Между двух огней

Глава 30

Яков с Марком отнеслись к новости пофигистично. — Ты, Кольцов, не нервничай. Раз позвал говорить, то стрельбы не будет. Давай лучше выпьем за нового винодела. За тебя Марк!

— Марк, вот те руины, что мэр называл мне замком Сент-Обен, покупаешь ты?

— Да, Айвен. Я француз и виноделие — это мое.

— Я в затруднении. С одной стороны — рад, что от меня отстанут с этой покупкой. С другой стороны гнусная сущность господина Мейделя не может не возмущать!

— А в чем это я виноват? Хороший замок. Отопление, канализация, водопровод.

— Вам, барон, нужен собутыльник. И вы не перед чем не останавливаетесь! Задурили голову человеку, растерянному от свалившихся денег!

— Вашей оплаты за экспедицию вполне хватало, Айвен. Яков предложил мне эту покупку еще когда вы из Жуаньи вернулись. Это потом все завертелось с похищением. А уж сейчас я легко могу это себе позволить. Пьер, кстати, тоже выкупил у барона виноградники с домом. Тоже будет виноделом.

— Барон, вы чудовище! Сбрасываете неликвид приличным людям? Марк! Кто я такой, чтобы тебя отговаривать? Но я требую, чтобы ты, в отличие от этого бесхребетного Мейделя, стал настоящим феодалом. Селяне, при виде меня должны сходить с дороги, становится на колени, и кланяться! Потом, мы с тобой, развяжем междуусобную войну и покончим наконец с этим вместилищем ужаса, разврата, и зла. С замком Сези, барона Мейделя! Его самого — продадим крестьянкам. Он им нравится, будут пользоваться по очереди.

— У меня, Айвен, пока в планах только построить такой же деревянный сортир, как ты построил барону. Ты знаешь, что он намерен повесить на нем табличку «Построено попечительством благодетеля Жуаньи Айвена Колтцофф»? Ты приедешь на торжественное открытие?

— Больше не говори ничего, Марк, мне все ясно! Яд уже в твоем сердце. Барон! Когда вы его покусали?

— Ну так что, я звоню мэтру Планелю? Пусть выясняет, что да как с цехом.

— А я пока закажу сюда деревянный сортир, у ограды поставим, чтоб люди видели — серьезно добавил Марк.

— Может, с телефона начнем?

— Я еще в понедельник с РТТ переговорил, телефон будет уже завтра.

— Знаешь, Марк, если б не Мейдель, ты вполне тянул на выдающегося человека. Но все, кто с ним связываются, идут по кривой дорожке. Прямо в Жуаньи, а там уже все. Девки, пляски, прожигание жизни, под видом виноделия. И как тебя угораздило? Там же из техники — одни ослы!

— Не переживай, Кольцов, если там будет мсье Робер, то и техника появится.

— Ты видишь, что тебя уже используют? Одумайся! Я кстати придумал тут одну штуку, давай попробуем построить. Полноприводный автомобиль с короткой базой. Движок, рама и два моста. Займемся, посмотрим, что выйдет?

Потом мы все вместе час обсуждали, что может получиться. Я, не мудрствуя, нарисовал Виллис, он же JP, и пояснил ТТХ. Сказал, что наш Африканский поход заставил меня задуматься. Хотя если всерьез, я думал скорее про Дефендер. По любому, что-то простое как лом, и полноприводное. Хорошо бы дизель, но, не то время. Мужиков неожиданно заинтересовало, и идея сразу начала обрастать деталями.

— Знаешь, Айвен, интересная мысль. Только делать это нужно приватно. Мне тут знакомые рассказали, что Ситроен сделал управление дворниками и КПП как у нас. И делают вид, что сами придумали. Хорошо, что мсье Деляж не до этого, а то уже и сиденья и резину бы выпускали серией.

Оставив их размышлять, я поехал в гараж к Батисту. Мы с ним были в ситуации, когда оба неправильно оценили друг друга, и теперь не очень понимали, как общаться. До меня наконец дошло, что Батист не последний человек в парижской уголовной иерархии. А он подозревал меня, кажется, в принадлежности к спецслужбам. И нам обоим это не нравилось. И мы оба, пока, не могли обойтись друг без друга.

Я рассказал ему, что у него течет как из ведра, и стукачи повсюду. Что полиция почти полностью в курсе произошедшего в пятницу. Он отнесся к новости философски. Пояснил, что главное не то, что полиция знает, а то, что сможет доказать. А здесь к нему претензий быть не может. Но телефон и способы контактов мне все же дал. И я позвонил прямо из гаража. Мне назначили встречу через два часа на бульваре Капуцинов. Я хотел быть готов ко встрече с Ротшильдом. Заехал в банк, и приехал за десять минут до назначенного.

В кафе неподалеку от зала «Олимпия», ко мне подсел мужчина. Я ожидал старичка-одуванчика, а этот был вполне себе крепкий мужик. Типичный рантье, встревоженный кризисом.

— Мсье!

— Мсье!

Он заказал кофе, повернулся ко мне.

— Вы просили о встрече.

Я изложил суть дела. Воспринято это было безучастно. Пока я не назвал имя. Он с уважением посмотрел на меня. Назвал число.

— Это в фунтах, мсье Кольцов. Только начиная с этой суммы может быть какой-то разговор, применительно к таким людям.

Я кивнул и полез в карман. Положил перед ним пять крупных бриллиантов. Он взял тот что поменьше. И посмотрел на свет. Вообще-то, этот буржуа приехал на трех авто. И его сейчас охраняло шесть человек.

— Это, надо полагать, оплата моих услуг?

Дальше мы больше часа уточняли и раздеталивали.

— Я позвоню вам завтра, и передам пакет информации. Его публикацию оставляю на ваше усмотрение, но с максимальной оглаской.

— Вы правильно расставляете приоритеты. Осталось последнее. Назовите имена.

— Княжна Вяземская, независимо от фамилии, которую она будет носить. Барон Мейдель. Савва Игнатович Ламанов.

— А вы?

Я засмеялся.

— Да, мсье. Я иду после княжны. Только помните, даже мертвый, я страшно обидчив.

Рантье открыто и весело засмеялся.

— Я в курсе, мсье Кольцов. Блестящая операция! Не волнуйтесь, мне будет приятно за деньги делать-то, что я и так с удовольствием сделаю.

На этом мы простились, и я поехал в магазин, за пишущей машинкой. Нужно будет много писать.

С Наташей мы страшно разругались. Эта аристократическая фифа, начала мне рассказывать, что Вяземские не бедные, и от бандитов деньги не берут. Я орал так, что в Швейцарии, наверное, слышали без телефона. Она обижалась, я сбавлял тон, чтобы потом начать опять орать.

— Как ты не понимаешь, что единственный способ наказать этих уродов, это стребовать у них деньги? Остальное эти козлы воспринимают как легкие неприятности.

— Мне нет дела до этих тонкостей!

— Так. Вяземская. Предупреждаю. Если ты не примешь деньги как извинение, я буду вынужден к этим парням принимать меры. Чтобы даже мысли ни у кого не возникло, смотреть в твою сторону кроме как с обожанием. Да и с ним — строго дозировано. Наташа! Ты заставляешь меня поступить с ними противоестественно! Ты понимаешь, что мне может понравиться?!

— Ой-ой! Уж на эту — то тему не ври. Я с тобой еще про официантку в Жуаньи разговор не окончила!

— Не уводи разговор в сторону! Езжай в Женеву, банк Пиктет. Там будут тебя ждать.

— Ванечка — не предвещающим ничего доброго тоном сказала Наташа, — кажется, это не я увожу разговор в сторону!

— Господи! — возопил я. — Дай мне сил! Вяземская! Быстро вскочила, села в машину и помчалась в Женеву! Тебя там ждут! Если ты этого не сделаешь, приеду и надеру тебе жопу, так и знай!

— Ой! — промурлыкала она — приезжай. Надери раза три. Но ты мужлан! Как ты разговариваешь? И я не могу сегодня и завтра.

— Почему?

— Мы с Лоттой загораем. Чтоб на нас не пялились, мы забрались на площадку башни, поставили шезлонги и загораем голые. Савва Игнатич тут охраны нагнал. Они на противоположную гору залезли, и сверху из бинокля подсматривают! Я с тобой сейчас из шезлонга разговариваю.

Я закрыл глаза. В голове замелькали загорелые ноги, плечи, шеи и попы. Вот же змея!

— Наталья Викторовна! Если вы послезавтра, не приедете в Женеву, я уезжаю в Жуаньи. И пусть все идет к чертям! Куплю замок. Женюсь на крестьянке, все равно меня никто не понимает! Простая, тихая жизнь, уважение и почитание ближних.

— Я тебя Кольцов сама застрелю. Вот скажи еще что-нибудь, и ты покойник.

— Значит, послезавтра в Женеве?

— Какой же ты, Ванечка, мерзавец!

— Не забывай, на моей машине до Жуаньи — всего два часа.

— Точно убью. Только сначала использую. И убью. Так и знай.

— Наташ, я тоже скучаю. Через неделю я приеду, освобожу тебя из замка этого людоеда.

— Приезжай быстрее.

Савва у себя в замке ввел осадное положение-лайт. Графиня Сакс, даря ему свою благосклонность не понимала, с кем связалась. Он очень быстро нашел десяток отставных казачков, возрастом выше среднего, вооружил их, и организовал патрулирование вокруг замка. Сам, с невестой и Наташей катаются на лошадях, посещают близлежащие деревни и вообще приятно проводит время. Только никого не принимают. — И вообще, Ваня, посторонних, что в долину забредают, мы сначала упаковываем, а потом разбираемся. Денег извиниться хватает. Нехер здесь шляться. Пулеметы на позициях, пристреляны, сектора обозначены и распределены. Девки молодцы. Не мешаются, загорают. Может Марка пришлете? Лифт устроить на башню, а то пока до верху доходят и спускаться пора. И прислуга к ним бегать туда устает. А так, не ссы, Иван, никто твою принцессу не похитит, отвечаю.

Рассказал ему, что мсье Робер теперь тоже винодел. — Может, Ванюш, пристрелим Якова? На ходу, сука, подметки режет. А я здесь с этим тупыми швейцарцами объясняйся. Здесь, Никитич, такая провинция, на всех языках свободно говорят, только на французском плохо. А русский и вовсе не знают, дикари. А Наташу я в Женеву отвезу, все будет в лучшем виде. Не сомневайся. Ничего с этой стрекозой не случится.

Позвонил господину Келлеру. Изложил просьбу.

— Все в порядке, Айвен. Эти пятьсот тысяч задепонированы на вашем счету до распоряжений.

— Тим, послезавтра, не знаю во сколько, в головной офис приедет княжна Вяземская.

— Я все понял, Айвен.

— Извините меня, Тим. Но княжна — особа своевольная. И капризная. Попросите отнестись с пониманием.

— Кажется, Айвен, я нашел ваше слабое место — засмеялся банкир. — Я еще не слышал от вас такого тона. Не переживайте, я все устрою.

— Тогда я хочу вам сказать, что Морганы и Форд в сентябре начнут выводить деньги в штаты. Через Швейцарский Расчетный Банк.

— От немцев? Несмотря на дефолт?

— Германия выкупает пакеты акций. Через Ротшильдов.

— Креди Суисс?

— Да.

— Я забыл сказать, Совет Директоров выкупает ваш предыдущий прогноз за пятьдесят тысяч фунтов. С условием эксклюзивности.

— Мне кажется, Тим, или если бы я не упомянул эту историю, вы бы забыли меня порадовать?

— Не нужно, Айвен. Я был намерен поставить приятную точку в конце разговора. И с досадой признаю, что ерундой вас не удивить. Информация точная?

— Гм. Это — прогноз. А вы знаете, что мои прогнозы в основном сбываются.

Размышляя о предстоящей встрече с Ротшильдом, я пытался вспомнить все, что знал. То что я помнил, во многом, было официальной историей. А значит неправдой. А правда, частично, была в том, что занимая не самое главное положение в финансовой системе Англии, он был ключевой фигурой. Реальным человеком, сделавшим то будущее, в котором я потом жил. По большому счету он был тем, кого потом назовут решальщик. Решал вопросы американских денег в Европе. Исподовль, и незаметно для нанимателей, затаскивающий слегка сдающую, несмотря на кажущееся величие, банковскую систему Англии под американские деньги. И, в конце концов, обеспечивший абсолютно уникальное положение Английскому капиталу. Не один, и во многом случайно. Но он задал тренд. Лечь под амеров, чтобы потом стать с ними равноправным партнером.

В этом раскладе блестящая организация монопольной торговли бриллиантами была почти целиком его заслуга. Идея не его. Но как он все организовал! И вот в эту запущенную и отлаженную машину попал камешек. Новые прииски. Камень не мелкий, чтобы стереться в пыль. Не крупный, чтобы машину остановить. А такой, — при каждом обороте, машину немного заедает. И больше Густава Ротшилда никто не заинтересован, чтобы это все прекратить. Потому что цели, как было сказано — более важные, чем алмазный бизнес. Пусть и очень крупный.

А сам он — ничего такой дядя. Не трус. Воевал по-настоящему. Ходил в атаки. Очень, очень озабочен реноме. Уже сейчас журналисты пишут будущею легенду. Ну, вот на это и будем давить. Что легенды при столкновении с фактами выглядят мерзковато.

В четверг утром меня разбудила экономка. Я пол ночи трепался с Наташей. Глаза у мадам Жаклин были квадратными.

— Мсье Авен! Там какой-то шутник позвонил. Уверяет, что его зовут Энтони Ротшильд, просит вас к аппарату.