Мы, монстры. Книга 3: Зверь

Глава 37. Выход

Йен шагнул вперед, легко взмахнул мечом, сделал выпад, легкий, почти танцевальный, почти тренировочный. Рэй так же легко парировал, атаковал сам. Но тоже медленно, тоже мягко, невесомо. Йен ушел от удара, развернувшись, пропустив лезвие мимо. От второго — развернувшись в другую сторону.

Рэй вспомнил: точно так же недавно начинал бой Риирдал.

Слишком самоуверенно.

Риирдал проиграл. Если проигрышем, конечно, считается спрятанный в рукаве кинжал. Ну, за неимением других вариантов, придется считать.

Тогда, в бою с Риирдалом, что ему помогло? Разозлиться? Атаковать всерьез? Сделать удары тяжелее и тверже?

Но разозлиться сейчас Рэй не мог.

Да и Йен был слишком легким для тяжелых ударов. Двигался расслабленно и мягко, но Рэй видел: при необходимости он станет стремительным. Тяжелый удар — слишком размашист для такого противника. Не успеешь размахнуться — его меч войдет под ребра. Раньше Йен двигался не так. У эльфа своего, видать, научился.

Впрочем, какой, к черту, эльф?

Рыжее существо напротив разнесло в пух и прах армию великанов и гномов. Оно ни у кого не училось — разве что у Мертвых в годы своей юности: у Войны, у Тьмы, у Смерти.

Так какой смысл в этом поединке?

Покрасоваться перед своими?

Да-да, Рэй видел краем глаза — странные существа выползли к подножью ближайшего к Гъярнору холма. Похожие на людей, но, скорее всего, не люди и уж точно не даарцы. Значит, армия Йена. Маловата, конечно, для армии, но если она только для того, чтобы красоваться, то сойдет.

Разве ему было мало предыдущей битвы? Он там, небось, красиво великанов на ошметки рвал и разносил гномьи тяжелые машины…

Зачем ему здесь и сейчас Рэй? Зачем напрасный риск?

Это что-то личное? Какие-то счеты с ним, о которых Рэй даже не знает, потому сейчас все будет вот так, показательно?

Рэй мягко ушел в сторону от все такого же легкого удара. Зеркальный удар — зеркальный уход.

— Будем ходить кругами, — ухмыльнулся Йен, — или драться?

— Зачем тебе это? — спросил Рэй.

Йен сокрушенно вздохнул, пробормотал:

— Какой ты скучный!

Шагнул вместе с ударом сбоку. Рэй парировал, упал на колено, попытался подсечь под ноги, но Йен легко перепрыгнул меч, ударил сверху — Рэй откатился и вскочил.

И подумал: если бы Йен шагнул следом, шагнул с еще одним ударом, черта с два он успел бы подняться.

Йен не спешит. И явно веселится, судя по ухмылке, которая стала шире, по искрящимся насмешкой в рассветных лучах Ирхана желтым глазам.

Что ему, черт возьми, нужно?!

— Это даже мило, — протянул Йен. — Дерешься в пол силы, Каарэй… Или это все, что ты можешь?

Пытается разозлить, подумал Рэй. Вынудить на жесткую тяжелую атаку.

“Я бы и сам сейчас не прочь разозлиться, — мысленно обратился к Йену. — Но не могу“.

Не на кого злиться.

На младшего брата он не будет злиться. А монстр, которым тот стал… которым был? Так на монстров не злятся. Монстров уничтожают.

— Если на большее не способен, — Йен ударил, молниеносно, уверенно, Рэй успел в последний момент — но пришлось отскочить, потерять стойку, потерять баланс. И снова миг, чтоб восстановиться. И снова — Йен дал ему этот миг. И закончил фразу:

— …то чего полез защищать Даар?

“Да не лез я никуда! — чуть было не рявкнул Рэй в ответ. — Я должен!”

Вслух ответил тихо, все еще спокойно:

— У меня не было выбора.

— Так у меня тоже! — радостно воскликнул Йен, желтые глаза вспыхнули так ярко, будто не Ирхан отражался в них — они сияли наравне с ним. Рэй чуть не зажмурился, чуть не принялся моргать.

А Йен неожиданно серьезно договорил:

— Ты должен меня понять, Рэй.

“Еще и это должен?! — рассердился Рэй. — Разочарую ведь. Я всегда, когда должен, разочаровываю…”

И наконец — разозлился. Не на Йена, не на Зверя, не на отца или Дэшона и даже не на Риирдала, злиться на которого так помогало в последнее время, — на себя.

Потому что на самом деле не было смысла злиться ни на кого — совершенно неважно, что они делают и говорят. Важно, что делает он. А он не может сделать ничего. Никогда не мог. Никогда не сможет. Возможно, просто не успеет.

Ну и черт с ним.

Рэй сделал выпад, Йен все так же легко парировал. Но теперь Рэй не собирался останавливаться. Ударил еще раз, сильнее, быстрее — Йен снова ушел с разворотом, но Рэй ждал этого: сам ушел вниз, провернулся на согнутой ноге. Йен резанул по воздуху над головой и в последний момент отскочил от косого удара снизу вверх, вместе с которым Рэй поднялся.

И опять атаковал.

Чтобы уйти еще раз, Йену пришлось сделать шаг назад — к краю утеса.

Следующую связку ударов Рэй провел еще быстрее. Нужно было успеть, пока не исчезла злость. Как только она исчезнет, он остановится.

“Как обычно!“ — подумал Рэй, сцепив зубы.

Пришла новая волна злости.

И новый прилив сил.

***

Виверны приближались стремительно. Нивен уже мог сосчитать зубы в хищно разинутых пастях.

Впрочем, он и виверн считать не стал — зачем теперь отвлекаться на зубы?

Грифон шел на последнем издыхании: отпусти — упадет. У Нивена, конечно, было несколько кинжалов за пазухой, но — на скольких хватит кинжалов? На одну, на двух виверн?

А остальных что, зубами грызть? Так у них зубы побольше будут. И зубов побольше. Может, надо было все-таки сосчитать?

“Что мне с вами делать?” — тоскливо подумал Нивен.

Одну руку все еще держал на холке грифона, второй все-таки нащупал бесполезный кинжал.

Нащупал — и отпустил.

И чуть не рассмеялся собственной глупости. Прав был рыжий, обзывая его дураком. Хоть говорил совершенно о другом — а все равно был прав.

И прав был Нивен, бросив оружие в Запретном лесу. Мог и кинжалы там же бросить.

Если отказался от Тьмы, насовсем, наотрез отказался — отказаться нужно и от оружия.

Удерживая руку на холке грифона, Нивен прыгнул, присел на его спине. Свободную руку вытянул назад, чтоб удерживать равновесие. Равновесие важнее, чем оружие. Черт, да всё важнее, чем оружие. Удар сердца, вдох, виверна уже рядом. Прыжок — и Нивен на ее спине. И руку — ей на холку.

“Все хорошо. Я друг. Все хорошо…”

Вниз — от удара хвостом ее соседки. Прыжок на шею еще одной — той, что попыталась цапнуть зубами.

С шеи чуть не соскользнул. Но виверна вовремя мотнула головой, пытаясь укусить — Нивена подбросило, и он смог перепрыгнуть и этой на спину. И этой сказать, по-своему, по-эльфийски: “Я друг, все хорошо”.

Из первой тройки оставалась всего одна.

Еще несколько неслись с обеих сторон.

Но времени, как ни странно, было достаточно. Время потянулось по-другому. Может, дело было в том, что для прикосновения нужно было гораздо меньше сил, чем для удара кинжалом.

Нивен легко перелетел на третью — и с нее прыгнул на первую из вновь прибывших.

“Додумался же рыжий! — мысленно фыркнул, прыгая на следующую тварь. — Послать к эльфу зверей…”

В третий раз сегодня чуть не рассмеялся и развернулся к следующей кучке виверн.

Подумал: “В очередь!” — и снова прыгнул.

***

— Идем низко, — сквозь зубы сказал Дал. — Не поднимаемся!

— Не поднимаемся! — рявкнул Дэшон, обернувшись к остальным.

Кто-то же должен кричать, раз этот шепчет, даже не пытаясь быть громче свистящего в ушах ветра. Кричать, чтоб услышали все.

Приказ подхватили за спиной командиры отрядов, эхом прокатили над войском.

Всю дорогу они шли широкой полосой, тихо и так быстро, насколько позволял бреющий полет над самыми деревьями — выше не совались. А теперь, когда деревья закончились, превратившись в редкие колючие поросли в перемешку с ледяными плато, когда гора Гъярнору уже появилась впереди и тут же загородила полмира, когда очертания утеса стали различимы, вверх наверняка захотелось рвануть многим.

Но Дал сказал: идем низко.

И Дала послушались.

— Зачем? — спросил Дэшон, который шел следом за Миртом, отставал на полкорпуса, но отставал намеренно: при желании мог обогнать. Это Мирта-то! То ли Мирт загрустил, когда Рэй улетел без него, то ли решил слушаться Дала, который шел вперед, как всегда, без лишней спешки, то ли, наоборот, из вредности не летел так быстро, как может.

— Если там дикие виверны, — пояснил Дал, обернувшись через плечо, — или оборотни на скалах, нас заметят раньше времени. Нельзя.

“А когда оно настанет, это твое время? — мрачно подумал Дэшон. — Когда уже ничего нельзя будет сделать?”

Вслух спросил:

— Не лучше ли все-таки поспешить?

— Никогда не лучше поспешить, — отрезал Дал так холодно, так твердо и уверенно, будто это он всю жизнь учил Дэшона, не наоборот.

— А как же твое “я буду быстрее”? — удивился Дэшон.

— Буду, — сказал Дал. — Но сначала нужно увидеть, куда именно лететь быстрее.

— Но…

Дал выбросил руку в его сторону, не оборачиваясь. Все тот же резкий властный жест.

“Тебя надо было тоже в подвале запирать! — сердито подумал Дэшон. — Не запирали тебя — вот ты и обнаглел…”

Подумал бы, вероятно, с гордостью: Риирдал был хорош во главе войска, Риирдал словно родился быть во главе войска, и почему-то Дэшон понял это только сейчас. Подумал бы с гордостью, но не до гордости было. Двое других детей то ли уже поубивали друг друга, то ли вот-вот сделают это.

И самое страшное — Дэшон теперь уж точно совершенно не понимал, стоит ли мешать одному из них.

А второму… Второму, вероятно, уже ничем не поможешь. Но и помешать — чисто физически — вряд ли будешь в силах.

Наконец они смогли рассмотреть утес.

Обогнув — не перелетев, Дал не разрешил бы, — очередной пригорок, вышли к самой Гъярнору, и Дал не повел войско дальше вперед — направил вдоль этого самого пригорка, вокруг и по спирали вверх.

Дэшон увидел Большой утес — громадное серое плато, нависшее над водой. С трудом различил на нем две мелких, словно игрушечных, фигуры. А потом — еще кучку игрушечных фигурок у подножья холма вдали, который и холмом-то не был, скорее — первой ступенью при подъеме на Гъярнору.

Дал опустил Мирта на вершине. Мирт изогнулся так, будто собирался цапнуть, но Дал пристально уставился ему в глаза. Мгновение — пока опускались остальные — они мерились взглядами.

А еще через мгновение Дэшон вдруг понял: это у них не всерьез. Это — как с Рэем. Мальчикам просто нравится играть в войнушки. Нравится доказывать, что один из них сильнее, умнее, быстрее. И что пересмотрит кого хочешь.

“Та-ак… — мысленно протянул он. — Теперь я и виверну в дети записал… Всё. На пенсию. Вот победим кого-нибудь сейчас — и на пенсию”.

— Вот как всё будет, — сказала Риирдал, когда все опустили виверн, и жестом приказал не спешиваться. — Каарэй там. Он победит монстра. Мы — добьем остатки его армии. Дэшон останется здесь. Я — зайду с другой стороны.

И стоило парням из его отряда двинуться, покачал головой, повторил с нажимом:

— Я. Зайду. Вы остаетесь здесь. Слушаете Дэшона, как меня.

— Один? — тут уже Дэшон не сдержался. Все остальные, очевидно, боялись задавать Риирдалу вопросы, потому что знали: накажет — вернет в Даар и оставит без драки. А никто не хочет пропустить самую важную в жизни драку, правильно?

Ну а Дэшон, если что, не против пропустить.

Только кто ж его отправит-то в Даар?

— Над ними, — Дал кивнул в сторону существ у холма под Гъярнору, — пройдет дикая виверна, — хлопнул Мирта по холке. Мирт рыкнул в ответ. Дал слегка пнул его. Мирт снова извернулся — и зашипел ему в лицо. Дал прищурился.

— Меня не увидят, — тихо закончил он.

— Или сбросят, — пробормотал Дэшон.

В толпе прозвучали редкие смешки.

— Это хорошо, — Дал оторвался от Мирта и неожиданно улыбнулся Дэшону, а потом — остальным, — мне нравится такой настрой. Удачной охоты!

И легонько ударил Мирта пятками в бока.

Мирт рыкнул еще раз и медленно, демонстративно нехотя, взлетел.

И все же — Мирт не злился на Дала всерьез. Злился бы — никуда бы не полетел. Он ведь никого не слушает, если сам того не хочет. Значит, Далу удалось убедить его слушаться.

Как — этого Дэшон не знал.

И думал сейчас совсем не о том.

Он всматривался в две далекие фигуры на утесе.

Так знакомо. Так похоже на тренировочный бой на площадке под окнами дворца. Разве что — чуть дальше. Потому они мелкие. Как игрушечные.

И всё — не по-настоящему.

Так далеко, так неправильно, так непозволительно тихо, что никак не может быть по-настоящему.

***

Мирт пронесся над плоским плато, край которого опасно нависал над водами Мирдэна.

Риирдал, вжимаясь в черную спину, не видел ни самого плато, ни утеса, ни тех тварей, что ждали исхода боя у холма под Гъярнору. Дал смотрел вперед и немного вверх.

Он увидел его сразу — очень удобный уступ на Гъярнору, чуть выше холма у подножья. Оттуда он будет хорошо видеть бой, а самого его не рассмотрят твари снизу.

Стоило Мирту коснуться лапами края уступа — Дал скатился по покатой спине, прокатился по уступу, замер под склоном и прислушался. Снизу не шумели, гору не штурмовали. Мирт — тот вообще нагло расселся на краю, свесив вниз длинный хвост и вывернув шею так, чтобы тоже видеть происходящее.

Хорошо, что уступ был широким — для Дала осталось место рядом с ним.

— Тихо, — шепнул он Мирту, когда тот, как показалось Далу, чуть не сорвался с места, разглядев что-то не то в происходящем. — Сейчас…

Рэй, конечно, победит. В это Дал не то, чтобы верил — старательно убеждал себя верить. Но если вдруг у него не получится...

Сбросил со спины охотничий лук, установил его, уперев в землю, сам опустился рядом на колено.

Конечно, он отлично стрелял и слету, и навскидку, он вообще иногда мог попасть в цель почти не глядя, но никогда цель не была еще так далеко. Никогда еще прицелиться не было так жизненно важно. Необходимо.

Мирт коротко покосился на него и угрожающе рыкнул.

— Не страшно, — бросил Дал. — Помолчи.

И наложил стрелу на тетиву.

Утро было таким же безветренным, как ночь. Но Риирдал понял это только сейчас. Всю дорогу в ушах шумел встречный ветер, и лишь оставшись один на один с этим утром, замерев, прислушавшись к нему, Риирдал понял — ветра нет.

Видимо, сегодня судьба все-таки решила сыграть на его стороне.

***

Рэй оказался сильнее, чем Йен думал.

Поначалу вяло отмахивался, больше для виду, чем всерьез. Что-то говорил, о чем-то спрашивал, в общем вел себя, как обычный Рэй, но Йен всегда догадывался — хоть какая-то часть, хоть малая часть мощи Даарена должна была быть где-то там, глубоко внутри, и это должно быть что-нибудь, кроме умения громко кричать.

Темная, опасная сущность бывшего короля Даара должна была передаться по наследству его сыну хотя бы частично.

И вот — наконец прорвалась.

Причем прорвалась в тот самый момент, когда Йен чуть было не начал доверительную беседу.

Миг — и Рэя словно подменили. То же происходило с Даареном — Йен помнил, — если наступить ему на какую-нибудь больную мозоль. Пропадал король и отец, просыпался монстр.

Теперь — пропал тот Рэй, к которому Йен привык. Которого пытался защитить, которому пытался помочь. Тот Рэй был добрым и слабым, и кажется, таким же чувствительным, как ушастый, только не говорил об этом никому — он не ушастый, ему не положено быть чувствительным.

Теперь появился другой Рэй. Удары сыпались один за другим, тяжелые и точные, и Йен понимал, что даже не слишком придется прикидываться. Он и впрямь мог проиграть в этой схватке, будь он человеком. Со всей его новообретенной скоростью, со всей легкостью и смертоносностью — этому он мог проиграть.

Монстр проснулся.

“Все верно, — думал Йен. — Иначе никак. Чтобы победить монстра, нужен такой же монстр. Только злее. Злее у тебя, конечно, не получится, но ничего, я помогу. Я разозлю. Я кого хочешь разозлю…“

И ухмылялся, отступая под очередной серией ударов.

Еще шаг — и он на краю.

Еще удар — и он…

Нет, это не тот удар, который был нужен. Это неожиданно слабый, легкий, снова будто бы ненастоящий удар. Йен легко провернулся, ушел в сторону, но не ушел от края.

“Да что с тобой не так?!” — чуть не взвыл он, и тут же рванулся наружу Затхэ — со всей своей болью, ненавистью и злостью.

Йен не пустил его.

Насмешливо спросил:

— Что так слабо, Рэй? Устал? Нужно отдохнуть?

“На что ты разозлился в прошлый раз? Как разозлить тебя опять?”

Что с Даареном, что с Рэем — ему всегда было трудно понять, что именно выводит их из себя. Потому, наверное, так часто и выводил: пытался понять. Но до сих пор не понял.

“Да что с вами не так?!” — подумал Затхэ. С ненавистью, с тоской.

Он так и не смог понять людей до конца. Люди так и не смогли принять его. Никогда не примут.

— Сейчас… — пробормотал Йен и помотал головой, отгоняя лишние чувства.

Как же трудно им, этим чувствительным.

— Шаайенн, — еще раз сказал Рэй, так же строго и спокойно, как перед началом боя. Сказал так, будто сейчас тем же тоном объяснит, что так делать нельзя.

Что нельзя ломать игрушки.

Нельзя обижать других детей.

Нельзя есть вот эти ягоды, они опасны, от них превратишься в волка.

“Интересно, — подумал Йен, — а если бы я съел те ягоды, может, я бы и правда превратился в волка? Куда проще было бы…”

— Так, — он вскинулся, широко улыбнулся, тряхнул головой. — Продолжим.

— Что с тобой? — спросил Рэй, пристально глядя в глаза.

— Не поверишь, — Йен заулыбался еще шире. — Только что то же самое хотел спросить у тебя.

И ударил первым.

Рэй — специально, гад! — шагнул назад, блокируя. И повторил.

“Ну, нет! — рассердился Йен. — Ты не сорвешь мне план!”

И атаковал в полную силу. Ударил, ушел с разворотом, как это делал Нивен, ударил на выходе. Рэй блокировал, отступал, снова блокировал.

Конечно, у Йена было преимущество.

Но самое главное его преимущество было совсем не в том, что он оттеснил сейчас Рэя. Главным было, что он все еще видел всех в этих горах.

Следующий взмах его меча Рэй остановил слишком высоко — и открылся для прямого удара в корпус. Нивен — в лучшие времена — обязательно использовал бы это, чтобы ткнуть кинжалом, Йен же — просто пнул. Ну, как пнул… Вложил в прямой удар ногой достаточно силы, чтобы Рэй отлетел. Чтобы что-то хрустнуло под кожей. Чтоб не смог мгновенно вскочить — а он будет вскакивать, пока будут силы — чтоб успел услышать.

Йен так и не понял, чем можно разозлить Рэя. Но точно знал, что заставит его прекратить делать глупости в поединке, прекратить поддаваться и подставляться.

— О-о… — протянул Йен, лениво подбросил меч, с интересом наблюдая, как Рэй пытается подняться. — Там твои друзья пришли. Во-он у того холма… — и ткнул мечом в сторону, где собралась кучка охотников, Рэй повернул голову, увидел.

— Стра-ашная даарская армия, — с издёвкой продолжил Йен. — Совсем еще дети, да? И… — Йен принюхался, кивнул себе, — и один ненормальный старик. Что, интересно, они собираются делать? Побить меня, если тебя обижу? Им никто не рассказал, что я сделал с великанами, которые тоже хотели побить меня?

— Ты их не тронешь, — Рэй медленно поднялся. — Был уговор.

— Ты как эльф сейчас! — восхитился Йен. — Так же многословен! — и с интересом заглянул в глаза. — Больно, да? Тяжело говорить, когда больно?

— Ты. Их. Не тронешь, — упрямо повторил Рэй и перехватил меч удобнее.

— Да-да, — отмахнулся Йен. — Был уговор. Я с первого раза понял. Но уговор был о чем? Что я не трону тех, кто в Дааре. Как думаешь, Рэй, эти, — и снова ткнул мечом, — в Дааре?

В общем-то сработало.

Да, никаких монстров в Рэе больше не пробудилось, но он все-таки пошел вперед.

Ударил тяжело, быстро, уверено, будто у него там не хрустело ничего внутри, будто он все еще не чувствовал боли. Йен догадывался, что такими будут первые несколько ударов, надолго Рэя не хватит. Потому, чтобы все выглядело так, как должно, ровно столько ударов осталось у них, чтобы закончить поединок.

Рэй и закончит.

Он вспомнил, за что, за кого бьется.

От второго удара Йен ушел правильно, от третьего — отскочил слишком далеко, и Рэй снова замер. Всего на мгновение — будто пытался что-то понять, но так и не понял. Двинулся было — шагнуть и ударить в четвертый раз, и оттеснить уже наконец снова к самому краю, но тут Йен понял, что слишком поздно заметил еще одну проблему.

Оно не ощущалось как проблема, как нечто чуждое, оно было частью гор и воздуха, потому Йен не почуял заранее — услышал, когда оно было почти над головой. Рэй тоже услышал, оба непроизвольно уставились в небо — оно летело сверху.

Огромная дикая виверна, похожая на Мирта, разве что чуть меньше в размерах, промчалась прямо над их головами.

И что-то тяжелое рухнуло с виверны на землю между ними.

Тут же вскочило на ноги. Пошатнулось, но устояло.

Уставилось на Йена пристально, убийственно, в своей излюбленной манере.

— Серьезно?! — возмутился Йен.

— Рассвет, — отозвался Нивен, и кивнул куда-то Йену за спину, будто решил не только сказать, но еще и показать, что вот он, рассвет.

— Да неужели! — удивился Йен. — А то мы без тебя не заметили! Рэй, мы вот без него не заметили, да? — и тут же угрожающе спросил. — Ты зачем украл мою виверну, гад?! Где остальные?!

— Спят, — дернул плечом Нивен, продолжая сверлить его пристальным взглядом. — Я сказал. И они спят. А ты — дурак. Отправил мне виверн. Виверны — животные. Я — эльф.

— Правда, что ли?! — Йен задохнулся от возмущения почти искренне. — Теперь ты, значит, эльф?! Три года был не эльф, а теперь вот вдруг — эльф!

И уже совершенно искренне процедил:

— Как же ты вовремя, а!

— Хватит, — устало попросил Рэй.

Оба развернулись к нему.

— Нивен, — тихо сказал Рэй. — Ты понимаешь, что с ним происходит?

— Кроме того, что он дурак? — спросил Нивен.

— Нивен, — еще тише сказал Рэй.

Йену даже показалось, что он попросил.

А еще — показалось, что он не просто устал, он вот прямо сейчас упадет тут и помрет.

А еще этот гад опустил меч.

“Э, нет, — подумал Йен. — Не вздумай!”

— А Рэй всех по именам теперь называет, — тут же заговорил он, жалуясь Нивену и одновременно пытаясь очень быстро найти выход. — Кого встретит — как давай по имени называть! Сначала меня называл, теперь ты тут упал — и тебя будет…

Выход должен был быть. И выход нужно было придумать очень и очень быстро.

В конце концов, на доске еще много фигур.

А Йен видит здесь всё. И немного больше.

Кроме, конечно, ушастых летающих…

Йен оборвал мысль.

Он нашел.