Княже мой, княже

Часть

Первые несколько дней Рафаэль своих комнат не покидал – впрочем, и Эван не стремился увидеться с ним.

Во-первых, прошло первое упоение, и теперь он толком не понимал, что приобрёл. Глаза Эвана слегка округлились, когда Уезерли, его секретарь, предоставил ему полную смету того, что Энзо потребовал для себя: ему требовались апартаменты минимум из четырёх комнат, ежедневное содержание размером в несколько сотен фунтов на те полгода, что он должен был прожить в доме Аргайлов, почему-то 10 литров молока в день – хотя Эван с трудом мог представить, как Рафаэль собирался влить всё это в себя. Он так же составил подробный список того, чем его следовало кормить, и требовал немедленно доставить ему какого-то «краснокожего слугу». Памятуя о том, чем увенчался его собственный заказ «привести мальчика из клуба в Манахате», Эван всерьёз опасался, что его люди не смогут выполнить этот пункт - или привезут табун неподходящих ни по одному критерию рабов. К счастью, слуга нашёлся довольно быстро – его задержал у себя МакДонал, губернатор планеты, где нашёлся сам Рафаэль. Собственно, он и был одной из двух причин, по которым Эван до сих пор ещё не отбыл в своё имение, прихватив мальчика с собой.

К некоторому удивлению Аргайла, стоимость самой работы Энзо так и не назвал, оставив её на усмотрение секретаря, который немедленно вписал в смету нижний возможный край.

Эван, поморщившись, приписал в конце этой суммы ещё один ноль и подписал запрос.

На этом его общение с приобретением в первые дни закончилось.

Второй причиной задержки стало то, что у Эвана перед отъездом накопилось некоторое количество дел - документов, которые следовало подписать, и приглашений, на которых, как был уверен Уезерли, князь должен был ответить сам. В прошедшие недели думалось об этом Эвану с трудом, теперь же накопившихся бумаг хватило ровно на три дня.

Была и ещё одна причина, по которой Эван не форсировал событий. Не желая до конца признаваться в этом даже себе, он надеялся, что Рафаэль первым навестит его. Однако на третий день стало абсолютно ясно, что этого так и не произойдёт, и Эван приказал валету отнести юноше письмо, где приказывал привести себя в порядок и на следующее утро быть готовым отъехать в По.

Наутро он спустился в гостиную и стал ждать. Времени было девять часов, но юноша ещё не выходил.

Эван поймал пробегавшего мимо лакея и приказал проверить, почему тот ещё не пришёл.

Через несколько минут лакей вернулся с сообщением, что гость ещё спит.

Скрипнув зубами, Эван приказал немедленно разбудить его и передать, чтобы спустился на первый этаж к десяти.

Лакей вернулся и отчитался о том, что юноша принялся за туалет. Однако ни в десять, ни в десять десять ничего так и не произошло.

Скрипя зубами и то и дело поглядывая на часы, Эван дождался половины одиннадцатого. Поймал ещё одного слугу и приказал выяснить, куда запропастился Лучини ещё раз. Тот вернулся и сообщил, что Лучини собирается, и сборы его «уже перешли в третью фазу». Он так сказал.

- В третью фазу? – Эван поднял брови. – А сколько всего фаз?

- Простите, князь, я не спросил, - слуга помолчал. Эван вроде бы и не отдавал прямого приказа, но смотрел настолько красноречиво, что лакей не выдержал и уточнил: – Мне сходить спросить?

- Нет. Прикажите кучеру закладывать экипаж. А к этому… я схожу сам.

Яростно стукнув тростью о пол, он поднялся и двинулся на третий этаж. Двери в комнаты Рафаэля были открыты, и Эван спокойно вошёл. В первой, где Энзо устроил гостиную, не было никого. Эван окинул недолгим взглядом необжитое помещение и заглянул в спальню, где тоже не было никого. Он вернулся и разглядел наконец юношу за полуприкрытой дверью в ванну – просторную залу, обитую каштаном, в котором о назначении её напоминало только объёмистое корыто в деревянной обшивке в тон. Рафаэль стоял перед зеркалом, нахмурившись так, что нежное лицо его разрезала сеть морщинок, и завязывал платок.

Эван остановился на какое-то время, просто рассматривая его. Юноша был стройным, как молодое деревцо – сейчас, когда на нём ещё не было спенсера, это можно было видеть особенно хорошо. Округлые ягодицы обтягивали узкие брюки, заправленные в начищенные до блеска сапоги. Так и хотелось подойти и захватить их в ладони, крепко стиснуть и потереться о них… Эван качнул головой.

В следующую секунду Рафаэль пробормотал что-то неразборчивое и, резким движением сдёрнув с себя уже завязанный платок, швырнул его на пол. Эван проследил взглядом за пострадавшей деталью туалета и обнаружил, что на полу уже лежит десяток разноцветных шёлковых платков. Энзо, не глядя, подхватил со стола следующего кандидата и, приложив к щеке, придирчиво сверил тон. Подумал и, отложив, взялся за другой платок.

Эван со свистом выдохнул, чувствуя, как ярость снова накрывает его, но юноша был слишком увлечён, чтобы заметить что-нибудь.

Эван снова опустил взгляд. Бёдра юноши, обтянутые тонким сукном, шевельнулись, и Эван ещё раз глубоко вздохнул – уже не столько от бешенства, сколько от жажды.

Энзо затянул на шее платок, но тут же, тихонько выругавшись, сорвал его с себя и бросил на пол. Это стало последней каплей.

Эван, бросив трость, шагнул вперёд, не останавливаясь, распахнул дверь и, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, опустил руки на бёдра Рафаэлю и рванул вниз пояс штанов. На секунду на лице юноши, отражённом в зеркале, промелькнула смесь удивления и испуга, но уже в следующую секунду Эван обнаружил, что обнажённые бёдра в его руках подаются назад, и это взбесило его ещё сильней.

- Я же сказал, к десяти ты должен быть готов! – прорычал он в самое ухо. Энзо обмяк, чувствуя, как голос князя посылает по его телу загадочные вибрации. В следующую секунду он ощутил на правой ягодице увесистый шлепок и подался ещё назад, стараясь продлить соприкосновение с горячей рукой.

- Я готов… - пискнул он, продолжая смотреть на Эвана через зеркало огромными глазищами, сейчас казавшимися чёрными от расширившихся зрачков, - хотите проверить, князь?

Эван молчал секунду, пока до него не дошло. Злость стала ещё сильней, когда рука его, спустившись в расщелину между белоснежных ягодиц, нащупала влажный растянутый вход.

- Всегда готов? – выдохнул он, вдавливая пальцы в уступчивое отверстие.

Энзо рвано выдохнул и прогнулся назад, пытаясь опустить голову ему на плечо, но Эван тут же брезгливо оттолкнул его, заставляя упереться руками в стол. Ответить Энзо не успел, потому что Эван опустил глаза, и взгляд его замер на розовой головке члена, сочившейся соком, которая вздыбилась между полами сорочки. Эвану показалось, что ещё немного - и что-то взорвётся внутри него – так мучительно обидно было смотреть на то, как легко получить своё, и в то же время так хотелось коснуться её.

Вытащив пальцы из бархатистого беззащитного нутра, Эван двумя резкими движениями расстегнул собственные брюки и приставил головку члена к раскрытому входу.

Энзо выдохнул, но не шевельнулся. Он больше не пытался податься назад, но в зеркале Эван видел его взгляд – такой же жаждущий и злой.

Эван медленно двинулся вперёд, разрываясь между желаниями зажмуриться от наслаждения и бесконечно смотреть в эти глаза, на это лицо. Не имели смысла ни ощущения, ни разрядка, которая должна была прийти потом – только это осознание, что он, именно Рафаэль, наконец его. Эван старался прочувствовать каждое мгновение, каждой следующей клеточкой кожи по-новому ощутить это обладание. А Энзо тяжело дышал, чувствуя, как миллиметр за миллиметром чужая плоть мучительно медленно наполняет его. Он хотел ещё. Это не отменяло злости, которая бушевала в нём – на человека, который решил взять его, ни на секунду не подумав о нём. Это не отменяло стыда, который он без конца испытывал за своё желание рядом с Эваном – будто его желание с головой выдавало, кто он такой. Всё было не важно, потому что он хотел ещё. И в конце концов Энзо, не выдержав, рванулся назад и насадился до конца, прогнулся и закинул руки за спину, пытаясь нащупать тело Эвана у себя за спиной.

Тот, кажется, тоже напрочь забыл обо всём. Обхватил Энзо за талию, плотно прижимая к себе, и начал вбиваться в него без остановок, пытаясь губами нащупать хотя бы кусочек нежной кожи, но всё время натыкаясь то на волосы, то на воротничок.

Энзо поймал собственный член и, запрокинув голову ещё дальше, шепнул:

- Можно?

Эван качнул головой, оттолкнул его руку и сам стиснул подрагивающий ствол. Кожа у Рафаэля в паху была нежная, и это ощущение заставляло желание приливать ещё сильней. Эван не был уверен, что выдержит долго. У него было множество женщин и не меньше мальчиков – но никогда, даже после долгих месяцев полёта, обладание не доставляло ему такого наслаждения. Он так и не нащупал шеи, которую по-прежнему искали его губы, только контур уха, в который впился зубами, вырывая из горла Энзо болезненный стон.

Эван выплеснулся и почувствовал, как напряжение наконец отпускает его – но лишь чуть-чуть. Он уже хотел ещё. Сам не зная, чего хочет больше – просто трахнуть мальчишку ещё раз, продолжать гладить его или посмотреть, как он сам будет выгибаться, поглаживая собственный член, а может, даже просто – развернуть его лицом к себе и поймать губами этот розовый леденец.

Время. Всё упиралось во время, которого было мучительно мало. Нужно было выбирать.

Эван подхватил Энзо под грудь так, чтобы лучше видеть его беззащитное естество, отражённое в зеркале, и ускорил темп, стремительно поглаживая его. Глаза Энзо потухли, будто он испытал разочарование, он прикрыл глаза и через несколько секунд испачкал прозрачной жидкостью стол.

Эван тяжело дышал. Кашель рвался наружу, и он с трудом удерживал его. Нужно было отпустить мальчишку и идти вниз, но Эвану почему-то казалось, что стоит убрать руку - и тот просто рухнет на пол.

- У тебя пять минут, - сказал наконец Эван, сделав усилие над собой и отступив назад. Ничего не произошло. Энзо лишь снова впился пальцами в край стола и продолжил стоять, устало глядя сквозь зеркало на него.

Эван оправил одежду, нехотя отвернулся и двинулся к двери.

- Мистер Аргайл… - услышал он оклик уже у самого выхода и к собственному удивлению обрадовался, что может задержаться здесь ещё. – Вы не сказали, какой мне надеть платок.

Эван резко повернул голову и прищурился. «Видел», - пронеслась у него в голове мимолётная мысль.

- Белый, из батиста, - сказал он. – Тот, что на столе. Хотя тебе идут все.

Энзо едва заметно улыбнулся.

- Хорошо.

Последняя выходка слегка подпортила Эвану настроение, но всё же, оказавшись в экипаже, он обнаружил в себе необыкновенное чувство успокоенности, как будто впервые за долгое время получил то, что на самом деле хотел. Он достал планшет, просмотрел кое-что из новостей. Лёгкое чувство беспокойства уже просыпалось в нём, когда вторая дверца открылась, и двое кланменов в серо-зелёных килтах помогли Рафаэлю забраться внутрь.

Эван пристально разглядывал его всё то время, прока Рафаэль устраивался напротив него. Лицо юноши выглядело озабоченным, и Эвану вдруг стало стыдно. Хоть он и был в своём праве, но всё же не мог избавиться от желания, чтобы Рафаэль в самом деле сам хотел бы видеть его.

- У вас всё хорошо? – спросил он, когда кланмены забрались на подножки, и экипаж тронулся с места.

Энзо скользнул по нему рассеянным взглядом.

- Почему вы не пользуетесь платформами? – спросил он.

Эван пожал плечами.

- Экологический запрет. Ещё пара лет - и нам запретят даже включать вечером свет, - Эван замолк и после паузы, убедившись, что Рафаэль сам не собирается говорить ничего, всё же уточнил: - Но вас беспокоит не это.

Губы Энзо едва заметно дёрнулись.

- Меня беспокоит мой слуга, - признался он. – Мне обещали, что скоро доставят его, но до сих пор…

- Он уже на планете, - с облегчением произнёс Эван, - он спит, как и вы, когда вас привезли. Его доставят прямо в По.

Энзо кивнул.

- Благодарю вас.

Оба замолкли, и несколько секунд Энзо внимательно смотрел на него, а потом почему-то усмехнулся.

- Что? – спросил Эван, ощутивший приступ раздражения от того, что мальчишка так откровенно насмехается над ним.

Рафаэль покачал головой, и в эти секунды волосы его, уложенные не такими аккуратными локонами, как прежде, а слегка растрепавшиеся от спешки, качнулись, падая на лицо лёгкой волной.

- Ничего, - сказал он. – У меня просто такое чувство, что вы смущены тем, что произошло между вами и мной.

Эван стиснул зубы и, отвернувшись, уставился в окно.

- Со мной можно делать всё, что угодно, - Энзо улыбнулся, и улыбка его стала мягче, - я ведь здесь для того, чтобы вам было хорошо.

Эван стиснул зубы ещё сильней.

- И тебе всё равно? – процедил он, снова поворачиваясь и впиваясь изучающим взглядом Рафаэлю в лицо.

Тот пожал плечами.

- Конечно, нет, - легко ответил он. – Но кто платит, тот заказывает музыку, разве не так?

- Я не хочу постоянно слышать о деньгах.

- Хорошо. Скажите, чего вы хотите, и я сделаю это для вас.

Эван необыкновенно живо представил, как хватает Энзо за шею и заставляет упасть на колени у себя между ног. Это равнодушие бесило его. Мальчишку хотелось сломать - и прямо сейчас.

Он ничего не сказал, но, видимо, вся гамма чувств отразилась у него в глазах, потому что Рафаэль, взмахнув фалдами, мягко скользнул на пол и, рывком раздвинув колени Эвана, положил ладонь ему на пах. Он смотрел на Эвана снизу вверх, не отрывая взгляда своих синих и сейчас спокойных, как ясное ночное небо, глаз.

- Так? – вполголоса спросил он, поглаживая напрягающийся под его пальцами член сквозь сукно. Эван чувствовал, что, как будто воздух из порванного скафандра, злость вытекает из него.

- Нет, - так же тихо сказал он и потянул Рафаэля вверх. Усадил к себе на колени верхом и, расстегнув пуговицы на спенсере, обнял. Тело юноши было горячим и послушно прогибалось в его руках. Взгляд Эвана уткнулся в проклятый шейный платок – белый и завязанный таким хитрым узлом, что Эвану вряд ли удалось бы легко его развязать. Там, под множеством слоёв ткани, мягкой и обманчиво небрежной, пряталось ещё более нежное горло, до которого добраться, как и утром, было нелегко. Эван хотел коснуться его. Исследовать губами ключицы и маленький кадык – но это он мог лишь представлять.

Вместо этого он принялся отстёгивать пуговицы одну за другой на брюках Энзо. Тот привстал, легко позволяя их снять, и Эван увидел между складками ткани - там, где заканчивалась сорочка - как покачивается напряженный член.

Он облизнул губы.

Снять свои брюки оказалось не так легко, и они просто высвободили пах, после чего Энзо, внимательно наблюдая за реакцией Эвана, опустился анусом прямо на него.

Эван расслабился, отдаваясь на волю волн удовольствия, укачивавших его. Каждое движение кареты заставляло бёдра Эвана чуть шевельнуться, так что каждую секунду они чуть по-новому ощущали соприкосновение тел. Это больше походило на щекотку, на дразнящую ласку, чем на настоящий секс. Однако, когда Энзо, не отрывая от лица Эвана вопросительного взгляда, качнулся, рисуя бёдрами круг, тот удержал его. Обнял за талию и принялся искать возможности забраться под сорочку.

У Энзо были удивительно нежные для мужчины бархатистые бока, и Эван неторопливо исследовал их. А Энзо, чтобы удержаться и не упасть, схватился сначала за плечи князя, потом, подумав, поймал в ладони его лицо – так же, как сам Аргайл удерживал его три дня назад.

- Можно вас поцеловать? – спросил он, приближаясь близко настолько, насколько мог.

Эван сглотнул и медленно кивнул. Он и сам не мог отвести взгляда от нежных, как лепестки роз, губ.

Энзо накрыл губы князя своими и осторожно огладил их языком, постепенно проникая внутрь. Эван продолжал гладить его, а карета всё так же слегка покачивалась, лишь иногда подпрыгивая на колдобинах и вырывая у кого-то из них неожиданный стон.

Наконец Энзо не выдержал. Не разрывая поцелуя, продолжая исследовать рот князя языком, он медленно задвигал бёдрами, заставляя член князя проникать глубже в себя.

Эван издал негромкий и протяжный стон и опустил руки ниже, направляя Энзо, но не сдерживая его.

- Нам долго ехать? – прошептал Энзо, на секунду отрываясь от его губ.

- Несколько часов.

На губах Энзо заиграла улыбка, и Эван расхохотался – кажется, впервые за последний год.

Они успокоились только к вечеру, когда за окнами уже виднелись знакомые Эвану озёра и деревья поместья По. Последние полчаса они уже и не трахались толком – Эван только поглаживал Энзо, устроившегося у его ног, и перебирал пальцами перепутавшиеся пряди его волос.

- У нас так мало времени… - сказал он.

Энзо дёрнулся и, запрокинув голову назад, посмотрел на него.

- Но это зависит только от вас.

Эван убрал руку, отвернулся и не сказал ничего.