Непокоренная Березина

Столкновение в деревне Васильевка

После встречи с руководителями Могилевского подпольного обкома партии десантники отряда расположились в указанных им районах и начали обживаться. Немедля приступили к строительству теплых землянок, кухонь, складов для хранения продовольствия и войскового имущества. Хозяйственники по разнарядке обкома заготовляли в окрестных деревнях картофель и хлеб. Из своего резерва партизаны выделили десантникам несколько быков и коров — для них тоже сооружалось «жилье». Все сообща с большим энтузиазмом готовили посадочную площадку для самолетов.

Не прекращалась ни на день разведка. Отряд имел пока весьма скудные и противоречивые данные о вражеских гарнизонах, расположенных в населенных пунктах между Березиной и Усакинским лесом. Нужно было безотлагательно восполнить этот пробел, изучить противника во всем районе.

Вскоре начальник штаба капитан Алексеев вызвал к себе разведчиков.

— По имеющимся данным, — сказал он, — в населенном пункте Бродец расположен вражеский гарнизон — до взвода гитлеровцев и сорока полицейских. Разведгруппе в составе шести человек во главе со старшиной Виноградом приказываю наблюдением и опросом местных жителей, а если удастся, захватом пленных, уточнить состав бродецкого гарнизона. Надо точно узнать, кто вокруг нас, каковы силы врагов, намерения… Конечно, немало нам известно от партизан, но обстановка быстро меняется. Надо постоянно следить за ней, все учитывать на каждый конкретный день и момент. Короче. Это наша первая вылазка к самому ближнему к нам гарнизону противника. Постарайтесь, друзья, чтобы она была достойным визитом к недобрым соседям.

Почти в это же время комендант немецкого гарнизона в деревне Бродец ставил задачу своим разведчикам, как потом свидетельствовали они сами, очутившись в партизанских землянках отнюдь не по собственной воле, такими словами:

— Настала пора нашего решительного проникновения в леса и окончательного их очищения от банд. Этого требует гауляйтер Белоруссии. Этого ждет от нас сам фюрер!

— Но нас же до смешного мало. Что может сделать моя небольшая группа с партизанами? — сокрушался лейтенант Вернер. Ему так не хотелось искать свою смерть в каких-то паршивых болотах.

— Вы слишком много на себя берете, лейтенант. Вы не командующий карательной экспедицией, а всего лишь командир взвода. Для вас вполне достаточно на первый раз провести разведку населенных пунктов Матевичи и Колоча. Ну а если к тому же пригоните мне оттуда пять-шесть приличных баранов на мясо, буду лично премного благодарен.

— Постараемся, господин комендант.

— В путь, господа. Хайль Гитлер!

Две разведки, десантников и гитлеровцев, повстречались после полудня в деревне Васильевка. Силы их были неравны. Лейтенант Вернер вел взвод, позади которого плелись, постоянно озираясь, несколько полицаев. Старшина Григорий Виноград командовал пятью солдатами. Обнаружили они друг друга не сразу. Немцы, войдя на южную окраину деревни, тот же час полезли по сундукам, погребам, чуланам… Десантники, находясь на северней окраине, у опушки леса, увлеклись расспросами местных жителей, не отказываясь от молока и кваса из клюквы.

Весть об опасности подала Григорию Винограду девчушка лет семи-восьми, прибежавшая в избу с улицы.

Взобравшись к доброму дяде на колени и рассматривая на его груди награды, она сказала:

— А у нас дома тоже военные. Самогонку пьют и сало едять. Только у них не такие висять медали. У них кресты! На зеленых пиджаках.

Виноград вскочил:

— Зеленые пиджаки, говоришь? Кресты?!

— Да, дяденька. Зеленые. И разговаривают — не поймешь ничего.

— Маковец, — крикнул Виноград. — Володька! Живо проверить. Там, кажись, немцы.

Проверка не потребовалась. На улице сразу же сплелась перестрелка. Пули засвистели под окнами. Послышались крики и команды на немецком языке. Всполошились люди, птицы. Чья-то шальная пуля угодила в собаку, и она, истошно визжа, кинулась по деревне. В избе испуганно заголосили женщины, дети…

Старшина Виноград встретил бой без растерянности. Он, опытный боец, был уверен в своих людях, что касается оружия и патронов, то он, как чувствовал, прихватил всего с большим избытком.

— Пулеметчику Клочко залечь тут, возле хаты, и бить по околице. Не пускать немцев на окраину, — крикнул он. — Остальным — перебежками обтекать деревню справа и слева. Патронов не жалеть! Делать вид, что нас много.

Нина Шинкаренко и боец Дмитриев залегли в канаве у изгороди и ударили из автоматов по тем, которые бежали околицей. Виноград и Володя Болдин кинулись огородами в обход. Разгоралась яростная перестрелка. Сперва показалось, что внезапное открытие огня дало преимущества десантникам. Напившись самогонки, гитлеровцы возомнили, что схлестнулись с большой группой красных и с испугу долго вели неприцельный огонь. Но вот фашисты поняли: тут всего-навсего горстка бойцов. Фашисты, используя большой численный перевес, захватили инициативу в свои руки. Бой с их стороны начал принимать все более организованный характер.

Находясь в центре схватки, Виноград быстро оценил обстановку и, поняв, чем все это может закончиться для десантников, дал команду занять круговую оборону в недостроенном новом доме, что в центре деревни. Вражеская пуля сразила его. Командование группой взял на себя сержант Маковец. Пять советских десантников: Нина Шинкаренко, Дмитриев, Болдин, Клочко и сержант Маковец отражали натиск сорока фашистов.

Несколько раз гитлеровцы и полицаи пытались подойти к дому поближе и забросать его гранатами, но очереди из пулемета и автоматов косили их наповал, прижимали к земле. Озверевшие враги стали наваливаться на дом со всех сторон, взяв его под шквальный перекрестный огонь.

А защитников дома оставалось уже четверо — сержант Маковец был смертельно ранен. Таяли автоматные диски… Десантники, понимая, что они попали в безвыходное положение, решили сражаться до последнего патрона…

Вдруг фашисты шарахнулись, как ошпаренные тараканы. Ничего не понимавшие десантники наконец услышали сильную ружейно-пулеметную стрельбу. Как оказалось, партизаны отряда Баранова, находясь недалеко от деревни, услышали перестрелку и поспешили на помощь десантникам. Фашисты, оставив убитых, бежали безоглядно из деревни. Под пулями партизан и десантников полегла почти половина вражеского взвода.

С того памятного боя завязалась крепкая боевая дружба между десантниками и барановцами, как их звали в Усакинском лесу. Крепко подружились и их командиры. Кондратий Антипович Баранов до войны работал председателем Березинского райисполкома. В первые же дни войны ушел в партизаны и до самого освобождения Белоруссии Советской Армией командовал организованным им же самим 120-м партизанским отрядом. Одновременно он оставался секретарем подпольного райкома партии. Уже к тому времени грудь его украшали многие боевые награды, и Огнивцеву представлялось немало случаев, когда он мог профессионально оценить мастерство и зрелость партизанского командира.

В жаркой короткой схватке погибли, к общему великому горю, коммунист старшина Григорий Виноград, ровесник Октября, уроженец г. Лебедки, Сумской области, доблестный воин, награжденный орденом Красного Знамени и двумя медалями «За отвагу», двадцатилетний комсомолец сержант Маковец Владимир Романович, уроженец поселка Спад Крымской области, младший командир, успевший заслужить орден Красного Знамени. Он, Володя Маковец, выдвинувшись с пулеметом из дома, занятого десантниками, занял удобную позицию в воронке от взрыва авиационной бомбы и вел такой уничтожающий огонь по фашистам, что задержал их до подхода партизан. Ценой своей жизни Володя спас своих боевых товарищей от неминуемой гибели.

Вечером погибших привезли на крестьянской подводе в деревню Жабовка. По просьбе жителей похоронили героев на самом видном месте.

Немцы больше не появлялись вблизи Усакинского леса. Бараны и куры теперь дорого доставались им. Десантники и партизаны стали желанными людьми: для них были распахнуты и в ночь, и в полночь, как говорится, двери всех изб. Жарко топились неказистые сельские бани, дымились самовары, бойцы и селяне отводили душу в долгих несмолкаемых разговорах о делах насущных, о войне, о несгибаемом и мужественном белорусском народе, о непокоренной Березине.