Не графиня поневоле

Глава 41

Внутри начала подниматься волна паники. А вдруг сейчас дом обрушится, и мы все погибнем?

— Выходим! — заорал граф, хватая меня в охапку и выбегая.

Я обернулась на стоявшую возле окна Эмму и протянула к ней руку. Девушка молча двинулась за нами, хотя очевидно, что после недавних родов быстро бегать ей было трудно.

Когда мы стремглав спустились вниз, там в гостиной возле дверей сгрудились уже перепуганные слуги. Стоял гвалт, галдеж, кто-то даже плакал.

— Спокойно! — граф поднял вверх руку, едва морщась от боли в раненом боку и двинулся к двери. — Все за мной. Держимся друг друга, без паники.

Он твердой рукой отпер двери и принялся выпускать из дома сначала женщин. Фреду он тоже велел покинуть дом, хотя тот и заупрямился, утверждая, что в доме его помощь может быть важнее.

Но граф, исключая дальнейшие пререкания, дал мальчишке такого подзатыльника, что вылетел кубарем из дома, скрывшись где-то в кустах. Затем вышли мы и наконец последним, сам граф.

Я выдохнула, только оказавшись в саду. По крайней мере тут на голову ничего не упадет. В городе тоже слышались крики, где-то вдали виднелось пожарище.

— Жуть! — Эмма схватила меня за руку, прокричав:

— Мне надо вернуться домой, к сыну…

И не успела я сказать хоть что-нибудь, как она исчезла в ночной темноте. Когда подбежал граф, я сообщила ему о побеге Эммы, но поделать с этим он ничего уже не мог. Материнский инстинкт — не та вещь, что подвластна логике и разуму.

Мало-помалу буря утихла, и дом шататься перестал. К тому же начало светать, и мы по крайней мере смогли увидеть перепуганные физиономии друг друга. Слуги прекратили гвалт и успокоились, друг за другом заходя в дом обратно и принимаясь за свои дела.

— Пожар вдалеке был потушен, крики в городе стихли. Я облегченно выдохнула и посмотрела на графа: он стоял рядом, крепко одной рукой прижимая меня к себе, а второй поддерживая перевязанный бок. Он крепился, тем не менее морщился от боли.

— Пойдем, — я взяла его за руку.

В доме я дала ему остатки своих обезболивающих таблеток и он приняв их, полусидя расположился в кресле гостиной, готовый в любой момент вскочить и броситься всех спасать.

Я то и дело посматривала на входную дверь. Где же Трисмегист? Уже ночь прошла, а от него ни слуху, ни духу.

Наконец на подъездной дорожке послышался шорох колес, и я выбежала за дверь. Из кареты, кряхтя и озираясь по сторонам, вылез Трисмегист и увидев меня, подошел. Я вопросительно посмотрела на него, ожидая в глубине души, что вот-то следом покажется Арида, скованная каким-нибудь цепенеющим заклятьем. Но ее не было.

Трисмегист прошел мимо меня в дом. Я последовала за ним. Увидев полулежавшего в кресле графа, Трисмегист довольно хмыкнул.

— Ну что, тряхнуло вас? — деловито осведомился он, подходя к бару и наливая себе конька. Залпом опустошил стакан.

Я кивнула.

— За городом тоже было, поменьше чем тут. Да и зданий там нет, чтобы были разрушения. А в городе пока ехал сейчас, по меньшей мере домов шесть видел в руинах.

Лекарь прищурился и уселся в кресло рядом графом. Затем посмотрел на меня и произнес уже более серьезно:

— Чары есть.

Не передать, какое облегчение я испытала, услышав эти слова. Ведь это значило, что Арида действительно опутала принца магией, чего король явно не потерпит.

— Доказать сможем? Арон Нидан убедился?

— Да, — кивнул Трисмегист, задумчиво разглядывая дно стакана. — И уже на пути к королю с докладом.

— Так это же здорово! — я едва сдержалась, чтобы не пуститься в пляс. — Так чего вы грустный-то такой?

— Я не грустный, — слабо улыбнулся Трисмегист. — Я обеспокоен.

— Чем? Землетрясением этим? Но ведь оно кончилось.

— Боюсь, это только начало наших неприятностей, — снова грустно улыбнулся лекарь. — Время сжимается. Необходимо закрывать портал должным образом. Осталось два дня. А допуска в храм у нас еще нет.

— А Арида? — я вспомнила об этом крайне необходимом ингредиенте для ритуала. — Почему вы ее не привезли? Арон Нидан был против? Или принц?

— Она сама была против, — усмехнулся Трисмегист и встал за новой порцией коньяка. — Чем по-вашему я занимался? Полночи ее поймать пытался, но она наложила на себя маскирующее заклятье, стала статуей там или картиной, уж не знаю чем, и все. Попробуй найди.

— И что же делать? —я не скрывала своей растерянности.

— Одна надежда, привезти в поместье его, — Трисмегист кивнул на спящего графа. — Отчего-то мне кажется, что только он способен усмирить сей буйный нрав.

— А принц? Он неспособен?

— А, — небрежно махнул рукой Трисмегист. — Это у нее так, проходной вариант. Чувств там нет. Ну разве только у самого принца, да и то поддельные, вызванные приворотом. Я пообещал ему, кстати, что сотворю ритуал, после которого чары, наложенные его любовницей, спадут.

— А он что? Согласился? И вот так быстро вам поверил?

— Поверишь тут, когда из твоего нижнего белья засушенную лягушачью лапку, обмотанную черной ниткой, извлекают? — снова усмехнулся Трисмегист, вспоминая свои ночные приключения.

— Кажется, Нидан ко мне проникся, — продолжил маг. — Теперь возможно, и скрываться не придется, если он конечно донесет до короля реальную суть дела.

— Хорошо бы, — я от души была рада такому повороту событий, но сейчас во что бы то ни стало надо было найти Ариду.

— А у вас нет никакого заклинания, чтобы разрушить маскировочные чары? — обратилась я к магу.

Тот покачал головой.

— Я же вам говорю, это не поможет. Да и потом, она могла уже и покинуть поместье. Принц, почуяв, что жаренным запахло, уехал к папочке во дворец, за ней пригляда нет.

— Тогда зачем графу туда ехать? — удивилась я. — Если ее там уже нет.

— Уверен, она подстроит их встречу, — уклончиво ответил Трисмегист. — Что-нибудь придумает.

Я, не задавая более вопросов, подошла и разбудила графа. Тот открыл сонные глаза и посмотрел на меня вопросительно, затем улыбнулся и взял за руку:

— Что случилось? Все в порядке?

Сразу же после этого вопроса граф увидел сидевшего в стороне Трисмегиста. Он моментально поднялся, выпустив мои пальцы:

— Так значит вы вернулись? — спросил он нетерпеливо. — Ну как?

Трисмегист только вздохнул, явно не желая утомлять себя повторным пересказом. Тогда я взяла дело в свои руки и быстро рассказала графу обо всем, что произошло сегодня ночью в загородном поместье принца.

— И вот теперь, похоже, на тебя вся надежда, — пробормотала я, поглядывая в сторону Трисмегиста.

Лекарь кивнул и поднялся, слега покачиваясь. Немудрено: бессонная ночь и пара стаканов коньяка кого угодно уговорят.

— Она к вам по-своему привязана, — объяснил он удивленному графу. — Думаю, именно вам она и позволит обнаружить свое пребывание.

— Вроде вы у нас маг, — буркнул граф недовольно.

— Боюсь, одной магии здесь мало, — нетерпеливо заметил Трисмегист. — Езжайте. Но перед тем я дам вам кое-что, чтобы вы смогли доставить ее без происшествий.

Спустя полчаса мы вышли из дома. Вначале заехали к Трисмегисту, где тот сделал графу очередную перевязку, дал лекарство от боли и вручил бархатный мешочек, сказав, что порошком оттуда необходимо осыпать Ариду, когда та окажется рядом.

— Тогда она оцепенеет, вы без труда доставите ее в лавку. Только связать все же не забудьте, — посоветовал он напоследок.

Я уже хотела двинуться вслед за графом, но Трисмегист остановил меня, озабоченно сдвинув брови:

— Пусть едет один. Вы там только помешаете.

Это возмутило меня, но пришлось согласиться. Вряд ли Арида обнаружит себя, если рядом буду я.

Подойдя к дому, я заметила незнакомую черную коляску строгого дизайна. Заинтригованная, поспешила войти. И была ошеломлена бурной свалившейся на меня радостью: в гостиной, опекаемая слугами и в компании Арона Нидана сидела матушка — живая и невредимая, даже слега поправившаяся. Я бросилась к ней.

— О боже, тебя отпустили! — рыдая, я принялась обнимать родительницу.

Та тоже со слезами и счастливым смехом обняла меня.

— Ну, мое заточение было не столько уж печальным, — успокоила она меня. — Король содержал меня в своих личных покоях.

Я слегка покраснела. Арон Нидан стал пунцовым и отвернулся к окну.

— Ой нет, это не то, о чем вы все подумали, — мать снова рассмеялась. — Комнаты мы занимали раздельные. Просто Его Величество решил, что в текущих обстоятельствах мне будет небезопасно находится в городе и подумал, что вот так защитит меня.

— Защитничек… — вырвалось у меня. — Да я чуть с ума не сошла, все пропали, кто в тюрьме, кто ранен и почти при смерти… Почти чокнулась тут.

— Кстати, насчет тюрьмы, — деликатно кашлянул Арон Нидан. — Ваш друг маркиз Агастьян освобожден, с него снято обвинение в государственной измене, и он уже мчится домой к своей жене и новорожденному сыну.

Я просияла счастливой улыбкой. Бывают же хорошие дни! Вот только граф…