Наследница Ордена

Глава 23. Его слова

В её глазах застыл страх. Да это был самый настоящий ужас. Она боится потерять его. Этого бестолкового, невыносимого охотника, который только и делает, что каждую секунду своей жизни мешается под ногами. Однажды придётся от него избавиться. Но не сейчас.

— Пандемония.

Я остановился в коридоре, заметив колеблющуюся в углу тень, борясь с соблазном метнуться к ней, содрать укутывающий её плащ — сорвать секрет, и сжать горло скарда, сминая под пальцами до хруста позвонков. Слишком долго я ждал, не давая волнующейся внутри тьме вырваться наружу.

— Да? — повернулся я к фигуре в плаще, не удивлённый, что тени вокруг сгустились: любимый их фокус — оставаться невидимыми даже на свету.

— Всё готово, когда начинать?

— Ещё рано.

— Рано? Ждешь, пока Харсед окончательно слетит с катушек? Недостаточно того, что случилось? В следующий раз он снесёт тебе голову, и, будь уверен, это станет не напрасной жертвой.

— Не напрасной? — Как они играют словами… словно заколдованными.

— Мы используем с толком даже такую нелепую смерть.

— Не сомневаюсь. — Хруст позвонков… Этот звук, казалось, уже звучит в ушах. Но я только сжал кулаки, не смея более ничем выдать гнева.

— Разве время имеет значение — сейчас или через несколько дней, если Харседу всё равно конец? Но мне нужны эти дни. Пока он должен жить.

— Почему?

Потому что этого хочет Триллиан.

— Он должен жить, пока я не решу иначе.

— У тебя мало времени, Пандемония. Очень мало. Архонты нетерпеливы. Они не любят ждать и не умеют.

Они будут ждать столько, сколько я захочу.

Фигура двинулась ближе, словно в желании, чтобы слова были лучше услышаны.

— Наследница должна оказаться в наших руках как можно скорее. Иначе…

Угроза повисла в воздухе занесённым кинжалом…

Позади раздались шаги, я на секунду обернулся, а скард уже растворился в тенях. Отлично!

— Ив Пандемония?

Я развернулся к подошедшему.

Корнелиус, секретарь генерала, собственной персоной. Он прижимал к груди объёмную папку и то и дело поправлял очки в тонкой оправе, будто волновался, что они вот-вот спадут. Его тщедушная фигурка немного скрючилась, словно на плечи давила непомерная тяжесть, но в глазах горело адское пламя.

Оно пожирало его изнутри. Рождённое оранжевым наркотическим порошком, стра’дой — огнём забвения, огнём смерти. Кто-то полагает, что порошок снимает усталость, помогает забыть о сутках без сна. Но я знаю, что у этой привычки есть только один конец…

— Совет уже собрался.

— Так рано? — Я нахмурился.

— Сначала хотят допросить Харседа, а потом…

— Харседа? — Генерал не хочет моего присутствия на допросе… подозревает…

— Я едва смог уйти, чтобы… — секретарь облизнул пересохшие губы.

Чтобы предупредить меня.

— Пришлось лгать, что я забыл документы. — Корнелиус едва заметно шевельнул прижатой к себе папкой.

Он на грани. Порошок, верно, уже весь вышел. Секрет в том, чтобы не давать много.

— Хорошо. — Я прошёл мимо секретаря, чувствуя его жаждущий взгляд. Жаждущий стра’ды. Как легко держать на коротком поводке даже таких людей, приближённых к верховной власти, если у них есть порок, страшный и разрушительный. — Позже, — пообещал едва слышимым шепотом, и Корнелиус расслабился, словно уже вдохнул смертоносную пыль.

Зал Совета выглядел притихшим. Срочное заседание по горячим следам и ужасная новость — до которой большинству не было дела. Поисковой отряд погиб. Весь!

Роин сидел за столом, молчаливый и собранный, с непроницаемой маской на лице. Распространяя гнетущую ауру безмолвия. Без него зал бы шумел, кричал, стараясь перекричать другого. Но с ним казалось — одно лишнее слово, и тишина взорвётся, разлетится на куски бушующим гневом. Никто не смел сказать это слово.

Корнелиус положил перед генералом принесённую папку и что-то шепнул на ухо, пока я усаживался на стуле, в тени. Генерал поднял глаза, взглянул в мою сторону, но остался спокоен.

Тьма бы побрала вашу сдержанность, Роин!

— Пригласите Дарена Харседа, — тихо сказал он.

Двери распахнулись, и вошёл охотник в белом как снег камзоле с длинными полами и вышитой красной розой на груди. В сопровождении двух ловчих. Те присутствовали как будто случайно, но двери, в которые все трое вошли, были вовсе не парадными.

Это уже больше, чем подозрение.

Охотник встал на небольшое возвышение — ни усмешки, ни саркастической улыбки.

В чём дело, Дарен, генерал Роин мешает?

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке; не будь здесь никого, я бы рассмеялся в голос.

Ловчие отступили по сторонам, но остались поблизости. Готовые в любой момент выпустить энерго-сеть.

— Начинайте, — со вздохом повелел генерал.

Из-за стола поднялся Альгерд, глава Совета. Любитель устраивать допросы.

— Дарен Харсед, — начал он, с горящими от нетерпения глазами. — Вы признаёте, что были на месте убийства отряда поисковиков под командованием Аната Штар? Отвечайте только «да» или «нет».

— Признаю. — Губы Дарена дрогнули в усмешке, но он остался серьёзен.

— Вы были знакомы с Анатом Штар до начала миссии?

— С трудом припомнил его имя.

— Прошу отвечать только «да» или «нет». Так вы были знакомы с Анатом Штар до начала миссии?

— Да.

— Хорошо знакомы?

— Нет.

— У вас с ним имелись личные счёты?

— С этим олухом? Нет, конечно. Меня в чём-то обвиняют?

— Пока вас только спрашивают. Вы знали, что Анат Штар и его отряд охотятся за монстром третьего уровня, известного как эл’сафид?

— Да.

— Вы помогали ему в этом?

Дарен не смог сдержать презрительной усмешке, но ответил чётко:

— Да.

— Вы были с Анатом Штар в момент его смерти?

— Да.

— Это вы его убили?

— Хаос вас поглоти, Альгерд! Вы в своём уме? — вырвалось из зала.

— Сядьте на место, Эрик. Если вы хотите что-то сказать, мы выслушаем вас позже.

— Но перед вами не абы кто, а охотник высшего ранга, имейте это в виду! Он поклялся жизнью служить Ордену! И вы думаете, что…

— Я потом скажу вам, что я думаю. А теперь успокойтесь и сядьте на место, если, конечно, не хотите выйти из зала. Очень хорошо. Продолжим. — Альгерд прошёл туда-обратно возле допрашиваемого. — Дарен Харсед, вы признаёте, что убили Аната Штар?

— Да.

По залу прокатилась волна возгласов.

— Возмутительно! Это же невозможно!

— Это он? Он?!

— Всегда знал, что они конченые психопаты!

Роин встал и бухнул по столу молотком.

— Прошу тишины, — молвил устало. — Мы разберёмся. Альгерд, продолжайте, — кивнул главе Совета и сел на место.

— Дарен Харсед, — лишь миг спустя начал тот, — вы признаёте, что убили Аната Штар?

— Я могу говорить свободно? Без этих «да» и «нет»? Слишком сложно.

— Говори как есть, Дарен, — разрешил Роин.

— В каком-то смысле я его и убил. Не остановил, когда Анат и его отряд решили пойти со мной.

— Скажи яснее, — раздалось из зала.

— Тиши там, — пресёк Альгерд. — А то оштрафую.

— Это была моя работа. Убить эл’сафида, — продолжил Дарен. — И я должен был выполнить ее до того, как весь отряд Аната погибнет. Поэтому справедливо, если я возьму на себя вину за их смерти.

— Хотите сказать, что ваше признание в метафорическом — не прямом смысле? И на самом деле вы не убивали отряд Штара?

— Я уже сказал всё, что хотел. Больше мне добавить нечего.

Дарен двинул к стульям, стоящим вдоль стены.

— Но допрос не окончен! — вырвалось у главы Совета.

— Позволь ему, Альгерд, — вмешался Роин. — Если нужно, мы вызовем его снова. — Генерал кивнул Дарену, и охотник опустился на стул, игнорируя вставших рядом ловчих.

— Следующий свидетель… Ив Пандемония, — объявил Альгерд, скользя взглядом по залу.

Я неторопливо встал и прошёл к возвышению, на котором минуту назад изнывал Харсед.

— Могу предположить, зачем меня вызвали…

— Очень хорошо, — нахмурился Альгерд, уставившись в папку в руках. — Тогда вас не затруднит ответить. Вы были на месте преступления?

— Не понимаю, какого преступления?

— Вы изложили письменно, что находились с Дареном Харседом во время всей миссии.

— И не отрицаю.

— Вы видели, кто напал на Аната Штар и его отряд?

— Разумеется. Я же не слепой.

— Вы можете поклясться, что это сделал не Дарен Харсед?

— Клясться я буду только перед троном Повелителя и больше нигде.

— Значит, всё, что вы скажете, может быть ложью?

— Альгерд, — одернул его Роин. — Задавай вопросы по существу.

— Прошу прощения. Хотел просто уточнить. — Он откашлялся. — Ив Пандемония, вы были с Дареном Харседом несколько часов неотлучно, к чему такое рвение? Вас кто-то уполномочил?

— Генерал Роин Эстериус. Он попросил сопровождать Дарена во время миссии.

— Это связано с некомпетентностью Харседа в ситуации, когда он подверг опасности наследницу Ордена и упустил эл’сафида?

— Считаю, что выдвинутые ранее обвинения Харседу не имеют оснований. Дело случая.

— Вы поручились за него, взяли ответственность, как вы оцениваете степень своей вины в гибели целого отряда поисковой группы?

— Мы имели дело с монстром третьего уровня, потери были неизбежны. Я виноват точно так же, как и Дарен, что не погиб вместе с отрядом.

— Вы смогли выжить, не снимая печати. Вас защищал Дарен Харсед?

Защищал?! Неплохой удар по его самолюбию — меня это веселило.

— В какой-то степени да. Но… Видите ли, даже с печатью я способен защитить свою жизнь.

— Вы можете подтвердить, что эл’сафид убит?

— Возможно… Мы для этого сделали всё, что могли…

Час спустя после заседания Совета я стоял в кабинете генерала.

— Присядь, есть разговор, — обратился ко мне Роин.

Выглядел он обеспокоенным. Нужно быть слепцом, чтобы не увидеть, насколько он благоволит Дарену, но не может не понимать, что с охотником что-то происходит. Вопрос в другом: предательство это или что-то иное?

Я сел в кресло перед столом генерала.

— Я читал твой отчёт о проделанной работе, — пробежал он глазами по странице, вложенной в папку. — Полагаешь, Дарен действовал правильно?

Почему Роин интересуется моим мнением? Вряд ли мне он доверяет больше, чем охотнику. Готовит ловушку? Что делать? Выгородить Дарена и подставиться под удар? Аккуратней, так можно и проиграть.

— В сложившихся условиях выбор охотника не мог быть иным. — Надо внимательней подбирать слова. — Вариантов имелось немного: либо убить, либо погибнуть самому.

— Ты говоришь об эл’сафиде? Убить его?

Об отряде, и вы это понимаете, генерал.

— Эл’сафид представлял угрозу. Задание гласило: убить.

— И Дарен справился с задачей, — ни то спросил, ни то утвердился в этом генерал.

Я молчал, слушая монотонное тиканье часов.

— Есть что-то, что я должен знать? — спросил Роин минуту спустя.

Почему бы не задать прямой вопрос? Предатель ли Дарен? Да. Он убил отряд, чтобы скрыть следы своего преступления? Да.

— Нет. — Вы бы не хотели знать правду. И не должны. — Я изложил в отчёте всё, что мне известно. — Всё, что посчитал нужным. Писать отчеты для Ордена я вовсе не обязан, и если бы не особые обстоятельства, если бы не поручительство за Дарена…

— Хорошо. Ты можешь идти, — со вздохом проговорил Роин.

Я поднялся с кресла и направился к двери.

— Ив, — остановил на пороге оклик генерала. Давай же, задай тот самый вопрос, ведь ты догадываешься, как всё было. — Триллиан была с вами?

Я медлил с ответом, не поворачиваясь к Роину, чувствуя спиной его ждущий взгляд, в котором была и решимость, и немая мольба, и… надежда?

— Глупо было бы брать её на опасное задание. — Слова падали, как капли дождя — тяжело и ощутимо. Вы сами решите, генерал, была ли совершена такая глупость.

Через два дня Дарена выпустили из-под стражи. За это время Совет собирался ещё дважды, но ничего нового выяснить не удалось. Генерал больше не участвовал в дискуссиях, оставаясь в тени даже в самых жарких спорах.

Да, он всё понял, он понял это ещё тогда, когда мы вернулись с Харседом с задания и сообщили, что отряда поиска больше нет. Недолгие разбирательства. Совет. Болезнь Триллиан. Все части мозаики сложились.

Вы ведь понимаете, генерал, как должны поступить с Харседом?

— Думаешь, скажу спасибо? — Дарен стоял в коридоре, привалившись спиной к стене.

— Даже не надеюсь, — сознался честно.

— И правильно.

Он зашагал дальше, насвистывая незамысловатый мотивчик старой песенки. Вспомнились слова: «И в жизни, и в смерти я приду за тобой. Никогда не лги — я приду за тобой. Брызгами крови залита мечта. Ни на что не надейся, кроме легкой смерти…»

Удар волны света, вызванной Дареном при сражении с призраками хаоса, оставил от мёртвых тел не опознаваемые фрагменты. Даже экспертиза не смогла установить, от чего умерли члены отряда. Никаких улик. Никакого обвинения.

Но что делать с подозрением, которое будет разрастаться день ото дня, пока его яд не разрушит всё… доверие, веру. И тогда придёт время наказания. И оно будет поистине смертоносным.