Наследник рода Шевалье

Глава 29

— Рами, как ты умудр… — за спиной раздался голос Софии.

Рафаэль еле дышал, тяжело хрипя. На шею брату уже выползли черные жгуты, словно отравляющие его тело. Похоже, что жить ему оставалось недолго.

Нужно было все-таки присесть на дорожку.

— Нехорошо, — Онежская опустилась на колени рядом с едва живым Рафом. — Я заберу его. В уплату за твою помощь. Но шансов мало. Как твой брат умудрился поймать пулю на твоей дуэли?

Я, кажется, ничего не говорил про пулевое ранение.

— Ты знаешь, что убивает его? — быстро спросил девушку я, не зацикливаясь на ее вопросе.

Она уже переливала белое свечение в тело наследника Шевалье.

— Да, — коротко бросила аристократка, направив на меня серьезный взгляд, леденящий душу, — и тебе придется объясниться.

Пазл в голове сложился. Вот только искать правых и виноватых времени совсем не было. Нужно было вытаскивать старшего из этой гнилой ситуации.

— Позже, — в тон девушке ответил я, быстро кивнув.

София же не сводила с меня холодных серых глаз.

— Позже, — твердо повторил я. — Обещаю.

На мгновение мне показалось, что дворянка все-таки заморозит меня и брата к чертям собачьим. Ну так. Чтобы наверняка.

— Хорошо, — все-таки согласилась красавица.

Ее окутало знакомое марево, и через миг два тела просто исчезли с крыльца. Похоже, что Степану привалило сверхурочной работы. Впрочем, тот факт, что хранительнице севера удалось использовать магию на территории дворца означало одно: ее отпустили.

— Догадливый, — прозвучал монотонный голос за спиной.

Прислонившись к одной из колонн, стоял цесаревич. Его золотой взгляд потерял хищность и лишь меланхолично рассматривал луну, застрявшую высоко в небе.

Он был не один. Рядом с ним стояла та самая хрупкая девушка с потухшим взглядом. Она, кажется, вообще не отрывала глаз от земли.

Я поднялся с колен и поклонился. Впрочем, мои приветствия пропустили мимо ушей.

— Размен пешки на слона… — продолжал говорить сам с собой цесаревич. — Достаточно хороший ход.

Меня за последнее время изрядно заколебали шахматы. Я понимаю, что это игра для острых умов, но неужели каждый дворянин считал нужным освоить это хобби?

— Какая красивая сегодня луна, — на этот раз аристократ явно обращался к спутнице, — не правда ли, сестрица?

Вот только ответа он не получил. Девушка лишь смиренно ждала.

— Ску-ко-та, — коротко бросил наследник, после чего замолчал, давая мне время подумать.

В моей голове напряженно крутились шестеренки. Их бы смазать чем-нибудь, да под рукой пусто.

Пуля, явно предназначенная мне, досталась Рафаэлю. Теперь понятна причина заминки бретера. Тот вовсе не испугался, а просто решал, на кого потратить свой выстрел. Но как он прошил защиту брата?

Здесь была одна догадка, на которую меня подтолкнула София. Она ведь из рода, который терпеть не может кровавых магов. И пульку-то она почти сразу узнала. Вот и ответ.

Борьба наследников уже началась.

— Опаздываю… — тяжело вздохнул я, понимая свое тяжелое положение.

— Верно, — меланхолично подметил цесаревич, не меняя ленивой позы.

Дворянин все так же стоял, облокотившись на колонну. Руки были скрещены на груди. А глаза смотрели на черное ночное небо.

— Ваше императорское высочество, — принял самое разумное решение я, — а не отпустите ли и меня в поместье.

— Да вы, Рами, — безразлично проговорил цесаревич, — свободны. Фигурально выражаясь.

Неужели? То есть мне нужно сесть на поезд, пока батя там хрен знает где прохлаждается. И часиков пять гнать до Москвы. Вот это я понимаю, скорое решение проблемы. Предложил бы мне еще на машине добираться.

— Пешки назад не хо-о-одят, — зевнул дворянин.

Нет, ну посмотрите на него. Какой говнюк.

— А я шашка, — уверенно пронес последний бред сумасшедшего я, — бью назад, так сказать. И вперед.

Я взглянул на его сестру. И на цесаревича. Затем снова на девушку. И на него. Нет, ну можно и попробовать?

— Ваше высочество, — достал я из нагрудного кармана слегка потрепанный черный платочек, — может быть, вас заинтересует вот это?

В ночи повисла тишина. Наследник молча рассматривал золотую вышивку. Вот теперь пусть попробует юморить. Платок дамы императорской семьи у пешки — это тебе не шутки шутить с высоты своего благородного величия.

Кажется, аристократ императорских кровей вновь рассматривал вариант с развешиванием меня на одном из зеленых деревьев в саду. За шею, естественно. Мне становиться новогодней игрушкой не хотелось.

— Вы, Рами, — взглянул наследник на осунувшуюся под его взглядом сестру, — думаете, что каждый волшебник имеет артефакт для телепортации? Тогда мы бы уже жили в дивном новом мире.

— Разве я не прав? — полу-спросил полу-ответил я с ноткой надежды в голосе.

Цесаревич молча подошел ко мне и взял платок из рук. Наши взгляды пересеклись. Несмотря на преимущество в росте, я не чувствовал ни капли собственного превосходства. Скорее наоборот. Человек передо мной, хоть и выглядел не сильно старше меня, обладал неуловимой властной аурой. Ну и стоял на пару ступенек выше. Буквально и метафорически.

Я подозреваю, отчего София назвала его великим князем, но повторять подобной ошибки не буду. У императорских наследников своя игра. Вот пусть между собой и разбираются в статусе.

Дворянин же закончил играть в гляделки и вернулся на прежнее место, не забыв передать платок владелице.

— Иногда, — благодушно произнес наследник, снова облокотившись на колонну, — возврат потерянных вещей может сработать. Потерянных, понимаете?

Дураком я не был, отчего лишь яростно закивал головой. Ну потеряла платочек и потеряла, а я вернул.

— Сестрица, — приказным тоном обратился к спутнице цесаревич, — поблагодари Рами за удачную находку.

Девушка на мгновение заколебалась. Впрочем, быстро собралась и сделала несколько коротких шагов мне навстречу, все еще не поднимая взгляда.

Туфли застучали по мраморным ступенькам. Платье зашуршало, словно перешептывание листьев деревьев в ночи. Дворянка застыла передо мной. От нее пахло ванилью и кофе, прямо как от платка.

Неожиданно девушка подняла голову и уставилась мне прямо в глаза. Бледное золотое свечение ее очей не было похоже на брата. Оно было теплым и обволакивающим, как горячее молоко с медом в холодную зимнюю стужу. Как бабушкины пирожки. Как дом. От нее веяло теплотой уютного очага.

Дворянка же протянула руки и положила ладони мне на щеки. Я был удивлен, но уже не смог отвести взгляд. Свечение заполонило почти все мое поле зрения.

Но сильнее меня был ошарашен цесаревич. Его каменная маска сползла, выпустив наружу гнев и смущение. Пожалуй, это выражение я запомню надолго.

— Да не так! — бросился наследник к сестре, забыв про хладнокровие.

Однако в действиях девушки не было похоти. Или эротичности. Она просто колдовала. Множество золотых нитей раскинулось, вокруг аристократки, протягиваясь нитями мойр в далекие черные дали.

И последним, что я услышал перед тем, как весь мир заполнился золотым светом, было исполнение просьбы императорского наследника.

— Я помню, — тихий, едва разборчивый шепот дворянки, казалось, раздался в моей голове, — спасибо.

Одна из нитей завибрировала, и мир вспыхнул. Воздух вышел из груди. Ноги перестали ощущать мраморный пол. Все тело защипало. Но кома к горлу не полезло, как это случилось во время перехода через портал отца.

Рука сама собой потянулась вперед и я уткнулся в крепкую деревянную дверь. Глаза все еще не видели ничего кроме золота и вдобавок беспощадно слезились. Хорошо, что в желудке никаких поползновений не ощущалось.

Вообще, занятная у девушки магия. Вот только как она протягивает нити и перемещает к ним? Есть ли где-то артефакты-якоря? И какого черта аристократка императорской крови чуть не оказалась на алтаре? Ведь именно ее я спас давным-давно в поместье кровавых магов.

Вопросов было больше, чем ответов. А проблем и подавно.

— Заходи, раз постучал, — раздался хрипловатый суровый голос из-за двери передо мной.

И голос я узнал. Вот только ответить сразу не вышло. Мне все-таки понадобился момент, чтобы прийти в себя. Да и не стучал я. Только облокотился.

Я огляделся по сторонам и узнал в интерьере собственный дом. Точнее, дворянское гнездо рода Шевалье в Москве. Коридор был выполнен в знакомом стиле, хотя само место я раньше не видел. Скорее всего, это хозяйское крыло поместья.

В которое Кристоф заглядывал редко и неохотно. Так чего он меня зовет внутрь, и куда, черт побери, свалил прямо перед балом? Похоже, что сейчас мы это и узнаем.

Я оправил помятую одежду, пытаясь хоть как-то скрыть разодранный бок костюма. Впрочем, безуспешно. Затем небрежно встряхнул волосами. Пойдет. Чего папашка в жизни не видел, верно?

Дверь легко поддалась, и я оказался в небольшом рабочем кабинете. Пространство было заполнено шкафами с книгами, папками и свитками, которые еле помещались на деревянных полках. Окна, завешенные простыми шторами в цвет к дереву, едва пропускали тусклый свет.

У дальней стены красовался небольшой, крепкий, прямоугольный стол из красного дерева, за которым возвышалась фигура отца. Он не успел переодеться и все так же красовался в черном костюме. Перед ним же, в кресле спиной ко мне, сидел незнакомый седой мужчина в простой невзрачной одежде.

Отделка была простоватой для второй по значимости семьи в империи, но мне нравилось. Крепко, эффективно и без излишков. Хотя бы без осточертевшего золота.

В комнате вообще не было излишеств. Зато было еще одно кресло, за которое меня и поманил рукой незнакомец.

— Присаживайся, — раздался бархатный мелодичный голос, — в ногах правды нет.

Ну я и присел. Шел слегка неуверенным шагом из-за того, что пол ощущался непривычно после переноса, но в остальном все было в порядке. Кресло встретило мое усталое тело незабываемой мягкостью.

А отец грозным взглядом. Ему еще предстояло узнать о моих ночных похождениях. И желательно не от меня. Жаль, что Рафаэля в ближайшее время не будет. Если не вообще. Настроение сразу испортилось.

— Чаю? — добродушно предложил незнакомец, отчего я даже слегка поежился.

Уж слишком по-хозяйски звучал его тон. Но теперь я смог разглядеть гостя. Он не был стар, но и не был молод. Густые седые волосы были завязаны в хвост. Чисто выбритое лицо, пожалуй, сбавляло гостю пять-десять лет.

На его остром носу красовались круглые очки-хамелеоны, которые, несмотря на отсутствие дневного света, были темными.

Приняв мое молчание за согласие, мужчина сделал пасс руками, и с журнального столика ко мне устремился чайничек и чашка. Прямо перед глазами черный горячий напиток наполнил фарфор.

Руки сами собой потянулись к чашке. Ладони тут же согрелись. В нос ударил запах трав. Чаек был ароматным. Губы сами собой растянулись в довольной улыбке.

Отец все-еще молча наблюдал за представлением. Его оно не впечатлило.

— Ра-а-а… — протянул незнакомец, пока я причмокивая отхлебывал горячий напиток богов.

— …ми, — подсказал я, ненадолго прервавшись от чаепития.

Собеседник выдержал паузу по Станиславскому, но его лицо все так же светилось теплотой. Напоминая кое-кого.

— Александр… — представился мужчина, протянув руку перед собой.

На его пальцах красовалось несколько дорогих перстней, выполненных в разном стиле.

— … Николаевич, — по-своему трактовал мою заминку собеседник.

— Кхм-кхм, — прочистил горло отец.

Заболел что-ли?

— Рами, — опустил чашку на поверхность стола я, а затем пожал протянутую руку, — Кристофович.

— Хах, — довольно усмехнулся собеседник, явно не ожидавший подобного представления.

Отец же лишь молча достал какую-то бумажку из ящика стола, а затем, свернув ее вчетверо, подложил ее под фарфоровую чашку.

— Как прошел первый бал? — любезно поинтересовался Александр Николаевич, пока отец разбирался с чашкой.

Гость явно намекал на порванный костюм и мой внешний вид в целом.

В голове калейдоскопом промелькнули изображения прошедшего бала: спутница, драка, дуэль, снова драка. Массовая. Можно даже сказать побоище. Что-то мне рассказывать ни о чем не хотелось.

— Нормально, — как по методичке ответил я, стараясь подобрать наиболее дипломатичные слова, — нас своим присутствием почтил его высочество цесаревич.

В комнате на мгновение стало тихо. И как-то мрачновато. Мужчины обменялись серьезными взглядами.

— Цесаревич Алексей? — неопределенно спросил я.

— А-а-а-а, Алеша, — облегченно протянул Александр Николаевич, откинувшись в кресле, — Этот себя так часто величает. Небось про шахматы заливал?

Я изо всех сил старался не засмеяться. Хотя хохотнуть уж очень хотелось. Частично из-за ситуации, а частично из-за обращения к великому князю. Просто я представил лицо наследника императорской семьи и его сокращенное имя. Цесаревич Алексей и цесаревич Алеша — звучит по разному, верно?

И назвать его так могла лишь пара человек. Впрочем, я склонялся к самому очевидному варианту. Если что-то выглядит как утка, двигается как утка и говорит как утка, то вам необходимо к психиатру. Утки не разговаривают.

Но я все равно слегка напрягся.

— Не нужно формальностей, — отмахнулся собеседник, уловив изменения в моем настрое, — я сегодня здесь в качестве гостя.

Мой батюшка же сверлил меня взглядом так, что вполне мог пробить мой лоб насквозь. Кристоф прям давил. Становилось ясно, что он хотел следовать формальностям. До последней капли.

— Как прикажете, — почтительно склонил голову я.

— А молодец, — снова улыбнулся мужчина, на этот раз обращаясь к Кристофу, — даже жаль, что фаворит очевиден.

Тут мне предстояло подумать. С одной стороны, о недееспособности Рафаэля знали только заинтересованные лица. Сболтнуть лишнего не хотелось, а вот попросить чего-нибудь можно. За спрос-то денег не берут.

Раз все-равно придется схлестнуться, то можно и постараться бороться на своих условиях. Или на нейтральной территории.

— Угу, — как-то неоднозначно отреагировал отец, все еще пасмурно разглядывающий меня.

— Ты, помниться, победил сразу нескольких кандидатов на дуэли, — полез в воспоминания гость, почесывая подбородок. — Мне они кажутся скучноватыми.

Отец перевел взгляд с меня на Александра Николаевича.

— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки мужчина, соглашаясь с еще не озвученным аргументом отца, — всех вместе. Но все равно было пресновато.

Меня интересовало другое: куда попадали проигравшие? В каждой гонке есть победитель. Его холят и лелеют, усыпая похвалой и лепестками роз. А в какую часть небытия попадают те, кто проиграли? Узнавать не особо хотелось.

— Кхм-кхм, Александр Николаевич, — покашлял я, привлекая внимание, — так может проблема в формате?

Кристоф, кажется, даже слегка покраснел. Что-то он сегодня совсем не в духе.

— На войне все средства хороши, — добросердечно не согласился со мной гость, закинув ногу на ногу. — И побеждает самый подготовленный. Да и вы пока никуда не спешите. В вашем возрасте Крис уже был канцлером.

Пожалуй, я промолчу. Раньше и трава была зеленее. И шкура моя целее. А сокращенное имя отца я приберегу на потом. Крис.

— Так детей нынче все ограждают да оберегают, — вложил в голос максимум искренности я, — бросить бы нас куда-нибудь подальше. Одних. И дать разойтись, чтобы не уничтожить бизнес-столицу до основания. Уж больно город хороший. Да хозяину убытки приносить не к лицу.

— Хм… — задумался Александр Николаевич.

Улыбка сошла с его лица, а руки были сжаты в замок на коленях.

— А можно… — неторопливо пробормотал мужчина, — и даже есть одно местечко. Так и хочется стереть до основания.

Отец слегка насупился. Для него недавние события явно были ложкой дегтя.

— Кристоф, отпустим детей в вольницу? — скорее для проформы спросил заинтригованный предложением гость. — Есть тут один зимний сад, который следует вырубить под корень.

Опа, а батюшка-то похоже о спутнице моей начальству не доложил. Впрочем, другие отчитаются. Меня больше всего интересовал вопрос, как мне объяснять все одной очень могучей дворянке. Намек в речи гостя был уж слишком жирным.

— Рами Кристофович, — могильным тоном обратился ко мне государь, сменив добродушную милость на естественную для него властность, — только что вы сами возложили на себя груз моих ожиданий.

— И самое главное из них, — неожиданно вмешался в разговор отец, — это сдать предстоящие экзамены.

Попадос. Про академию-то в свете последних событий я совсем позабыл.