Княже мой, княже

Часть

Рано утром, разбуженный Чезаре, Энзо подошёл к окну и увидел, что последние листья облетели с деревьев, а в воздухе кружатся влажные пушинки снега. Началась зима.

Он зябко поёжился, обнимая собственные плечи, и долго стоял, прислонившись плечом к оконной раме: не хотелось вставать и не хотелось никуда ехать. И Эвана видеть он тоже не хотел.

Энзо внезапно понял, что абсолютно, непростительно размяк. Сделался похожим на Ливи с его истеричным желанием найти покровителя на все времена. Но он отлично видел, как обращаются обычно такие со своими мальчиками – Констанс мог неделями оставаться забытым и ненужным никому, в то время как МакКензи выбирал себе мальчиков по вкусу. Он не мог ничего сказать, потому что полностью принадлежал тому, кто оплатил его благополучие в стенах клуба, и не мог ничего поделать, потому что для МакКензи он был всего лишь игрушкой, которую можно было по желанию доставать из ящика и прятать назад.

Энзо никогда не мечтал о покровителе. Он предпочитал быть свободным и плыть по волнам, которые иногда были жестоки, но порой выносили его на солнечный пляж. На лучшее он не мог надеяться, не имея корабля.

Однако Аргайлу удалось добиться того, чтобы Энзо по-настоящему выделил его из всех. Он будто бы специально делал то, чего до этого с Энзо не делал никто. Он мог быть немного более жесток, чем Энзо того бы хотел, но никогда, ни разу за три месяца не забывал о нём – как забывали все. Никогда с ним не приходило к Энзо тянущее чувство одиночества, когда работа уже исполнена и тебя вышвыривают вон. Но ничто, в сущности, не говорило о том, что Эван таким образом проявляет любовь.

Энзо вздохнул и, закрыв глаза, прислонился лбом к стеклу. Он знал, что бывает тяжело работать, когда заказчик противен тебе. Но впервые обнаружил, что ещё тяжелей может быть, если он нравится тебе.

Энзо почувствовал, как щиплет глаза от мысли о том, что всего через пару месяцев они расстанутся, и для Эвана жизнь пойдёт своим чередом.

- Это просто зима, - прошептал он, и тут же крик Чезаре вырвал его из задумчивости.

- Хозяин! Хозяин!

Энзо поморщился и чуть повернул голову на звук.

- Что там? – спросил он, но тут же понял сам: стук открывающейся двери перебил его, и на пороге показался Аргайл.

- Ты ещё не готов, - констатировал тот.

Энзо устало смотрел на него, не понимая, почему он должен быть готов, когда на улице едва рассвело.

- Уже девять часов, - сказал Эван и, повернувшись чуть, бросил Чезу: - будьте добры, оставьте нас и начните готовить для вашего господина туалет.

Чезаре тут же исчез, а Эван, уже одетый в дорожный костюм, шагнул к Энзо и с силой сдавил его плечи, не поворачивая к себе лицом.

- Что с тобой?

Энзо сглотнул и опустил голову.

- Простите, князь. В такую погоду… не ожидал, что вы поедете куда-нибудь.

Эван молча стоял у него за спиной. Лишь прищурился, пытаясь понять, что же всё таки не так.

- Может и не поеду, - сказал он наконец. – И всё-таки тебе лучше одеться. Ты же не собираешься весь день сидеть здесь?

Энзо покачал головой.

- Тогда идём, - Эван подтолкнул его в направлении ванной, где уже вовсю хлопотал Чез. – Тебя раздеть или справишься сам?

Энзо бросил косой взгляд на Чезаре и чуть заметно покраснел.

- Мы обычно справляемся вдвоём.

- Вот как? Тогда мне остаётся только смотреть.

Энзо обнаружил, как лёгкая волна жара пробегает у него между ног.

- Не в этом смысле, - прошипел он, стараясь, чтобы слуга не услышал его.

- В любом, - Эван стащил с Энзо халат и, легонько шлёпнув его по голому заду, направил вперёд, к ванне с молоком. Проследил, как тот аккуратно перелезает через борт и трясёт в воздухе ногой, и только когда Энзо по горло скрылся в белой жидкости, отошёл к окну и прислонился к раме плечом. Погода в самом деле была та ещё – дул ветер, и снег то и дело превращался в дождь, а затем наоборот. Наверняка в парке было ещё хуже, но сидеть в доме в компании родни он тем более не хотел.

Чезаре неторопливо расчёсывал влажные волосы Энзо, и тот почти что засыпал в тёплой жидкости. Всё это время Эван продолжат смотреть в окно.Так продолжалось с полчаса, пока Чезаре не подал своему хозяину полотенце и не закутал в него.

Чезаре и Энзо переместились к зеркалу, за которым Энзо обычно завершал туалет, и, поразмыслив, Энзо подал знак слуге, что тот может быть свободен. Чезаре бросил разочарованный взгляд сначала на одного, потом на другого, но всё-таки вышел вон.

- Он очень предан тебе, - сказал Эван, когда за юношей закрылась дверь.

Энзо вздрогнул, подняв взгляд на своё отражение и обнаружив, что Эван стоит прямо у него за спиной. Юноша всё ещё был обнажён и спиной чувствовал исходящий от князя жар. Учитывая прошлый опыт, он мысленно готовился к тому, что одеться тот ему не даст, но Эван просто продолжал стоять, убрав одну руку в карман.

Энзо сглотнул.

- Должен же мне быть предан хоть кто-нибудь, - сказал он и взялся за крем.

Эван усмехнулся.

- Вовсе не обязательно. Преданный слуга - это большая редкость, - сказал он.

- Как и преданный партнёр.

- Как и любой преданный человек.

Эван неподвижно наблюдал, как пальцы Энзо скользят по щекам и лбу, умащивая лицо.

- Мне нравится, как ты делаешь это, - наконец сказал он.

Энзо, смотревший на него через зеркало, слегка приподнял бровь.

- Трудно представить, что ты не аристократ. У тебя такая тонкая кость… и движения… ты будто занимался танцами с десяти лет.

Энзо сухо усмехнулся одним уголком рта.

- Ну… - сказал он, отставляя крем, - кость мне досталась от матери. И я бы не сказал, что с этим мне сильно повезло. Как бы я ни старался, всё равно останусь дрыщом.

Он взял в руки расчёску и прошёлся по волосам, стараясь не испортить то, что Чез сделал до него.

- Когда меня приметил Рой, я сидел в порту без денег и не знал, что делать дальше. Конечно, я был не таким, как сейчас. Но, по словам самого Роя, у меня было «весьма миленькое лицо».

- Сколько тебе было?

- Восемнадцать. У нас же закон.

- Ну да, мистер МакКензи не может нарушать его…

- Именно.

- А сколько тебе сейчас?

- Двадцать один год, - Энзо отложил расчёску и, взявшись за щёточку, принялся растирать плечо.

- Три года, стало быть…

- Не совсем. Сначала нас обучали, - Энзо улыбнулся, и во взгляде его промелькнула высокомерная насмешка. – Ты же сам сказал: нужна не только тонкая кость. Нас учили танцевать, играть на фортепиано, составлять возбуждающие духи, делать чай. Вести себя в обществе, держаться непринуждённо, но вежливо и, конечно же, соблазнять.

Эван разочарованно фыркнул и отступил на шаг назад – что, впрочем, пришлось очень кстати, потому что Энзо пора было переходить к одеванию, а пока Эван стоял так близко, он этого сделать не мог.

- Чезаре!.. – крикнул он, и в двери показалась голова слуги. – Не могу справиться без тебя, - пожаловался он и, накинув сорочку, замер, вытянув руки перед собой.

- Значит, всё это не ты? – спросил Эван, наблюдая, как Чезаре застёгивает сначала левый, потом правый манжет.

Энзо покачал головой.

- Вы разочарованы, князь? – он насмешливо сверкнул глазами в его сторону.

Эван на секунду поджал губы.

- Нет, - сухо ответил он. Смотреть, как Чезаре дальше разбирается с рубашкой, он не стал. – Пожалуй, в самом деле не поедем сегодня никуда, - сказал он. - Мне нужно разобрать некоторые бумаги… А потом поиграем в бильярд. Или, может быть, ты поиграешь на фортепиано для меня.

- Как скажете, князь, - Энзо чуть улыбнулся, хотя сердце его стиснула тоска. Почему-то казалось, что Эван уходит от него навсегда. – Мне подождать вас в бильярдной?

- Да.

Энзо закончил с туалетом – настроения приводить себя в порядок по полной программе у него не было, и потому много времени это не заняло – и, спустившись на первый этаж, стал думать, какую бильярдную Эван имел в виду. Они встречались с ним в северной ещё пару раз, по большей части для секса, а в южной обычно действительно играли в бильярд. Рассудив, что Эван с утра не был особо настроен на секс, он выбрал южную – но тут же об этом пожалел. Стоило ему открыть дверь, как он увидел перед собой тощий зад Ливи, затянутый в кремовые панталоны. Энзо застонал и попытался ретироваться назад, но не успел.

- Князь… - выдохнул Ливи, разворачиваясь к нему, и тут же надул губки, - это ты…

- Да, я.

Энзо, поразмыслив, зашёл всё же в бильярдную.

- Не хочешь немного погонять шары… Пока мы одни? – спросил Ливи.

Энзо поднял бровь.

- Что значит пока? Ты кого-то ждёшь?

Ливи постучал пальцами по столу.

- Нет… никого… - рассеянно произнёс он, но это его томное: «Князь!» - никак не выходило у Энзо из головы.

Он приблизился к столу и, взяв в руки кий, примерился, а затем нанёс удар.

- Вы с князем так много времени проводите вместе, - заметил Ливи, стоя у Энзо за спиной и покручивая в руках кий. – Он тебе ещё не надоел?

- Конечно, нет, - Энзо напрягся и чуть промахнулся по цели, так что пришлось уступить Ливи удар. – А тебе ещё не надоело здесь? – он отошёл от стола.

- Как тебе сказать… - Ливи поиграл кием в руках и нанёс удар, - скучновато порой. Но думаю, сэр Эван стоит того, чтобы потерпеть.

- Сэр Эван, - задумчиво повторил Энзо, обходя его по дуге и борясь с желанием пнуть откляченный зад. Никогда ещё Ливи не бесил его так, как сейчас.

- А что, ты не согласен со мной? – Ливи распрямился и, чуть приподняв брови, посмотрел на него. – Не бойся, тебе осталось недолго страдать. Пару месяцев - и он отпустит тебя домой. Он сам так сказал.

- Так сказал, - повторил Энзо и остановился, опершись на кий и внимательно глядя на другого юношу. – А о чём ещё он разговаривает с тобой?

- О!.. – Ливи ушёл от прицела его глаз, нагнувшись и приготовившись сделать ещё один удар. - На самом деле ни о чём таком. Он редко разговаривает со мной. Ну, ты же понимаешь, - Ливи пошловато качнул бёдрами и ударил кием шар.

Энзо скрипнул зубами и впился глазами в него.

- Ты всё ещё носишь кружевное бельё?

Ливи хихикнул.

- Ну, ему же нравятся кружева, разве не так?

Энзо побарабанил пальцами по краешку стола, пытаясь избавиться от желания ткнуть Ливи кием в глаз.

- Он вообще очень изобретателен, да? – продолжил тем временем его собеседник, - не каждый может придумать такие м… номера.

- Да, - процедил Энзо, - фантазия у него богатая.

Ливи хихикнул.

- Не то слово. Слушай, - он обошёл стол и, пристроившись на краешек, заглянул Энзо в глаза, - я всё хотел спросить…

- О чём?

- С тобой он тоже… Ну… Играет в пул?

- Что?..

- Это просто нечто, да? Когда я в первый раз увидел этот кий в его руках… Я чуть не кончил раньше, чем он пустил его в ход.

Энзо стиснул зубы так, что те затрещали.

- Это был снукер, - сухо отрезал он.

- Да какая разница?..

- Разница в том, что он требует наличия мозгов.

Энзо бросил кий на стол и двинулся к двери.

Он сам не знал, куда направится теперь – но видеть ни Эвана, ни Ливи он не хотел, даже если бы ему пришлось нарушить приказ.

Однако далеко уйти он не успел: уже на лестнице он столкнулся с Эваном лицом к лицу и тут же пожалел, что вообще стал подниматься наверх.

- И куда ты? – Эван нахмурился, хотя и без того выглядел мрачным, как туча.

- Решил раскидать на троих карамболь? – прошипел Энзо, приблизив к нему лицо.

- Что?..

- Я тебе, кажется, уже говорил – я не делаю это втроём.

Эван, всё ещё не понимавший с какой стати превратившийся в фурию юноша шипит на него, взял Энзо за плечо и подтолкнул вниз. В молчании они свернули в музыкальную комнату, и Эван повернул ключ в замке.

- Надо полагать – на самом деле ты такой?

- О! И ты ещё считаешь, что можешь меня упрекать?

- Не вижу причин упрекать шлюху. Следовало догадаться, что долго ты не сможешь изображать любовь.

- Вот оно как. Много знаешь о шлюхах, надо полагать?

- Достаточно.

- Поделись.

- Изысканный вкус, прекрасное тело, утончённое искусство вести беседу… А на деле продашь себя любому – кто побольше предложит. Изображаешь ласки – а внутри корчишься от отвращения. Все вы рассказываете о том, как вас вынудила жизнь – но на самом деле у вас одна причина продавать себя: безделье и лень. В двадцать один год ты ещё безбородый мальчишка – потому что сам не добивался никогда и ничего. И ты никогда не станешь никем другим. Всё, для чего ты годишься - это постель. Всё твое воспитание – плохо скроенная маска, потому что в любой момент ты готов показать настоящего себя. Ты меняешь лица и роли, как хамелеон, как флюгер поворачиваешься туда, куда ветер зовёт тебя. Ты ничто. Самого тебя нет. Ты постоянно лжёшь, потому что боишься, что кто-то заметит, что внутри у тебя нету ничего.

Эван замолк, чтобы перевести дух, но так и не продолжил. Энзо широко раскрытыми глазами смотрел на него, сжимая кулаки.

- Ты считаешь так, - тихо произнёс он.

- И ты окончательно сошёл с ума, - закончил Эван, не замечая его слов, - если решил, что я подпущу тебя к себе. Что позволю манипулировать собой. Что когда-нибудь буду отчитываться в том, с кем я сплю. Ты шлюха - и останешься ею навсегда.

Энзо молчал. Эван смотрел на него и чувствовал, как снова его наполняет злость. На секунду его посетила мысль повалить Энзо прямо здесь, на фортепиано, и взять его, как брал всегда. Тот, безусловно, противиться бы не стал. Он позволял делать с собой всё. Просто потому, что был обучен делать то, что ему говорят.

- Что-то ещё, князь?

Эван молча смотрел на Энзо, который снова казался равнодушным и спокойным - как всегда. Лучше, чем что бы то ни было, это говорило о том, что ему всё равно, и Эван - просто работа для него.

- Можешь возвращаться к себе и отдыхать. На сегодня я найду кого-то другого, кто сможет развлечь меня.

- Как прикажете, князь, - Энзо повернулся на каблуках и двинулся к себе, едва передвигая негнущиеся ноги. Оказавшись в спальне, он рухнул на кровать и в первый раз за много лет ему захотелось заплакать.