Княже мой, княже

Часть

Первым, что бросилось Энзо в глаза на борту «Орба» – многоместного краулера, везущего сотни колонистов в зону двадцати новых миров, были просторные палубы и комфортабельные дортуары.

В общей части корабля располагались библиотека, комната для собраний, где по воскресеньям должен был читать проповеди пастырь церкви Ветров - одной из новых и весьма популярных конфессий, зародившейся после гибели Земли. По средам здесь читали доклады учёные, оказавшиеся на борту, а все остальные дни играл оркестр. И если присутствие на борту ученых и проповедника Энзо мог понять, то как сюда попал оркестр - он не знал.

Хотя корабль должен был находиться в пути не больше полугода, на борт погрузили продовольствие, которого должно было хватить до двух лет. Четверо врачей организовали диспансер, который одновременно оказался единственным местом, где можно было достать алкоголь – выпивка на борту была строго запрещена, медики же наряду с другими медикаментами провезли на борт пять галлонов виски, которые, согласно смете, предназначались для использования в медицинских целях.

Самые респектабельные из пассажиров располагались в проветриваемых каютах на несколько коек. Второй класс размещался в дортуарах по 10-20 человек, где, впрочем, было довольно уютно и светло. Остальные же спали вповалку в общих помещениях между палубами или на самих палубах.

Женщин на борту почти не было, и в тех немногих, кто отправились всё же осваивать дальние миры, Энзо легко узнал своих коллег – из кают, располагавшихся скопом на отдельной палубе, они почти не выходили, появляясь в общих залах корабля разве что на обед. Большинство из них сопровождали сурового вида то ли покровители, то ли мужья, которые волком смотрели на любого, кто пытался с их подопечными заговорить.

Впрочем, Энзо их беспокойства ни капли не разделял – он довольно давно уже заметил, что с тех пор, как перед немногими выжившими встала проблема населения неосвоенных пустых миров, большинство мужчин утратило к женщинам интерес. Женщина означала семью и детей, а иметь такую радость далеко не каждый из них хотел.

Сам он поначалу надеялся, что сможет общения с местной публикой избежать. Однако его надежды разбились о скалы реальности в первый же день – когда Лэрд сообщил ему, что теперь Энзо - стюард, и снабдил фраком из полиэстера, от которого у Энзо чесалось всё тело, и в котором ему мучительно нечем было дышать.

В тот же вечер Энзо узнал, что такое космическая болезнь. В космосе он был не в первый раз, но до сих пор ничего подобного ему не довелось испытать.

Ещё через пару дней он оценил заодно и весь ассортимент продуктов, запасённый для колонистов на два года – по большей части он состоял из спагетти и крахмалистых пудингов безо всего. К тому же, хотя еды было запасено довольно много, уже к концу первой недели колонисты ощутили недостаток воды, которую предполагалось добрать на первой же пересадочной станции – однако что-то пошло не по плану, и этого так и не произошло.

Энзо видел, что многими из путешественников, которых он видел теперь на палубах изо дня в день, владели тоска и страх. Как и он сам, добрая половина людей здесь улетала, потому что не имела ничего. Бежала из ниоткуда в никуда. И хотя ещё несколько дней назад сам он был полностью уверен в своей дальнейшей судьбе, теперь эта тревога охватила и его.

В те дни, когда он обслуживал гостей в столовых для богачей, всё было относительно ничего. На него, как и в Манахате, обращали внимание представительные мужчины и даже некоторые женщины, которым он казался куда милее более зрелых мужчин. Однако к подобным вещам Энзо давно привык и без особых проблем давал слишком упорным отпор.

Хуже было в те дни, когда он оставался в каюте Лэрда один. Мысли так и одолевали его. Он невольно вспоминал об отце, которого корсам найти было бы слишком легко, о братьях и о сестре, которых он бы уже точно никогда встретить не смог.

Всю свою жизнь он искренне старался жить так, чтобы они – старшие в семье – гордились им, чтобы им не в чем было упрекнуть его. И теперь, как никогда отчётливо, он видел, что не преуспел. Он посылал отцу деньги – но мог только радоваться, что тот не знает, какой ценой. Он пытался служить на флоте, но не смог продержаться там и года. А теперь и вовсе оказался беглецом.

В прошлом его не ждал никто, кто сожалел бы о нём, но и в будущем Энзо не видел никого. Он мог бы выйти на любой остановке – этого не заметил бы никто. Высадиться на любой обжитой планете или проделать путь вместе с другими колонистами и остаться в одном из неисследованных миров. Всем было бы всё равно.

Лэрд приходил со смены раз в несколько дней. Такой уставший, что, как правило, засыпал, не сказав Энзо ничего. Только к концу второй недели у него выдался первый выходной и, выспавшись, он пригласил к себе нескольких друзей.

Какое-то время, сидя в углу каюты, Энзо смотрел, как они хлебают купленный у врачей виски, играют в лото и домино. Потом встал и, вежливо попрощавшись с людьми, которых не знал, потому что Лэрд и не думал представлять их ему, вышел в коридор.

Он поднялся на палубу, откуда открывался вид на бескрайнее море звёзд. Они отошли уже достаточно далеко от линий ветров, но не было здесь и планет – только довольно далеко светился голубоватый шар звезды, которую они уже оставили позади.

Энзо долго стоял так, вглядываясь в этот безбрежный океан, где даже гигантские огненные шары казались песчинками, затерянными в пространстве – что уж говорить о нём, ещё более крошечном, чем они.

Затем, решив, что друзья Лэрда уже разошлись, и остаток вечера он проведёт в мире и спокойствии, повернулся и побрёл назад.

Он угадал, но только отчасти – Лэрд был один. Чезаре, как и сам Энзо, прислуживал на банкетах гостям и сейчас сновал во фраке где-то там, среди них.

Взгляд у Лэрда был шальной – немного весёлый, немного пьяный. В нём было что-то ещё, и Энзо не успел понять что, когда Лэрд прижал его к стене и принялся покрывать поцелуями лицо.

- Лэрд, прекрати! – попытался приказать Энзо, но Лэрд то ли не слушал, то ли не хотел слышать его.

Непослушные пальцы Лэрда путались в пуговицах фрака, пытаясь их расстегнуть, а влажные горячие губы уже скользили по шее, силясь забраться под воротничок.

- Да ладно тебе, не в первый же раз...Ты ведь знал, что всё к этому и... - бормотал Лэрд.

Пуговицы стали той заминкой, которая позволила Энзо выгадать несколько секунд. Он подхватил стоящую на столе пустую бутылку из-под виски и с размаху, хотя и не очень сильно, заехал Лэрду в висок. Тот отстранился и секунду смотрел на Энзо недоумевающе и обиженно, а потом медленно осел на пол.

Энзо перевёл дух. Его немного трясло, потому что Лэрд был заметно крупнее его.

Собравшись с духом, он присел на корточки и приложил палец к шее мужчины, а затем с облегчением вздохнул – тот был жив, хотя на виске и показалась кровь.

Энзо нырнул под койку и, выудив из чемодана шейный платок, быстро скрутил Лэрду руки за спиной, а потом отошёл назад, размышляя о том, что делать теперь.

Своим положением он не очень-то дорожил. Лэрда он с трудом выносил даже когда тот просто засыпал рядом с ним, теперь же пьяный мужчина вызвал в нём такую брезгливость, какую ему редко доводилось испытывать.

Энзо быстро побросал в чемодан те вещи, которыми пользовался каждый день, и стал ждать – он очень надеялся, что Чезаре вернётся раньше, чем Лэрд придёт в себя, и, к счастью, так и произошло.

Вручив слуге чемодан, он коротко объяснил ему, что они уходят абсолютно неизвестно куда. Чезаре спорить не стал – видимо, понял всё по расположению тел, одно из которых по-прежнему лежало связанное на полу. Развязав Лэрда, они покинули каюту и больше не возвращались туда.

Первую пару ночей мальчики провели под машинным отделением рядом с множеством таких же, кому не хватило денег на более солидный билет. На работу никто из них, естественно, не ходил, и к концу второго дня даже безвкусный пудинг стал превращаться в далёкую мечту. Деньги на корабле были в ходу – но купить за них было можно мало что, буханка хлеба стоила столько же, сколько золотое кольцо.

Впрочем, теперь у обоих было куда больше свободного времени, и, пристроив чемоданы в багажное отделение, они проводили целые дни, глядя на космос и разноцветные кольца планет, проплывающие вдали.

Энзо взялся вести дневник, но записывать туда было нечего: только описания медленно проплывавших мимо миров. Он думал о том, не переборщил ли, сбежав ещё и от Лэрда, и даже задумался в какой-то момент: может быть, ещё можно вернуться… к нему или куда-то ещё?

Впрочем, решительное «Нет» тут же утвердилось у него в голове. Энзо было тошно. Причёска его изрядно поистрепалась, и ногти были поломаны, и всё же он не сомневался, что в случае необходимости сможет найти себе на корабле немало более достойных покровителей, чем Лэрд. Он просто… не хотел. Питаться тем немногим, что они успели запасти перед тем, как оказались на палубе, и то было лучше, чем торговать собой. Последние слова управляющего «у меня есть покупатель на тебя» всё ещё прочно сидели у Энзо в голове.

- Вот и всё, в чём я преуспел… - пробормотал он и, заметив на себе вопросительный взгляд Чезаре, покачал головой.

Долгое время ему не приходило в голову, что Чезаре, в сущности, с самого начала был в таком же положении, как и он. Что он точно так же выбирал между тем, чтобы принадлежать капризному и непостоянному господину или вовсе остаться в чужом мире без денег или еды.

Теперь он вдруг необыкновенно ясно это осознал и, не глядя протянув руку, поймал в неё ладонь Чезаре.

- Спасибо, что не бросил меня, - сказал он.

- Куда бы я пошёл…

Энзо вздохнул. Он слишком хорошо понимал, что в этом Чезаре прав.

- Я тебя в это втянул.

- Я не жалею, - Чезаре опустил лоб ему на плечо, и больше никто из них не сказал ничего.

К концу третьей недели Энзо был уверен, что корабль пропустил минимум пять остановок. Они почти что не заходили в порт, чтобы пополнить припасы еды и воды, так что с каждым днём всё больше не хватало воды – не только им, но и всем остальным, и начала ощущаться нехватка витаминов. Примерно тогда же на корабле воцарилась дикая жара, которую никто из пассажиров не мог объяснить. Дышать удавалось с трудом, и Энзо начал подозревать, что капитан растерял по дороге не только воду, но ещё и кислород, когда атмосфера внезапно изменилась - температура упала до нуля.

Они с Чезаре сидели на палубе, обнявшись и закутавшись в прихваченный впопыхах Чезаре килт.

- Есс-сли только он сделает посадку в следующем порту – над-до сходить, - пробормотал Энзо, прижимаясь к Чезаре плотней.

Однако, когда корабль всё же зашёл в следующий порт, оказалось, что всё, что есть на планете - это болота, над которыми кружатся тучи москитов, и небольшой сарайчик, гордо называвшийся «Гостиный двор». Те немногие постояльцы, которые застряли там, спали прямо на полу и, как понял Энзо после недолгих расспросов, ждали здесь корабля уже не первый год.

Услышав о том, что транспортник с поселенцами прилетел, они устроили целое торжество и пытались штурмовать борт, но после тщательной проверки медики пустили на палубу только троих.

Прогулявшись по взлётной полосе в окружении конвоиров и каждую секунду опасаясь увидеть среди караульных Лэрда, Энзо поспешил вернуться на борт. До следующей посадки оставалось ещё шесть суток, и Энзо твёрдо решил, что их он проведёт на мягкой кровати. Где-нибудь. Он пока не до конца знал где.