Наследница Ордена

Глава 28. Дыхание Хаоса

— Всю ответственность я беру на себя.

Генерал ничего не ответил на моё заявление, с непроницаемым лицом глядя на Триллиан. Она лежала на кровати лазарета, бледная и неподвижная, как восковая кукла.

Тикали часы, отсчитывая секунды, отмеряя мгновения, и как никогда прежде я чувствовал, как идёт время, застывающее в воздухе янтарными нитями, оплетающими, словно паутина.

Генерал о чём-то думал, откинувшись на спинку стула. Беспокойная морщинка прочертила его лоб. Первая гроза миновала, оставив на его лице смутную тревогу.

Казалось, новость, что Триллиан едва не погибла, выбила почву у него из-под ног, и он не сможет здраво мыслить, и партия, которую я только начал, будет проиграна — влиять на человека, сошедшего с ума, невозможно. Но он взял себя в руки, да так быстро, что подумалось, не привиделось ли его помешательство?

Кто для него его дочь? Быть может, тоже только фигура на шахматной доске. И выиграет тот, кто окажется самым терпеливым.

— Она придёт в себя. — Я этого не знал, но мне хотелось верить. — Я говорил, что с Дареном Харседом она никогда не будет в безопасности. Он себя не контролирует, ни в чём, но особенно опасна его сила… — аккуратно начал я.

В глазах Роина вспыхнул гнев.

— Интересно, что делал в Зале Крещения ты, Ив Пандемония?

Терпение.

— Я уже говорил, что следил за Триллиан, чтобы выяснить, куда она отправилась с Харседом.

— На ней твоя метка. Ты давал ей пить свою кровь? — Он пытается быть спокойным, пытается…

— Не совсем так. Это вышло случайно. Я лишь хотел оградить ее от влияния хаоса, и несколько капель моей крови…

— Подожди! — поднялся Роин со стула. — Давай по порядку. Ты в обход моего разрешения поставил метку на Триллиан, чтобы всегда знать, где она находится?

— Уверяю вас, я не знал, что несколько капель моей крови, попавшие на ее кожу, оставят метку.

— И как же твоя кровь попала ей на кожу?

— Об этом вам лучше спросить у неё. Я действовал с её согласия.

— Но я спрашиваю тебя. И это, хаос подери, важно!

— Это не мой секрет.

— Разумеется! — Генерал подошел к окну и, отогнув занавеску, выглянул в сад. — Ты действовал неосмотрительно, — спустя минуту сказал он. — Дарен… — Роин качнул головой и исправился: — Харсед получит своё, но ты… — Он развернулся. — Как прикажешь всё это понимать? Ты говорил, что найдешь доказательства предательства Харседа, что доверие к нему — огромная ошибка. Я не возражал и дал добро на твои действия в погоне за истиной. И моя дочь… она едва не погибла!

— Я уже сказал, что беру ответственность на себя.

— А что толку? Пока ты не дал ни одного убедительного объяснения. Ты получил разрешения использовать зеркало Тенебрис для проверки его эффективности и установления уровня опасности. Или это была отговорка?

— Нет. — Удивительно, что вы это позволили, генерал. — Но обстоятельства так сложились, что мне стал известен план Харседа.

— Вот как?

— Он убедил Триллиан помочь ему попасть в Зал Душ.

— И? — недобро сузились глаза Роина.

— Я посчитал правильным оградить наследницу от ненужного внимания. Если бы она проникла в Зал Душ, её бы задержали. Зеркало помогло на полчаса перекрыть истинное видение энерго-поля, даже без учёта подпитки извне. Уровень его опасности весьма высок. Мы уже изучали подобный артефакт, только с некоторыми небольшими изменениями. Зеркало Тенебрис по мощности превосходит все ранее найденные предметы хаоса. И, как показала практика, его охраны в два ловчих недостаточно.

— Конечно. Разумеется. Но один из этих ловчих уже рассказал, что ты лично просил его подыграть и не сопротивляться — еще один стратегический ход в выявлении предательства Дарена?

— Неужели вы считаете, что ловчий способен остановить хаен-вентра? Пусть даже и два ловчих.

— Выходит, ты оказал всем услугу?

— Напрасные жертвы никому не нужны.

Гнев генерала разливался по комнате, но Роин продолжил спокойно:

— Как же вышло, что никто из вас троих так и не попал в Зал Душ, зато вы все обнаружились в Зале Крещения?

— Полагаете, в этом моя вина?

— Я ничего не полагаю. Я стараюсь понять…

А вы, генерал, дьявольски дотошны!

— Эл’сафид, — сказал я вынужденно, и глаза Роина разгорелись, — он спутал все планы.

Генерал скептически хмыкнул, как бы спрашивая: «Теперь ты взваливаешь всю вину на монстра?»

— Я говорил, что мне хотелось оградить Триллиан от опасности, только и всего, — начал я заново. Казалось, чем чаще повторяю, тем слабее убежденность Роина против меня. — Я встретил ее по дороге на нижний уровень…

— Ты хотел сказать — проследил за ней?

— Пусть так, — пожал я плечами. — Я понял, что Харсед что-то задумал: в последнее время он выглядел неважно и, ясное дело, хотел поправить своё положение. Я выяснил, что он хочет спуститься в Зал Душ, в обход вашему запрету.

— Откуда ты знаешь про запрет? — сложил руки на груди Роин.

— Я не слепой. — Корнелиус, ваше сиятельство, рассказывает мне больше, чем вы можете представить. — Триллиан выразила готовность помочь Харседу. Вы же знаете, какое доброе сердце у вашей дочери. — Взгляд генерала остался прицельно проницательным, но перестал метать молнии. — Она хотела помочь Дарену во что бы то ни стало, даже рискуя собой. Мог ли я остаться в стороне? Два года назад вы решили мою судьбу: вместо смерти — печать. Будь ваше решение иным, мы бы здесь не стояли.

В глазах Роина мелькнуло недоверие.

Правильно думаете, генерал. Если бы не договор мира, принуждающий вас помиловать демонов, объявленных вами преступниками, то решение было бы не в мою пользу. И вы сомневаетесь, что я этого не понимаю. Понимаю. Но если ложь посеет в вас хоть каплю сомнения… Если вы хоть на миг подумаете, что я действую из благодарности…

— Почему ты не рассказал мне обо всём сразу? Тогда бы ничего этого не произошло.

— Именно поэтому. — Удивлены? — Чтобы вы сами убедились, на какое безрассудство способен Дарен. На суде я за него вступился. Разумеется, не для того, чтобы его выгородить. Он действовал бесконтрольно, и, быть может, и правда стал причиной гибели поискового отряда. Его неумение быстро вычислять опасность и устранять её — его постоянная ошибка. Вы, конечно, вправе доверить свою дочь любому охотнику, и необязательно, что другой будет лучше Харседа. Но некоторые его личные качества меня тревожили и не перестают тревожить. Своей неудержимостью он подбивает наследницу на безумные поступки. Как хай-охотник он, безусловно, знает своё дело, но как защитник…

Роин усмехнулся, чем сбил с толку. Вспомнил, насколько хорош Дарен как убийца демонов? Я с трудом удержался, чтобы не прикоснуться к шее, где остался шрам от меча охотника.

— Значит, в Зале Крещения вы прятались от эл’сафида? — подвел итог генерал. Он прошёлся по палате. — Но как объяснить, что один из стражников у дверей в белый зал был убит твоим клинком?

Вы так проницательны. И так хорошо осведомлены.

— Объяснить это очень просто. Я защищался от эл’сафида и случайно, понимаете, случайно попал в стражника. Целился я в эл’сафида!.. Вы ведь знаете, как быстро двигаются эти твари?

— Но как сам эл’сафид оказался там?

— Вам стоит это выяснить.

— Да, — заложив руки за спину, прошелся туда-обратно генерал. — Мои ребята уже работают над этим. У них бы получилось всё выяснить раньше, если бы не зеркало Тенебрис, так кстати оказавшееся в рабочем состоянии, когда на территорию Ордена проник столь опасный монстр.

Я выдержал его взгляд.

— Вы сомневаетесь, что он опасен? — Или никак не можете понять, какую роль во всём этом играю я?

— Разберемся! Нам удалось его поймать…

А вот это выдержать было значительно сложнее. Генерал без труда узнает Нэйта… которого я представил как своего слугу…

— Эл’сафид у вас?

— Да. Пришлось постараться, чтобы его изловить. Львиная доля победы принадлежит конечно же Дарену. Если бы не его волна света… — У Роина перехватило дыхание, и он поспешно расстегнул пуговицу воротника.

Если бы не его волна света Триллиан бы не находилась целые сутки между жизнью и смертью. Дарен просто потерял контроль.

— И где он сейчас… эл’сафид? — Спокойно. Если бы генерал его узнал — задавал бы совсем другие вопросы.

— Под стражей.

— Я могу его видеть?

Долгий… долгий взгляд в ответ.

— Посмотрим. — Роин помолчал, пройдясь по комнате. В открытое окно проникал солнечный свет и ветерок, колеблющий тонкие занавески. — Я не вправе требовать от тебя отчёта, но считаю своей обязанностью предупредить: твоё положение в Ордене шатко, в любой момент я могу отозвать разрешение находиться во Дворце. Без объяснения причины. Потому что причина, которую я могу назвать, мне и самому не нравится. А тебе она понравится еще меньше. Берегись, не делай ошибок, о которых мы оба пожалеем.

Хаос поглоти! Он мне угрожает.

— Я учту ваше замечание, генерал. — Немного склонить голову, чтобы ответ не звучал слишком резко.

В глазах Роина мелькнуло раздражение.

Он ждал, когда я уйду, не собираясь ни на минуту оставлять наедине с Триллиан.

Что ж, генерал, ваша взяла — прикрыл я за собой дверь.

В ослабевшей руке я с трудом удерживала чашку. Её ободок, украшенный позолотой, отражал бледный свет дня. Но даже и такого освещения было достаточно, чтобы слезились глаза, привыкшие к темноте.

Отставила чашку — широкий рукав халата накрыл её, приглушив отблеск дня.

Не верилось, что пролежала без памяти целую неделю. Неделю, когда должна была находиться в сознании и мыслить как никогда раньше. Теперь ничего не изменить. Отец знает, он всё знает!.. Что спустилась на нижний уровень, чтобы попасть в тайные залы. Что Дарен сопровождал меня и не пытался остановить, а даже наоборот. Отец уверен — если бы не Дарен, сама бы я никогда… Как такое могло случиться? Где я ошиблась?

Но самое невероятное заключалось в том, что эл’сафида поймали. Нэйт теперь у них! Никогда не чувствовала такую слабость и беспомощность. Всё, на что надеялась, к чему стремилась, рассыпалось на осколки и не собрать. Они никогда его не отпустят. Он умрёт, умрёт… И эта боль разрывала сердце, словно бы Нэйт был частью меня…

— Мисс Триллиан, вы просили…

Вздрогнула, обнаружив Мелисс с письменными принадлежностями на подносе.

— Да.

Она оставила пузырек с чернилами, бумагу и стальные перья и удалилась.

Отцу придется меня выслушать, даже если он и не хочет.

Генералу Роину — вывела рука на белом листе и остановилась. Да, я вправе просить и даже требовать, чтобы меня выслушали. Я должна была знать секреты Ордена, которыми со мной не спешили поделиться. Дарен выполнял мои требования, приказания… да я просто его заставила!

Нет, отцу покажется это неубедительным. Ведь Дарен охотник, который принимал сложные решения, просчитывал на много ходов вперед, чтобы выжить. А я… я всего лишь мягкотелая девица, не способная мыслить здраво. Как я могла заставить Дарена? Если только…

Дарен не смог мне отказать, потому что… потому что… Слова упорно не ложились на бумагу. Влюбился?..

У всех охотников рано или поздно едет крыша. Это часто говорил Дарен.

Играть легкомысленную девицу, чтобы его спасти?..

Я откинулась на спинку стула, отложив перо.

Письмо я буду писать долго.

Через два дня, когда мне стало значительно лучше, отец изволил меня принять. Он всегда говорил, что служебные дела готов обсуждать только в рабочем кабинете. Я знала, что это не так, просто отговорка, придуманная для меня, но теперь это не важно — он наконец-то согласился поговорить!

— Присаживайся-присаживайся, — встретил он меня дружелюбной улыбкой, ободряя. Сел за стол, жестом указав в кресло напротив. — Ну, рассказывай, как ты себя чувствуешь? Ты нас всех сильно напугала… — «Нас всех» он так говорил, когда не хотел признаваться, что особенно расстроился сам.

— Прошу прощения за доставленное беспокойство. — Откуда этот официальный тон? — Я пришла поговорить о…

— Да-да, знаю. Твоё письмо… — вытащил он из ящика сложенный вчетверо листок. — Ты написала, что обхитрила Дарена, заставила его показать Зал Душ, куда вы, впрочем, не добрались. А вот в Зал Крещения… Отлично понимаю!

— Что?.. — Я ничего не понимала. — Что ты понимаешь?

— Твоё любопытство. А что же ещё? — улыбнулся отец, обескуражив. — Конечно, я и сам виноват. Давно должен был посвятить тебя во все дела Ордена, да всё думал, что для тебя это слишком… что ещё рано, можно немного подождать… Секреты Ордена, как понимаешь, не совсем… — он пытался подобрать слова.

— Они страшные.

— Что?

— Я понимаю, почему ты не хотел мне рассказывать. Но… всё это время я чувствовала себя глупо. Я наследница и вдруг… я ничего не понимала… Это ведь странно, не так ли?

— Конечно. — Он обошёл стол и остановился напротив, глядя по-доброму. — Триллиан, я не хотел тебя пугать раньше времени. Зал Крещения — не то место, о котором можно рассказать за чашкой чая. Я думал, когда вернётся Аллен и вы обручитесь, тогда… может быть… время бы и пришло… Хотя теперь об этом поздно говорить, — отошёл он, оглядывая комнату, словно ища на чем остановить взгляд.

— Ты же не считаешь, что я не смогу стать достойной наследницей Ордена? — Сердце кольнуло от одной только мысли, что отец мог всё переиначить, потому что разочаровался во мне.

— Разумеется, нет. Что за глупости?

Фальшь. Почему я слышу в его словах фальшь? Было ли такое раньше? Я ведь всегда ему верила, всегда!

— Триллиан, я не понимаю, отчего ты так волнуешься? Если думаешь, что я на тебя сержусь, то это не так. Я немного огорчён, что ты не пришла со всем своим любопытством ко мне. Но если ты посчитала лучшим довериться Дарену…

— Нет-нет… Я… я просто им играла. Он ведь тоже не лишен честолюбия. Ему нравилось моё внимание… и, возможно, даже больше, чем нравилось. Я дала ему ложную надежду… я… — Я чувствовала, как бездна разверзается под ногами, как становится трудно дышать. — Я играла им. Он не понимал. Прости, отец, но, может быть, ты слишком хорошо научил меня использовать все возможности для достижения цели. Использовать вещи. Что я даже не заметила, как использовала человека… ради удовлетворения любопытства. Поверь, я хочу стать наследницей. Истиной наследницей Ордена. Хочу оправдать твои ожидания, и даже больше. Я не могла дальше ждать, когда ты посвятишь меня в тайны Ордена, и решила действовать сама. Если тебя это особенно затронуло, то…

— Да нет, что ты!

Снова неправда.

— Однажды все охотники присягнут мне на верность. Мне хотелось узнать, каково это… пользоваться одним из них. — Слова обжигали. — Я… я искренне раскаиваюсь в своём поступке. Такого больше не повторится. Мы всего лишь спустились на нижний уровень. Не знаю, как далеко бы меня провел Дарен, если бы… Если бы не эл’сафид.

— Да, мне это известно. Ив рассказал. Только… — Генерал сел в кресло. — Только это его версия. А какова твоя?

— Что? Может ли быть две версии одной правды?

— И тебя не удивило, что Ив поставил на тебе метку?

Я открывала и закрывала рот, не в силах ответить. Метку?

— Я знаю, что его кровь попала на твою кожу. Как это случилось? — продолжил отец, удовлетворенный моей растерянностью.

— Я не хочу об этом говорить, — опустила глаза в пол, стараясь изо всех сил покраснеть. Пусть думает, что хочет. Если рассказать о царапине на руке, полученной от ножа одержимого ребенка, то придется рассказывать и о нападении… о том, что меня тогда ранили…

— Неужели снова… любопытство? — Казалось, отца это даже не удивляет. Он облокотился на стол, придвинувшись ко мне. — Триллиан, демон играет по своим правилам, ты не можешь… не должна ему доверять… ни в чём.

— Когда-то ты говорил иное. — Я не смогла сдержать улыбку.

— Когда-то было другое дело. Я всегда считал, что ты достаточно благоразумна, чтобы не попасть на крючок Пандемония.

— Раньше тебя это не волновало.

— Меня всегда это волновало, просто…

— Ты хотел выяснить, отчего один из высших демонов проявляет участие в судьбе наследницы?

— Может и так, — кивнул генерал. — Сложно понять, что задумал… союзник, если перекрыть ему все пути. — Противник. Он хотел сказать противник.

— И ты доверил меня ему. Иву Пандемония. Не веря ему самому — доверил! — Даже теперь это злило.

— У меня не было выбора. Он спас твою жизнь. И предъявил тому доказательства — несколько свидетелей, охотников. Что я мог сделать?

— Но кое-что ты всё-таки сделал. Послал Дарена меня охранять.

Отец усмехнулся.

— Когда Луон тебе проболталась… сразу или немного погодя?

— Я сама сложила дважды два. — Не хотелось подставлять подругу. — Ты сам послал ко мне Дарена. — Ощущение, что хожу по лезвию ножа. — И мне бы хотелось оставить его при себе. Если ты не возражаешь. — Затаила дыхание, боясь даже пошевелиться.

Отец молчал. Долго. Очень долго.

— Ну что ж… если ты настаиваешь…

Вздохнула, и словно целое море воздуха ворвалось в лёгкие.

— У меня ещё одна просьба. — Бить так до конца. — Я хочу встретиться с эл’сафидом.

Я ходила взад и вперед, вымеряя расстояние перед железной дверью, ведущей в подземелье. Внутри нарастала тревога. Еще немного, и дверь откроется, охранник проведет меня к камере, в которой заключен Нэйт. И я увижу его, я…

Дверь открылась, но порог переступил вовсе не мальчик, несущий караул, отправившийся получить разрешение на посещение у начальника охраны тюрьмы, а Ив Пандемония. Ждал меня здесь или, возвращаясь от Нэйта, случайно встретил?

Почувствовала, как внутри разливается обжигающий гнев, но спокойный, проникновенный взгляд демона немного его остудил.

— Триллиан, у нас мало времени. Надеюсь, ты внимательно прочитала моё письмо… Впрочем, иначе бы наша встреча была невозможна.

Я молчала, не зная, насколько теперь могу ему доверять. Едва я пришла в себя после происшествия в Зале Крещения, как обнаружила под подушкой конверт с письмом, в котором демон изложил свою версию событий на нижнем уровне дворца.

Он убеждал в письме, что лучше и мне придерживаться его версии, иначе мы ни за что не выберемся из ямы… Только единодушие способно убедить генерала в том, что произошедшее стало случайностью, что не было никакого злого умысла — особенно со стороны Пандемония — что всё не иначе как шалость, обернувшаяся бедой, в которой в первую очередь повинен монстр хаоса, так некстати объявившийся во дворце. Но самое важное, что Нэйт… Нэйт, мальчишеское лицо которого могло разбить вдребезги любую нашу версию, если бы генерал узнал в нём слугу Ива… он всё также пребывал в обличие монстра. И заключён под стражу в своём устрашающем облике.

«Я не дам нам всем погибнуть, только если ты, Триллиан, проявишь благоразумие», — писал Ив. Под благоразумием, очевидно, полагая, что я не выдам истиной его, Ива, роли… его идеи воспользоваться зеркалом Тенебрис, чтобы беспрепятственно пробраться в Зал Крещения… его решения обратить Нэйта в монстра, чтобы избавиться от охраны. Рассказав отцу правду, я могла потопить Пандемония, и он это прекрасно осознавал. Отец бы меня простил, за всё. А вот его — вряд ли.

— Отец не особенно-то и верит, но доказать обратного…

— …он не может, — подхватил Ив, и на миг в его глазах вспыхнуло адское пламя. — Разумеется, моя версия недостаточно продуманна, но будет лучше придерживаться именно её, а иначе…

— Такое же письмо ты написал и Дарену?

— Дарену? — Он отвел глаза. — А ему зачем? Охотнику выпутаться из этой истории будет нелегко. Я бы даже сказал — невозможно. На его совести слишком много проступков. То, что вышло в последний раз, меняет многое… и не в его пользу. Я, конечно, пробовал убедить генерала, что Дарен действовал из благих побуждений…

— Это неправда.

— Что? — Ив взглянул на меня с откровенным изумлением.

— Ты и слова не сказал в защиту Дарена. И даже наоборот. Достаточно прочитать твоё письмо, чтобы понять, в каком свете ты его выставляешь во всей этой истории. Чего ты добиваешься?

— Триллиан, я не понимаю…

— Ты прекрасно всё понимаешь. И если бы… — Если бы ты не помог мне с Нэйтом, подумалось вдруг, если бы не знал о клятве, принесенной мне Дареном, ради сохранения в тайне которой он убил отряд поисковиков… — Я бы никогда не промолчала. И сейчас ты бы гнил в камере, ожидая казни.

Он удивленно глядел на меня, словно увидел впервые или всё это время никак не мог разглядеть, но вдруг, сложив руки на груди, усмехнулся, а в глазах заплясали огоньки.

— Можно подумать, ты всё это время вела себя как истинная дочь своего отца, генерала армии Господней! Ты приютила монстра, приняла клятву охотника и была с ним, клятвопреступником, в сговоре. Ты пошла против отца… нет, ты пошла против Ордена, даже не задумываясь о последствиях! Чего добивалась ты?

Я разглядывала его лицо, сосредоточенное, дерзкое. Он на глазах превращался в того, кого я ненавидела до дрожи, до безумия… истинного демона, с отравленной тьмой кровью. Но насколько я лучше него?

Ив остался стоять на месте, но мне почудилось, что вся его тьма обступила вокруг меня, придавила.

— Ты должна понять одну важную вещь, хочется тебе того или нет — теперь мы союзники. Нас многое объединяет… секреты, которые бы тебе хотелось скрыть, стремления, о которых твоему отцу лучше не знать… Если ты хочешь идти вперед, я помогу, но многих придется оставить позади… И Дарен Харсед один из них.

Ив шагнул ближе, и вся его тьма, заключенная в стенах коридора, двинулась вместе с ним.

— Ты использовала его. Использовала Дарена. Теперь от него больше не будет пользы. Он утащит тебя на дно. Отпусти его, и, возможно, он спасется. Пусть сражается с монстрами, рискует жизнью в инфернале… ему это ближе. Чем дальше он от тебя, тем выше у него шанс остаться в живых. Далекое — забывается. Уверен, через полгода генерал и не вспомнит, что натворил Харсед, а тот… Быть может, к тому времени он даже станет героем. Просто позволь ему уйти. Не держи. Не старайся оправдать его перед генералом… от этого будет только хуже. Он проиграл и должен покинуть поле боя. О нём забудут, и это его спасет. Ты ведь хочешь, чтобы он жил?

Вопрос, произнесенный с каплей яда, больно отозвался в сердце.

Чтобы Дарен жил…

— Я хочу. Но… — Не ты решаешь.

Дверь, ведущая в тюрьму, со скрежетом открылась. На пороге замер охранник… молоденький мальчик… хотя Дарен бы сказал, что мы ровесники.

— Вы ведь хотели… — начал он.

Подхватив полу длинного плаща, я прошла мимо него.

Не ты решаешь, Ив Пандемония. Я сама всё решу.

Вдоль коридора тянулись двери с решетчатыми оконцами. Чадили факелы, укрепленные скобами на стенах. Пахло гарью, немытыми телами и смесью отвратительных запахов, присущих помещениям, где десятилетиями держат в неволе людей. А может, и не только людей.

Мальчик-охранник вел меня вперед, по временам оглядываясь и заискивающе улыбаясь.

— Сюда, — позвал он дальше, когда я остановилась перед случайной дверью с открытым оконцем. Кто скрывается там, во тьме? Шорох, и в темноте сверкнули глаза.

— Не стоит вглядываться в темноту, — предостерег Пандемония, возникший сзади.

И зачем увязался?

— Лучше бы тебе не ходить за мной.

— Я о тебе беспокоюсь: мало ли какие опасности поджидают в темницах.

Его улыбка была настолько раздражающей, что я не нашла лучшего, как развернуться и идти дальше.

— Ты ведь знаешь, что генерал Роин еще не отменил разрешения мне тебя сопровождать, несмотря ни на что, — продолжал он, шагая рядом. — А доверие генерала дорогого стоит, я не могу им пренебречь. И потом… спускаться к эл’сафиду без должной охраны… — Мальчик обернулся, как бы в возмущении, и демон махнул ему рукой идти дальше, не останавливаться. — Тебе же известно, что эл’сафид опаснейший монстр? А такого, как теперь, изловили впервые — никогда прежде не бывало, чтобы одержимый так долго находился в измененном состоянии.

Для кого он это говорит? Хочет убедить сопровождающего, что с эл’сафидом мы мало знакомы?

— Он представляет редкий экземпляр. Тебе стоит его рассмотреть… Он уникален.

Да уж конечно.

— Это здесь, — остановился охранник, указывая на железную дверь.

— Открой.

— Невозможно, — улыбнулся извиняющейся улыбкой мальчик. — Запрещено.

Я подступила к нему ближе.

— Ты хочешь стать охотником?

Он открыл рот от изумления.

— А хай-охотником? Поверь мне, в выборе кандидатуры моё слово не последнее. И если мы договоримся сейчас, то твоё повышение не за горами. — Лгать оказалось неожиданно легко.

— Но, мисс Триллиан…

— Ключи, — протянула я руку.

— Меня могут за это…

— Не могут. Всё будет хорошо. Ведь он прикован к стене, не так ли?

Мальчик кивнул и, всё еще сомневаясь, нерешительно отцепил от пояса связку ключей.

— Это правильный выбор, — похвалила я.

Попыталась открыть замок, но руки дрожали, и попасть в скважину не получилось.

— Триллиан, — тронул за плечо Пандемония, — ты уверена, что…

— Уверена, — отозвалась раздраженно.

— Я помогу. — Он решительно отнял ключи и отпер камеру.

Оттуда пахнуло сыростью и смрадом.

Я стояла в дверях, не решаясь войти. Меня обуял страх, предчувствие чего-то неотвратимого. Казалось, стоит перешагнуть порог, как откроется страшная тайна.

— Триллиан?

Я вздрогнула. Пандемония смотрел вопросительно, словно пытаясь понять, что происходит. Перешагнула порог, не собираясь сдаваться, показывать перед демоном слабость.

В камере царил полумрак. От каменных стен тянуло холодом. А там, в глубине неподвижно застыла высокая чёрная фигура, будто бы выточенная из обсидиана. Прикованная к стене.

На миг показалось, что это всего лишь скульптура, разительно похожая на темную сущность Нэйта. Но вдруг фигура шевельнулась, и на неподвижном лице зажглись алые глаза, разгораясь до неистового яркого огня. Мерещилось, что этот огонь проникает в душу, заслоняет собой всё… Есть только огонь, полыхающий, яростный, выжигающий всё вокруг…

Я отшатнулась и почувствовала, как пол проседает под ногами; ощутила разгорающийся в груди жар.

И все звуки поглотила тишина…

— Триллиан?!

Я подхватил ее над самым полом. Она стояла и вдруг пошатнулась, словно под порывом налетевшего ветра. Вся горела, как в лихорадке. Неужели еще не выздоровела и, будучи больной, спустилась в подвал?

— Чего стоишь, как остолоп? Открывай пошире дверь! — приказал разинувшему рот мальчишке. Тот засуетился. — О том, что тут было, никому ни слова, ты понял?

Он закивал, как умалишённый, безотрывно глядя на мою ношу.

Дальше по коридору и вверх по лестнице, прочь отсюда, из этих зловонных стен, от жуткого холода и запаха смерти. Неплохое место для наследницы.

Чего вы добивались, генерал, разрешая ей сюда спуститься? Вы что-то подозреваете? Быть может, что эл’сафид звено одной злосчастной цепи и, разгадав его загадку, вы узнаете что-то новое о своей дочери?.. Неужели тот мальчишка-охранник для вас шпионит? Вернуться и убить? А впрочем… какая разница…

Оказавшись на первом этаже, вздохнул полной грудью. Ненавижу подвалы, решетки! Ненавижу гнилостный спертый воздух! Проклятое место этот ваш Орден. Издалека кажется обителью благочестия, но если копнуть глубже…

Триллиан пошевелилась у меня на руках и что-то прошептала. Я не расслышал. Хаос всё поглоти! Что мне с ней делать? Отнести в лазарет?

Она как будто очнулась, схватилась за мой воротник.

— Он знает меня… он знает… — шептала быстро.

— Кто?

— Хаос… знает меня…

Она бредит?

— Я отнесу тебя в лазарет.

— Нет-нет, это невозможно… пожалуйста, не нужно…

— Но…

Она ослабла у меня на руках и больше не сказала ни слова.