Наследница Ордена

Глава 1. Огненная кантата

Прием в Ордене в честь почетного гостя был в самом разгаре.

Зал наполняли приглашённые гости, блеск бокалов с золотистыми и тёмно-красными напитками и неторопливые разговоры. Все без исключения охотники, начиная от едва вступивших на путь справедливости до элиты, прошедшей огонь и воду, носили на груди знак розы, как символ величия и отваги. Те сановники, которые не имели на него право в виду непричастности к Ордену, иной раз позволяли себе толику презрения во взгляде, особенно когда их взора удостаивались молодые охотники, не имеющие особых заслуг и статуса, только надежду, что горела в сердце под рдеющей на груди розой. Надежду, что «тьма падёт». Глядя на этих юных героев, я испытывала жалость. Может быть, в следующий раз половина из них не вернётся из патрулирования инфернальных зон, оставив на память о себе только горстку пепла. И любимой вернут лишь «кровавую розу», почерневшую от адского огня. Смерть в Ордене была настолько естественным явлением, что не проходило и дня без реквиема, что горестно надрывался в стенах Зала Скорби. А в другой части дворца, через пару часов после погребения, могли устроить шумную пирушку те, кому посчастливилось выжить. Жизнь на месте не стояла, и в этом была вся её прелесть.

Приподняв край юбки из переливчатого алого атласа, я проскользнула мимо «крадущихся за смертью» — группки молодых охотников, отмечающих праздник (и не важно какой) как в последний раз (для кого-то это, в самом деле, было так), и остановилась возле стеклянного столика. На нём стояли изысканные вина всех оттенков крови. Отец научил меня многое видеть другими глазами, всему искать ассоциации, второй смысл. Так было интересней, но иногда фантазия играла со мной злую шутку, превращая реальность в кошмары. И как бы не хотелось от этого избавиться, красный цвет для меня всегда означал бегущую по венам воду жизни.

Терпкое вино обожгло губы, во рту явственно обозначился металлический привкус крови, но мгновение спустя наваждение исчезло, напиток снова стал вином и ничем больше.

Не успела я сделать и двух шагов, как услышала мягкий баритон отца.

— Аллен хорошо позаботится о Триллиан.

— Не буду спорить. Этого молодого человека я видел всего раз. Тогда его белая форма Кровавой Розы в точности отражала название. Нет, не из-за розы, — рассмеялся его собеседник. — Роин, когда же ты удивишь нас помолвкой своей дочери?

— Аллена нет в городе.

— Очередное задание?

— А вот этого я не говорил, — отшутился отец.

Жаль, мне бы тоже хотелось знать, где носит моего наречённого.

Замкнутость Аллена, его угрюмость и задумчивость… В каких облаках он витает, находясь рядом со мной? Я со многим могу справиться, со многим смириться, но что противопоставить мрачной решимости идти до конца, не замечая близких? Его стремление покончить с войной любой ценой — пугает. Не станет ли такой ценой его душа?

— Опять мечтаешь о своём женихе? — Звонкий голос в самое ухо, и я поперхнулась вином. — Чего ты такая нервная? — Луон похлопала по спине, помогая прокашляться. — Где тебя носило? Ты пропустила самое интересное! — А вот в этом я сомневалась. — Да поставь ты бокал! Всё равно не допьёшь.

И почему она всё лучше меня знает? Бокал остался при мне.

В рыжих волосах подруги красовалась заколка-магнолия, я засмотрелась на нее. Неожиданно меня кто-то толкнул, и я пролила вино. На мгновение почудилось, что пятна на перчатке и платье — свежая кровь. Неприятное ощущение походило на предчувствие.

Слова недовольства замерли на губах. Виновником происшествия оказался совершенно незнакомый мне человек. А человек ли? Тонкий рисунок татуировки затрагивал висок, щёку и сползал к шее, теряясь за меховым воротником. Рисунок печати, которой запечатывали силу демона.

Я едва подавила отвращение к тьме, что пульсировала в венах незнакомца. Мысленно представила, как нож взрезает его горло, выпуская чёрную кровь…

Запечатанный. Его присутствие во дворце охотников обусловлено договором мира, и я не имела права поддаваться порыву, и спрятала презрение подальше.

— Простите, я вас не заметил, — проговорил он; голос богатый интонациями выдавал едва сдерживаемую силу, в нем звучала нотка превосходства.

Конечно, он в Ордене, самом сердце правосудия, запятнанный грехом, но его никто не может и пальцем тронуть, пока он защищён договором.

— Не страшно, всякое бывает. — Трудно себя сдерживать, когда перед тобой живое воплощение порока.

Он, извиняясь, склонил голову, но, судя по не изменившемуся лицу, совсем не сожалел.

Отошёл и устроился на бархатной софе.

— Он впечатляющ! Нет, правда… — восторженно зашептала Луон, бросая на софу взволнованные взгляды. Ее жениху Валену это вряд ли бы понравилось, если бы он находился тут, а не на патрулировании. — Ты ведь знаешь, кто он?

— Ив Пандемония из Огненных земель. И он — демон. — Отец настаивал, чтобы я обязательно присутствовала на вечере. Договорились, что я приду ненадолго и неофициально — меньше всего мне хотелось знакомиться с демоном.

— Какая ты скучная, — сказала Луон, не услышав в моем голосе восторга. — Поищу кого повеселее. — И она отправилась бродить по залу, в поисках более подходящей компании.

Мне же совсем не хотелось здесь задерживаться, да и одежда, запачканная вином, не позволяла остаться.

Я направилась к дверям, и на миг в глазах потемнело, словно на один удар сердца мир погрузился во тьму. Что это было? Все вокруг по-прежнему веселились, смеялись и без конца пересказывали одни и те же шутки. Неужели изменения почувствовала только я?

Софа, на которой сидел демон, оказалась пустой…

Внезапно пол под ногами задрожал. Цвета погасли, будто выцвели, и в саду раздался страшный грохот.

— Вторжение! — пронеслось под сводами зала.

Рухнул кусок стены, и в помещение ворвался едкий дым, затягивая пространство серой пеленой. Кто-то попытался открыть двери, но их заклинило.

— Окна! Разбивайте окна! — узнала я голос отца среди панических криков и грохота с улицы.

За секунды окружающий мир превратился в хаос. Какая-то девица, намертво прицепившись ко мне, кричала в самое ухо, чтобы её спасли. Завеса дыма не давала ничего толком разглядеть. Слышалось, как кто-то с увлечением разбивает окна. Не хватало воздуха, от накатившей дурноты я почти теряла сознание. В какой-то момент меня подхватили на руки, перекинули через подоконник и вытащили наружу.

Юноша со шрамом на щеке, мой спаситель, улыбнулся, усадив меня возле кустов роз, подальше от паники.

Он ещё улыбался, когда пламя охватило его, и лицо, такое красивое и юное, исказила гримаса боли и страданий. Через мгновение от парня осталась лишь горстка пепла.

Я застыла от ужаса. В груди, как безумное, колотилось сердце.

С трудом встала на ноги. Синие плащи охотников мелькали возле открывшейся в саду расщелины; она подступала к полуразрушенной стене дворца. Со дна поднимался чёрный, едкий дым, застилая солнце. Слышались крики, гам. Спасённые из заполненного зловонием зала ошалело оглядывались или рыдали, стоя на коленях, звали кого-то.

Не удержавшись на ногах, один несчастный с криком сорвался в пропасть.

Из расщелины, проступая сквозь дым, сочилось красное марево. Пробудившийся монстр огня поднимался на поверхность из самой бездны хаоса. Пламенные плети хлестали направо и налево, забирая чью-нибудь жизнь.

Одна из плетей ударила рядом, обдав жаром. Все мышцы сковал страх. Впервые я видела опасность так близко. Впервые смерть подступила ближе, чем на шаг. Руки тряслись, и мне никак не удавалось активировать кольцо защиты. Оно помогало от стихийных атак, но вытягивало энергию из своего подопечного. Даже с ним мне долго не продержаться.

Рука на миг онемела, когда воздух вокруг уплотнился, формируя кристаллический барьер. Дышать стало легче.

Очередной удар плети пришелся на щит, и огонь растекся по его поверхности, не причинив мне вреда.

Земля под ногами дрожала. Из провала в земле выплывала громада монстра, походившая на замок, выточенный из красного куска застывшей лавы. Остроконечные башенки устремлялись ввысь. Огненные вихри закручивались вокруг восставшего великана, что неумолимо надвигался на дворец охотников.

— Наследница, я уведу вас в безопасное место. — Чья-то рука опустилась мне на плечо.

Я обернулась. На меня смотрел охотник, чья одежда и лицо хранили отпечаток гари.

— А как же остальные?

Ловчие, растянувшись цепочкой, с помощью амулетов создали сеть — сплетение тонких лучей солнечного света. Глыба замедлилась, упершись в преграду. Огненные плети беспорядочно метались, и часть сада занялась пламенем.

Сколько выдержит сеть?

— У меня приказ генерала!

Охотник схватил меня за руку и потянул прочь. Я растерялась и потеряла контроль над барьером, и он осыпался осколками.

Отец беспокоится обо мне, это ясно, но что будет с остальными? Их всех убьют?

Звуки битвы стихали, и только алые башенки громады возвышались над макушками деревьев.

— Побудьте здесь. За вами придут, когда всё закончится, — привел меня охотник к фонтану в глубине сада и исчез.

Оставшись одна, я вымыла лицо прохладной водой.

Что я здесь делаю? Разве я не должна быть с отцом? Помогать ему. Разве моё место не рядом с ним? И где Луон? Я не видела ее среди спасенных…

Прикрыла глаза, чувствуя напряжение и страх. И перед мысленным взором из темноты проступило лицо погибшего охотника. Он погиб, спасая меня… Сколько ему минуло лет? Как его звали? Кто скажет это теперь по горстке пепла?

Прикоснулась к лицу, мокрому не только от воды.

Как далека я была от всего этого. Знала, что охотники сражаются с безжалостным врагом, что погибают, но никогда не осознавала этого так ясно, как сегодня.

Казалось, помню, как в глазах моего спасителя разливалось голубое море, как в чертах его лица проступала детская наивность и благодушие. Он поклялся защищать этот мир, рискуя всем и жизнью тоже. Сколько он мог всего сделать, скольких защитить, но погиб из-за меня. Я стала точкой в его жизни. И даже не помнила, видела ли его сегодня на вечере. Он словно возник из воздуха, чтобы вытащить из задымлённого зала и уберечь от разрушительного огня. А теперь я сбегаю. Сбегаю, оставляя кому-то победить зло или умереть…

Как во сне, не разбирая дороги, бежала назад, к полыхающей жаром громаде, замку хаоса, призванному испепелить всё и всех уничтожить. Кусты цеплялись за платье, словно пытаясь остановить. Я спотыкалась и едва не падала…

Я что-то упустила, что-то важное, что поможет в сражении…

В саду, возле разрушенной стены полыхала кровавая зарница. Струны сети лопались с почти музыкальным звоном. Сколько времени потребуется охотникам, чтобы собрать силы для защиты дворца? Успеют ли они подготовиться?

Атака была неожиданной, и так близко от дворца! Инфернальная зона — скопление тёмной энергии — находилась в двух днях пути. Слишком далеко, чтобы огромная крепость хаоса могла питаться энергией оттуда. Да и барьеры на границе не дадут тёмной энергии просочиться внутрь защитной области. Значит, то, что питает монстра, находится близ дворца. Или в самом дворце.

Закрыла глаза и внутренним зрением попыталась разглядеть, откуда идет энергия.

На энерго-поле царил хаос. Мощь пламенного монстра сияла ослепительным солнцем на полотне энергетических потоков, точек и уплотнений. Но никаких ответвлений от яркого «светила» и даже ни намёка, откуда оно питается.

Но почему? Как такое возможно?

Понаблюдав за энерго-полем какое-то время, поняла, в чём дело.

— У меня срочное сообщение для генерала, — сказала, остановив за руку ловчего, спешно проходившего мимо.

Мужчина с черным от копоти лицом нахмурился.

— Что вы здесь делаете, наследница? Вы…

— Нет времени. Кто-то или что-то блокирует видение картинки настоящего энерго-поля. Нужно найти предмет или человека и…

— Здесь находиться опасно, — схватил он меня за руку и потащил прочь от места сражения.

— Да поймите же! — вырвалась я. — Немедленно сообщите генералу о блокировке. Нужно найти причину, вернуть истинную картинку и отсечь монстра от источника питания, иначе мы все погибнем. Не будет ни вас, ни меня, ни города!

Он открыл и закрыл рот.

— Я позабочусь об этом. А вы… немедленно уходите отсюда!

Он заспешил прочь.

Повсюду раздавались крики чётких команд, слышалось шипение чудовища, извергающего зловонный чёрный дым и пылающий огонь.

Я тоже собралась уходить, как внезапно земля под ногами затряслась и разверзлась прямиком в огненную бездну. И я полетела вниз, вдыхая обжигающе-горячий воздух, теряя сознание от ужаса и боли. Но вдруг чьи-то руки подхватили меня и рывком повлекли обратно.

Темнота.

…Помни, что я сделал для тебя. Всегда помни об этом…

Вздохнула, и этот вздох отозвался болью в груди.

Думала, уже никогда не вздохну. Ещё чувствовала обжигающий жар бездны…

— Она приходит в себя.

Голос отца придал сил, и я открыла глаза.

Кружевной балдахин на витых столбиках, обои с голубым цветочным узором и зеркало в медной раме — значит, моя комната не пострадала от разрушений.

Отец сидел на кровати со сгладившимся беспокойством на лице и со стаканом воды в руке.

В горле пересохло, как в Саалийской пустыне, и язык ворочался с трудом. С благодарностью осушила стакан.

Без воды я не смогла бы сказать и слова, а у меня было, что сказать. И немедленно!

— Это Ив Пандемония! — припомнила имя почётного гостя. — Призыв монстра огня высшего уровня — его рук дело! Больше некому. Он блокировал видение энерго-поля.

Отец изменился в лице и вскочил с кровати.

Конечно, для него признать, что призыв совершил его гость, значило бы обвинить себя в беспечности. Не стоило принимать в Ордене демона, позволять ему бродить по освещённым залам, пить наше вино. Не стоило верить в хрупкий мир, установившийся между Орденом и запечатанными.

— Что ты делала возле пропасти? — Голос отца прозвучал тихо и как-то зловеще. Я почувствовала вину. Но тот охотник… Он умер за меня, я не могла остаться в стороне. Должна была что-то сделать.

— Из-за меня погиб охотник. Он спас мне жизнь, а сам сгорел заживо. — Мой голос дрогнул, и я опустила глаза, пряча слёзы.

— И что с того? Это был его выбор — стать охотником. Он знал, на что шёл. Его родители получат хорошую компенсацию. Такая смерть достойней, чем быть обычным человеком и погибнуть во время Прорыва. Знаешь, сколько умирает мирного населения из-за аномалий каждый год?

— Я читала статистику. — Не люблю, когда отец такой. Он напоминает Аллена. Взгляд становится чужим, холодным, кажется, он поглощает свет.

— Статистику?! В ней и десятой части смертей не отражено. Нужны реальные цифры?

Отец требовательно смотрел мне в глаза. Он был зол, нет, он был в ярости и не собирался этого скрывать. Мой поступок у провала был безрассудным. Я шла навстречу смерти и могла погибнуть, но в последний момент что-то изменилось. Провидение передумало, и я осталась жива? Но почему?

— Просить тебя впредь не поступать так глупо, думаю, бесполезно, — продолжил отец, заложив руки за спину и прохаживаясь по комнате. Интонация его голоса заставила насторожиться. Он что-то задумал и это что-то мне вряд ли понравится, но перечить ему я, конечно, не стану.

Отец остановился посреди комнаты. Его белая форма с золотыми цепочками — знаком отличия, и орденами, среди которых кровавой розой вспыхивала регалия высшей власти, носила следы недавнего сражения — разводы дыма и подпалины.

— С этого момента у тебя будет личный охранник.

Я открыла рот, чтобы возразить, но отец поднял руку, призывая к молчанию.

— Отказ не принимается. Считай, что это приказ, которому ты будешь следовать. — Он развернулся и кивнул. В затемнённом углу кто-то шевельнулся и, поднявшись с кресла, шагнул на свет. Волосы цвета воронова крыла падали на меховой воротник из горностая, губы застыли в полуулыбке, а чёрные, как бархат ночи, глаза зловеще блеснули.

— Ив Пандемония, — прошептала я на выдохе.

— Он спас твою жизнь, и в уплату долга просил назначить его твоим телохранителем.

Отец проговорил это как бы даже равнодушно, но я отметила, что его это озадачило не меньше, чем меня.

Я растерянно посмотрела на тёмного, и он, заметив мой интерес, поклонился и открыл рот, видимо намереваясь начать заготовленную речь, но меня его слова волновали меньше всего.

Вскочила на ноги, отчего перед глазами всё поплыло.

— Выйди! — велела демону, ничуть не смущаясь своего резкого тона. — Что это значит? Ты отдаёшь меня ему? — спросила отца, когда «почетный гость» величаво удалился за дверь.

Отец молчал, лицо его было напряжено, тонкая морщинка залегла меж бровей. Он знал, что на карту поставлено слишком многое, чтобы доверять мою жизнь демону.

— Это он всё подстроил, — продолжила я, — специально, чтобы…

— Он спас твою жизнь, и тому есть десятки свидетелей. То, что он может быть причастен к огненному инциденту — лишь версия, которую мы будем отрабатывать.

— Так нельзя ли подождать с решением в отношении меня? Я не нуждаюсь в опеке такого, как Ив Пандемония! Это унизительно!

— Если я попрошу отсрочку, он подумает, что я ему не доверяю и в чём-то подозреваю.

— С каких пор тебя волнует мнение демона? — Обычно я не позволяла себе так разговаривать с отцом, но меня распирало от обиды и злости и понимания, что, что бы я не сказала, как бы не просила отца изменить решение, он останется непреклонен. Потому что пока есть мир между запечатанными и охотниками, есть надежда выжить. Потому что за это дорого заплачено, и если Договор будет разорван, то весь мир утонет в крови.

Отец не ответил.

— Мы это потом обсудим, а пока — отдыхай. Я скажу Иву, чтобы он зашел позже.

— Но, отец… — последовала я за ним, но он вышел в холл и закрыл дверь.

Передали ли ему сведения о блокировке энерго-поля?

Хаос всё поглоти!

Демон телохранитель? Лучше б мне сгореть!