Не графиня поневоле

Глава 29

Арина Беликова

Я переоделась в дорожное платье, и мы немедленно втроем выдвинулись во дворец. Граф сидел рядом на скамье кареты, маркиз расположился рядом. Все время, пока карета, дребезжа, пробиралась по городским узким улочкам, я чувствовала рядом близость Сангена. Его мощное, сильное бедро, его смуглую руку рядом с моей… Что за пытка. Быть настолько близко и не сметь прикоснуться друг к другу. Интересно, сам-то он чувствует хоть что-нибудь? На красивом, похудевшем лице лишь равнодушие… Вздох, взгляд, и вот уже темноволосая голова отворачивается в противоположную от меня сторону, предпочитая разглядывать грязноватые улицы и стены домов, чем смотреть на меня.

Дворецкий, как всегда на своем посту, встретил нашу троицу в величественном холле нижнего этажа.

— К Его Величеству? — утвердительно уточнил он и сразу же отрицательно покачал головой, окидывая графа, который до сих пор после своего чудесного воскрешения не успел переодеться, неодобрительным взглядом:

— Боюсь, сейчас он не сможет вас принять, государственный совет!

Произнеся последнюю фразу, дворецкий даже дыхание затаил.

— Внеплановый? — с широкой улыбкой поинтересовался маркиз как бы невзначай. За эту обаятельную улыбку нашему другу прощалось многое, и он прекрасно об этом знал.

— Да, — трагическим шепотом отозвался дворецкий, приложив палец к губам. — Герцог Льерский уже там, думаю, решается вопрос о судоходстве, пираты эти знаете ли в последнее время…

И дворецкий, опасаясь что сболтнул лишнего, отошел, что-то тихо бормоча себе под нос.

Мы трое переглянулись.

— Плохо дело, — озабоченно пробормотал маркиз. — Если этот подлец уже у короля, боюсь, мы опоздали. Бедная Эмма, это просто немыслимо…

— Надо все равно идти, — вполголоса, но настойчиво произнес граф. — Необходимо предпринять все возможное, чтобы открыть монарху правду. Пусть даже нас арестуют при этом. Но ты, Арина, не пойдешь!

— Как это? — от возмущения у меня даже дыхание перехватило. — Думаете, король станет вас слушать без меня? Да вы у него на таком плохом счете, что он только взглянет на вас и выгонит. Или сразу в тюрьму отправит. Нет уж, я пойду с вами. Вернее, вы пойдете со мной!

И гордо выпятив грудь, я смело зашагала в сторону королевских приемных покоев. Благо, где они расположены, уже знала прекрасно.

Однако на посту, конечно же, сидел секретарь, да и стражи не дремали, вовсе не собираясь пускать нас в запертые двери королевского святилища.

— Я же вам уже сказал, монарх занят! — еле сдерживая гнев, быстро проговорил подоспевший дворецкий. — Сидите ждите, вот кресла, если угодно. Только предупреждаю, государственный совет может не завершиться и до вечера. Бывали, знаете ли, преценденты.

И он отошел, уверенный, что на это раз до нас дошло.

Мы просидели в гробовом молчании минут пятнадцать, и я уже начала смиряться с мыслью, что сегодня мы к королю не попадем. Тут дверь в кабинет короля распахнулась, едва не задев замерших по обе стороны от нее мрачных стражей с саблями наперевес, и показался герцог Льерский. Выглядел он каким-то бледным.

Следом за герцогом вышло еще несколько придворных в военной форме, затем раздался голос короля:

— Завтрак мне!

Дворецкий, все это время не сводивший с нашей троицы подозрительных глаз, встрепенулся и кинулся выполнять распоряжение. Герцог увидел меня и сделав шаг вперед, вдруг замер на месте. Его глаза опасно сузились, а красивые губы искривились.

— Арина? Что вы тут делаете?

Герцог подошел и взяв мою руку, приложился к ней губами. Граф и маркиз молча смотрели на нас. Я поежилась, что сказать в ответ?

— Пришла требовать от короля расторжения нашей с вами помолвки, — надула я капризно губы.

— Почему? — удивленно спросил герцог и потом вдруг его осенило.

— Неужели после вчерашнего случая? Но ведь это же… Арина, постой!

Но меня было уже не остановить. Я пробежала в открытую дверь кабинета мимо замерших в изумлении стражей, и только когда очутилась перед королем, обернулась. Позади меня уже стояли граф с маркизом, а позади всех нервно маячил герцог.

— Вы все ко мне? — осведомился король светским тоном, доставая ложечкой подрагивающее желе из креманки. — Боюсь, я уже достаточно утомлен советом со своими безмозглыми поверенными. Так что… Арина, рад вас видеть, но…

— П-попрошу на выход! — обратился к нам бледнолицый дворецкий, который казалось, даже заикаться начал от страха. — Попрошу выйти, Его Величество будет отдыхать!

Герцог тут же вышел, не решившись спорить с судьбой. Граф и маркиз остались.

— Ваше Величество! — громко обратилась я к королю. — Вопрос жизни и смерти!

— Опять? — король недовольно приподнял седую бровь. — У вас я смотрю, это входит в привычку… Только ради вашей прекрасной матери я вас приму. Но только одну. Этим господам… — король подозрительным взглядом окинул моих компаньонов. — Следует выйти. И пусть кажут спасибо, что не прямо сейчас их арестовывают, однако, это дело времени и достаточного количества доказательств, за чем у герцога Льерского дело не станет.

Граф молча поклонился, но остался стоять на месте. Маркиз сделал нерешительный шаг к двери, но увидев, что граф стоит, тоже замер.

— Идите! — я сделала им яростный знак рукой, указав на дверь. — Идите, я все расскажу сама!

Маркиз вышел первым, за ним и граф, молча стиснув зубы.

— Виски? Кофе? Лимонад? — осведомился король, когда мы остались вдвоем. Я отрицательно покачала головой, и монарх вздохнул:

— Садитесь уже.

Я с облегчением уселась в кресло напротив королевского постамента. Ноги и впрямь почти не держали.

— Так что у вас там опять за вопрос жизни и смерти? — осведомился король, выцарапывая из креманки засахаренную клубничку. — Говорите!

Я, сбиваясь и перескакивая с места на место, рассказала всю правду о нападении пиратов на мое судно, о том, что Эмма осуждена и приговорена безвинно, о герцоге Льерском, который являлся главным зачинщиком ограблений и следовательно, предателем. Об Ариде, которая каким-то образом тоже замешана в пиратстве, а кроме того в недавнем прошлом торговала живым товаром… О том, что я не собираюсь замуж за герцога и никогда не выйду и о… моей несчастной любви к графу Сангиану, которая мучила меня с каждым днем все сильнее. Кроме того, я обвинила короля в том, что он заставил графа жениться на Ариде, тем самым отняв его у меня.

Закончив, я разрыдалась, думая, на кой черт я поведала монарху о своей безответной любви? Вот каким боком это относится к важному дело спасения моих друзей от огульных обвинений в пиратстве? Зачем я его самого обвинила? Ох, не снести мне головы…

Но к моему удивлению, король отнесся серьезно ко всему, что я сказала. И даже снизошел до того, чтобы сойти со своего постамента и погладить меня по голове в знак утешения.

— Я не заставлял графа Сангиана жениться на Ариде, — мягко произнес монарх, обдавая меня запахом фиалок исходившем от его одежды. — Он сам вызвался сделать это.

От удивления и нахлынувшего вдруг едкого горя я даже подскочила. Ведь где-то в глубине души я до сих пор надеялась, что это именно король шантажом вынудил графа жениться… В общем, подскочить то я подскочила, но только затем, что вновь упасть в кресло, правда уже без движения.

Последнее, что я слушала перед тем, как отключиться, был взволнованный крик короля:

— Врача сюда, срочно, скорее!…

Очнулась я, видя перед глазами белоснежный потолок, украшенный лепниной. Где я?

С трудом повернув голову, я увидела сидевшего возле моего ложа маркиза. Он радостно вскрикнул и сжал мою руку.

— Где я?

— Во дворце еще, — ответил Антуан. — Санген отправился к тебе домой, за лекарством, сейчас будет, потерпи.

— Она очнулась? — осведомился чей-то скрипучий голос сзади.

Маркиз кивнул, и к моей кровати прошествовал высокий сутулый человек с моноклем в глазу. Он принялся раскрывать мне глаза пальцами, следить за зрачками, и слушать дыхание, приставив к груди длинную деревянную трубку.

— Так, все нормально, — произнес он негромко. — И часто у вас бывают подобные приступы?

— Да, — неохотно ответила я.

Мне не хотелось вдаваться в подробности относительно моего самочувствия с незнакомым человеком. Помочь он мне все равно не сможет, так какой смысл?

— Это все стресс, нервы и бессонница, — непререкаемо авторитетным тоном провозгласил эскулап, подтвердив мои догадки относительно его компетентности. — Больше спите, гуляйте, отдыхайте и бросьте работу, если ею заняты. Женщина должна отдыхать и наслаждаться жизнью, тем более у вас, кажется, имеются средства.

— Спасибо, доктор, — улыбнулась я ему кротко. — Именно так я и поступлю.

Пробурчав что-то невнятное, доктор убрался. И почти сразу же вошел граф, протянув мне зеленую таблетку. Я вложила ее в рот и запила поданным маркизом стаканом воды. Граф в это время аккуратно поддерживал меня за спину, так как сидеть мне пока было тяжело. Но никакого восторга уже эта близость во мне не вызвала. Хотелось что было сил дать ему по щеке, выразив тем самым свой гнев. Он сам! Сам вызвался жениться на Ариде! Зачем? Но не верить королю повода у меня не было.