Наперегонки со временем.

Глава 15. КОМИССИЯ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ МЕСТНОСТИ

Как определяют место для нового населенного пункта в Израиле? После того, как Бени Каплан и его люди прочесали вдоль и поперек весь район Лахиша, измерили шагами его земли они принялись чертить «клетчатый» генплан: в каждой клетке — одно село. Клетка определяет, сколько хозяйственных единиц будет в селе, но она не указывает, кибуц ли будет создан в деревне, мошав или что-либо другое. В клетке не указывается также месторасположение самой деревни. Определение местоположения деревни внутри сельскохозяйственной клетки — это уж особое дело.

Наш проектировщик Бени не волен выбирать место, где ему заблагорассудится: в этом деле много других хозяев, начальников, советников, представителей организаций, которым тоже «есть что сказать»; одним слоном, месторасположение села определяется «Комиссией по определению местности». Так это было и, хотя я не знаю, так ли оно останется на веки вечные, но в Лахише нам пришлось подчиниться этим порядкам. Я по опыту знал, что просто невозможно собрать вместе десяток специалистов, у каждого из которых есть свои собственные «железные» интересы, и надеяться, что они придут к согласию.

В состав Комиссии по определению местности входят:

1. Начальник района.

2. Заместитель начальника района по сельскохозяйственному планированию и его помощники.

3. Архитектор района, его помощники и представитель техотдела главного управления в Иерусалиме.

4. Главный инженер-гидролог и его помощники.

5. Представитель проектного отдела Министерства внутренних дел и его помощники.

6. Представитель Армии Обороны Израиля и его помощники.

7. Дорожный инженер отдела общественных работ.

8. Представитель Электрической компании.

9. Представитель Археологического отдела.

10. Представители «поселенческих движений», члены которых должны были обосноваться на новом месте.

Все эти сановные лица, вооруженные картами, чертежами, биноклями, измерительной аппаратурой и, конечно, бутербродами и прохладительными напитками, занимают место в десятке автомашин: легковых, джипах и пикапах, — и вся колонна выезжает к «клетке», внутри которой нужно определить месторасположение нового села.

Мы приезжаем на место. Выходим из машин. Бени Каплан делает доклад перед всей почтенной аудиторией о «клетке» и ее сельскохозяйственных возможностях. Ему задают сто и один вопрос, на которые Бени старается добросовестно ответить. Мы стоим на холме в центре местности, и Бени указывает рукой еще на два холма — один восточнее, а второй — севернее от нас.

Бени говорит:

— Я думаю, что на одном из этих трех холмов, которые помечены на карте условно «А», «Б» и «В», можно построить село. Мы должны теперь решить — на каком именно.

Мы начинаем обходить один холм за другим. Сначала идем гуртом, одной большой группой. Вскоре, однако, группа распадается на небольшие кучки специалистов, которые склоняются над своими картами. Инженеры-гидрологи исследуют возможности прокладки водопровода, архитекторы рассматривают каждый холм с точки зрения строительной, дорожные инженеры обсуждают между собой возможности прокладки дороги к селу и присоединения ее к главной дорожной магистрали. И таким образом каждый специалист со своей свитой взвешивает свое.

Один только археолог — явление из ряда вон выходящее. Он привез с собой связку старинных книг и столь же древних карт. Он захватил также небольшую киянку, такую же лопаточку и несколько холщовых мешочков. Этот человек опаснее всех. Я это знаю по опыту и поэтому не отхожу от него ни на шаг, стараясь отвлечь его разговорами от премудростей его страшной науки. Мы взбираемся на холм «Б». Археолог прямо ест глазами местность, то и дело наклоняется и поднимает черепки, прошедшие на своем веку огонь и воду, что-то на них помечает, а затем осторожно складывает в специальный мешочек.

— Это черепки периода ранней бронзы, — поясняет он мне с сияющим лицом, — или, как мы называем сокращенно, «Эй-би».

Еще выше археолог копает немножко своей маленькой лопатой и находит еще черепки.

— А вот эти, по-видимому, периода иудейских царей, — говорит он радостно, — но это еще надо проверить как следует.

Чем больше набирается черепков в его мешочке, тем все более муторно становится у меня на душе. А когда он вдруг вскочил и принялся помахивать несколькими старинными монетами, которые он, ликуя, отнес к византийскому периоду, я явственно почувствовал, что шансы постройки села на холме «Б» катастрофически падают. Кто знает, что найдет археолог на самой вершине холма? И то, чего я опасался, настигло меня. Он обнажил там при помощи своего инструмента фундаменты нескольких строений римского периода.

— Но это тоже нужно проверить как следует.

И, повернувшись ко мне, он любезно добавил:

— Вы, конечно, понимаете, что на этом этапе я никак не могу дать разрешение вести строительные работы на холме «Б». Мы обязаны произвести здесь раскопки и установить, что это за строения. Может случиться, что мы обнаружим чрезвычайно интересное поселение.

Мне эта песенка была хорошо знакома. Нам предстоял нелегкий бой.

Мы пошли к холму «В». Он не разочаровал археолога. Там он тоже нашел черепки, монеты и остатки «интересных» строений.

— Откуда вы вообще взялись, археологи? — сказал я ему. — Ведь если послушать вас, то страну эту вообще заселять нельзя. Разве есть в стране холм, на котором бы не было черепков и монет? Кто только не проживал здесь до нас? Жили мастера по кремнию каменного века; жили люди периодов ранней и средней бронзы; в век железа здесь жили канаанцы и филистимляне и израильтяне; затем страну наводнили египтяне и ассирийцы, вавилоняне и персы; вернулись из изгнания и снова поселились евреи периода Второго храма; снова хлынули греки, римляне и византийцы. Страну завоевали и заселяли арабы и крестоносцы, мамлюки, турки. Наконец, ее завоевали англичане, и снова здесь поселились евреи. А где, по-вашему, селились все эти люди, если не на этих холмах? Те же соображения, которыми руководствуемся и мы, привели также их к холмам А, Б, и В. И где же мы теперь построим село? В долине? На равнине? Дадим паводкам унести дома? Заставим людей страдать от влажной жары внизу, когда они могут дышать чистым воздухом наверху, где подувает и ветерок? А как быть с проблемой безопасности?

Мы снова возвращаемся на холм «А». Подкрепившись бутербродами, усердно приложившись к прохладительным напиткам, приступаем к обсуждению.

Выступает архитектор:

— Мне больше нравится холм «Б». Он очень удачен: у него продолговатая вершина длиной в целый километр и два очень милых склона покороче. Я думаю, что здесь можно будет легко построить около ста домов для поселенцев. Село будет иметь форму эллипса, в центре которого будут стоять общественные здания и жить люди, занятые обслуживанием. Холм «А», на котором мы сейчас стоим, совершенно не подходит, так как он отдален от сельского центра, который будет построен в трех километрах отсюда. Дети не смогут ходить пешком в школу, и весь смысл сельского центра потеряет свое значение, если мы так удалим от него населенные пункты. Холм «В» — слишком мал, на нем просто нельзя построить сотню домов.

Выступает инженер-гидролог:

— Для меня совершенно ясно, что только этот холм, то есть холм «А», подходит для постройки села. Только к этому холму можно будет без особого труда и без лишних расходов подать воду из главного водовода, который по проекту будет проходить всего на расстоянии полукилометра отсюда. Любой другой выбор повлечет за собой большие дополнительные расходы: придется проложить еще два-три километра труб. Откуда возьмем средства?

Слово взял дорожный инженер.

— Господа, какой может быть разговор? Единственное место, где можно построить село — это холм «В». Только он. Ведь только этот холм можно без особого труда привязать к проектирующемуся районному шоссе, а оттуда уж и к главному. Если, не дай Бог, мы построим село на холме «А» или даже «Б», то подъездная дорога с мостиками обойдется в лишних четверть миллиона лир, а у меня нет дополнительной сметы.

Теперь наступила очередь Цахала. Их было двое: подполковник и майор. Подполковник Харсина был одним из ветеранов Хаганы. Он успел исходить на своем веку все населенные пункты страны. Майору мы дали кличку «Эфраим-коза» благодаря его удивительной способности перескакивать с одной возвышенности на другую и носиться впереди всех по холмам как коза.

Харсина и Эфраим-коза заявили так:

— О холмах «А» и «Г» не может быть и речи с оборонной точки зрения. Они совершенно не подходят. Холм «А» слишком отдален от возможной линии нападения. Оттуда нельзя будет, в случае необходимости, отстоять шоссе. С другой стороны, холм «Г» недостаточно высок: штурмующий враг легко взберется на него. Вот холм «Б» — тот подходит: он расположен достаточно близко к шоссе, а значит, — и к возможной линии передвижения вражеских сил.

Лицо архитектора засияло на мгновение, но только на мгновение.

— Итак, — продолжали представители Цахала, — холм «Б» подходит, но только при одном условии: мы не согласны, чтобы помимо центральной части эллипса были заселены и его края. На краях дома будут слишком изолированы и смогут служить отличной мишенью для внезапной атаки, так как центр села не сможет оказать им поддержку.

— Но, — вскричал архитектор, — как же я без краев построю сто домов, предусмотренных проектом?

— А это уже не наше дело, — ответили военные.

Археолог, который до сих пор вежливо молчал, счел момент подходящим:

— Господа, может быть, мы вообще оставим эти три чудных холма, где столько черепков и где можно будет проводить богатейшие раскопки, и поищем другое место.

Я бросил в его сторону недвусмысленный взгляд.

— Я хочу сказать, — извиняющимся тоном продолжал археолог, — что если вы в конце концов остановитесь все-таки на одном из этих холмов, то учтите, пожалуйста, что необходимо огородить и беречь остатки всех древних строений, которые смогут оказаться на вершине.

Тут вмешался один из деятелей поселенческих движений, известный дока по части компромиссов, и сказал не то всерьез, не то в шутку:

— Господа, у меня есть предложение: может быть, бросим жребий? Вот, у меня платок. Завяжем узлы и потянем.

Слово взял Бени:

— Мне тоже холм «Б» кажется наиболее подходящим. Он расположен в центре всей местности, так что расстояние от села до полей будет невелико. Поселенцы смогут легко доставить урожай с поля на сортировочные и перевалочные пункты села.

Я почувствовал, что создался некий скрытый пока компромисс, и уж во всяком случае большинство в пользу холма «Б», который с самого начала понравился и мне. Поэтому я попытался «нейтрализовать» армию — обратился к ним со следующими словами:

— Что же вы себе думаете, дорогие товарищи? Что мы построим здесь село по всем правилам стратегии и тактики Цахала? Вы считаете холм «Б» подходящим. Так же считают Бени и архитектор. В чем же тогда дело? В тех двадцати домах, которые выйдут из ряда? Пускай себе на здоровье выходят. А то придумайте какой-нибудь стратегический выход из положения, которого нет в учебниках, либо решим, что, когда это потребуется, мы переселим жителей крайних домов в центр села, и все дело.

На скамейке Цахала раздался глубокий вздох. Я принял его за молчаливое согласие.

Потом повернулся к дорожному инженеру и гидрологу.

— А вы, товарищи, постарайтесь как-нибудь и проведите воду и подъездные пути к холму «Б». Что же касается дополнительной сметы, то вы ее составьте и передайте в бухгалтерию. Уж мы найдем путь, как выжать для вас еще немножко денег.

Все положили свои карты на землю. Бени отметил на своей карте холм «Б» жирным красным карандашом, остальные сделали то же, — каждый на своей карте.

Так, в добрый час, холм «Б» пережил свое новое рождение — на этот раз став рабочим мошавом в районе Лахиш, именем же его нарекли в Израиле «Нога» («Сияние»).