Наследница Ордена

Глава 29. Огненная Саламандра

Он стоял надо мной и разглядывал, думал о чём-то. В другие моменты я видела, как он ходит из угла в угол. Иногда он присаживался рядом и поил водой — её обжигающий холод проникал в горло и остужал пылающий внутри жар. И тогда бесформенное тёмное нечто отступало, но не уходило, стояло рядом и не двигалось, словно чего-то ждало…

Оно преследовало меня и в прошлый раз, когда жар терзал моё тело… Когда это было? Да ведь в тот раз, когда Дарен нанес удар света по монстру. Именно тогда, в ту же секунду я почувствовала бесформенное нечто… оно будто восстало из небытия…

— Позови Дарена, слышишь! Позови его! — схватила за руку подошедшего, и стакан выпал из его ладони.

— Тихо-тихо. — Он уложил меня в постель, и что-то приятно-холодное коснулось моего лба. — Поспи.

Я провалилась в спасительную темноту, но ненадолго… Мне снилась ослепительно белая комната и стол, за которым сидел Нэйт — выглядел он совсем не ребенком, а монстром… хотя сейчас он не казался страшным, наоборот. Я села напротив него, разглядывая. Он молчал, но в этом молчании было много смысла, я понимала его, знала, чего он хочет, к чему стремится… Я знала его тайну…

— Нэйт, ты… — я проснулась с этими словами, чувствуя, как пересохли губы.

Попробовала сесть на постели.

— Подожди… — Мне помогли. Вгляделась в лицо подошедшего, оно всё так же казалось незнакомым, но неожиданно я узнала его.

— Ив…

— Ты уже можешь соображать?.. Ты не бредишь?.. Проклятье! — оборвал он себя, нахмурившись.

— Где я? — осмотрела тяжелый бархатный балдахин, тёмные обои.

— Мне самому здесь не нравится, но что поделать, — поморщился демон. — Ты у меня в комнате.

— Что? — Смысл слов всё еще доходил с трудом.

— Ты потеряла сознание и просила не нести тебя в лазарет, вот я и подумал, что… Ты ведь не против?

Я попыталась встать, но не смогла из-за слабости.

— И давно я здесь?

— Со вчерашнего вечера.

— А сейчас?..

— Ближе к полудню.

— И ты всё это время находился рядом?

— У тебя был жар, ты бредила и просила никого не звать… — Казалось, его это озадачило, но я ему не верила. Почему он никого не позвал? — Триллиан, что происходит?

— Мне нужно идти. — На сей раз мне удалось встать, но комната закружилась перед глазами, и я ухватилась за столбик кровати.

— Я тебя провожу. Ты ослабла…

— Не нужно. Я сама справлюсь. — Бесформенное нечто, казалось, стояло за моей спиной и хотело помочь… Я больше никогда не буду одна. Эта мысль ужасала и одновременно дарила спасение от одиночества. Никогда… что за страшное слово? Что за слово, дающее надежду…

Ив не стал возражать, да и, казалось, не хотел. Не сделал попытку меня проводить. Остался в своих покоях. А я шла по коридору, временами держась за стену, чтобы не упасть, и каждую секунду ощущала незримое присутствие.

Нечто, чему не было слова, сопровождало меня, невидимое. Оно выплыло из подсознания, где с недавнего времени пряталось, ожидая своего часа. Ожидая, когда я его осознаю, почувствую, но приму ли? Оно осторожно. Оно словно пытается меня понять. И, быть может, ему осознать меня ничуть не легче…

— Вот ты какая! — выскочил из соседнего коридора Глэн. — Генерал тебя уже обыскался. Ты что же, у себя не ночевала? — В его лице было злобное торжество. Он глядел на меня со злорадством, оглядывал быстрым взглядом; глаза его блестели. — А ну-ка, что это за фокусы? — насмешливо продолжал он. — Уж полдень на дворе, а красавица еще и не умыта. Ох уж генерал удивится. Ох уж удивится…

Я пристально вглядывалась в кривляющееся лицо ловчего. Никогда не буду одна, никогда, безустанно стучала мысль.

— Уйди!

Глэн хотел еще что-то добавить, но вдруг удивленно замолк.

Я вошла к себе и закрыла дверь, оставив его с той стороны. Закрыла, и словно весь мир остался по ту сторону.

Прозрачные тени шевельнулись и будто двинулись ко мне, но тут же замерли в своих углах.

Мне нужно было чего-нибудь выпить. Чего-нибудь особенно крепкого, чтобы ударило в голову и не осталось ничего вокруг.

Нечто стояло за спиной.

Кажется, я схожу с ума…

На следующий день я всё еще чувствовала слабость, и неприятное впечатление предшествующих суток меня не оставляло. Белая комната снилась всю ночь, и всё так же эл’сафид сидел за столом, не шелохнувшись. Что бы это значило? Быть может, в тот день, когда мы так опрометчиво вошли в Зал Крещения, помимо удара света Дарена, случилось что-то еще?

Несмотря на моё нежелание, мисс Магда всё же осмотрела меня повторно и нашла, что здоровье моё хоть и ослаблено, но угрозы для жизни нет. Прописала пить успокоительные настои и дышать свежим воздухом.

Я так и не осмелилась ей рассказать, что мне кажется, будто за моей спиной кто-то стоит. Мисс Магда наверняка сочтет меня сумасшедшей и настоит на лечении в лазарете. Но поможет ли это?

Взглянув на себя в зеркало, невольно отметила, что позади меня никого нет, и это только фантазия и больше ничего. Слишком тяжело мне далось посещение Зала Крещения, слишком сильно поразило всё там увиденное. Охотники, проходившие странное посвящение в резервуарах, наполненных материей анти-хаоса.

Остаточная энергия их душ не исчезала бесследно, она использовалась для работы аппаратуры. Которая в свою очередь не была разработана нашими учеными, она принадлежала другому миру, миру, что из-за прикосновения хаоса проник в наш — частично или полностью.

Оставалось только догадываться, какие элементы нашего мира, будь то зеркало Тенебрис, материя анти-хаоса, энергетические хлысты ловчих… или черничный пирог — принадлежали иным мирам.

Я отправилась в библиотеку в надежде отыскать подтверждения своим догадкам. Сэм встретил меня неприветливо, со словами: «Каждый раз, как мы сталкиваемся, у меня начинаются неприятности».

— Я тоже рада тебя видеть. Что ты знаешь о том времени, когда нашего мира еще не касался хаос?

— Ну сколько можно? Когда ты прекратишь? Хватит допытываться и стараться узнать что-то в обход генерала Роина. Добром это не кончится. Если ты решила за счет меня дознаться до истины — забудь! Я не собираюсь поддерживать твоё сумасшествие!

Я вздрогнула. Сумасшествие… В последнее время это не кажется таким уж невероятным.

— Твой отец знал, что ты непременно заглянешь в библиотеку, и просил оградить… от переутомления. Это всё, что я могу тебе дать, — сунул он мне две книги: «История мира» в двух частях. Мог бы и не стараться.

— Спасибо, я это читала еще в пансионе.

— Триллиан, — остановил меня Сэм, когда я хотела пройти мимо него, — не глупи. Ни тебе, ни мне неприятности не нужны. Мне так уж точно! Бери, что даю. Не знаю, что у вас произошло с генералом, но, поверь, будет лучше его не злить. Подожди немного, время пройдет, он поостынет, и ты сможешь посещать библиотеку, как и прежде. Если хочешь, я принесу тебе еще книг, но сидеть в библиотеке… — покачал он головой. — А если с тобой что-то случится? Мне потом отвечай. Ты бледна и…

Я его не дослушала. Повернулась и ушла. Что ж, похоже, отец и дальше собирается держать меня в неведении. Или в самом деле волнуется о моём здоровье?

И Сэма понять можно. Он трус.

— Ты сама на себя не похожа, — полчаса спустя разливалась соловьем в моей гостиной Луон. — Я чуть с ума не сошла, когда тебя принесли в лазарет в ту дождливую ночь! В лице ни кровинки и сама холодная! По настоянию дядюшки Роина к тебе никого не пускали, кроме, конечно, мисс Магды. Это она за тобой ухаживала. Я пробовала к тебе пробраться, но всё тщетно. Даже охрану выставили!

Луон болтала без умолку и уничтожала кусочки дыни, которые сама же и принесла, чтобы «поправить моё здоровье».

— А ты чего не ешь, это же вкусно! И полезно! Ну же…

— А как вам объяснили, что со мной случилось? — взяла я палочку с нанизанным кусочком фрукта.

— Ты чем-то отравилась, разве нет? Или тебя тоже… — перешла она на шёпот, — кто-то пытался убить?

— Конечно, нет! Что за глупости?

— Что же с тобой произошло? — спросила она, затаив дыхание, не видя, что кусочек дыни вот-вот соскользнет с палочки и упадет на пол.

Что произошло? Хотелось бы и мне знать. Но сколько я не вспоминала, перед глазами стояла чернота.

— И в самом деле чем-то отравилась, — нахмурившись, отложила обратно на тарелку кусочек дыни. — Прости, нет аппетита.

— А я тебе соврала, — немного подумав и повздыхав над моей несчастной судьбой, снова заговорила Луон, с проказливым выражением лица. — Сказала, что никого к тебе не пускали — дядюшка Роин не в счёт — а Ив пройти сумел, — подмигнула она. — Верно, он к тебе неравнодушен.

— Это уж точно, — мрачно согласилась я и тут же пожалела о сказанном — глаза Луон загорелись невероятным сиянием: она, как всегда, всё неправильно поняла.

Через четверть часа Луон ушла. Мне тоже не сиделось в комнате. Непонятная тоска томила сердце, и я решила выйти на свежий воздух.

Сад, наполненный чарующей свежестью, стоял в тишине и покое. Я опустилась на ажурную скамейку и открыла книгу, врученную Сэмом. В ней рассказывалось, что некогда существовало пять материков, омываемых морями и океанами; что население Земли насчитывало миллиарды человек, во что верилось с трудом.

Это было настолько давнее прошлое, такое невероятное и удивительное, что казалось сказкой, выдумкой. А что если именно из прошлого человечества дошли да нас уникальные артефакты, что находили в разных частях света? Что если и Зал Крещения просто часть давно сгинувшей цивилизации? Ее попытка бороться с хаосом?

Ив считает, что мир не раз подвергался разрушению. Но был достигнут некий баланс, и погибли не все. Так ли это? И что ждёт нас, если мы уже стоим на пороге полного уничтожения… Удастся ли нам достигнуть равновесия? Как долго хаен-вентры смогут сдерживать полчища монстров? Существует ли артефакт, способный управлять хаосом? И возможно ли это? Возможно ли сделать стабильной ткань мироздания, не допустить прорыва?

Имеются ли у генерала Роина ответы на эти вопросы?

— Привет! Вот ты где! Хорошо, что ребята видели, куда ты направилась, иначе бы тебя вовек не найти.

Я смотрела на Дарена и не могла сказать ни слова. В глубине души сомневалась, что отец оставит хаен-вентра в моем распоряжении, а не отправит на Рубежи.

Синий строгий камзол не выдавал в Дарене хай-охотника, ни намека на розу и звезды. Оттого он выглядел просто и даже скромно.

До сих пор не верилось, что он остался жив, несмотря на использованный в сражении с эл’сафидом удар света — Дарену он дорого обошелся… Я невольно отметила бледность его лица и тени, залегшие под глазами. Он выглядел усталым, словно смертельно больным… От жалости заныло сердце.

— Я прибыл в твоё распоряжение.

— Дарен, что с тобой случилось? Где твоя форма?

Он улыбался и молчал, взглядом как бы спрашивая: «теперь я такой, примешь меня?»

Я усадила его рядом с собой на скамейку. Не оставалось сомнений, что всё это время он провел в заключении, хотя отец и не подтвердил моей догадки, только сказал, что все вопросы с хаен-вентрами решает самостоятельно и помощники ему не требуются.

— Что сказал генерал? Тебя допрашивали? Тебя… пытали?

Дарен глядел на меня так внимательно, словно хотел запомнить каждую черточку лица. Стало не по себе. О чем он думает? Ведь еще не всё потеряно. Он жив.

Он отвернулся, будто одернув себя.

— Нет, не пытали. И не допрашивали. Генерал приходил ко мне только один раз и… ничего не сказал.

— Как? — не поверила я. — Совсем ничего? Он не спросил, что ты делал на нижнем уровне? А как же… отчет… ты ведь его писал? — Что бы он мог в нем написать? Ив неправильно сделал, что не посвятил Дарена в наши планы. Уверена, демон бы смог доставить ему послание. Чего я сделать не смогла.

— Триллиан, — заговорил охотник со звенящим в голосе терпением. — Не думаю, что тебе стоит вмешиваться… Я сам разберусь с подозрениями генерала.

Хотела возразить, но… Неужели он считает, что мое вмешательство его унижает? Он привык справляться со всем один. Но теперь… Разве я ему не помогу? Разве не я виновница всего, что с ним случилось?

Мне нужно было рассказать ему о том письме генералу, где я выставляла его, Дарена, в меня влюбленным, но слова не давались, более того, я почувствовала, что краснею.

— Триллиан, — сказал он как-то особенно взволнованно. — Прости меня! Я никогда не думал, что моя сила причинит тебе вред, я не… — Он глядел перед собой, наверняка вспоминая все те страшные мгновения. — Из-за меня ты едва не погибла… я не смог остановиться…

— Со мной всё в порядке, — заверила его, стараясь казаться искренней. А в порядке ли? То, что преследует меня, не оставляет ни днем ни ночью. Нечто неосязаемое и невидимое.

— Дарен, я могу тебе верить?

Он перевел на меня вопрошающий и непонимающий взгляд.

— Твой брат Арен ушел на сторону хаоса… как это было? — Я знала, что мои слова причинят ему боль, но мне нужно было знать…

Дарен посмотрел на свои руки, сцепленные в замок.

— Слишком просто, чтобы было о чем рассказать. Я даже не догадывался, что он говорит всерьез о том, чтобы вернуть наших погибших родителей. И даже как-то его за это побил. С тех пор он замкнулся в себе. А однажды утром мы нашли письмо, где Арен своим детским почерком писал, что уходит, чтобы вернуть маму и папу, что нашел тех, кто поможет. Я сразу понял, кто такие они, пытался их найти, чтобы найти его. Но он исчез, затерялся среди людей. Быть может, его сразу убили, а может, он… — «стал монстром», вот что не договорил Дарен, даже сейчас… спустя годы… он не может этого произнести.

— И ты вступил в Орден, чтобы остановить Арена?

— Я был дураком. Хотя с тех пор мало что изменилось. Но да, я думал об этом. А еще о том, что найду тех, кто обещал ему помочь, и… сделаю так, чтобы они больше никому помочь не смогли.

— Значит, это не твой отец привел тебя в Орден, — подловила я его. Раньше он говорил именно это.

Дарен бросил на меня мимолетный взгляд.

— Да. Извини, я был с тобой недостаточно честен при первой встрече. — Правда, я не почувствовала в его словах раскаяния.

— Это ведь была Огненная Саламандра, твоя бабушка… это она тебя привела? — В досье написано, что она его единственная оставшаяся в живых родственница. К тому же она тоже служила в Ордене.

— Двоюродная! И об этой проклятой старухе я стараюсь не вспоминать, а лучше и вовсе забыть, — болезненно поморщился он. — Но когда мы с Ареном остались одни, она взяла нас под свое крыло. Заставляла собирать на болотах травы и коренья и варить вонючие зелья! Когда Арен был еще с нами, жизнь была сносной, но потом… Считай, что я сбежал от нее в Орден, — нервно усмехнулся охотник.

— Огненная Саламандра была охотницей на демонов? — осторожно спросила я. В Ордене о ней до сих пор ходили легенды, хотя она отошла от дел лет двадцать назад.

— Да, — согласился Дарен, — она давно не в себе.

— И чем она занималась, когда ушла из Ордена?

— Разным…

— Я хочу с ней встретиться.

— Зачем? Ты ведь не серьезно? — взглянул на меня Дарен. — Нет, ты серьезно, разорви меня демоны!

С утра лил дождь, но к обеду разъяснилось. Я надела плащ и взяла коробку с пирожными, за которыми посылала Мелисс в кофейню. В гости с пустыми руками не ходят.

Дарен с самого утра был молчалив, казалось, несколько раз он хотел меня отговорить от визита к своей бабушке, но так и не произнес ни слова.

Я отправила записку Иву, чтобы он меня не терял. Не хватала еще, чтобы демон из вредности увязался следом, или, хуже того, поднял на уши Орден — наследница пропала! Написала: «Иду ненадолго в город. Со мной Дарен». Представила лицо демона, когда он ее прочтет. Наверняка же думает, что мне доставляет удовольствие играть в детские игры. Так пусть знает, что я не прячусь, ничего не скрываю, и приняла его правила.

Я немножко слукавила: старушка жила не в городе, а на его окраине.

Отпустила нанятый экипаж, собираясь обратно пройтись пешком, а если прогулка утомит — нанять другой.

Калитка, увитая плющом, оказалась незапертой.

— Ты уверена? — поймал меня за руку Дарен. — Еще не поздно уйти. Она — ведьма, и это не в переносном смысле.

Его озабоченное выражение лица только больше раззадорило. Но едва я вошла в ограду, как поразилась увиденному.

Каменный дворик с расставленными кадками и глиняными горшками с цветами был усеян кошками: одни лежали, щурясь на солнышко, другие вылизывали мордочки, иные же что-то ели прямо с земли, что-то окровавленное. Тут и там валялись кости. И над всем этим витал мерзкий запах разложения.

Дверь дома скрипнула, и на низеньком крылечке показалась седая всклоченная старушка в цветастом платке на плечах и сером платье.

— За что на тебя генерал сердится? — начала она с порога. — Где твоя форма? Выглядишь ужасно! Сходи в Зал Душ… Давно пора!

Дарен держал на руках рыжего толстого кота и гладил за ушком, улыбаясь, будто встретил старого друга, но при виде бабушки лицо его помрачнело.

— А! — обратила она на меня взгляд подслеповатых водянисто-голубых глаз. — Так это она и есть? Та самая?! Говори! Не то я всё скажу!

— Это она, — поспешно согласился Дарен.

— А говорил, что этого никогда не случится… Что ты бессмертен, а выходит, что и нет!

Казалось, охотник смутился, немного покраснев, и выронил кота. Что здесь происходит?

— Ну, входите, раз пришли, — открыла хозяйка пошире дверь.

Усадила пить чай за большой дубовый стол, покрытый белой скатертью; я выложила на блюдо принесенные пирожные. На каминной полке тикали часики, стояла небольшая фотография с изображением семьи — я невольно задержала на ней взгляд.

Старушка смотрела так, будто знала, кто я и зачем пришла.

— Меня зовут…

— Знаю-знаю, ты дочь генерала Роина, — усмехнулась она.

— Да, я его дочь.

— Ну-ну. И что тебя привело?

Над чашкой с травяным чаем поднимался пар.

Что привело… так сразу и не скажешь.

Старушка положила поверх моей руки свою, иссохшую, с синими жилками.

— Расскажи мне.

От прикосновения я вдруг провалилась в видение, словно в белый туман… Видела, как старушка распахивает высокие двери и врывается в залу Ордена, вся взлохмаченная и страшная, с неистово горящими ненавистью глазами, поднимает свою костлявую руку и указывает на кого-то пальцем. «Я проклинаю тебя! — срываются с ее языка ужасные слова. — Проклинаю тебя, Роин! Да не сойти мне с этого места!»

— И давно у тебя видения?

Я вздрогнула. Всё та же комната дома с кошками во дворе; минула всего секунда, и старушка смотрит вопросительно.

— С пяти лет, — созналась неохотно.

— Ты видишь будущее?

— Да.

Она взглянула на Дарена, словно знала что-то о нем.

— И что первое ты увидела?

— Свою наставницу пансиона, но тогда я еще не знала, что это она. С ней мы встретились спустя четыре года.

— Зря Роин сослал тебя такую даль, на остров.

— Почему же зря? Я многому научилась, и потом, мы виделись: раз в год я приезжала на каникулы.

— Но ведь это совсем не то, когда живешь с семьей.

— Отец — вся моя семья, но он вечно занят, так что мои отлучки на месяцы были нам обоим только на пользу.

— А твоя мать, как же она?

— Я никогда ее не знала, она, наверное, умерла… Отец почти ничего о ней не рассказывал, говорил, что она исчезла во время прорыва. Такое случается. — Говоря о матери, я не чувствовала ничего, да и как можно скорбеть о человеке, которого никогда не знал?

— И ты не пробовала ее найти, узнать, как ее звали? — допытывалась старушка.

— Пробовала, но не нашла, да и как найти? Ее звали Луиза.

— Бог помог. Интересно.

— Что?

— На острове Розы ты провела десять лет.

— Так и есть.

— И когда пришло время вернуться и стать полноправной наследницей, ты почувствовала, что отец держит тебя на расстоянии от дел Ордена. Что ж, Роин всегда был себе на уме, а теперь и подавно. И ты хочешь узнать, с чего так? — Она внимательно вгляделась в меня, но вдруг ее глаза широко распахнулись. — Да нет, ты пришла совсем не за этим.

Дарен сидел тихо, следя за происходящим, и грел руки о чашку чая, но не сделал и глотка.

Кошачий воинственный крик во дворе заставил старушку сорваться с места и выбежать во двор.

— Настоящий допрос устроила, — выдохнул Дарен, который, казалось, до этого и вовсе не дышал.

— Это ничего, — поднялась я со стула и прошла к каминной полке. На групповом снимке в медной рамке была изображена супружеская чета и два их маленьких сына. Мужчина выглядел статно, с худым лицом и усами, женщина на его фоне смотрелась полнокровной, со светлыми кудрями и улыбающимися глазами, в строгом платье с белой камеей у горла. Один из сыновей удивительно походил на мать, мягкой улыбкой, копной светлых волос, приятным овалом лица и голубыми глазами. Лицо другого мальчика было выжжено, словно бы кто предал его огню. Можно было разглядеть только хрупкую фигурку в синем костюмчике, таком же, как и у брата.

Я поставила обратно фотографию… воспоминание о прошлом.

— Каким был Арен?

— Уже не помню, давно это было, — легкомысленно отозвался охотник, но его голос выдал напряжение. Ему до сих пор сложно говорить о брате. Не может его простить?

В дом с шумом ворвалась старушка.

— Мои проказники расхорохорились, потрошка не поделили. — Она почувствовала, что атмосфера изменилась, заметила, что рамка немного сдвинута, и всё поняла. — Об Арене спрашивала. Уж сколько я говорю этому остолопу, оставь в покое брата, он сам найдет свою дорогу в жизни, но нет — уперся. А что Арен… захотел и ушел. Ведь человека без его желания не остановишь. И не воротишь. Да что толку об этом говорить.

Дарен молчал не шелохнувшись, и только костяшки на его руках побелели.

— Значит, Арен жив? — спросила я больше для Дарена.

— Жив, что ему сделается!

— А откуда вы знаете?

— А то ты не знаешь, откуда?! — Старушка взглянула на меня. — И правда не знаешь. Чего же ты пришла? Я думала, погадать…

— А вы умеете?

Старушка самодовольно усмехнулась.

— Идем. Я как раз для подобного случая кое-что припасла.

В глубине заросшего разнотравьем и кустами сада стоял черный камень, вкопанный так глубоко в землю, что наружу выглядывала только его отполированная макушка, используемая как стол. На нем были начертаны символы. Рядом воткнутая палка, увенчанная черепом животного. В небе кружил ворон, придавая открывшейся картине зловещий, мрачный вид.

Старушка предложила сесть на пеньки, что стояли в рядок.

Дарен был бледен, словно разговор о брате лишил его последних сил, но от моего предложения остаться в доме отмахнулся.

Гадалка разожгла костер, принесла клетку, покрытую черной тканью, и, громыхая ожерельем из куриных черепов, села возле камня с символами, скрестив ноги. Она что-то голосила на непонятном языке, кого-то призывала.

Начало темнеть, вокруг собралась целая свора котов, они мяукали, вторя хозяйке, кружили по кругу, отбрасывая зловещие тени, облизывались, словно ожидая пиршества.

Наконец черная ткань была откинута, из клетки вынута живая черная курица, и, под особенно зычный и звучный напев, ей отрубили голову длинным широким ножом. Тушку разрезали и вывалили на камень потроха. Коты заволновались, учуяв ужин, но грозное шипение бабки их отпугнуло.

— Вижу, вижу, — начала она; отсвет пламени плясал на ее лице, придавая ему что-то мистическое. — Арен жив. Но находится на другой стороне. Хаос его дом, — вглядывалась она в окровавленные внутренности. — Спрашивай.

— Он вернется?

— Не за тем ты пришла, чтобы спросить о нем, а чтобы спросить о себе.

Я не знала, как подступиться к вопросу. Хотела узнать об Арене… Быть может, хаос его звал, стоял за его спиной, и он не смог ему сопротивляться? И это происходит и со мной.

— Он совсем не то, что ты думаешь. И ты не то, что он, — отозвалась гадалка.

— А что же я? — спросила взволнованно.

Старушка иначе разложила внутренности курицы и снова в них вгляделась.

— Теперь ты связна с хаосом, я это отчетливо вижу.

Я почувствовала на себе взгляд Дарена, недоумевающий и озадаченный, но не ответила на него, до рези в глазах всматриваясь в старушку.

— Но хаос тебя не коснулся. Ты разделила душу с другим существом и чувствуешь его тьму, он словно стоит за твоими плечами. Он слышит тебя. Он будет тебе служить, если ты закончишь начатое.

— Что я должна сделать? — дрогнул мой голос.

— Встретиться с ним. Ты знаешь, кто он. Ты видишь его во снах, он ждет, когда ты соединишься с ним окончательно. Его воспоминания живут в тебе, и твои будут жить в нем. Вы станете, как единое целое — два существа с одной душой. Спрашивай.

У меня перехватило дыхание, и я не смогла вымолвить и слова. На глазах выступили слезы.

Дарен сжал мою руку.

— Хватит на сегодня. Ты ее всю измучила, старая ворожа!

— А ты ничего не хочешь спросить? — неистово вспыхнули глаза старухи и улыбка зазмеилась на ее изжеванных губах. — Ты идешь в самый огонь! В огонь!

— Идем, нам здесь больше делать нечего, — помог мне подняться Дарен.

Старуха смеялась тихим, безумным смехом, раскидывая потроха своим голодным кошкам, жадно набрасывающимся на угощения, мяукая и будто даже подвывая.

Хаос меня не коснулся, не коснулся…

— Я не помешал? — раздалось из темноты, и из самой ночи выступил Ив Пандемония. Свет пламени танцевал на его заостренном лице и сиял в глазах. — Я за тобой, Триллиан. Поздно уже.

— Как ты меня нашел? — Уму непостижимо!

— Узнал, какую карету ты наняла, и спросил извозчика, куда он тебя доставил.

— Тебе не стоило… — голос сорвался. — Дарен со мной.

— Поэтому я и поспешил. — С его губ не сходила легкая полуулыбка. Его это забавляет?

Демон вступил в круг света и неторопливо огляделся.

— С кем имею честь?.. — вскочила на ноги старуха, поспешно отирая окровавленные руки о фартук.

— Ив Пандемония.

— Демон! — насмешливо воскликнула бабушка, смело глядя гостю в глаза. — Один из семи.

Он только хмыкнул, явно восхищаясь осведомленностью невзрачной и странноватой старухи.

— Огненная Саламандра, — представилась она в свою очередь; уголок его губ едва заметно дернулся. — Не смотри на седые пряди, раньше они были огненными. Самый что ни на есть огонь!

— Встречаться не доводилось, но наслышан, — почтительно склонил он голову.

— Как бы не наслышан! В свое время я гадала не на куриных потрохах, а вашего брата! Вот где рождалась истина — и всё будущее как на ладони! — расхохоталась она во всё горло.

— Рад знакомству, — не изменяя улыбке, сказал Ив.

— Что бы ты запел лет пятьдесят назад! — не унималась старушонка; лицо ее преобразилось, будто даже помолодело. — Теперь-то я уж конечно не то, что раньше, но, бывало, думаю, не тряхнуть ли стариной… — провела она тесаком по камню, высекая искры.

— Охотно верю, — примиряюще поднял руки демон. — Триллиан, повозка ждет.

Попрощавшись с бабушкой, я пообещала, что как-нибудь снова к ней загляну.

— Заглянешь, не сомневайся, — уверенно подтвердила она. — И вот еще что… не верь ему, — взглянула она на демона, не смущаясь, что он стоит рядом, — никогда ему не верь. Он будет лгать, потому что ложь у них в крови!

Ив усмехнулся и отошел в сторонку.

Я хотела идти, но она меня остановила.

— Он поставил на тебе метку.

— Что? Какую метку? — Помнится, отец что-то говорил об этом, но я тогда не придала значения. Думала, что таким образом он хотел выпытать правду, узнать, зачем Ив капнул мне на кожу несколько капель своей крови.

— Его кровь касалась тебя. Я чувствую на тебе его запах, — втянула она в ноздри воздух. — Если ты против метки — пусть снимет. Если он будет против того, чтобы снять, то… — многозначительно, с улыбкой взглянула она на Дарена. — Хотя не думаю, что с ним просто сладить даже хаену…

Этот разговор остался только между ней и мной.

— Дарен, — отозвала она внука на несколько слов, когда мы с Ивом выходили за калитку.

Я не удержалась от взгляда на демона. Метка, значит… Хаос его поглоти!

Дарен вернулся раздраженный и злой и, ни слова не говоря, уселся в карету.

— Что случилось? — забралась я следом, воспользовавшись отсутствием Пандемония, которого взяла в оборот старушка, рассказывая, как она в молодости лихо потрошила сослуживцев Ива, узнав, что уже и тогда он командовал небольшим отрядом; сколько же ему лет?

— Ничего не случилось, — мрачно отозвался охотник, продолжая глядеть в окно, в темноту ночи.

Ив заскочил в карету и закрыл дверцу.

— Дарен, не забудь! Два-три свежих сердца одержимых мне вполне было бы достаточно для одной порции! — прокричала вослед его родственница, махая на прощание.

Ив усмехнулся.

— Милая старушка.