Марийский лесоповал: Врачом за колючей проволокой

Праздники

Работать приходилось очень напряженно, не считаясь со временем, но зато условия жизни заметно улучшились не только для нас, медработников, но и для простых работяг. После войны были увеличены нормы питания в ГУЛаге: хлеба на 12 %, крупы на 24 %, мяса и рыбы на 40 %. Стали поступать в лагеря и продукты из американской помощи, направленной по ленд-лизу. Мне особенно нравился яичный порошок, из которого делали очень вкусные омлеты. Говорили тогда, что порошок не из куриных яиц, а каких-то морских птиц или даже черепах.

Кроме того, зэки стали получать зарплату, в общем-то, довольно мизерную, но достаточную, чтобы улучшить питание и не чувствовать больше мучительный голод.

Ларька в колонии не было, но около вахты всегда сидели деревенские женщины, чаще всего из Кузьмино, которые продавали картошку, молоко, яйца, лук, разные пирожки и тому подобное. С разрешения охранников, дежуривших на вахте, можно было купить эти продукты.

Отмечались и праздники — Первое мая и октябрьские. В клубе организовывались выступления самодеятельных артистов и награждались передовики производства деньгами и грамотами.

Мы в стационаре также отмечали эти праздники и еще Новый год и Пасху. Как-то в больницу поступил перегонный аппарат для дистилляции воды, с помощью которого легко можно было получить чистый спирт.

Для этой цели использовались настойки валерианы и желудочные капли. Подогретые настойки за короткое время освобождали спирт, который через охлажденный змеевик чистыми, прозрачными каплями собирался в специально приготовленный сосуд.

Тамара Владимировна приносила в такие дни какое-нибудь варенье, чаще всего вишневое, которое, разбавленное спиртом, превращалось в довольно приятный ликер. Им угощали всех работников санчасти, в том числе медсестер и санитарок. Среди нас не было пьяниц и пили лишь понемногу, чтобы отметить праздник.

В остальные дни, несмотря на возможность пользоваться дистиллятором, никто не помышлял об этом. Тамара Владимировна, хотя и предоставляла нам довольно большую свободу, но требовала железной дисциплины и безоговорочного послушания.

Вполне естественно, что подобные способы отмечать праздники, да еще совместно с вольнонаемным сотрудником, не подлежали огласке, и поэтому в санчасти работали только зэки, умеющие держать язык за зубами.

Все дорожили своим местом, ценили доверие, оказанное нам, и трудились честно и добросовестно.

Были, конечно, случаи, когда отдельные медработники злоупотребляли доверием, но их быстро перевоспитывали. На первый раз ограничивались предупреждением, на второй — отправляли на несколько месяцев на один из подучастков, где всегда требовались медработники. Это было своеобразной временной ссылкой.