На крыжах

ЕЖЕНЕДЕЛЬНИК «НЕДЕЛЯ»

Июнь 1989 г.

Одним из несомненных и, быть может, самых значительных достижений нашей перестройки является небывалое прежде оживление социально-политической активности народа. Бесправные доселе массы, молчаливые «винтики» авторитарной системы, осознают себя деятельными участниками грандиозного преобразования страны, понимая, что ее судьба в их собственных руках. Наверное, особенно близко к сердцу приняли это молодые люди, собравшиеся в десятки и сотни неформальных, самодеятельных, по существу, объединений, первоочередной задачей которых, как правило, стало содействие общественной и экономической перестройке страны. Многие из них проявили завидный энтузиазм, хотя и далеко не все у них получилось на выверенном, добропорядочном уровне, без чрезмерностей и перехлестов. И это понятно, если иметь ввиду, что как члены, так и руководство всех названных и не названных объединений — люди все-таки недостаточно искушенные в политике, а то и вовсе не обладающие опытом общественной деятельности. Несомненной положительности их целей не всегда сопутствует положительность средств и методов деятельности, иногда наличествует нечеткость идейных установок, политическая размытость вполне благих намерений. Но об истинной сущности всякого нового общественного движения разумнее судить по его практическим делам, а не измерять его степенью правоверности деклараций, которые на деле имеют обыкновение оборачиваться своей противоположностью.

В этом смысле многое в деятельности такого, например, белорусского объединения, как «Талака», заслуживает весьма положительной оценки. Именно «Талака» год назад привлекла внимание общественности к заброшенному урочищу Куропаты с его никому не известными ужасающими захоронениями, организовала там многотысячный митинг жителей Минска, провела благоустройство лесной территории. Она же неоднократно поднимала тревогу относительно плачевной судьбы Верхнего города в Минске, немало потрудилась по его реконструкции и восстановлению. Другое общественное объединение «Мартиролог Белоруссии» ценой драматических усилий добилось официального признания права белорусов на празднование Дня памяти предков, провело несколько предвыборных митингов в поддержку кандидатов в народные депутаты СССР, в число которых избран ряд известных и уважаемых в республике лиц из числа рабочих, ученых, творческой интеллигенции. По инициативе и с участием этого объединения было реабилитировано немало жертв сталинско-бериевского прошлого. Руководство оргкомитета Народного фронта Белоруссии выработало развернутую программу культурного, экономического и социального развития республики, программу, которая по отзывам специалистов, могла бы стать серьезным альтернативным планом развития Белоруссии на предстоящие годы. Могла бы, но до сих пор не стала, потому что не опубликована и, по существу, не известна широкой общественности.

Уже стало обыкновением, что о программных установках «неформалов» мы узнаем не из печати, не от непосредственных разработчиков, а из уст их далеко не беспристрастных критиков. Общественно-политическая позиция «неформалов» изначально квалифицируется ими как вражески-подрывная со всеми вытекающими отсюда последствиями. Актив и члены этих организаций подвергаются административному давлению, угрозам увольнения, судебного преследования, исключения из комсомола и партии. Почти вся практическая работа с «неформалами» в республике передоверена органам милиции и прокуратуры, уровень пра «осознания которых в стране общеизвестен и вряд ли нуждается в комментариях. Среди самых популярных методов последнего времени по отношению к «неформалам» у них является запрет, сила которого во многих случаях утратила свою былую действенность, а нередко и просто бессмысленна. Обличительные, малоаргументированные, а то и малограмотные публикации в республиканской прессе, принадлежащие перу известных по прошлой деятельности догматических авторов, активистов и ветеранов печальной памяти НКВД-МГБ, лишь способствуют созданию дополнительного, «страдальческого» ореола вокруг «неформалов». Их вынужденно затянувшееся молчание относительно собственных целей обретает романтическую притягательность для ищущей, социально активной части студенческой и рабочей молодежи, увеличивает популярность в народе. Это особенно наглядно проявилось на мероприятиях, посвященных третьей годовщине печальных событий в Чернобыле, когда несанкционированный «молчаливый» митинг возле Дома правительства, организованный «неформалами», собрал более пяти тысяч участников, в то время, как на официальный явилось едва полтысячи.

В своем запретительском раже городские власти нынче отказали минским «неформалам» в праве участвовать в общегородской первомайской демонстрации, и многотысячная колонна минчан и гостей столицы вынуждена была повернуть из центра города все к тем же Куропатам, где и провела митинг-маевку — с речами, выступлениями, чтением стихов и исполнением песен. Это несанкционированное мероприятие оказалось безупречным по организованности и продолжалось с утра до 5 часов пополудни под бдительным присмотром скучающего милицейского подразделения. (В этом смысле обращает на себя внимание в общем справедливое сетование МВД республики на нехватку сил и средств для борьбы со все возрастающей волной уголовных преступлений — убийствами, грабежами, насилием. Действительно, милиция вряд ли способна эффективно противостоять, уголовщине в том числе, и потому, что много месяцев занята бессмысленной борьбой с «неформалами» и для основной милицейской работы у нее просто недостает сил).

Жизнь со всей убедительностью показывает, что распространенные в отношениях с «неформалами», безотказные в прошлом, методы силы и запрета отжили свое и неэффективны. Применение кулаков и спецсредств там, где требуется диалог, политический диспут и терпеливый процесс убеждения нередко приводит к обратным результатам, как это случилось, например, в Барановичах. Единственный кандидат в народные депутаты СССР первый заместитель предсовмина Белоруссии Ю. Хусаинов был провален на выборах в значительной мере по той причине, что на предвыборном митинге работники милиции пошли на избиение его оппонента художника М. Свистуновича. Именно необоснованные и недемократические меры против «неформалов» Минска со стороны первого секретаря горкома КПБ В. Галко явились главной причиной его неизбрания в народные депутаты СССР. Руководящая бюрократия до сих пор не хочет понять, что в отношениях с демократическими тенденциями правомерны лишь демократические методы, и там, где они отсутствуют, не могут помочь ни запрет, ни милицейские силы с самой совершенной экипировкой и спецсредствами, которые способны лишь усугубить драматизм положения. Трагический опыт Минска и Тбилиси достаточно красноречиво засвидетельствовал это.

Общеизвестно, что метод фальсификации идейных позиций противника, намеренное оглупление его с целью более скорой и доступной победы — не только показатель низкой культуры дискуссии, но и по большей части свидетельство неправоты «нападающего» оппонента. К сожалению, в борьбе с белорусскими «неформалами» именно этот порочный метод оказался самым ходовым и популярным. Ряд широко приписываемых им лозунгов и установок беззастенчиво утрирован, другие просто не принадлежат им и взяты оппонирующими органами из сталинско-бериевских арсеналов запугивания и шельмования. В такой атмосфере появились одиозные обвинения «неформалов» в противопоставлении ими белорусов —небелорусам, в якобы имевших место призывах расширения Белоруссии «до границ Великого княжества Литовского XIV века». В то же время трудно всерьез спорить с критиками тех положений «неформалов», которые действительно исходят от последних. Многие из этих положений трактуются их противниками как националистические, хотя на деле являются сугубо национальными и появились ныне в рамках развернувшегося процесса реабилитации национального языка и национальной культуры. Белорусская национальная символика (флаг, герб Погоня) являются исторической национальной символикой, пять веков назад освященной совместно пролитой кровью под Грюнвальдом, длительной народной борьбой против иноземных захватчиков; историческое достоинство ее неподвластно никаким попыткам дискредитации или запрета. Равно, пожалуй, как и униатская церковь, которая возникла на Белоруссии задолго до немецко-фашистской оккупации и роль которой в христианизации Белоруссии давно и хорошо известна. Сакраментальную же ссылку на спецслужбы противника и радиостанцию «Свобода», якобы систематически освещающую деятельность «неформалов», вряд ли можно принять всерьез. Данная радиостанция с неменьшим усердием освещает и ход перестройки в стране, однако этот факт никак не может послужить основанием для ее свертывания.

С давних времен среди определенной части нашей партбюрократии бытует весьма эффектный способ защиты — конкретную критику в собственный адрес истолковывать как посягательство на роль и авторитет всей партии, придавать этой критике весьма вольный и расширительный смысл. Стоило А. Адамовичу назвать несколько фамилий минских руководителей в качестве противников перестройки, как тут же в республиканской печати поднялся лихой свист против автора, посмевшего не более не менее, как «оскорбить полуторамиллионный город-герой». Опять как в давние, недоброй памяти годы входят в моду анонимные псевдоразоблачительные публикации с весьма хлесткими, зачастую слабо доказанными обвинениями. Обществу понадобилось немало времени, чтобы понять и заклеймить как несоответствующую нормам нашей морали практику безымянных доносов, пресловутых «анонимок», но в иных областях жизни они до сих пор в ходу. Анонимные газетные статьи, справки, ориентировки, немало определяя в нашей общественно-политической жизни, будучи неизвестно кем сочиненные и никем не подписанные, представляют собой весьма удобную форму для тех, кто намеревается скрыть от будущего не всегда благовидные следы своей деятельности.

В ряде случаев сомнительные методы отношений с «неформалами» успешно переносятся и в сферу давно сложившихся, но не менее порочных отношений с вполне формальными, законными организациями. Так, недавнюю инициативу четырех творческих союзов республики (художников, журналистов, писателей и кинематографистов) и некоторых других по созданию антисталинского общества «Мартиролог Белоруссии», руководство республики поспешило квалифицировать как незаконную и отказалось признать статус данной организации. Тем самым, по сути, было выражено пренебрежение к политической воле огромной части национальной интеллигенции республики, так и не сумевшей в законном порядке отстоять свое законное демократическое право. Оставленный без последствий антидемократический акт властей, как и следовало ожидать, нашел свое дальнейшее развитие, когда органами милиции был произведен взлом в помещении Союза писателей БССР. Маленький провинциальный «уотергейт», совершенный по-воровски, ночью, без ведома руководства Союза вызвал бурю протестов общественности и также остался без последствий. Огромная армия творческих работников республики оказалась лишенной всякой возможности для реализации своих элементарных гражданских прав. Многократные обращения в правоохранительные органы со стороны как «формалов», так и «неформалов» заканчиваются однотипными ответами вроде того, что прокуратура (района, города, республики) в действиях милиции (МВД, исполкома) противоправных мотивов не усматривает. Впрочем, что прокуратура, если даже коллегия адвокатов Минска на обращения пострадавших с жалобами на власти и милицию отвечает выпадами против самих же пострадавших. Недавно Белорусское телевидение демонстрировало документальный фильм, в котором с достаточной наглядностью нашла свое отражение по меньшей мере странная позиция адвокатов, заявивших в финале, что они найдут способ, чтобы данный фильм никогда не вышел на экраны. Мне думается, что все это — исчерпывающее свидетельство весьма своеобразного понимания смысла гражданских прав и свобод в республике.

Да, многое изменилось в общественно-политической атмосфере нашего общества, что, к сожалению, далеко не все могут или хотят осознать. Беспрецедентная общественно-политическая активность в период избирательной кампании, достигнутая не в последнюю очередь и усилиями «неформалов», начинает заметно спадать. И в этом также сказалась целиком негативная позиция в отношениях к ним партбюрократии, что, понятное дело, трудно согласовать с принципами демократизации и перестройки. Только совместными усилиями всех слоев общества, всех его плюралистических направлений, поддерживающих перестройку, возможно успешное завершение последней. Не в конфронтации, а в консолидации и сотрудничестве наша конструктивная сила, если мы на деле, а не на словах намерены осуществлять задуманное.