Княже мой, княже

Часть

Вернувшись в спальню, Энзо почувствовал себя так, будто оказался запертым в клетке. Стены давили на него, а полумрак, воцарившийся в комнате, сводил с ума.

За окнами медленно пышными хлопьями падал снег - так что трудно было узнать парк, в котором они с Эваном так недолго были вдвоём.

Сердце сдавила тоска, и слёзы подступили к глазам от осознания какой-то дикой бессмысленности, бестолковости потраченного времени.

«Надо было как-то по-другому», – проносилось в голове, но он не знал как. Мучительно хотелось вернуться назад, в те последние тёплые осенние деньки, когда они гуляли верхом и можно было не заглядывать вперёд.

Эван сглотнул и, крикнув Чезаре, приказал передать конюху, чтобы тот запрягал коней.

- Ты умеешь держаться верхом? – спросил он.

Чезаре кивнул.

- Хорошо, поедем вдвоём.

Через полчаса они уже медленно пробирались по лесу. Зимней одежды у Энзо не было, потому что в Манахате не было зимы, и он мучительно мёрз. Чезаре же, и вовсе привыкшему к тропикам, было ещё холодней. Но Энзо был безразличен мороз. Ему нужны были воздух и движение – чтобы не чувствовать приближения смерти, кружившейся в воздухе во дворце.

Смутно вспомнил он о том, что так и не объяснил отцу, как оказался здесь. Но эта мысль тут же ускользнула, когда в голове снова промелькнули последние мгновения абсолютного счастья, когда Эван был в нём и смотрел ему в глаза. Тут же нахлынул стыд – за то, что он стал причиной ухудшения. И тут же в голове всплыло:

- Чахотка, - произнёс он вслух.

Чезаре дёрнулся и посмотрел на него.

- Какое отношение к чахотке может иметь нитроглицерин?

- Сэр? – взгляд Чезаре стал озабоченным.

Энзо покачал головой. Вряд ли краснокожий мог знать что-нибудь о земных лекарствах – большинство жителей содружества и то не знало о них ничего. Рецепты остались со времён Исхода, а вот врачи почти перевелись. И если бы не отец, Энзо, как и многие другие, считал бы, что тело человека состоит из четырёх стихий. И всё же странно было представить, что Эван в этом вопросе так же дик.

- Ты же видел князя Аргайла? – всё же продолжил Энзо вслух, и Чезаре кивнул. – Он не может долго танцевать, не может ездить на велосипеде… Начинает кашлять чуть что. Я не знаю, почему он кашляет, но у него сердце стучит так, как будто…. как молоток.

- У него больное сердце, - подтвердил Чезаре. – У нас говорят – в груди поселился огонь.

- В груди… Так сердце или лёгкие? Почему он не может дышать?

- Бывает, что огонь, не дающий двигаться много, сжигает и лёгкие. Вот и всё.

Энзо поморщился. Он не понимал, что конкретно происходит, но чувствовал, что всё не так просто.

- Поехали домой, - вздохнул он наконец. – Хочу побыть с ним ещё хотя бы чуть-чуть.

Впрочем, к Эвану попасть ему так и не удалось – Джордж стоял на страже у его дверей будто преданный пёс.

Ночь Энзо провёл беспокойно – то и дело вскакивал и, выглядывая в окно, пытался понять, не горят ли огни у Эвана в апартаментах. Уже под утро, так и не уснув, он накинул халат и спустился вниз. Теперь уже валет стоял у дверей Эвана настороже. Впрочем, в отличие от Джорджа, сторожил он плохо – стоял, привалившись плечом к стене, и сопел.

Эван прокрался мимо него и, нырнув в спальню к Эвану, опустился рядом с ним. Наклонился, прислушиваясь к тому, как быстро-быстро стучит его сердце.

- Эван… - снова прошептал он.

Через секунду Эван схватил его поперёк туловища и уронил на кровать рядом с собой. Глаза его открылись и теперь смотрели на Энзо в упор.

- Энзо.

- Да…

- Почему ты раньше не пришёл? Я тебя звал.

- Меня никто не звал. Наоборот, меня не пустил Джордж.

Какое-то время Эван испытующе смотрел на него, продолжая сжимать, а потом, наконец, отпустил и откинулся назад.

- Он велел не пускать никого, - повторил Энзо.

- Он слишком заботится обо мне, - сказал Эван. – Они все своей заботой скоро загонят меня в могилу.

Энзо приподнялся на локте и, наклонившись над ним, заглянул в глаза.

- Я очень надеюсь, что это не так, Эван.

Он замолк, вглядываясь в усталое лицо человека, который до сих пор казался ему едва ли не каменным. Эван никогда не жаловался и никогда не давал понять, что ему тяжело.

- Эван… - вздохнул он ещё раз и устроил голову у того на груди. – Я прошу, не выгоняй меня. Если времени осталось так мало, я тем более хочу провести его с тобой…

Эван молча прижал его к себе и уткнулся носом в макушку.

- Все узнают… - пробормотал он, уже чувствуя, что засыпает.

- Тебе не всё равно?..

- Я боюсь за тебя…

Энзо не ответил. Он и сам медленно погружался в сон.

Наутро Эван отослал Джорджа и большую часть остававшихся в поместье слуг в город. С ним остались лишь Энзо, валет, кухарка, двое кухонных девушек, которые готовили обед, и несколько человек охраны. Три дня оставалось до Рождества. Ему больше не становилось хуже, но он чувствовал, что даже ходить по дому становится тяжело. Энзо теперь снова готовил ему чай, но Эван взял с него обещание не добавлять туда никаких трав – Энзо и сам боялся что-нибудь менять в содержимом жестяных банок, стоявших в подсобке миссис Адамс, потому что понял теперь всю серьёзность болезни, которую пытался лечить смесью обычных профилактических трав.

Он целые дни проводил у Эвана в спальне, читая ему, хотя больше всего ему хотелось просто смотреть, впитывая в себя каждую чёрточку его лица.

- Как это странно… - сказал он как-то, надолго замолкнув и снова погрузившись в этот транс.

- Что?

- Что мы с тобой не встретились раньше… Хотя бы чуть-чуть. Что мы так долго не понимали…

Эван вздохнул и, отвернувшись от него, уставился в потолок.

- Я понимал… - сказал он. – Догадывался, по крайней мере… Но был ли смысл начинать? Я в этом до сих пор не уверен. Тебе, наверное, было бы легче никогда меня не знать.

- Не знаю, - Энзо опустил глаза. – Я всё-таки не могу поверить, что… - он замолк, не в силах сказать, и на какое-то время наступила тишина. Потом закончил: – И всё же жаль, что мы не встретились три, четыре года назад…

- Я думал об этом. Сомневаюсь, что ты бы тогда захотел остаться со мной.

- Ты всё ещё думаешь, что я с тобой из-за денег… - Энзо бросил на него быстрый взгляд.

- Согласись, ты бы вряд ли стал крутить роман с простым моряком.

- Вот и нет… - Энзо замолк и покраснел, а Эван, почувствовав, что наткнулся на что-то, прищурился и внимательно посмотрел на него.

- Когда ты приезжал к нам… - наконец признался тот, - я почти что сбежал из клуба с одним моряком. Мне казалось, это может быть что-то... ну… Что-то настоящее… Что-то как у людей, а не как у меня. Но оказалось, что ему нужно всё то же, что и другим. Всё же лучше быть игрушкой богатых подонков, чем подонков победней. Тут ты меня не переубедишь.

Эван поджал губы. Он и сам не знал, каким могло бы быть их знакомство несколько лет назад. Что испытывал бы тогда он сам.

- Почитай ещё, - наконец сказал он, и Энзо начал читать.

Когда же наступило Рождество - этот вечер был почти таким же, как и все остальные. Эван лежал в кровати. Свечи, расставленные по комодам, тускло тлели в темноте.

Энзо поил его грогом. В тот вечер сыграл на пианино несколько пьес, но Эван вскоре подозвал его ближе к себе и долгое время просто сидел и смотрел. Он хотел Энзо – не просто физически, а всей своей сущностью. Хотел снова чувствовать его всем телом, вокруг себя и на себе. И Энзо, похоже, видел это в его глазах.

Он наклонился и легко коснулся губ Эвана своими.

- Я тоже боюсь за тебя, - сказал он.

Эван хрипло рассмеялся.

- Бояться поздно. Хуже уже вряд ли может быть..

Энзо поколебался, но в конце концов всё-таки разделся и, откинув одеяло в сторону, осторожно устроился на бёдрах Эвана верхом.

- Я не готов, - негромко предупредил он.

Эван слабо улыбнулся и провёл ладонями по бархатистым бёдрам и дальше - по бокам вверх.

- Неужели сегодня ты только мой…

Энзо так и не понял, что значили его слова. А Эван потянул его вбок, заставляя опуститься на четвереньки, и сам, приподнявшись, прошёлся по ягодицам Энзо рукой. Узкая дырочка запульсировала, когда пальцы коснулись её. Эван убрал их и, коснувшись собственных губ, принялся осторожно ласкать, проникая всё дальше внутрь.

Энзо прогнулся и задышал тяжело, потихоньку стал подаваться навстречу и насаживаться на подставленные пальцы.

- Какой же сладкий… - прошептал Эван и, нагнувшись, поцеловал его белое бедро. – Иди ко мне.

Он убрал руку и потянул Энзо на себя. Тот снова оседлал его и, внимательно глядя Эвану в глаза, принялся насаживаться на него.

Он никогда ещё не был так медлителен и осторожен, и их близость скорее походила на размеренный танец морских волн, чем на секс.

Эван кончил на сей раз тихо, не сбив дыхания, и только потом Энзо, не снимаясь с него, принялся ласкать себя. Он всё так же смотрел Эвану в глаза, и его собственное удовольствие было таким же негромким, но тягучим. Он просто опустился Эвану на грудь и лежал так, наслаждаясь тем, как мужчина гладит его по волосам.

- Я не смогу без тебя… - прошептал он.

Эван поджал губы и какое-то время молчал.

- Этого я и боюсь, - произнёс он наконец.

На следующее утро Эван приказал готовить экипаж и возвращаться в Альбион.