Не графиня поневоле

Глава 16

Согласно уговору, я должна буду ждать результат ночной вылазки в порту Рейма, сидя в безопасном чреве своей кареты. Изначально граф вообще хотел, чтобы я сидела дома, однако я настояла на том, чтоб хотя бы присутствовать в порту.

— Пойми же, это небезопасно, — твердил граф, то и дело убирая со лба без конца падавшую темно-золотую прядь. — Карета, стоящая ночью в укромном месте в портовом городе, полном проходимцев всех мастей, может вызвать немало подозрений.

Маркиз согласно кивал, Эмма лишь улыбалась, глядя на всех чуть прищуренными миндалевидными глазами.

Однако я была непреклонна. И в конце концов графу пришлось смириться, что в порту я буду.

— Это мой фрегат, и моя репутация под угрозой, — сказала я свое последнее слово, поставив точку в споре.

На что он пробурчал, что вообще-то и его репутация грозит сильно пострадать, если выяснится, что графиня Сангиан замешана в работорговле. На что я злорадно подумала: так тебе и надо.

Обговорив детали, я засобиралась восвояси. Уже стемнело и очень хотелось спать. Вылазку назначили на завтрашнюю ночь и надо было как следует отдохнуть.

Эмма с маркизом вышли первыми, следом за ними сразу отправилась и я. Однако граф, шедший позади всех, удержал меня за руку возле самой двери.

— Что? — обернулась я нему чуть раздраженно.

— Арина… — тон его голоса был чуть смущенным. — Постой. Я хотел бы… кое-что тебе объяснить.

Поздно пить боржоми, вертелось у меня на языке, но вместо этого я произнесла:

— Зачем ты прислал мне украшение своей матери? В качестве извинения за предательство? Надеюсь, ты получил его назад?

— Да, получил, — ответил мой собеседник, все еще продолжая держать мою руку чуть повыше локтя. — Но не в этом дело. То, что ты считаешь предательством, это не то, чем кажется…

Он закусил губу, остановившись на полуслове. Я выжидающе смотрела на него, гадая, когда тот успел стать настолько робким.

— В общем, это не то, что ты думаешь, — наконец выпалил он, отпустив мою руку.

Оказавшись на свободе, я моментально ринулась в коридор из кабинета. Граф шел сзади, твердя:

— Арина, ты должна меня выслушать. Все это только ради тебя, и я вовсе не собирался…

Он опять запнулся, не в силах или не имея желания продолжать. Мне все эти недомолвки уже изрядно надоели и повернувшись к нему, я проговорила:

— Послушай, если ты не можешь коротко и ясно изложить суть дела, лучше и не начинай. Из твоего бормотания я делаю вывод, что ты просто ищешь оправдание своему поступку.

— Нет! Арина, послушай, — голос графа зазвенел, он опять попытался поймать мою руку.

Но я уже пересекла гостиную и стояла возле входной двери. Ни Ариды, ни Голоки не было. Но они вполне могли подслушивать где-нибудь.

— Давай… Может, попробуем снова? — наконец изложил граф свою просьбу, введя меня почти в состояние ступора.

— Что? —переспросила я, уверенная, что ослышалась.

— Попробуем снова? — граф сделал попытку приблизиться и обнять меня.

Но я в гневе толкнула его в грудь.

— Ты сдурел что ли? — уже не выбирая выражения, прокричала я. — Ты женат, состоишь в законном браке с выбранной, между прочим, тобой самим, женщиной! И роль кого ты мне предлагаешь? Твоей любовницы, да?

— Арина, послушай… — граф опять попытался меня обнять. Но я уже открыла дверь и как ошпаренная выскочила наружу.

На крыльце стояли маркиз и Эмма, о чем-то негромко переговариваясь. Увидев нас, они смущенно переглянулись. Прокашлявшись, маркиз произнес:

— Э-э… ну, раз все улажено, пожалуй, прощаемся. Надо еще подготовиться к завтрашней ночи. Эмма, вас подвезти?

— Не надо, спасибо — сверкнула девушка различимой даже в темноте белозубой улыбкой. — Арина, вы ведь в Петару?

Я кивнула, все еще ощущая на себе сумрачный взгляд графа в мою сторону. Он стоял за моей спиной, тяжело дыша, как маньяк.

— Подбросите меня? — весело осведомилась Эмма. — Чтобы мне не напрягать любезного маркиза.

— Но я в вовсе не напрягаюсь… — пытался вернуть ускользающую девушку маркиз, но в итоге смирился и замолчал.

Да уж, с такой дамой не поспоришь! В отличие от меня, с некоторой горечью думала я, идя к карете. Почему граф считает меня дешевкой без гордости и чести, которая готова согласиться на позорную роль его любовницы? И не то что бы я была строгих правил, вовсе нет. Но как-то было унизительно даже для меня прыгать в объятия того, кто тобой открыто пренебрег.

Дома я первым дело отправилась принимать ванну, пусть и время было за полночь. Мне необходимо было смыть предложение графа, которой удивительным образом задело меня. Я очень хотела, но не могла поверить в то, что он меня любит. К тому же ведь граф этого и не сказал… Он просто хотел иметь и законную жену, и любовницу, да и на Эмму посматривал с интересом. Не многовато ли одному?

Так раздумывая, я сбросила платье, белье и уставилась в огромное напольное зеркало, украшавшее ванную комнату. Здесь, в отличие от замка, не было необходимости ведрами таскать воду: покойный Октавий позаботился о том, чтобы провести в свой особняк водопровод. За что я ему была очень благодарна.

Я наверное целый час нежилась в пенной ароматной воде, высыпав туда почти все притирки и порошки, которые нашлись на полках. Теперь я благоухала розой, жасмином, лавандой и бог знает чем еще.

В зеркале отразилось великолепное тело: стройное, подтянутое с плоским животом и длинными изящными ногами. Мокрые распущенные волосы, которые от воды потемнели, закрыли фигуру почти до колен.

— Эх, кому только такая красота достанется? — тоскливо подумала я, оглядывая себя.

И вздохнув, накинула парчовый халат. Вопрос, похоже, риторический и останется без ответа.

Рухнув спать, я в последний момент подумала, что надо бы завтра навести порядок в кабинете Октавия. Папки с деловыми бумагами требуют немедленной разборки, а я даже не все письма прочитывать успеваю. Хорошо, хоть маркиз помогает, иначе кранты.

Проснувшись следующим утром ближе к одиннадцати, я позавтракала и немедленно принялась за выполнение своих вчерашних намерений.

Кабинет покойного Октавия был обставлен роскошно, хоть и весьма безвкусно. Тяжелая резная мебель красного дерева, высоченные книжные шкафы, наполненные фолиантами с золочеными корешками, которые их хозяин наверняка никогда не открывал. А вот и моя цель: деловые бумаги.

Следующие часов пять я провела, перебирая один за другим листки и пытаясь понять, о чем там идет речь. Во многих папках содержались счета, расписки и чеки на то или иное оборудование, товары или даже судна.

Найдя документы на фрегат «Смельчак», я даже вскрикнула от радости и отложила их в сторону. Я решила взять эти бумаги с собой в порт, чтобы в случае чего ткнуть капитана Вольфа в них носом. Расставаться с капитаном даже после его очередного предательства мне было не с руки, если подумать. К тому же по словам маркиза, найти второго такого отчаянного сорвиголову, способного на длительные и опасные путешествия к южным землям, где орудуют пираты, было почти невозможно.

— Да и команда с ним уйдет, — добавлял маркиз, когда мы обсуждали возможность отказаться от услуг Вольфа.

Письменный стол стоял у окна, и мне все было прекрасно видно. Вот в кипе что-то промелькнуло, что-то салатового цвета… Это была тонкая кожаная папка. Такой девчачий оттенок… Странно, все папки у Октавия одинаково добротные: черные или темно-коричневые с золотым тиснением.

Я развязала шнурки на папке и вытащила тонкий блокнот, на котором неровными печатными буквами было выведено: Арида Белль Эро Фонт.

Что это еще?

У меня почему-то начли подрагивать пальцы, когда открывала блокнотик. И немудрено: находка оказалась весьма интересной.

Примерно на сорока густо исписанных страницах Арида признавалась в любви к… графу Сангиану. Кроме того, свои сумбурные признания она раскрасила сердечками, пронзенными в разных местах стрелами, отпечатками губ и неумело намалеванными колечками, по всей видимости, обручальными…

Это был дневник девочки-подростка, которая пытается справиться с лавиной нахлынувших на нее чувств.