Не графиня поневоле

Глава 31

Спустя три месяца

За это время произошло немало. Во-первых, граф, собрав команду, успел сходить пару раз в дальние заморские земли. Без происшествий и привезя оттуда редкие приправы, ткани и драгоценности. Все это теперь с успехом продавалось на принадлежащих мне секторах рынка.

С Эммы были сняты все обвинения, и они благополучно поженились с маркизом Агастьяном погожим майским утром в окружении самых близких друзей. К сожалению, граф Сангиан не смог присутствовать на свадьбе, так как отбыл в очередное плавание, но была я и еще несколько друзей и родственников маркиза.

Теперь новоиспеченные супруги проживали в своем поместье и по некоторым намекам я поняла, что вскоре ждут прибавления в семье. Я никак не могла перестать им завидовать, а узнав о скором рождении малыша, вообще провела пару ночей без сна. Ведь мне-то подобное счастье не грозило. А все по вине Ариды!

Кстати, ее так и не смогли найти. Когда королевские стражники отправились ее арестовывать, негодяйки и след простыл. Она удрала из замка, забрав с собой всю имеющуюся наличность, драгоценности и ценные бумаги. К счастью, фамильные драгоценности матери граф успел спрятать в потайной сейф, о котором Арида не знала. Кроме того, забрала она с собой по всей видимости и Голоку, потому что вредную камеристку тоже не нашли.

Понятия не имею, куда они отправились, не знал этого и граф. Со временем о них стали потихоньку забывать.

Герцог Льерский был арестован и осужден. Сейчас он сидел в тюрьме, расположенной на одном из отделенных островов, принадлежавших Пандиону. Конечно же, король расторг нашу с ним помолвку и разрешил мне вновь беспрепятственно видеться с графом Сангианом. Все имущество герцога Льерского было передано в королевскую казну. Кроме того, некоторую часть этого имущества король пустил на выплаты семьям пострадавших от рук пиратов моряков. Элла Дарион была приговорена к казни, но успела выпить яд, спрятанный в перстне, перед повешением.

Дни понеслись один за другим, дел было просто куча, и я с утра до вечера занималась ими. Бизнес развивался, пер в гору, и теперь я уже могла быть уверена, что обеспечу после своей смерти мать все необходимым. На всякий случай я заблаговременно переписала на нее дом, чтобы в случае кроха производства его не отняли за мои долги.

Мысли о смерти не покидали меня, хоть здоровье и было довольно ровным. Однако время от времени все-таки принимать зеленые пилюли приходилось, и их количество в темном пузырьке неумолимо таяло. Недалек снова был тот час, когда придется обратиться к графу с просьбой вновь посетить Трисмегиста в далекой стране и отдать тому за драгоценное лекарство все предназначенные для закупки товара деньги.

В общем, когда после череды мелких стрессов на фабрике, когда на целую неделю встало производство из-за разгильдяйства работниц, умудрившихся перепутать едкую щелочь с драгоценной отдушкой, зеленые таблетки подошли к концу, я отправилась в замок Сангиан.

Я знала, что граф дома, поскольку «Смельчак» неделю назад вернулся из очередного плавания. Сам капитан ко мне не заходил, чему я была только рада. Мне невыносимо было видеть его, слишком уж мучительно. И даже уверения Эммы о том, что граф не сможет жить без меня, ничего не меняли. Слова словами, но поступки важнее. А поступил он, что ни говори, как последняя сволочь. Ну кто тянул его за язык брать в жены Ариду? Никто.

Тем не менее мне пришлось преодолеть свое нежелание его видеть, и одним прекрасным июньским утром я стояла возле замка, изумленно его оглядывая. С момента моего последнего здесь появления замок весьма изменился. Он был отремонтирован: крыша заменена, заколоченные когда-то окна сияли новехонькими стеклами, мраморные колонны, подпиравшие козырек над крыльцом, могли похвастать свежезаделанными щербинами.

Сад был подстрижен, в кустах шевелился садовник, чем-то там занимавшийся. В конюшне весело ржали лошади, а во дворе суетилось несколько незнакомых мне слуг. Похоже, у графа дела пошли на лад.

В замке тоже все оказалось чистым, выскобленным и обновленным. Новые бархатные шторы на конах, кресла сияли свежей обивкой, паркетный пол сиял чистотой. По дому шустрила незнакомая мне женщина средних лет с приятным, хоть и довольно строгим лицом. Осведомившись кто я, она попросила присесть и пошла в глубь замка. Вскоре женщина вернулась и сказала, что граф примет меня с радостью.

Он сидел в кабинете. Выглядел сногсшибательно: в белой наполовину расстегнутой сорочке и черных облегающих штанах. До боли знакомые, благородные и правильные черты лица, в темно-золотой шевелюре красуется седая прядь, которой раньше не было. Ноги на столе, глаза полуприкрыты, в руках какое-то письмо, на столе чашка с недопитым кофе. Увидев, что я вхожу, граф поднялся и подошел, взяв мою руку. Затеи медленно поцеловал пальцы и отпустил, указывая на кресло.

— Рад видеть, — произнес он мягко. — Уж и не чаял, если честно.

Он серьезно глядел на меня голубыми глазами, в которых сверкали искорки.

— У меня к тебе дело, — произнесла я, присаживаясь.

— И какое же? — граф подался вперед, весь во внимании.

Я, с трудом отведя взгляд от его наполовину расстегнутого ворота, обнажавшем заросшую шерстью грудь, сглотнула и принялась описывать суть проблемы.

Граф внимательно выслушал, затем чуть подумал и ответил:

— Конечно, я все сделаю для тебя. Трисмегист последний раз был в Хасадском королевстве, надеюсь, он там до сих пор.

— А что, он может переехать? — удивилась я.

— Видишь ли, — пояснил граф задумчиво. — Хитрый старик скрывается, думает, что наш король отправит за ним гвардейцев для ареста. А поскольку я-то его нашел, может решить куда-нибудь и уехать на всякий случай.

— Да? — этого я не ожидала. — Что ж, проверить все равно надо.

— Это само собой, — откликнулся граф, выпрямляясь во весь рост и проходя за свой стол. — Ты не переживай, я найду его, куда бы он не уехал. Сколько еще осталось таблеток?

— Около десятка.

— Плохо, — помрачнел мой собеседник. — Тогда надо выдвигаться срочно.

Но я точно знала, что фрегат сейчас проходил ремонт и стоял в доке.

— Через неделю получится, не раньше, —проговорила я вполголоса и встала. — В общем, спасибо в любом случае.

С этими словами я развернулась и уже хотела идти к дверям, как граф, очень быстро оказавшись рядом, схватил меня за локоть и повернул к себе.

— Арина! — его голос был хриплым, глаза впились в мое лицо.

— Что? — я с силой выдернула руку, пусть это и выглядело довольно грубо.

— Ты на меня сердишься? За что?

— Да, сержусь, — не стала скрывать я, раз уж он так прямо спрашивает. — И ты прекрасно знаешь за что. Король мне все рассказал… Об этой твоей инициативе женитьбы на ней.

Выпалив, я отвернулась и попыталась смахнуть выступившие от обиды слезы.

— Арина, ты не понимаешь… — произнес граф, тяжело дыша. — Я должен был так поступить.

— Почему? — почти проорала я, глядя прямо в его кристальные глаза. — Почему должен⁈

— Потому что…— граф запнулся и снова легонько сжал мою руку. — Потому что тебе нельзя… беременеть.

— Что⁈ Почему это?

— Трисмегист сказал, что это убьет тебя, — просто ответил граф, еле шевеля губами. — А я… Я слаб, я бы просто не смог быть рядом с тобой и не касаться тебя. Вот и решил от греха подальше…

— И ты решил жениться на этой суке, потому что «не мог» быть просто так рядом со мной⁉ — в полном шоке переспросила я. — Ну ты даешь!

Почти без сил я плюхнулась в кресло, ощутив, как подогнулись ноги.

— Сиди, я за водой, сейчас! — испуганный граф сорвался с места и выбежал из кабинета, даже не прикрыв за собой дверь. — Анна, Анна, срочно воды сюда!

Едва он исчез, я вскочила. Мне надо было срочно убираться отсюда. В голове не укладывался поступок, на который решился граф, чтобы «обезопасить» меня. На кой черт мне безопасность, полученная такой ценой?

Я уже почти выходила, как взгляд упал на стопку распечатанных писем, которые читал перед моим приходом граф. Не помня, что делаю, я подскочила к столу и взяла верхний листок:

— … Предлагаю многоуважаемому графу Сангиану руку моей дочери виконтесссы Хэмлаи…. — значилось в письме с подписью Виконт Эмонд Хэмлаи.

В следующем письме оказалось приглашение на бал дебютанток от княгини Ранг, патронессы женской монастырской школы, с игривой припиской: «Не сомневаюсь, дорогой граф, что вы найдете на нашем балу себе супругу. Вам просто необходима милая, юная и верная жена, после всех тех неприятностей, что вы пережили.»

В еще одном письме было предложение руки и сердца своей дочери от барона Зулика, дальше еще одно подобное от маркиза Мирабеля… Голова у меня снова закружилась. Что происходит? Почему вдруг граф стал пользоваться такой бешеной популярностью среди юных девиц на выданье?

Граф вошел и конечно же увидел меня стоявшей возле стола над письмами. Я вздрогнула и залилась краской стыда. Ну вот, теперь он поймет, что я читала его корреспонденцию. Боже, что за позор!

— Сядь, выпей, — он осторожно подвел меня к креслу и вложил в руку стакан с водой.

Я машинально сделала глоток.

— Арина, я хочу, чтобы ты знала, — мягко произнес он, глядя мне в глаза и убирая пальцами выбившуюся прядь с моего лба. — Я люблю только тебя. Тебя одну. И никто никогда не сможет это изменить.