Ледяной убийца

Глава 29

Джейсон Эббот сидел перед трескучим костром с пистолетом за поясом, ножом за голенищем и топором, прислоненным к ближайшему дереву. Во рту он держал фонарик, перечитывая страницы последнего из дневников. Воспоминания нахлынули волной, и он помнил, как сладостно было каждое убийство.

Член у него буквально окаменел. Где же сейчас взять черные георгины?

На грунтовке послышался рокот, и Джейсон помедлил, позволив фонарику упасть в тетрадку с живописными подробностями, прежде чем отложить ее на стоящий рядом чурбак. Достав ствол из-за пояса, встал и нацелил его на громоздкий автомобиль.

Как и прежде, это оказался старый «кадиллак». Огонь костра заиграл на его кузове золотыми отблесками. Автомобиль плавно остановился, дверца распахнулась, и оттуда показался ствол, нацеленный на Джейсона. Следом выбралась и она сама. Захлопнула дверцу и грациозно направилась к нему, сегодня одетая во все черное – свитер, джинсы, сапожки. Такая же черная вязаная шапочка покрывала ее голову и эти нереально каштаново-рыжие волосы.

– А так ли уж нужны пушки? – вопросила Эбигейл Кейн приближаясь к нему без страха на лице.

– А где же снайперская винтовка? – склонил он голову к плечу.

– В машине, – проворковала она, подбираясь еще ближе. – Если выстрелишь, я выстрелю. Может, отложим их в сторонку?

– Зачем это? – дерзко поинтересовался он, едва не кончив в штаны при мысли, как сомкнет руки на ее шее.

Она вздохнула, словно разговор ей наскучил.

– Кончишь ты валять дурака? У нас обоих интеллект куда выше, чем большинство людей осознает. Может, и вести себя стоит соответственно?

Он ненавидел, когда она разговаривала с ним в подобном тоне, и все же хотел понять. Почему он всегда раздражает ее или нагоняет на нее скуку? Он умнее ее, это уж безусловно.

– Что именно тут затевается, по-твоему?

Ее взгляд опустился к дневникам на чурбаке.

– Я думала, смогу почитать один из них, а потом мы должны их сжечь, Джейсон.

Его как огнем прожгло.

– Мы не можем их сжечь. Я записал все-все. Они мои. – Его голос выдал детскую обиду, и Джейсон сам это понял. Набрал в грудь побольше воздуха и медленно выдохнул. Как она учила.

– Если ты расписывал свои убийства во всех подробностях, то мы обязаны их уничтожить, – медленно, командным тоном проговорила она, точь-в-точь как он помнил с поры тех экспериментов.

– Кстати, что ты впрыскивала мне в жилы во время тех экспериментов? – полюбопытствовал он.

Она улыбнулась, выглядя в свете костра вполне очаровательно. А мертвая будет выглядеть еще лучше.

– Знаешь, что я тебе скажу? Как насчет того, чтобы мы сели, мило поболтали, и я бы тебе сказала? Положи пистолет.

Он ломал голову не один месяц, толком не понимая. Подписываясь на эти исследования, он искренне верил, что она поможет ему справляться с гневом. Что эти уколы – инъекции витамина B. Теперь-то он знает, что это не так.

– Ладно. Ты первая.

– Может, одновременно? – В ее голосе снова прозвучала скука.

Джейсон хотел закатить глаза, но вместо того уставился на нее в упор.

– Ладно. На счет три. Раз. Два. Три!

Оба опустили оружие.

– Может, швырнем туда? – предложила Эбигейл, указывая на дерево возле его хижины.

– Хорошо.

Он отбросил свой пистолет первым. Если бы она хотела его смерти, прикончила бы его, когда он был почти без сознания во время этих исследований. Или уж вчера, когда целила из снайперской винтовки в этих офицеров. Он ведь тоже был у нее на мушке.

– Очень хорошо. Ценю. – Она швырнула свой пистолет туда же, и оба клацнули, столкнувшись.

Джейсон опять сел. Оглядевшись по сторонам, Эбигейл тоже села на чурбак слева от него.

Она шокировала его до потери пульса, когда пару дней назад постучалась к нему в дверь, сообщив, что он сам поведал ей о хижине у Гадючьей горы. Отследить, что хижина принадлежит ему, никто не мог, а он совершенно не помнил, как говорил Эбигейл о ней. И тем не менее она заявилась к нему на порог, целясь в него из пушки, и проинформировала, что его дневники нашли, а у нее есть план, как заполучить их обратно. У нее есть источник в ФБР.

– Как ты мог записывать что бы то ни было о своей криминальной деятельности?! – поглядела она на тетрадки.

– Мне нравится переживать их заново.

Джейсон не видел смысла лгать ей теперь. Он крупнее, он сильнее, а они оба безоружны. Одежда у нее облегающая, и спрятать на себе другой ствол она никак не могла. Если что и спрятала, то нож, а клинок он сможет отобрать без труда. В тюрьме он отнюдь не просиживал штаны, обрастая жирком. Пахал каждый день, и теперь стал даже сильнее и быстрее, чем до ареста.

– Обо мне ты в дневниках пишешь? – осведомилась она.

– Конечно. Случившееся целиком твоя вина. Я ни за что не убил бы этих женщин без твоего вмешательства.

Негромкий смешок Эбигейл напомнил ему о более счастливых временах.

– Это неправда, и мы оба это знаем. Ты уже встал на путь убийства. Я пыталась тебе помочь, Джейсон.

Накатившее бешенство заставило его бросить взгляд на оружие.

– Не дури! Теперь мы оба в этом повязаны, – взмахнула она ладонью в воздухе и закинула ногу на ногу, отчего у него аж слюнки потекли. – В чем состоит твой окончательный план?

Прикончить ее, это уж верняк.

– Не знаю, – соврал он. Да и ее сестрицу хотелось бы отведать. А потом, пожалуй, можно двинуть в город побольше, чтобы затеряться в толпе. А еще он скучает по слежке за подружками, дотошному изучению их графиков, подглядывания за ними без их ведома. А за этим подарки, цветы для них повсюду, заставляющие их думать о нем. И лишь после этого наступает время нанести удар.

– У меня есть деньги, – сказала Эбигейл. – Я могу помочь тебе покинуть город.

– Я еще не готов уехать.

– Ох, ради всего святого! – Встав, она направилась к машине.

– Ты куда намылилась? – подскочил он на ноги.

– Да уймись же ты наконец! Пойду возьму чего-нибудь выпить. Мы сидим у уютного костра.

Он уже потянулся к засапожному ножу, когда она сунулась в машину, чтобы достать бутылку вина и два стакана.

– Ты привезла вино и пластиковые стаканы?

– Я женщина с утонченным вкусом. – Она вальяжной походкой совершенно уверенно направилась к нему. И это откровенно обескуражило его. Сев, она отвернула крышку бутылки.

– Ты же вроде не любишь крышки на резьбе.

Джейсон сел на свое место, позволив себе расслабиться. На сей раз ей не удастся поставить его в неловкое положение. Здесь он главный.

– Теперь есть даже очень хорошие сорта с резьбовыми крышками. – Наполнив стаканы, она склонилась вперед, протягивая один Джейсону.

– Поменяй, – приказал он.

– Прошу прощения? – нахмурилась она.

– Поменяйся стаканом со мной.

Фыркнув, Эбигейл отдала ему свой стакан и приняла первый обратно.

– Ладно. – И, сидя на чурбаке, сделала изрядный глоток.

Джейсон последовал ее примеру, чувствуя себя глупо. Вино оросило вкусовые сосочки взрывом вкуса, и он не мог не признать, что Эбигейл права. Вино восхитительное.

– Твоя очередь, – сказала она.

Дотянувшись до ближайшей тетрадки, он перебросил ее Эбигейл.

Изогнув губы в восторженной улыбке, она открыла дневник, наклонив страницы к огню, чтобы осветить их.

– Дрянной мальчишка! Ты еще и картинки рисовал, а, Джейсон?

– Я был архитектором, – пояснил он. – Я люблю рисовать.

Она немного почитала, потягивая вино.

– Весьма подробно.

– Знаю. – Его детородный орган изнемогал, упираясь в ширинку.

Эбигейл посмотрела ему в глаза.

– Ты ведь достаточно умен, чтобы понимать, что это мы должны сжечь, верно?

Он допил вино, понимая, какую опасность представляют дневники. Но это ведь его дневники, черт побери!

– Пожалуй.

– Ну вот, – радостно произнесла она, подливая вина и ему, и себе. – Я привезла катализатор.

Поставив бутылку на землю, вернулась к автомобилю и достала солидную банку жидкости для розжига.

– Я знаю, насколько трудно с ними расстаться, но тебе нужно обезопасить себя, и ты всегда можешь записать все заново. Ты же гений, Джейсон. Ты способен запомнить все в мельчайших деталях.

И она права.

– Ладно, – согласился он.

Содрав с прочитанного дневника обложку, она швырнула в огонь сначала страницы, а за ними и ее. Потом открыла банку с жидкостью для розжига и плеснула на бумагу. Она тотчас вспыхнула, и язык пламени взвился к деревьям.

Эбигейл чуть ли не наяву слышала крики его жертв.

Пока она смотрела, как горят эти роскошные страницы, вдали пророкотал гром.

– А теперь эти два, – распорядилась она.

Сделав еще глоток вина, Джейсон разорвал второй дневник так же, как она, и швырнул его в огонь.

Эбигейл радостно полила его горючим; отсветы пламени заплясали на ее изящном теле.

Допив вино, Джейсон выпрямился.

– Я могу обойтись и одним.

Эбигейл со вздохом вернулась на свое место, чтобы допить вино. Налила себе еще, подошла к Джейсону и вылила остаток вина в его стакан.

– Брось, Джейсон. Ты знаешь, что его надо сжечь.

– Это уже свыше моих сил! – выпалил он. – Это чересчур.

Скрываться в полнейшем одиночестве – убийственная пытка для него. Быть может, если отнять жизнь Эбигейл, это поможет ему поуспокоиться.

– Сделай же это.

Для храбрости он опрокинул в себя остатки вина и швырнул пластиковый стакан в огонь.

– Хорошо.

Она права в том, что он гений и не забывает своих убийств. Более того, она будет первой, когда он начнет вести свой новый дневник. Голова у него кружилась от вина, но сегодня ночью он не даст ей уехать. Чуть ли не со злостью Джейсон разорвал дневник и швырнул в огонь.

Эбигейл с улыбкой полила его горючим.

Пошел легкий дождичек. Джейсон читал, что надвигается сильная буря.

Эбигейл снова села, и оба молча смотрели, как горят бумаги.

– Что ты сделал с телефонами копов? – спросила она. – Скажи мне. Я же позволила тебе пострелять в них, знаешь ли.

– Телефоны в хижине, – проворчал он. – Не понимаю, зачем ты заставила меня их забрать. Отключил, так что отследить их нельзя.

Несомненно, она затевает еще какие-то игры – во всяком случае, так она думает.

Эту ночь она не переживет.

Взор у него помутился при виде того, как пламя пожирает его чудесные рисунки, голова кружилась. Слезы заструились по щекам, в глазах потемнело. Ноги онемели, и он не сразу понял, что уши у него покалывает. Что с ним не так? Медленно, слишком медленно Джейсон повернулся, чтобы поглядеть на Эбигейл.

– Что ты…

Мир потерял четкость, и он рухнул в свое раскладное кресло, желая закричать, но тьма поглотила его.