Если для выбора места под небольшое селение собиралась комиссия из десяти специалистов, то тем более, когда встал вопрос о выборе места для нового города, столицы Лахиша. Мы намеревались построить город где-то в центре округа, и тут сама собой напрашивалась местность у перекрестка Плугот, где скрещивались два шоссе: одно, связывающее Тель-Авив с Беер-Шевой, а другое, ведущее из Ашкелона в Бейт-Гуврин, и дальше в Иерусалим, то есть как на оси север-юг, так и на оси запад-восток.
На место выехала расширенная комиссия, чтобы определить точные координаты будущего города.
В те дни у проектировщиков была мода на города «сельского типа». Это были пасторальные города с населением, не превышающим несколько тысяч жителей, каждый из которых сидит, так сказать, под своим виноградником и под своей смоковницей в одноэтажных домиках, вокруг которых один или два дунама «подсобного хозяйства», где горожанин с горожанкой выращивают немного помидоров, лука, держит птицу и так далее.
Этому подходу противостоял другой, более простой, согласно которому город должен иметь обыкновенный городской вид, а его экономика должна основываться, главным образом, на тотчас же возникающей там промышленности. Дома должны быть многоэтажные без «приусадебных участков», которые неизбежно станут в дальнейшем рассадником сорняков и спекуляции.
В случае Кирьят-Гата мы пришли к компромиссному решению. Первые кварталы решено было строить полудеревенского типа, зато последующие кварталы — городского, то есть многоэтажными. Проектом предусматривалось, что промышленность города будет перерабатывать сельскохозяйственную продукцию всего района, но по мере того как город будет расти и развиваться, будет создана и иная промышленность.
При определении точных координат города мы брали в расчет железнодорожную линию Лод — Беер-Шева, которую успели к этому времени закончить. Мы знали, что наличие железной дороги — важный фактор для развития города, и поэтому мы спроектировали промышленный район города как можно ближе к железнодорожной линии.
Когда был готов генплан города, для которого мы предусматривали в проекте не больше десяти тысяч жителей, мы приступили к созданию рабочих чертежей первых кварталов. Моим заместителем по строительству Кирьят-Гата назначили Ицхака Чижика, у которого был богатый военный и административный опыт еще со времен мандата. Прошло несколько недель и Ицхак, его секретарша, а также помощник, переехали в два серых маленьких барака, построенных на небольшом холме, где должен был находится въезд в будущий город.
Так были заложены основы Кирьят-Гата.
Прошло некоторое время, и мы начали закладывать фундаменты первых жилых домов.
Больше всего нас волновал, конечно, вопрос безопасности: кто будет охранять первых жителей «города»? Мы пришли к выводу, что первым делом нужно построить здание полиции, так как участку придется обслуживать также населенные пункты, которые со временем вырастут вокруг города. Главное же, полицейский участок должен стать чем-то вроде «крепости» для жителей самого города.
Мы убедили Главное управление полиции срочно построить в городе добротное здание, наподобие «таггартовых крепостей» времен британского мандата, и выделили для здания полиции подходящий участок. Нам хотелось, чтобы одновременно с первыми поселенцами в город переехал также десяток полицейских, чтобы они поселились со своими семьями в новом здании полиции.
Мы представили свои планы на утверждение руководству поселенческого отдела. На одном из заседаний, обсуждавших вопросы, связанные со строительством Кирьят-Гата, присутствовал также легендарный Авраам Гарцфельд, отец израильского села.
— Что ты делаешь? — вскричал он. — Неужели ты хочешь начать строительство первого еврейского города в Лахише со здания полиции? Не лучше ли начать с Дома культуры, Народного дома, наконец Дома Гистадрута? Почему тебе так приспичило начать именно с «полиции»?
Я пояснил реб Аврааму, что основная функция «полиции» в Кирьят-Гате напоминает скорее функции «Забора с башней в сельскохозяйственном поселении.
Гарцфельд успокоился.
Нашей следующей проблемой была «индустриализация» города. В те дни начали выращивать в стране хлопок. Сэм Гамбург, миллионер из США, учившийся в молодости в Эрец Исраэле и создавший цветущую хлопковую плантацию в Калифорнии, прибыл в Израиль и заявил: «Почвенные условия Израиля очень подходят для хлопка». Поначалу к нему относились скептически, но старик Сэм заразил всех своим энтузиазмом, и когда мы приступили к проектированию сельского хозяйства Лахиша, мы выделили несколько тысяч дунамов под хлопок. То же сделали проектировщики Негева и жители прибрежных сел вокруг Ашкелона.
Но тут возникла проблема хлопкоочистительного завода. Таких заводов еще не было в стране: оборудование для первых двух заказали в Америке. Предполагалось построить один такой завод на севере страны, а именно в Хават-Шмуэль в долине Бет-Шеан, где Гамбург создал первую хлопковую плантацию в стране.
На второй хлопкоочистительный завод, предназначавшийся для юга страны, было несколько претендентов. Беер-Шева, Афиким, Ашкелон, а теперь и мы, вовсю нажимали на Пинхаса Сапира, тогдашнего министра промышленности и торговли, и на Хаима Гвати, генерального директора министерства сельского хозяйства. Мы толковали: «Именно в Кирьят-Гате нужно построить второй завод. Район Лахиша станет со временем, как это и предусмотрено планом, важным центром выращивания хлопка на юге страны. Во всем округе — один-единственный город, к тому же новый, а промышленности в нем нет».
Мы были уверены, что выйдем победителями в войне за хлопкоочистительный завод, так как доводы деятелей Беер-Шевы и Ашкелона были слабее наших. Зато у них был другой козырь на руках.
«Теперь у нас май, оборудование завода уже на пароходе и вот-вот поступит, — говорили они. — Необходимо смонтировать оборудование сразу по прибытии, а то не успеем к началу уборки, то есть к ноябрю или в крайнем случае к декабрю этого года. Наш город построен не вчера и располагает всем необходимым: у нас есть промышленность, есть подъездные пути, есть вода, электричество; мы можем сразу приступить к строительству завода и принять урожай хлопка уже в этом году. А вы? Ведь ваш город существует пока только на карте. У вас нет ни электричества, ни дорог, ни воды. Как же вы собираетесь построить завод за каких-нибудь пять месяцев?».
Глубоко вздохнув, мы ответили:
«Со всей ответственностью заявляем, что в ближайшие месяцы завод будет присоединен ко всем сетям: к электросети, к водопроводной сети и к сети дорог».
Сапир и Гвати поверили нам и решили, что завод будет построен у нас.
Нахум Гершонович был назначен специальным помощником Ицхака Чижика по строительству завода. Инженерам я дал указание не жалеть никаких усилий, мобилизовать все силы, всю смекалку, где только можно, лишь бы смонтировать оборудование в срок.
Мы сразу решили, что не будем рисковать и даже не приступим к строительству здания завода, потому что знали, — это нам не под силу. Вместо этого мы решили построить только бетонные фундаменты и смонтировать на них оборудование под открытым небом. Только так мы, может быть, справимся с задачей.
Работа шла в бешеном темпе. Мы прокладывали узкое шоссе к «промышленному району», заливали бетон под фундаменты, проложили временный водопровод к ближайшему мошаву Озе, протянули временную электролинию, а главное, монтировали оборудование как можно быстрее.
В день, когда началась первая уборка урожая на полях юга, мы пустили в ход машины, стоявшие под открытым небом.
Мы не нарушили график.
Когда стальные гребни начали расчесывать первый хлопок, мы почувствовали себя как тот пассажир, который мчался что есть сил за автобусом, отъехавшим от остановки, набирая скорость, и буквально в последнюю минуту успел вскочить на подножку, ворваться в дверь, поблагодарить водителя и опуститься в изнеможении на первое попавшееся сидение.