Не графиня поневоле

Глава 34

Некоторое время я сидела, переваривая услышанное.

— Ты уверен? — спросила я наконец, всей душой желая, чтобы моя собеседник оказался не уверен.

Но граф так посмотрел на меня, что встало абсолютно понятно: он знает точно.

— Откуда? — спросила я.

— Антуан доложил, — вздохнул граф, допивая вино. — У него обширная сеть знакомств, в том числе и приближенные принца. Вот и проговорился кто-то, что некая бывшая графиня теперь живет с принцем в его поместье за городом. По описанию Арида.

— Ясно, — меня отчего-то пробил озноб, хотя в каюте было тепло. — Но может это и не она?

— Она, — еще тяжелее выдохнул граф. — Я ее видел.

— Да? — я подозрительно покосилась на него.

— Ага, — произнес он в ответ. — Решил убедиться, так сказать… Ну и ездил там в полях возле усадьбы Эрика, типа гулял, на четвертый день кажется и встретил ее, тоже на лошади гуляла.

— Она тебя видела?

— Нет, — признался граф. — Успел спрятаться за деревом. Проехала мимо по дороге.

— И что же теперь делать? Под опекой принца она таких дел наворотить может.

Мне вдруг стало страшно. А что если Арида подговорит своего покровителя забрать у меня бизнес, дом, выгонит на улицу, лишит денег? А у графа отберет его замок? Кто знает, что может придумать мстительная и злобная женщина?

— А ты еще хочешь, чтобы принц пришел к власти? — с горечью заметила я. — Да ведь тогда нам защиты от нее вообще не будет никакой.

— Да, хочу, — упрямо повторил граф к моему удивлению. — А с Аридой мы справимся.

— Это каким же это образом? — прищурив глаза, я посмотрела на него.

А потом догадалась сама.

— Трисмегист? Ты на него надеешься?

Граф пристально взглянул на меня, глаза его потеплели.

— Он уже близок к цели. И ты знаешь, я ему верю. Скоро ты обретешь свое родное, здоровое тело, а она… сгинет!

Затем он встал и принялся собирать на поднос тарелки. Затем дернул шнурок звонка и вошедший негритенок с улыбкой забрал поднос, поинтересовавшись, понравился ли нам обед. Заверив, что все было отменно вкусным, граф выпроводил слугу.

И как-то слишком многозначительно посмотрел на меня. Сегодня мы обедали в моей каюте и постель с утра я еще не успела заправить. Одеяло сейчас на кровати было призывно распахнуто, словно маня отдохнуть или заняться чем-нибудь поинтереснее. Граф приблизился ко мне и присев рядом на подлокотник кресла, приобнял за плечи. Меня немедленно, словно по команде, затрясло мелкой дрожью. Граф это заметил.

— Неужели я такой страшный?

— Нет, наоборот, — честно призналась я. — Но зачем ты это делаешь? Сам ведь говорил, нам нельзя…

Дальше я смутилась, оставив фразу незаконченной. Но граф на то и был графом, чтобы все понимать с полуслова.

— Этот вопрос тоже можно решить у Трисмегиста, если хочешь, — осторожно произнес он, поглаживая меня за обнаженное плечо. — Но конечно это если с обменом телами не получится, чего я даже в мыслях не допускаю…

Сегодня было очень жарко, и я надела самое легкое из обнаруженных в шкафу платьев: белое, муслиновое, с глубоким вырезом.

— И как же?

Мне хотелось одновременно вскочить и убежать от этих жарких рук и поглубже утонуть в его объятиях. Так и не решив, что делать, я просто напряженно замерла.

— Мне известно, что раньше именно он готовил для знатных дам Петары некое зелье, — произнес граф вполголоса. — Принимая которое, можно избежать нежелательной беременности.

— Вот как? — я приподняла бровь.

У них тут и противозачаточные имеются?

— Да, — подтвердил граф, поглаживая мою спину все настойчивее. — И я думаю, нам необходимо разжиться этим средством, на всякий пожарный. Ну, пока ты не обрела обратно свой облик. Потом оно не понадобится, ведь ты уже сможешь родить столько наследников, сколько захотим. Ну, если, конечно, это не будет для тебя вредно.

Что ж, мечтать не вредно. Вслух же я произнесла:

— Наследников? Но ведь мы в разводе.

— Так поженимся снова! — в голосе графа зазвучала невиданная ранее горячность. — Теперь уже ничего не мешает.

— Я подумаю, — дипломатично ответила я, выкарабкиваясь из жарких объятий. — Только не слишком торопи. Я вообще-то уже несколько отвыкла от…

Граф быстро наклонился и впился мне в губы. Его настойчивый язык выписывал кренделя внутри, заставляя буквально улетать на небеса и растворяться в нем.

Поняв, что начинаю терять ориентацию в пространстве, я отстранилась, тяжело дыша.

— А ты хоть знаешь, что она тебя любит? — спросила я, когда он снова сделал попытку приблизиться.

— Кто? — застыл граф, недоуменно глядя на меня.

— Арида. Я нашла ее подростковый дневник, там все подробно описано, могу дать почитать, как вернемся.

— Что? — граф все еще недоумевая смотрел на меня. — Мало ли что пишут девчонки-подростки.

— Не думаю, что это обычная подростковая любовь. Мне показалось, что это довольно зрелое чувство.

— Девчачьи выдумки! — буркнул граф, но попыток приблизиться ко мне больше не делал. — Спасибо, конечно, что просветила, но я бы как-нибудь и без этой информации обошелся.

Я и сама на понимала, зачем сказала. Ведь не собиралась же. Но мне казалось честным дать понять графу, что его бывшая жена на самом деле его любила. Пусть знает, как все обстоит в действительности, и уже из этого знания принимает дальнейшие решения, даже если они будут не в мою пользу.

— Ни за что больше с этой ведьмой не свяжусь, — чуть подумав, завил граф и поднялся с кресла. В его голосе звучала суровая решимость. — Пусть она хоть трижды меня любит, это не любовь, а черт знает что!

Он сплюнул и вышел из каюты, оставив меня одну и в задумчивости.

Правда уже тем вечером он явился к ужину и за бокалом вина как бы невзначай вновь повторил свое предложение пожениться.

— Нет, — отказалась я, глядя, как удивленно вытягивается его смуглое, красивое лицо.

— Но почему? Ведь я же свободен, ты свободна, Ариду я не любил никогда с ней не буду. Что мешает?

В голосе граф зазвучало отчаяние.

А я не знала, что ему сказать? Как объяснить, что я просто не хочу больше вверять свою жизнь и судьбу в руки другого человека? Как сказать, что он всем хорош, и я его простила, но больше не хочу быть замужем? Что мне нравится свобода, и ею я дорожу больше всего на свете?

— Мне понравилось жить одной, — решила я позволить себе роскошь быть честной, — Это круто, ты сама себе хозяйка, все решаю сама и делаю, как хочу. Без запретов, понуканий и требований.

— Но все так и останется! — почти вскричал граф, едва не подавившись рыбным крекером. — Ты что, думаешь, я сатрап какой?

Ага, именно так я и думаю, особенно после того, как уже пожила с тобой в качестве законной жены. И хоть ты изменился, не спорю, но кто знает, что будет дальше? Не вернутся ли домостроевские замашки, едва я переступлю порог замка Сангиан?

— Я не настолько безумен, Арина, — граф приблизился и взяв мою руку, поцеловал. — И если тебе пришлось хлебнуть со мной горя, то только потому, что я был не курсе реального положения вещей.

— Я понимаю, — я старалась, чтобы мой голос звучал ровно, но он все равно предательски дрожал. — Но просто пока… Не могу.

Граф поднялся и снова и уселся в кресло.

— Что ж, видимо, я действительно причинил тебе слишком много огорчений. Но все равно буду ждать.

И он упрямо стиснул губы.

В оставшиеся дни не происходило ничего интересного. Граф почти перестал обедать со мной, предпочитая делить трапезу со своими помощниками. Мне же выдалось немного времени, чтобы как следует подумать. Мне надо было разобраться в себе. Что я и делала, прокручивая в голове клубок воспоминаний, прошлых невзгод, обил и разочарований.

Я отчаянно не хотела потерять из-за любви голову, но в то же время мечтала и жаждала быть с любимым. Как совместить любовь к свободе и человеку, интересно?

На третий день граф вошел в мою каюту и пригласил на капитанский мостик. Едва я поднялась туда, с непривычки жмурясь на солнце, словно вышедший из склепа вампир, как чуть не закричала от восторга: на горизонте виднелась полоска земли.

— Через пару часов прибудем, — с улыбкой произнес граф, не отрываясь о моего тоже улыбающегося лица. — Ты рада?

Я закивала, придерживая шляпу, а потом поцеловала его в щеку. Стоящие кругом матросы заулюлюкали и захлопали в ладоши, кто-то громко засмеялся. Граф чуть смутился.

— Ну все, беги, собирай вещи.

Я покинула мостик под одобрительные хлопки команды и вернулась в каюту, стараясь смотреть на матросов как можно строже. Все-таки я была здесь хозяйкой и вовсе не нуждалась в подобном музыкальном сопровождении, что бы оно ни означало.

Я уже заканчивала складывать платья, обувь и прочие вещи в найденный на дне шкафа саквояж, как вдруг корабль крепко качнуло. Не удержавшись, я упала, больно стукнувшись локтем об угол кровати. Застонав, я попыталась встать, но корабль качало как при шторме. Это было странно, ведь я только что была на палубе: никакого шторма в помине не было. Тут раздались громкие крики, лязг металла и ружейные выстрелы. Вне себя от ужаса я выскочила из каюты и не поверил своим глазам: все вокруг было застлано туманной серой пеленой, едко пахло порохом. В глубине пелены слышались крики и звуки борьбы.

На нас напали, мелькнула у меня последняя мысль. Последняя, потому что едва я это подумала, как ту же ощутила что-то острое, впившееся в бок, заставившее осесть кучей на пол. Неподалеку я разглядела стоявшего оборванца в полосатой рубахе с пистолетом в руке, смотревшего в мою сторону. Я ввалилась обратно в каюту и дрожащее рукой прикрыла дверь, подперев ее собственным телом. Затем наступила ночь.