ошибка, прискорбная ошибка. В скором времени мы всё достойно исправим, уверяю вас. Повторюсь – это ошибка.

– Так и есть, – строгим голосом подтвердил Дмитрий, – И довольно прискорбная ошибка. Самая прискорбная ошибка в вашей жизни.

С минуту они молча мерили взглядом друг друга.

– Завтра же, прямо в начале дня, – продолжал он, – я подаю заявление в суд, с ходатайством об упразднении администрации поселения. Насколько я проконсультировался у своего юриста, я, как владелец большей части земли, можно даже смело утверждать – всей земли, подведомственной этой администрации, имею на это полное право.

Кортин глотнул воздух, потом выдавил:

– А на каком таком основании?

– А на таком, – спокойно ответил Дмитрий, – что я больше не нуждаюсь в услугах этой организации. Уверен, суд не будет особенно противиться.

– Но… но… ведь это означает…

– Да уж, – обрадовано подхватил Антоль, – Вы прекрасно поняли, что это означает. Вы получили пинок под задницу! Вот что это означает.