Не графиня поневоле

Глава 9

— Чем тебе помочь? — с беспокойством вглядывалась я в бледное лицо Аны.

Девочка лежала на огромном, застланном домоткаными покрывалами диване в кухне и тихонько постанывала. Вокруг собрался целый консилиум в составе меня, матери, Леи, Ганса, Фреда, Файны и еще парочки девушек-служанок. Советы давали один другого лучше:

— Она голодная. Покормить и все пройдет, — ворчала Файна.

— А мне кажется, ей просто надо отдохнуть и выспаться, — внесла свою лепту матушка.

— Лекарство надо бы, — проговорила Лея тихонько. — Только вот какое?

— Эх, господин Трисмегист живо бы разобрался, — вторил невесте Ганс.

— Одеяло из пуху гусиного, — произнесла одна из девушек. — Вон как дрожит, бедняжка.

Ану и впрямь бил озноб.

— А может, ей вино поможет, или виски? — чуть смущенно посоветовал Фред. — Я знаю, взрослые часто принимают, когда сил нет.

Я погладила мальчишку по голове.

— Ой, не знаю. Мне все-таки кажется, ей поспать для начала, ну и бульончика какого-нибудь легкого для придания сил.

— Уже несу! — Файна подошла к дивану с чашкой бульона в руках. Она принялась вливать питательную жидкость в рот Аны. Девочка, сделав три глотка, порозовела и тут же уснула, склонив голову набок.

Лея аккуратно уложила ее, сняла рваные башмачки с ног бедняжки и накрыла принесенным служанкой гусиным пуховым одеялом. На цыпочках мы покинули кухню, оставив Ану под присмотром Файны. На душе у меня стало намного спокойнее при мысли, что девушка теперь в безопасности.

На следующе утро Лея прибежала, подала завтрак и заодно сообщила, что внизу меня ожидает посетитель. Кто это, она не знала. Преисполненная любопытства, я наскоро проглотила овсяную кашу со свежей голубикой, пару мармеладин и чашку кофе, после чего оделась и сбежала вниз по лестнице.

В гостиной и впрямь ожидал посетитель. Это был незнакомый мне мужчина средних лет с полным достоинства лицом, густой черной бородкой и внимательными добрыми глазами.

— Госпожа Беликова? — он с улыбкой взял мою руку и легонько пожал.

Я обратила внимание, что он не целует руку, как здесь принято. А подобная официальная манера, насколько я знала, была свойственна должностным лицам при исполнении своих рабочих обязанностей.

— Я поверенный Его Величества по делам заключенных, — подтвердилась моя догадка, едва мужчина открыл рот. — Меня зовут Арон Нидан, к вашим услугам.

Я легонько наклонила голову.

— Что привело вас ко мне? — я жестом указала гостю на парочку стоявших возле окна кресел.

Мы уселись.

— Видите ли, госпожа Беликова, — приступил он к изложению цели своего визита. — Я здесь по работе, само собой. Дело в том, что в одной из тюрем содержится заключенная маркиза Оливия Шевалон, которая утверждает, что знает вас.

Я вздрогнула, когда визитер назвал это имя. Маркиза Шевалон, разве я могла забыть ее? Женщина, которая не давала мне житья во время моего недолгого замужества в замке Сангиан и которая оказалась вампиршей!

— И что? — я недоуменно посмотрела на чиновника. — Да, я знаю ее, но уверяю вас, никаких контактов с ней не поддерживаю.

— Я понимаю, — улыбнулся Арон Нидан в бороду. — И я не могу вас в этом упрекать. Но дело в том, что маркиза умирает…

Я вздрогнула второй раз.

— Она, как вы знаете, вампир, — продолжил королевский поверенный. — А эту болезнь в Пандионе лечить не умеют. Поэтому без регулярного приема свежей крови, причем человеческой, она долго протянуть не может. Мы же, безусловно, соблюдать ее особый рацион не собираемся.

Я кивнула. Еще бы!

— В общем, — продолжил гость. — Маркиза Шевалон выразил последнее желание перед смертью. Она хочет, чтобы вы посетили ее.

Я встала.

— Нет, я не пойду к ней! — от возмущения у меня голос прервался. — Даже не просите. Она причинила мне столько неприятностей, что я хочу забыть об этой женщине, как о страшном сне.

Высказав все это, я снова плюхнулась в кресло, отвернувшись от гостя к окну. Я надеялась, что услышав мой решительный отказ, он встанет, извинится и покинет дом. Но вместо этого Арон Нидан посмотрел на меня внимательно и произнес:

— Жаль, я был о вас другого мнения.

Меня немедленно начало, что называется, разрывать изнутри. Терпеть не могу подобные дешевые манипуляции.

— И какого же мнения вы обо мне были? —спросила я, закипая внутренне. — И какого позвольте спросить, стали?

— Я думал, вы ответственная, смелая девушка, посланница иных миров в нашем грешном Пандионе, — произнес Арон, вставая и нахлобучивая свою шляпу. — Однако, похоже, вы точно как наши дамы, думаете исключительно о себе.

Я тоже поднялась, жестом указывая гостю на дверь, давая понять, что разговор завершен. Уже стоя в дверях, поверенный еще раз посмотрела на меня и произнес:

— Между прочим, маркиза Шевалон хотела открыть вам некую тайну, которая, по ее заверениям, вас весьма заинтересует. Но если вы отказываетесь, тогда позвольте откланяться…

С этими словами Арон Нидан вышел, и дверь за ним закрылась. Поборов секундное оцепенение я выбежала следом, крича:

— Я согласна! Согласна посетить маркизу. Стойте!

Чиновник, не прошедший еще и десятка шагов, остановился, повернулся и с улыбкой произнес:

— Ну вот, другое дело. Воля умирающего, пусть даже преступника, закон, знаете ли.

Мне хотелось поинтересоваться у этого поборника законов, что будет, если умирающий преступник попросит выйти на свободу. Однако я сдержалась и подойдя к Арону Нидану приняла из его рук заранее приготовленный пропуск в женскую городскую тюрьму Петары.

— На следующий день я отправилась навестить маркизу. Никого с собой брать не стала, потому что посещение тюрьмы не увеселительная прогулка. Да и опасности для меня никакой не было: стражники, по словам Арона Нидана, будут присутствовать рядом, к тому же маркиза в кандалах.

Я надела неприметное платье из темно-коричневого шелка, накинул легкую пелерину из черных кружев, и в этом наряде испанской вдовы спустя час после отъезда из дома уже шагала тюремными казематами. Меня сопровождали два королевских гвардейца, форма которых напомнила мне об еще одном неприятном типе — господине Ламтере, насильнике-неудачнике. Я злорадно подумала, что он сейчас тоже скучает в тюрьме.

Едва я расположилась в скромной, но вполне опрятной приемной, как вторая дверь, ведущая во внутренние помещения, открылась и стражники ввели изможденную, худую женщину с всклокоченными черными волосами, в которой я с трудом узнала бывшую красотку Оливию Шевалон. Ступала она, прихрамывая, руки ее были в язвах, а лицо поражало мертвенной бледностью. И без врача стало понятно, что жить ей осталось считанные дни.

— Пришла, — Оливия с трудом растянула в подобии улыбки бескровные губы и уселась на деревянный стул, который отодвинул для нее стражник. — Пусть уйдут, — ткнула она пальцем в гвардейцев. — При них я говорить не буду, а моя тайна умрет вместе со мной.

— Вы можете подождать за дверью? — спросила я гвардейцев.

Те кивнули, еще раз проверили надежность кандалов Оливии и длину цепи, затем покинули комнату, сообщив, что будут за дверью.

— Ну так что вы хотели сказать, Оливия? — я старалась сохранять официальный холодный тон.

— Оливия противно захихикала:

— Какие мы стали напыщенные, надутые. А я ведь слышала, что титула-то тебя лишили и брак с графом аннулировали! Все-таки некоторые мои молитвы были услышаны и на том спасибо. С этим и умру…

— Я понимаю, ты страшно довольна тем, что мой брак расстроился, — начала я закипать. — Но тебе то что с того? Ты ведь теперь к графу не подберешься? И не нужна ты ему, разве он к тебе приходил, разве навещал? И вообще у него теперь новая жена есть, не чета нам с тобой! Такая сожрет с потрохами и графа, и замок, и все королевство!

Выпалив это, я замолчала. Оливия снова довольно захихикала, потирая сухощавые, морщинистые как у старухи ручонки.

— Ну что ж, значит граф получил по заслугам, — довольно проговорила она.

— Выкладывай уже, — поторопила я без устали хихикающую маркизу. Похоже, в тюрьме она окончательно спятила. — Какую тайну ты хотела мне открыть?

Оливия наклонилась так, что кончики ее черных волос почти соприкасались с моими. Меня передернуло от отвращения, но отодвигаться я побоялась. Еще сочтет это оскорблением и совсем откажется говорить.

— Арида или Арина, или как там тебя сейчас зовут, — проговорила маркиза уже вполне серьезным тоном. — Хочу перед смертью немного очистить свою душу и сообщить, что я укусила Голоку.

Поймав мой удивленный взгляд, она поспешно добавила хриплым, чуть взволнованным голосом:

— Если она выжила, чего я точно не знаю, то сейчас такой же переносчик вампиризма, что и я когда-то. Берегитесь! Вы все в опасности. А особенно те, что в замке!

После этих слов Оливия забряцала цепями, хрипло хохоча и отчаянно ругаясь. Стражники тут же вбежали и увели заключенную. Я же замерла, почти прикованная к стулу от страха.