Княже мой, княже

Часть

Той ночью Эван почти не спал: у него снова разнылась грудь. Пожалуй, это была единственная причина, по которой, встав, он долго вертел таблетки в руках и думал, не взять ли их с собой: последнюю пару недель он почти что их не принимал. Не то чтобы чай Энзо сильно помогал, но и от таблеток проку было так мало, что не хотелось обнадёживать себя лишний раз. Он вообще не любил лекарств и, поколебавшись, засунул их в верхний ящик стола, а сам позвонил в колокольчик, вызывая слуг.

- Я уезжаю, - сказал он дворецкому, явившемуся на зов, - сообщите всем. Разбудите Рафаэля. И пригласите моего валета: пусть поможет собрать чемодан.

Энзо, напротив, уснул как младенец: обида вымотала его, а лёг он в половине третьего, от чего уже порядком отвык. Он сам не заметил, как переключился на режим, которого требовал от него Эван, и лишь изредка украдкой думал, как неожиданно легко оказывается так жить.

Впрочем, в сказку верилось с трудом, он отлично понимал, что не только он, но и сам Эван вряд ли сможет долго так жить. Наверняка у того имелись в городе дела, которые он на время отложил. Самолюбивое «из-за меня?» – то и дело проскальзывало у него в голове, но Энзо старался на него не вестись.

Лакей пришёл к нему спозаранку, но вдвоём с Чезаре им удалось кое-как его поднять. Впервые за долгое время Энзо не успел ни принять ванну, ни уложить волосы: только при помощи Чезаре натянул костюм и, оставив того собирать вещи, спустился за завтраком вниз.

Эван уже был там – сидел в одной из гостиных с чашкой кофе и бутербродом в руках.

- Что это? – спросил он, указывая на костюм.

Энзо озадаченно оглядел себя.

- Спенсер.

- Ну-ну. Чезаре! - крикнул Эван. - Одень своего господина по-человечески, на кой чёрт он мне нужен в глуши такой?

Сам Эван был одет в костюм – куда более лёгкий, чем те, что Энзо видел на нём во все предыдущие дни, а на следующий день не увидел уже и его.

- Чезаре с собой не бери, - сказал Эван, - дай ему отдохнуть.

Энзо кивнул, а через полчаса он уже, зевая, усаживался в седло.

Всю дорогу лил дождь. Они проделали путь продолжительностью в несколько часов верхом, чтобы затем ступить на паром и ещё через час высадиться на небольшом островке.

На северо-востоке острова, на берегу узкого пролива, поднимались высокие горы Антрим. Чёрные, как сажа, и блестящие, будто зеркало. Увидев их впервые, Энзо не сразу поверил, что этот массив могла сотворить природа – так мало он походил на всё, что юноша видел до сих пор. Это древние вулканы, высившиеся вдоль гигантского разлома, отделившего небольшой кусочек земли от материка, сотворили их. Покровы из чёрной лавы, излившейся из кратеров, стали склонами гор.

Но не это поразило Энзо больше всего. Там, где скалистые массивы уходили в море, базальт образовывал гигантскую лестницу, состоящую из шестиугольных ступеней-столбов. С парома берег острова можно было принять за исполинский орган с сотнями чёрных труб.

Ещё более странным и диким казалось то, что лестница эта – «Лестница гигантов», как позднее назвал её Эван – уходила под воду, в никуда. Волей-неволей вспоминались юноше старые легенды о затопленных городах, навсегда погребённых под водой, тайны которых теперь, после гибели Земли, не открыть уже никому.

Только на третий день они с Эваном добрались до подножия гор, чтобы по этой гигантской лестнице взобраться наверх – не к самой вершине, но настолько высоко, чтобы обнаружить вход в пещеру, скрытую десятками колонн.

Энзо остановился, разглядывая оставшуюся внизу бухту, обрамлённую чёрными лавовыми утёсами, небольшой кусочек песчаного берега сбоку от «лестницы» и скалистые островки, на которые, должно быть, никогда не ступал человек.

Они перевели дух в пещере и стали спускаться вниз. Почти неделю они с Эваном оставались на острове почти что вдвоём, и всю эту неделю лил дождь. Энзо лишь раз сказал, что хотел бы побывать здесь летом, но Эван так помрачнел, что больше юноша не заводил этот разговор.

За несколько дней они обошли всё побережье, сплошь усыпанное таинственными пещерами наподобие той, что они нашли в первый день, высокими сумрачными мысами, поросшими мхом, о которые гулко ударялась пенная волна прибоя. А по вечерам возвращались в небольшой заброшенный домик, который, по словам Эвана, он отыскал пару лет назад, разжигали костёр и коптили рыбу на шампурах. Они сидели, обнявшись, вдвоём, и Эван рассказывал понемногу о том, что было с ним до того, как он попал в дом Аргайл.

Энзо сам не заметил, как это началось. В какой момент он перестал воспринимать Эвана как нанимателя, как человека, который мелькнёт в его жизни и уйдёт. Но теперь ему казалось, что это случилось очень давно. Возможно, в тот день, когда он увидел его в первый раз.

- Я по большей части летал, - говорил тот, - я никогда не любил сидеть на одном месте слишком долго. Для меня вся жизнь - это полёт. И я никогда не думал, что стану одним из внутреннего круга Аргайлов. То, что князь Аргайл был моим отцом, для меня всегда было так далеко… я думал, что у него ещё куча сыновей и найдётся кто-то ещё. Но…

Он пожал плечами, а Энзо молчал, дожидаясь, когда он продолжит: Эван всегда продолжал, как будто вспомнить всё и рассказать было особенно важно для него.

- Один из старейшин дома просто пришёл и поставил меня перед фактом. Что я князь Аргайл. Они выбрали там что-то за меня. А я никого, кроме Грэхэйма, моего самого старшего брата, практически не знал. Для меня это был… шок.

- Шок, - Энзо хмыкнул.

- Что?

- Странно слышать от тебя такие слова.

Эван поднял бровь и, перехватив его поперёк туловища, заглянул в глаза.

- Ты по-прежнему так видишь меня?

- А как я могу видеть тебя?

Эван отвернулся и замолк.

- Эван… у тебя весь этот проклятый дом и сотни бородатых мужиков в юбках, я уж молчу про то, что… а, не важно. Что для тебя ничего не стоит пальцем щёлкнуть, чтобы кто-то отправился странствовать по ветрам без скафандра. Примерно так.

Эван молчал, и Энзо попытался перехватить его взгляд, потому что Эван продолжал молчать.

- Вообще-то, - признал Энзо, - ты сейчас мало похож на того Аргайла, который когда-то заглянул к нам в клуб. Может быть, я вёл бы себя немного иначе, если бы тогда знал тебя.

- Иначе – это как?

Энзо пожал плечами. Он и сам не знал. У него никогда не было необходимости заводить знакомства с тем, кто по-настоящему нравился ему, а не с тем, кого ему просто нужно было снять.

- Ты лгал мне тогда?

Энзо вздрогнул и тут же обнаружил, что Эван снова смотрит на него.

- Что ты имеешь в виду?

- Помнишь, ты говорил, что всегда мечтал летать…

Энзо криво улыбнулся.

- Никто из тех, кто… ну, в общем, я ещё не встречал человека, который узнал бы этот кусок.

Эван улыбнулся краешком губ. Энзо отвернулся к огню и устроился щекой у него на плече.

- Нет, я не лгал. Я хотел летать. Но мне не приходилось особенно выбирать. Когда я смог работать, я в самом деле попытался пойти на флот, - Энзо закусил губу и глубоко вдохнул. – Эван, ты бы что сделал, если бы увидел такого, как я, на корабле? После полгода пути без заходов в порт?

Эван непонимающе посмотрел на него, а Энзо усмехнулся.

- Ты понял меня. А там было три десятка здоровых голодных мужиков. Один оказался особенно настойчив… Я как-то уже упоминал. Ну, а дальше меня уговорить оказалось легко. Я не боец, Эван. Для меня куда важнее выжить и жить хорошо, чем сохранить гордость, честь или что-то ещё.

- Сейчас ты бы ничего не поменял?

Энзо пожал плечами.

- Я не понимаю, зачем думать о том, что уже произошло. Нужно смотреть вперёд.

- Но ты же не собираешься всю жизнь работать в… подобных клубах?

Энзо вздрогнул и посмотрел на него. Губы его дрогнули, но он ничего не сказал. Глупо было упрекать Эвана в том, что тот собирается вернуть его назад. Ещё глупее было думать, что между ними в самом деле что-то, что Энзо мучительно хотелось назвать любовью.

- Посмотрим, - сухо сказал он.

- Не смотришь назад и не думаешь, что тебя ждёт… - Эван усмехнулся.

- Живу, как умею.

- Да нет… Просто тебе везёт.

- Везёт?

Энзо поднял брови.

- Да, везёт, ты сам не знаешь как.

- Потому что мне посчастливилось, что ты решил со мной поиграть?

- Нет, - губы Эвана дрогнули, но он справился с собой, - полагаю, в этом тебе меньше всего повезло. Потому что ты уже напридумывал себе что-то про любовь.

Энзо стиснул зубы, силясь преодолеть злость.

- У меня всё написано на лице?

- Я много раз видел такие глаза.

Энзо отвернулся и высвободился из его рук.

- Ты у нас, стало быть, бывалый моряк?

- Да. Именно так, - Эвон встал и перевернул шампур. «Если бы я мог…» – подумал он в который раз, но так ничего и не сказал.

Ливи в огромном особняке Аргайлов чувствовал себя абсолютно потерянным и лишним.

Если в первые дни – до того, как тонтон-макуты Эвана отыскали Рафаэля – он ещё надеялся, что сумеет подобраться к князю, то с тех пор, как Энзо появился в доме, любые надежды впору было потерять. Аргайл всё время таскал проклятого корсиканца с собой, трахал его во всех мыслимых и немыслимых местах: те пару раз, когда Ливи сумел подглядеть, он не без тоски отмечал, что делал князь это с куда большим энтузиазмом, чем когда трахал его самого. Ливи даже странно было, что этих занятий по акробатике не заметил никто другой.

У Ливи, конечно, был запасной вариант: один из племянников Аргайла так пожирал его глазами всю дорогу на Альбион, что Ливи даже задумался, не стоит ли ухватить эту небольшую удачу за хвост. Однако Линдси, во-первых, был туповат - чего только стоил сам факт, что он притащил на Альбион вместо Энзо его самого, а о его увлечениях и говорить было нечего: Линдси то гонял на экипажах по узким городским улочкам, при этом проигрывая всё, что имел, и разбивая экипаж, то делал огромные ставки на бокс – этого вида спорта Ливи вообще не понимал, - то наконец увлёкся петушиными боями, а затем ещё и травлей крыс. Эван в этом смысле был лучше во всём, но всё это Ливи ещё смог бы стерпеть, если бы не главный недостаток Линдси: он не был князем. А значит, по большому счёту, не имел ничего. Стоило Эвану щёлкнуть пальцами, как Линдси оказался бы на улице: а Ливи вовсе не горел желанием отправиться вслед за ним в изгнание в случае чего.

Поэтому после долгих раздумий Ливи, уставший искать возможности поговорить с князем наедине, решился на отчаянный шаг: когда тот уехал в очередной раз, причём на сей раз особенно далеко, Ливи пробрался к нему с намерением… подсунуть ему в постель своё бельё.

Не то чтобы он рассчитывал, что Энзо настолько глуп, чтобы бросить главу клана Аргайлов только потому, что тот ему изменял, но всё же надеялся посеять между ним и Эваном вражду. А дальше, постепенно расширяя разлом, можно было добиться чего-нибудь ещё.

Впрочем, и в этом плане Ливи не повезло.

Попасть в комнату князя было довольно легко, но едва он достал из-за пазухи свой сувенир, как за дверью послышались шаги, и Ливи пришлось поспешно нырнуть в гардеробную. Он плотно прикрыл за собой дверь и приник к полотну спиной, сердце его бешено стучало, и потому голоса, звучавшие за дверью, он слышал с трудом: а расслышав, всё равно не понял толком ничего.

- Это бесполезно. Филис не справляется.

- А может…

- Здесь не о чем говорить. Он даже таблетки с собой не взял.

- Может, обдумаем всё ещё раз?

Второй говоривший какое-то время молчал.

- Леди сказала быть осторожными…

- И мы будем осторожны. Если не получается решить вопрос так, используем другой вариант.

Послышались шорох и шаги, а затем хлопнула дверь. Ещё некоторое время Ливи сидел тихо, а затем выдохнул и, метнувшись в спальню, поспешно засунул под подушку свой презент. Тоже шмыгнул за дверь и поспешил к себе, на третий этаж.