Не графиня поневоле

Глава 12

Просидев полчаса в странном оцепенении, я все же решилась ехать во дворец. Необходимо было немедленно прояснить ситуацию. Не помню, чтобы получала подобное письмо…

Во дворце я узнала, что король на время летней жары отбыл в свою дачную резиденцию, которая располагалась в пятнадцати километрах от Петары. Что ж, пришлось Гансу направить карету туда.

Загородная резиденция Его Величества располагалась на невысоком холме, окруженном со всех сторон горами и густым лесом. Здесь и впрямь было гораздо свежее, чем в городе: никакой удушающей жары.

Карета остановилась возле выкрашенного белый цвет дощатого крыльца, и я вышла наружу. Первым делом оглядела замечательный пейзаж: король и впрямь неплохо устроился. Цветы, деревья, усыпанные фруктами, пруды, кусты с яркими бутонами, виноградники… А извилистые садовые дорожки тут и там манили углубиться в этот рай. К сожалению, на осмотр достопримечательностей у меня не было времени. Я настолько ничего не поняла из королевского письма, что даже оставила мать дома, не выполнив указания монарха насчет нее.

Уже знакомый дворецкий встретил меня в просторном белоснежном холле. К моему счастью, на дачную резиденцию просители заезжали редко, поэтому время для меня нашлось быстро. Подозреваю правда, что монарх надеялся встретиться с «прекрасной Элен»… Но ничего не попишешь, придется ему пока довольствоваться моей скромной персоной.

По надутому виду короля я сразу поняла, что тот не в восторге от моего прибытия я в одиночку. Поэтому, чтобы не затягивать паузу, я приступила сразу к делу, выразив недоумение по поводу собственного протеста насчет умаления моих графских и супружеских прав.

— Я не получала подобное письмо, Ваше Величество, — уверенно произнесла я. — Этого просто не может быть, я бы запомнила подобное послание. Следовательно, понятия не имею, почем вы получили мое несогласие с вашей волей.

Внутренне я конечно как раз и была не согласна, но королю этого знать не следовало. К тому же я впрямь ничего не получала.

— Ну как же, — близоруко сощурился король, подвигая к себе поближе поднос, заваленный письмами. — Где же оно? А, вот…

И он выхватил из кучи неприметный белый конверт, на котором стоял официальный штамп королевской канцелярии.

— Смотрите сами, — король поманил меня пальцем.

Я подалась вперед и впилась взглядом в небольшой листок желтоватой бумаги. Там и впрямь было выражено несогласие с лишением меня графского титула и положения супруги графа Сангиана, подписанное… маркизом Агастьяном.

— Маркиз — ваш официальный управляющий, действующий по доверенности, не так ли? — осведомился король, взирая на меня сверху вниз. — И имеет полное право подписывать ваши документы?

Я кивнула, проглотив слюну. Ну маркиз, держись!

— Ну вот он и подписал, — пробормотал монарх, откладывая листок в сторону. — Теперь ваше положение еще более шатко. Ведь теперь вы можете лишиться и наследства Октавия. Поскольку даровано оно вам было в том числе и за то, что примите мою волю без возражений…

Я выпрямилась.

— Я разберусь с маркизом Агастьяном. Он не должен был подписывать подобные документы, не спросив меня.

— Да уж разберитесь, — снисходительно кивнул король. — Зря вы ему дали столько полномочий.

Дико злая на маркиза пустилась я обратно. Перед отъездом пришлось еще выслушать немало нелестностей от короля по поводу моей забывчивости насчет «прекрасной Элен». А также намеков на предстоящий летний бал и предупреждений, что в следующий раз без моей «восхитительной матушки» меня могут и вовсе не пустить во дворец.

Через пару часов я достигла поместья маркиза. К этому времени гнев поулегся, и я была способна говорить, не срываясь на крик.

— Ну да, я подписал это чертово письмо, не согласившись с тем, что в нем изложено, — пожал плечами маркиз, выслушав мои претензии. — А почему нет? Ведь вы имеете полное право на титул графини Сангиан, ведь это вы выходили замуж за Сангена, это вас он лю…

Маркиз осекся и хмуро уставился на меня.

— Вы должны были показать мне это письмо, — упрямо гнула я свою линию. — Теперь у меня большие проблемы из-за вас. Король в гневе, страшно недоволен, грозит отнять наследство, да и вообще…

Растеряв весь свой пыл, я плюхнулась на кушетку и подперла голову руками:

— Ну почему, почему все так сложно? — вырвалось у меня. — Ничего не происходит гладко, вечно какие-то препятствия, какой-то геморрой. За что мне все это?

Маркиз молча подошел и сунул мне в руку стакан с лимонадом. Вернее, я думала, что с лимонадом. Отхлебнув же, поняла, что лимонада там было примерно треть. Остальное место занимала водка.

— Такова жизнь, Арина, — философски выразился Антуан и подняв бокал, подмигнул мне. — Зато сейчас по крайней мере Санген знает, что вы не смирились с его потерей.

— Вот как? — меня так и подмывало выплеснуть содержимое стакана в маркиза. — А вы думаете, мне это надо? Он предал меня, повелся на уговоры, шантаж, выгоду или не знаю что, согласился признать Ариду своей женой, предпочел ее мне…

Я зарыдала, выплеснув в слезах все, что накопилось на душе за последнее время. Холостяк маркиз, явно не привыкший к женским истерикам, тревожно забегал вокруг меня, предлагая то платок, то воды, то похлопывая по плечу.

Отчаявшись хоть как-то утешить меня, он громко воскликнул:

— Зато у меня хорошие новости!

Встрепенувшись, я подняла на него заплаканное лицо.

— Улажено с капитаном Вольфом, — торжествующе произнес маркиз. — Они и впрямь с Аридой замышляли отправиться к тропическим берегам, да вот не вышло.

Следующие полчаса маркиз живописал мне свои портовые приключения. Как его люди выследили капитана «Смельчака» и вынудили его рассказать все о сговоре с графиней Сангиан. — Понятно, что пришлось пригрозить как следует, — развел руками маркиз. — Но это жестокий бизнес. Да и Вольф полностью соответствует своей фамилии, то есть настоящий морской волк, и так просто его на понт не возьмешь. Но ваша королевская бумага о наследстве сыграла свою роль.

Я была рада такому повороту событий. Хоть что-то хорошее в бесконечной череде неурядиц.

— Теперь Вольф отправится в тропики, как и задумывалось, но товар привезет уже законной хозяйке, то есть вам, — проговорил маркиз, радостный, что я перестала реветь. — Представьте физиономию Ариды, когда она это узнает!

Я улыбнулась.

— Так-то лучше, — довольно произнес маркиз. — А насчет письма о вашем несогласии с лишением вас титула, так разве вы сами так не думаете?

Уже находясь в карете на обратном пути я пришла к выводу, что маркиз прав. Тем не менее я аннулировала отказ и выразила официальное согласие с королевской волей, причем сделала это еще в загородной резиденции монарха.

Дома меня ждало приглашение от короля на летний бал. Приглашение было официальное и на двоих — приглашали меня и мать. Король, видимо, решил сжечь все мосты для отступления, улыбнулась я, гордясь в душе такой востребованностью своей матушки. Конечно, шестидесятилетний король был так себе кавалер, но все же мужское внимание ей может быть очень полезно: адаптация к новому миру пойдет гораздо быстрее.

В день бала Лея и еще одна девушка по имени Мила принялись колдовать над моей внешностью с утра пораньше. В соседней комнате над образом матери также работали двое: одна из горничных и приглашенная стилистка из салона мадам Доротеи. Мне хотелось, чтобы сегодня мать и дочь Беликовы были неотразимы. Зачем, для чего и для кого, я не знала, но ведь может женщина хотеть чего-то просто так?

В результате усилий двух девиц мои волосы были уложены в изящную прическу: низкий пучок, украшенный цветами и несколько выбивающихся спереди завитых локонов. Но не напомаженных, а чуть небрежных. Мне казалось, что на летний бал, который проходит пусть и на королевской, но даче, ни к чему быть слишком «лакированной».

В процессе приведения меня в надлежащий вид, Лея и Мила щедро делились со мной сплетнями, услышанными то тут, то там. Так, к своему удивлению я узнала, что сильно горюю по утраченному мужу и даже плачу ночами в подушку. Кроме того, Мила сообщила, что ходят слухи о моей тяжелой болезни, которая скоро поставит на мне крест. Также поговаривали о странном внимании, которое женатый король проявлял к моей матери, и о полном крахе моего бизнеса, который я, получив нахаляву, успешно профукала…

К моменту, когда я поднялась со стула, наряженная в нежно-голубое платье с темно-красными мелкими вышитыми цветами, я уже была вне себя от возмущения. Уши горели от сплетен, а щекам не требовался никакой румянец. Строго велев девушкам не распространять подобные слухи дальше, я прошла в карету. Следом вышла матушка: облаченная в темно-зеленое платье с золотистыми кружевами, она была великолепна.

Я ехала на бал с твердым намерением раз и навсегда поставить точку в пересудах досужих сплетниц, заткнув им рты.