Наследник рода Шевалье

Глава 11

Синие глаза с явственным оттенком превосходства безразлично уставились на меня исподлобья, считывая любые едва уловимые изменения на моем одухотворенно благородном и несомненно невыспавшемся лице. Когда-то в прошлой жизни я частенько слышал фразу «Утро начинается не с кофе», вот только моей светлой головушке почему-то лишь в последнее время удалось осознать всю глубину и точность данного высказывания.

На лбу выступил холодный пот, а по спине отчего-то пробежали мурашки. Руки затряслись, как у заядлого любителя спиртного, а сердце бешено забилось в груди.

— Ну ты давай тоже не дави лишний раз, — спокойно бросил я черноволосому юноше, — И без тебя ни черта не понятно.

Мои слова действительно были истиной. На шахматной доске передо мной были расставлены благородные деревянные воины, которых я отчаянно пытался спасти. Вообще-то я никогда даже близко не воспринимал себя как гроссмейстера, но основные принципы игры мне были понятны: вывести фигуры, занять центр, следить за угрозами и прочие весьма и весьма непростые мелочи. Вот только напротив сидел монстр. Кто же знал, что стандартный ход е2-е4 мог привести вот в такую интересную позицию. Я невольно нахмурился.

— Будешь много хмуриться — рано появятся морщины, — невозмутимо парировал Седрик, но давить все-таки перестал.

— Король d8, — передвинул фигуру я, пытаясь защититься от наглой атаки оппонента.

— Кхм-кхм… — как-то безнадежно прочистил горло немолодой японец, тенью следовавший за мной после инцидента в ресторане.

— И ты, Брут, — процедил я сквозь зубы.

— Конь на f7, — довольно ухмыльнулся Седрик, двигая фигуру силой мысли. — Шах.

Он вообще редко показывал эмоции, но в наших периодических играх отчего-то слегка горячился. Чувствовалось, что конкуренция в семье даже по мелочам была нешуточная.

— Король c7, — молниеносно ответил я брату.

— Эх, — раздался слегка обреченный вздох за спиной.

Вот только голос принадлежал не Нобу.

— Беа, солнце мое, — попытался скрыть легкое раздражение в голосе я, — давай ты не будешь лезть под горячую руку.

Стоп. А она-то здесь как очутилась?

Я на мгновение оглянулся, отчего почти пропустил слегка вскинутые брови черноволосого гроссмейстера.

— Пу-пу-пу, — тяжело выдохнул я, столкнувшись с неожиданной реальностью.

У меня за спиной красовался настоящий консилиум. И ладно бы только Нобу или пара его подчиненных, но кроме них и Беатрис, и весь цвет поместья решил с утра пораньше поглядеть на мое боестолкновение с братом. Даже парочка слуг, в число которых входила и Инна, на которую тут же упал мой недовольный взгляд.

Блондинка решила не отвечать, а лишь невинно сложила руки перед собой.

— Цирковое представление вам тут что ли, — еще раз вздохнул я, понимая отчего Седрик так раскочегарился.

Впрочем, я тут же вернул свое внимание к доске, где братец уже нагло съел своей пешкой мою ладью на а8, тем самым превратив ее в коня.

— Шах и мат, — приподнял уголки губ черноволосый юноша, пытаясь изобразить на лице улыбку. — Могу посоветовать репетитора. Все же уже двенадцатое поражение. Подряд.

— В первый-то раз я тебя выиграл, — потянулся всем телом я, вспоминая нашу первую игру.

— Погрешность измерения, — самодовольно подметил братец.

— Вот поэтому, — быстрым движением поднялся из кресла я, ехидно глядя на второго сына семьи Шевалье — ты все еще девственник.

— А? — обычно язвительный на язык Седрик на этот раз остолбенел, не зная как реагировать.

Мне впервые за долгое время стало жалко молодого дворянина.

— Да ладно тебе, не принимай близко к сердцу, — с ноткой извинения в голосе произнес я. — Не девственник ты. Ты мужчина в самом соку. Нет, ты зверь. Дикарь. Могучий гигант. Ну этот, полов…

— Рами́! — неожиданно по девичьи вскрикнула Беатрис.

Седрик на мгновение отпустил окаменелую маску и в его глазах загорелся интерес, тут же сменившийся обратно на холод. Впрочем, мгновения мне было достаточно. Раз пойман — то вор.

— Беа, ты чего пришла? — развернулся я к благородной публике, — О, Аксель, здарова.

Вот только зрители отчего-то начали рассасываться. Да так театрально: кто бочком, кто спиной вперед, а кто и вовсе ни с того ни с сего начал делать вид, что в саду огромное количество работы. Все так зашуршали, что в итоге нас осталось лишь четверо. Да Нобу, что тенью следует за мной. Интересные у нас слуги.

— Старших положено… — захорохорился было дворянчик, но отчего-то быстро остыл, — Здравствуй.

Это наверное благоденственное присутствие старшей сестрицы на него так влияет. Все-таки Беатрис обладает редкой аурой и еще более редкой красотой. С нее можно фрески писать, и они будут ничем не хуже тех, что мастерили в Ренессанс.

— Волкова, за мной, — скомандовал подопечной я, намереваясь поскорее скрыться в поместье, — остальные вольно.

— Рами́, подожди, — легким движением руки остановила меня сестра, а затем что-то тихонько шепнула Акселю.

Тот в свою очередь сначала покраснел, затем вздернул нос, расправил плечи и сделал три шага вперед.

— Я, Аксель Константин Шевалье, вызываю вас на дуэль! — протрубил во все горло молодой аристократ.

— А-а-а-ксель, — нежно пропела сестрица.

— Кхм, — тут же немного угомонился мой технически старший брат, — в смысле прошу тренировочного поединка.

— Надеюсь насмерть? — раздался из-за спины мертвецки серьезный голос умелого шахматиста.

— Н-н-нет… — совсем потух Аксель, — д-до первой крови.

— Седрик, не пугай детей, — нежно попросила Беа.

— Ску-ко-та, — по слогам произнес темноволосый маг.

Сзади раздался хлопок, и я перестал чувствовать присутствие брата.

— Сразись со мной! — тут же воспрял духом шкет.

Нет, вообще-то я уважаю подобное рвение. Вот только я не дракон, мать твою, чтобы с каждым желающим биться. Да и доказывать мне этому пареньку нечего. Он и от первого раза только благодаря нашей прекрасной родственнице отошел. Нечего детей шугать.

— Рам, не переживай, — начала отчего-то то ли утешать, то ли заговаривать меня сестренка, — ваш матч пройдет на тренировочной площадке…

— Угу, — не стал нарушать поток мыслей я, — На тренировочной…

Ты еще скажи мне, что будет регламент и свидетели. С врагами сражаться нужно подготовленно и неожиданно. Еще желательно с численным преимуществом. И в лучшей экипировке.

— Я буду свидетелем, — словно прочитала мои мысли светловолосая девушка, — все будет согласно внутреннему кодексу семьи.

— Да-да, — согласно кивнул я, тщетно пытаясь вспомнить какой-то кодекс.

— Тогда пойдем? — спросила Беа, немного склонив голову набок, после чего обратилась уже к брату. — Аксель, в зале не атакуй сразу в полную си…

— Отказано, — пожалел я пацана, собираясь быстренько закончить дела и продолжить покорение академии.

— Рами́, будет не опасно, — словно доктор начала убеждать меня сестрица, — я остановлю Акселя, если возникнет необходимость. Зрителей не будет. Только семья.

Стоп. Она думает, что опасность грозит мне?

Я взглянул на щупловатого паренька передо мной, который так и сочился надменностью и уверенностью после слов Беатрис. Да не за что мне его бить. Пока.

— Может не надо? — тихонько пропищала Инна, про которую я почти забыл.

— Да нет, — логично ответил я. — Солдат ребенка не обидит.

Беатрис молча уставилась на меня, норовя просверлить мне во лбу дырку.

— Да не буду я с ним драться, — легко отмахнулся я, — Ни при каких обстоятельствах. И ни за какие деньги.

— Это был дебют Понциани, — продолжила заговаривать меня Инна, — давай я потом подробно тебе объясню, как…

— Пойдем, — безуспешно попытался прихватить за руку сестру Акель, — И к этому я готовился? Как был трусом так и остался.

— Давай я лучше потом тебе про схему Понци расскажу, — совершенно точно безмятежно и на сто процентов невозмутимо продолжил диалог с Инной я, — А то берут тут на слабо сопляки всякие.

— Слабакам и трусам слова не давали, — повторил оскорбления Аксель, решительно нахмурив брови.

Инна отчего-то тяжело вздохнула.

***

Тренировочный зал встретил меня привычным потрескиванием пола и отблесками утреннего солнца. Вообще-то я сегодня честно хотел вовремя прийти в академию и насладиться розовой порой моей университетской жизни. Но увы и ах. Меня все-таки взяли на слабо.

Впрочем, меланхолическое настроение прервала грузная фигура, скромно сидящая в углу зала по-турецки. Старший из Шевалье безмятежно медитировал с закрытыми глазами, но не заметить его было невозможно. Вот что силушка животворящая с человеком-то делает.

Беатрис с Акселем тут же расположились в дальнем конце зала, игнорируя скалу, что совершенно случайно приходится нам родственником, и принялись что-то тихонько обсуждать.

— Здарова, братан — размеренно приблизился к Рафу я, протягивая руку.

Тот, не открывая глаз, ее пожал. Разговоры в комнате отчего-то поутихли.

— Хорош, — обвел я взглядом тяжелую фигуру, а затем похлопал его по плечу, — раздобрел.

Мне действительно казалось, что Рафаэль набирал не по дням, а по часам. Видимо специализация на защитной магии так добротно действовала на его организм.

«Постарайся никого не убить» — раздалось спокойное предупреждение брата у меня в голове.

Я молча кивнул, представляя сколько кругов ада мне придется пройти, если я зарою зазнавшегося пацана.

Впрочем, ждать было нечего.

Мы заняли позиции напротив. Аксель в последний раз взглянул на Беатрис, которая спокойно кивнула ему. Малец на секунду напрягся, вокруг него появилось бирюзовое свечение, и из ниоткуда появился меч. Тот самый, что он пытался использовать против меня на лестнице.

— Три, два… — спокойно начала отсчитывать Беатрис.

— А, подожди, — прервал ее я, отчего сестрица неожиданно насупилась.

— Я так и знал! — привычно заорал во всю глотку Аксель, — Трус! Позор семьи!

— Да убавь ты громкость, я меч забыл, — холодно парировал я.

Тут же по правое плечо возник темный силуэт.

— Господин, — протянул мне клинок Игараси.

— Извини, — бросил я сестре, принимая меч в руки, — отсчитаешь снова?

— Три… — разрезал воздух монотонный голос Беатрис.

Я поднял меч над головой, напрягая мыщцы кора и поудобнее переставляя ноги. Оторвать меня от земли сейчас не смог бы даже Рафаэль.

— Два… — отсчет неотвратимо продолжался.

Мои глаза закрылись сами собой. Зрение мне сейчас не нужно. В темноте окружающего мира я четко видел яркий свет вокруг силуэта напротив. Он даже на расстоянии норовил меня порезать.

— Один… — безотлагательно последовала новая цифра.

— Ха, что за стойка! — преисполнился гордыней враг, — Ты против кого драться собр…

Звуки исчезли. В груди возникла ненависть. К свету, что резал без ножа. К магии. К самому себе. Мне больше не хотелось сдерживаться. Наоборот. Лишь отпустить ту силу, что сама собой переливалась в руки откуда-то из глубины моей проклятой души.

Но я не стал черпать ее. Даже не прикоснулся. То, что сидит внутри меня — табу. Не напоказ. Сегодня мне хватит и собственной силы.

Руки сами собой сделали короткое движение и меч отправился в полет. Навстречу резкому яркому свету.

Я больше не слышал отсчет, но знал, что действовал вовремя. Точно. Летально. Быстрее своего визави.

Звуки нахлынули волной: короткий вскрик, ужасающий вздох, сталь, разрывающая воздух.

Впрочем, свечение не исчезло, а лишь слегк потухло, и из яркого живого фонтана превратилось в едва заметные тихонько тлеющие угольки.

В горле застрял ком. А на языке четко чувствовался вкус металла, что должен был пронзить моего врага.

Неужели промазал? Глаза открылись сами собой.

Передо мной больше не было Акселя. Малец скрылся в тени могучего древа по имени Рафаэль. Старший брат держал в ладони лезвие моего клинка, что едва пронзило моего оппонента. По лезвию стекала кровь, орошая свежей росой старый деревянный пол.

Кап-кап-кап.

Ни голоса. Ни вздоха. Ни шепота. В тренировочном зале царила тишина, и моросил теплый, мелкий, багряный дождик.

— Я же просил, — громогласно произнес Рафаэль, — Никого не убивать.

***

Кристоф Шевалье,

политик, глава семьи, безнадежный отец.

Пусть в поместье Шевалье и не было такого же тронного зала, как в императорском дворце, но свое место поклонения и почитания силы имелось. С вывешенными знаменами, величественными колоннами и одним очень неудобным троном. Точнее, креслом, стилизованным под трон. Именно на этом месте и сидел глава семьи, размышляя о неисправленном прошлом и неминуемом будущем.

Именно эти думы и заставили его в свое время перенести резиденцию детей из столицы в Москву. Да, это в некоторой степени ограничило их возможности, но зато обеспечило непреклонную безопасность. И заодно спрятало их от цепкого взгляда свиты императора. Уж слишком многим не по душе непререкаемая верность отчизне некогда французского рода.

Впрочем, слухи и козни врагов обратятся в пыль перед силой. И именно ее Кристофу и хотелось воспитать в наследниках вне Петербурга. Ведь именно в Москве многое можно решить не только влиянием, но и деньгами. А ни в том, ни в другом его семья недостатка не испытывала.

К сожалению, не все в мире возможно решить деньгами и влиянием. Именно поэтому Кристоф отправил на север Матиаса, ребенка от второй жены. Что-то недоброе зреет в некогда великих семьях северных дворян. Проблемы нужно решать еще до того как император о них подумает.

В последнее время великому магу все чаще вспоминались дети. Да, он воистину постарался. Пусть и не как отец или дед, но потомство оставил достаточное, чтобы род не угас и продолжал развиваться. Ведь только в битве рождается сила.

Вот и зимний прием не за горами, где главу рода, похоже, опять будет сопровождать Рафаэль. Все-таки сила первого брака с лихвой передалась детям. По крайней мере двум из трех: Рафаэль и Беатрис показывают недюжинный рост, и лишь Аксель пока среди отстающих.

Как глава семьи, Кристоф не мог слишком явно вмешиваться в борьбу детей. Лишь защищать их от внешних сил. Никому кроме главы не позволено вредить собственным детям. А без надобности, и Кристоф не станет лезть в их дела.

Вопреки всеобщему мнению, свободолюбивость, инициатива и характер — не наказуемы. Наоборот. Поощряемы. Иначе такими темпами борьба закончится даже не начавшись.

Вот бы кто-нибудь… удивил?

Что за крамольные мысли лезли ему сегодня в голову? Возможно, старость берет свое.

Но опытный зверь всегда опаснее молодого. И сдаваться не в его правилах.

— Камердинер, — спокойно позвал Кристофф слугу.

К его удивлению, никто не отозвался. Странно. Ни один слуга в поместье в Петербурге не может не выполнить приказа.

И дело вовсе не в бесконечной верности или тщательном подборе персонала. Нет, этим, конечно, тоже занимаются компетентные службы, но главная сила рода — это клятва.

Тайная и древняя. О которой посторонним знать не следует.

— Камердинер! — впервые за долгое время повысил голос Кристоф.

Да что же произошло?

Однако ждать больше не пришлось.

В зал впорхнул морщинистый, но крепкий мужчина, с папкой бумаг в руках.

— Будешь наказан, — почти безразлично проговорил глава рода.

— Как прикажете, — низко поклонился камердинер, — Но сначала, не хотите ли новости?

Кристоф мысленно поморщился. В последнее время этих новостей было и так чересчур.

— Нет, — властно скомандовал глава семьи.

— О детях, — одними глазами улыбнулся камердинер, не первый год верно служивший своему господину.

Что ж. Если о детях, то можно и выслушать. Коротко, конечно. Но и о наказании забывать не стоит.

— Кто? — лаконично поинтересовался Кристоф.

— Младший, — раздался столь же краткий ответ.

— Что там Аксель опять натворил? — разочарованно вздохнул отец семейства.

А ведь Кристоф уже подумал, что появится что-нибудь новенькое. Воистину, ожидания твои — враги твои.

— Нет, господин, — покачал головой камердинер, поправляя дворянина, — МЛАДШИЙ.

А вот это было неожиданно. Даже для канцлера, который вспомнил о существовании младшего сына лишь из-за одного недавнего инцидента. Впрочем, как внезапно вспомнил, так же и незамедлительно забыл.

Что ж. Раз камердинер сам пришел с докладом, да еще и опоздал… Похоже, будет что-то действительно интересное.