Мы, монстры. Книга 3: Зверь

Глава 1. Дыхание

Йен спрыгнул с трапа и звякнул.

Что там у него звенело, разобрать было трудно: слишком много на себя нацепил. Может, тяжелый арагдинский амулет на шее — внутри амулета явно что-то было, — может, связка ведьминых браслетов под рукавом, может, железки на ботинках, или новые ножны для Весла.

— Подкрадываться… — задумчиво бросил Нивен, не оборачиваясь, — будет сложно.

Он сошел с корабля первым и теперь внимательно осматривался. Оба оказались здесь, на Белом острове, впервые.

Было людно, тепло, и мягкий ветер обнимал, обволакивал, будто бы пытался убаюкать.

Потому Нивен был напряжен — он не любил, когда его пытаются убаюкать.

— Куда подкрадываться? — хмыкнул Йен, подошел, позвякивая, остановился рядом и тоже огляделся. — К ближайшему трактиру?

Нивен покосился на него, выгнул бровь.

— Чего? — удивился Йен. — Ни одной змеи по дороге не напало, песок затянуть тебя не пытается, никто не рычит, не дымится, не бросается, не пытается сожрать. Народу — полно, все спокойно гуляют... Тут настолько ничего не происходит, что скучно!

— Ты специально? — уточнил Нивен, не отводя пристального взгляда.

— Э-э… — растерялся Йен.

— Говоришь, что ничего не происходит, — объяснил Нивен. — Если так сказать, что-нибудь произойдет.

— Да всего однажды так было! — фыркнул Йен. — Полгода с тех пор прошло, а ты все вспоминаешь!

— И еще вспомню! Пока рука не начнет сгибаться.

— Ну подумаешь, упал в расщелину…

— Упал? — Нивен поднял теперь обе брови и в очередной раз самую малость пожалел, что избавился от Лаэфа: видел он свой нынешний убийственный взгляд в зеркале, совсем не то, честно говоря...

— Ну подумаешь, толкнули тебя в расщелину, — исправился Йен. — Для твоего же блага! Как бы ты отбивался от грифона?

— Я и не от такого отбивался, — обиженно напомнил Нивен.

— Когда за тобой таскались Мертвые, да! Но сейчас…

— Это… вы? — осторожно спросили из-за спин, и оба круто развернулись.

В двух шагах стоял невысокий, плотно сбитый парень с вьющимися волосами ниже плеч и в странной накидке, настолько тонкой, короткой и цветастой, что напоминала она, скорее, женскую одежду. От такой никакого толку — только для красоты носить.

— Нет, — ответил ему Нивен.

— Это не мы, — кивнул Йен. — Это они, — и ткнул большим пальцем куда-то через плечо.

— Я услышал про Мертвых и подумал…

— Подслушивать нехорошо, — наставительно сказал Йен. — Думать в твоем случае, возможно, тоже, — и тут же сменил тон, ткнув пальцем теперь в собеседника. — Что за одежда? У вас так принято ходить? Глаза не устают друг на друга смотреть?

— У меня на родине принято, — обиженно пожал плечами парень. — А сюда я приехал отдохнуть, пару дней отдыхал, а потом, знаете... Тут творится что-то неладное.

— И это, — Йен снова ткнул пальцем в одежду, — тебя от неладного защитит? Как амулет? Увидит неладное такие цвета и как... Да чего ты?!

Последний вопрос был уже к Нивену — тот молча двинул локтем. А когда Йен развернулся к нему, скрестил руки на груди и выжидательно уставился. Ему не нужно было говорить "а я говорил", и не нужно было уточнять, что именно Йена с его "ничего не происходит" Нивен считает виновником всего неладного, что произошло, происходит и произойдет на острове в ближайшее время.

Йен нарочито внимательно осмотрелся вокруг и радостно сообщил:

— Зато расщелин поблизости нет!

Это было правдой. Поблизости не было видно ни гор, ни скал, ни крутых обрывов. Все казалось покатым, пологим, песчаным. Даже холмы, расположенные ближе к центу острова, изгибались линиями, такими же плавными, мягкими, как здешний ветер.

Да и кто будет идти к центру острова, когда там, на этих мягких холмах, ничего нет, только дикие, густые леса да непроходимые болота за ними?

“Кто будет идти вглубь!” — мысленно передразнил себя Нивен. И он туда же! Такой вопрос — почти как заявление о том, что ничего не происходит: стоит заявить — произойдет, стоит спросить, кто куда-либо пойдет — пойдешь сам, первым.

Нивену же совершенно не хотелось никуда идти. Он устал постоянно идти, по-человечески устал.

Надо было все-таки расслабиться и дать ветру себя убаюкать. Глядишь, и пронесло бы.

Нивен смерил собеседника пристальным взглядом и заявил:

— Расскажешь. По пути.

***

Они шли вдоль кромки воды.

Йен стянул сапоги, плотно упаковал в дорожную сумку, но все равно звенел при каждом шаге, так что — не в них было дело. Он шел впереди, то и дело оборачивался. Вроде как и послушать ему было интересно, и поскорее куда-нибудь дойти. И все вокруг осмотреть, обнюхать.

Интерес Йена ко всему происходящему все не ослабевал. Куда бы они ни пришли, ни прилетели, ни приплыли — глаза у того мгновенно загорались в предвкушении. Неприятности, в свою очередь, кажется, это чуяли и никогда не проходили мимо.

Пару лет назад они покинули все-таки Н’ваго, доплыли до земель Империи и Озерного края, сунулись даже на Огненные равнины, вернулись на материк, пройдя морем неподалеку от Даарских гор, сошли было в Северному порту, но Йену там стало не по себе. Он даже головой крутил не так рьяно, как обычно — отмахивался, что смотреть тут нечего он и так все знает, и вообще здесь скучно, нужно срочно куда-нибудь дальше.

Нивен не слишком внимательно слушал: ему было холодно.

Короче говоря, оба были рады обнаружить огромный корабль, идущий на Юг, к таинственному Белому острову, о котором до этого никто из них не слышал.

Уже на корабле поняли, что Белый остров — это что-то теплое, хорошее и спокойное. Попутчики плыли туда отдыхать.

— Ну, может, хоть по дороге змея какая нападет… — с надеждой пробормотал Йен, презрительно оглядывая довольных жизнью, расслабленных пассажиров.

И остался стоять у борта, когда корабль отчалил. Нивен, кутавшийся в теплую шкуру, купленную на причале, очень надеялся, что теперь они пойдут в каюту. Но Йен не двинулся с места. Замер и пристально смотрел на далекий горный хребет, утопающий в белесой дымке.

“Слишком близко подошли к Даару”, — подумал Нивен.

Он не знал, почему это плохо, но чувствовал — плохо.

Йен и без того мрачнел с каждым днем. Нет, он все так же много говорил, шутил, веселился даже слишком показательно, но Нивен видел: в глубине взгляда застыл лед. И с каждым днем поднимался все выше, все сильнее сковывал Йена, даже движения его стали другими: ломанее, острее. Правда, со временем Нивен понял: Йен просто стал двигаться четче, резче, увереннее.

Мог все так же сделать широкий обманный маневр — а потом по короткой, прямой поставить точку.

Йен становился сильнее. Но Нивен, знавший цену подобной силе, все чаще думал о том, как можно остановиться этот процесс.

Остановить было нельзя — Йен с каждым днем вспоминал все больше.

Но можно было, по крайней мере, не подходить так близко к Даару. Потому что после того, как подошли, что-то еще изменилось в Йене. Неуловимо и необратимо.

***

И даже сейчас, когда Йен бросал короткие насмешливые взгляды через плечо, лед в глубине глаз разве что не резал.

— Остров меняется, — говорил их спутник. — Становится другим…

Нивен шел рядом с ним, задумчиво глядел под ноги.

— Мы будем побеждать остров? — хмыкнул Йен, на этот раз не обернувшись. — В таком случае мне нужно Весло побольше!

— Ты хоть это научись правильно держать, — привычно бросил Нивен.

На самом деле Йен уже давно держал его правильно. А вот сам Нивен — уже не поднял бы, наверное. Он и не пытался.

Он вообще предпочитал избегать драк — так, как он привык двигаться, теперь не мог. А как не привык — нужно время научиться. Жаль, рядом с Йеном учиться было некогда — сразу приходилось драться. Или падать в расщелины.

— Дело не в самом острове… Понимаете, что-то поселилось в болоте, что-то иссушает его.

— Откуда знаешь? — спросил Нивен.

— Подружился с местными, — парень виновато улыбнулся. — Я вообще быстро нахожу общий язык… со всеми. Так вот, они говорят, воды из лесу течет все меньше, ручьи сохнут. Ветер приносит сухую землю, сухие запахи. И звери не приходят, хотя раньше выходили к людям.

— Что-то с погодой, — дернул плечом Нивен.

— Погода не изменилась, — настойчиво возразил собеседник. — Что-то произошло там, в болотах. И вот что еще… Говорят, туда уже трижды ходили — выяснить, что к чему. Никто не вернулся.

— Я не полезу в болото, — твердо заявил Нивен.

Йен фыркнул.

— Да там уже и болота, наверное, нет, — осторожно сказал собеседник.

Нивен недобро покосился на него.

— Нам сюда, — тот ткнул пальцем на большой трактир у побережья. — Я здесь живу на втором этаже. Уже, правда, собирался съезжать, ходил же на причал узнать, когда ближайший корабль отходит, но встретил вас и понял: можно не спешить. Вы ведь разберетесь?

Йен, сбавивший шаг, дождался, пока с ним поравняются, коротко, насмешливо глянул на Нивена. Нивен едва заметно ухмыльнулся в ответ.

Оба промолчали.

Нивен не знал, разберутся ли они. Когда за спиной нет толпы Мертвых — разбираться выходит не со всем и не всегда. Он знал, что Йену не терпится полезть в те болота: Йену не терпится полезть куда угодно, лишь бы полезть. А еще — казалось Нивену — так у него выходило ненадолго забыть о своих ледяных оковах.

Он знал, что самому ему никуда не хотелось — ему бы хотелось домой, будь у него дом.

А еще знал, что никто никуда не пойдет, пока они не отдохнут после дороги.

— Там есть свободные комнаты? — спросил Нивен у нового знакомого. Слишком много людей — и нелюдей — бродило вокруг. Нивен зябко повел плечами. Да, он мог больше не жить в тени, но это не значит, что ему стало уютно на свету. Да еще и в такой огромной компании.

— Найдутся, — пообещал тот. — Я дружен с хозяином, и скажу по секрету, он напуган не меньше моего. Как только он узнает, кто вы… А ну-ка подождите здесь, — и парень, ловко просочился сквозь толпу и нырнул в дверь трактира.

— Как так получается, — задумчиво проговорил Йен, глядя ему вслед, — что нас все знают? Куда ни прийди — кто-нибудь обязательно узнает!

— Ты улыбаешься, — отметил Нивен. — Хочешь казаться возмущенным — не улыбайся.

— Нет, мне нравится такой порядок вещей, — возразил Йен, пожал плечами и опять звякнул. Нивен окинул его быстрым взглядом, размышляя, что может зазвенеть при движении плечей. — Но я не могу понять, как вести разбегаются по миру быстрее людей. Не пишет же кто-то о нас в письмах и не рассылает по миру с сойками-воронами!

— А мне не нравится, — тихо сказал Нивен. — Тебя непросто считать погибшим, если о тебе рассказывают легенды на каждом углу.

— О Рэе переживаешь? О его репутации в Дааре? — догадался Йен. Вроде бы, с пониманием переспросил, но теперь не только во взгляде — в голосе тоже затаился режущий лед. И тут же — беззаботно улыбнулся. — Ну, рано или поздно, я погибну. И об этом тоже узнают, так?

Он шагнул вперед, развернулся, двинулся спиной, раскинул руки:

— Может быть, даже сегодня! Даже сейчас! Чего ждем, Нивен? Вдруг это случится сегодня? И не придется больше переживать о Рэе!

— Этот… — Нивен кивнул на дверь. — Как его… Сказал нам ждать.

— А мы обычно всех всегда слушаем, — доверительно улыбнулся Йен. — Пошли, ушастый!

Круто развернулся и зашагал к двери.

А Нивен, двинувшись следом, подумал, что их всегда везде узнают, потому что некоторые ведут себя слишком заметно. И звенят на каждом шагу.

А еще — что не следовало вспоминать о Дааре с Рэем. Во всем, что связано с Дааром, лед, вроде как, дает трещину. Но из-подо льда лезет что-то совсем нехорошее.

Может, это что-то и впрямь лучше заморозить?

***

— Ты уверена? — спросил отец.

Аэ кивнула.

По хрустальным водам реки сновали ослепительные блики — будто сам Ирхан пытался зачерпнуть воды, но та убегала слишком быстро, текла меж его пальцами, и он, бесшумно ударяя по волнам, оставил в них большую часть своего света.

Легка лодка в шаге от берега покачивалась на воде, казалось, чуть сильнее, чем надо. Будто спешила и едва сдерживалась, чтоб не подпрыгивать от нетерпения. Аэ и сама едва сдерживалась. А объяснить, почему, — не могла. Впервые она была так близка к отъезду.

Раньше, сколько она ни убеждала Совет позвать на помощь, ее не слушали: все Шестеро Высших единогласно выступали против вмешательства в дела Иных извне, несмотря на то, что сами проблему решить не могли. Были готовы умереть и дать умереть подопечным вместо того, чтобы просто бросить взор за границу Запретного леса, окликнуть тех, кто недавно был так близко.

— Глупости все, что о них говорят, — утверждали в Совете.

— Они ведь и нас спасли, — напоминала Аэ.

— Случайно, — холодно отвечали ей. И приказывали. — Никаких чужаков.

Нужно было прийти третьей смерти, чтоб образумился хотя бы один из Совета.

Отец пришел к ней вечером и сказал:

— Собирайся. Лодка будет готова на рассвете.

И вот теперь — волны сверкали в рассветных лучах, лодка прыгала чуть выше, чем положено, а Аэ вдруг почувствовала, что у нее срывается дыхание.

Нет — могла бы ответить отцу.

Нет, она не была уверена.

Но она помнила то существо. Стремительные, нечеловеческие движения, короткий, властный взмах руки, командный окрик — и он остановил монстра, обратил в человека. Глаза существа были пустыми, но за пустотой она чувствовала, видела силу, пусть и темную, но непобедимую.

И что-то она видела еще. Ей казалось, она увидела что-то еще, но не успела рассмотреть. И теперь — не просто хотелось, отчего-то знала: рассмотреть нужно. И поэтому тоже срывалось дыхание.

Аэ улыбнулась отцу вместо ответа и прыгнула в лодку.

Вдали взвыла волчица.

***

Рэй набросил меховую накидку на ходу. Шагал, как обычно, быстро, твердо, уверенно. Ему бы еще такую же уверенность внутри...

Он спешил на встречу с гостями, и сегодня впервые должен был провести ее, пребывая в новом статусе.

Король не умер, король просто болен, но почему-то кажется, что многие уже готовы кричать: “Да здравствует король!” И что самое страшное: многие, напротив, не спешат кричать. Смотрят задумчиво, оценивающе, с сомнением. Конечно, отводят взгляды, стоит ему их заметить — но смотрят.

Дэшон оказался рядом, как обычно, тихо и неожиданно. Просто раз — и он, оказывается, уже шагает где-то за спиной.

— Не подкрадывайся, — бросил ему Рэй. — Я и без тебя дергаюсь.

— Почему? — Дэшону никогда не удавалось прикидываться дураком, но он почему-то продолжал это делать.

— Они меня сожрут, — вздохнул Рэй.

— Подавятся, — отмахнулся тот. — Как отец?

— До последнего собирался подняться и пойти. Не поднялся. Так что… — Рэй пожал плечами, — придется им обойтись мной.

Дэшон, кажется, хотел что-то сказать, но Рэй перебил:

— Чего они хотят?

— Насколько я понял, приостановить действие договора.

Рэй чуть было не сбился с шага, но мотнул головой и двинулся дальше в том же темпе. Нет, еще быстрее быстрее.

— Насколько я понял, на время, — продолжил Дэшон, старательно догоняя. — Пока твоему отцу не станет легче.

— А если не станет? — мрачно спросил Рэй.

— Рэй!

Он уже был у тяжелой двери.

Толкнешь ее — и в зале для встреч. Толкнешь ее — и все.

Оглянулся.

Дэшон все-таки догнал, выдохнул, распрямил плечи и кивнул на дверь, мол, вперед.

— Без напутствия? — шепотом удивился Рэй. — А как же “сосчитай до десяти прежде, чем бить гнома”?

— Видишь: ты и так уже все знаешь, — Дэшон усмехнулся и, дотянувшись Рэю до плеча, хлопнул. — Тем более, я буду рядом. Буду напутствовать на ходу. Пойдем.

Рэй развернулся к тяжелым деревянным створкам. Темные, почти черные, посередине — роспись золотым: птица на фоне скалы. Приложил ладонь к крылу по одну сторону, вторую — ко второму. Толкнул — и тяжелые на вид створки легко подались.

Рэй шагнул в зал.

Гномы разом развернулись.