Неведомые земли. Том 4

Глава 170. Открытие мыса Кабо-Бланко (1441 г.)

Мыс Бранку открыл капитан Нуно Тристам [Нунью Триштан] в 1442 г. У мыса Бранку есть большой залив шириной 13 миль. На 30 миль простираются рифы, которые называются Арген; здесь много маленьких островов[350].

В 1441 г. дои Энрики отправил в плавание два корабля; капитаном одного был [Нунью] Триштан, другого — Антониу [Антан] Гонсалвиш. После того как суда вышли в море, они захватили добычу на берегу и пошли затем к мысу Бранку, который лежит на 20-й параллели. Они представили дону Энрики с помощью мавров, которых они привезли оттуда, сведения об этой стране. Вот почему он послал Фернана Лопиша ди Санаду, чтобы сообщить об этом папе Мартину. Дон Энрики рассчитывал снискать благосклонность святой церкви[351].

С 1436 но 1439 г. не было, кажется, сделано ничего примечательного для открытии… До 1440 г. инфант не мог помышлять о продолжении открытий…

В 1441 г. мир был наконец восстановлен, так что инфант на досуге мог снова отдаться своим заветным замыслам. Он велел снарядить небольшое судно и отдал его под начало своему камердинеру Антану Гонсалвишу, который был еще очень молод. Ему было приказано в случае, если он не соберет сведений о побережье, идти к реке, туда, где Аффонсу Гонсалвиш Валдая занимался охотой, чтобы нагрузить свой корабль шкурами тюленей. Антан Гонсалвиш быстро справился с охотой на тюленей. Однако поскольку он больше стремился к почестям, чем к выгоде, то предложил своему писцу Аффонсу Гутеришу и команде высадиться ночью в числе 10–12 человек, чтобы, если удастся, силой захватить нескольких аборигенов и доставить их к принцу. Находясь примерно в 3 милях от корабля, встретили они вооруженного-двумя дротиками нагого мужчину, который гнал верблюда. Увидев португальцев, он от страха встал как вкопанный и, прежде чем пришел в себя, был захвачен в плен Аффонсу Гутеришем, ловким и подвижным юношей…

Гонсалвиш уже приготовился к отплытию, когда пришел другой корабль из Португалии под командой Нунью Триштана. Последний, услыхав, что обнаружил здесь Гонсалвиш, попросил его сойти с ним вместе в ту же ночь на берег, чтобы помочь отыскать следы, которые он видел… [Следует рассказ о стычке с неграми.]

Нунью Триштан, которому инфант повелел плыть далее, продолжал свой путь, пока не дошел до мыса. Этот мыс из-за его цвета он назвал Бранку [Белый]. Там нашел он следы человека и рыболовные сети, но не встретил ни одного местного жителя. Поскольку берег по ту сторону мыса простирался в другом направлении и Триштан боялся, что сильное течение увлечет судно в залив дальше, чем позволяли запасы провианта, он вернулся в Португалию…

Лиссабонцы с удивлением взирали на первых черных рабов с курчавыми волосами, которые резко отличались от мавров с их темно-коричневой кожей[352].

По причинам, о которых уже говорилось в гл. 168, плавание Валдай в 1436 г. было последним в своем роде до пятилетнего перерыва. Когда Генрих в 1441 г. смог наконец послать на разведку новый корабль, он возложил руководство экспедицией на усердного Нунью Триштана. Этот приближенный принца в течение нескольких лет до своей ранней смерти (см. гл. 174) успешно осуществлял исследовательские замыслы принца. Помощником Триштана был юный придворный Антан Гонсалвиш. Экспедиция 1441 г. принесла скромный успех. Она обследовала побережье далее к югу, до Белого мыса, который находится под 20°45' с. ш., но не перешла еще границы береговой пустыни. Мыс получил, как сообщает Кадамосто, свое название потому, что он был «совсем песчаный и белый»[353]. Убеждение в том, что чем дальше следуешь на юг, тем все безотраднее становится пустыня, теперь, несомненно, должно было бы укрепиться и затормозить стремление к дальнейшим открытиям. Но этому помешал один потрясающий, прямо-таки сенсационный результат: обнаружение первых настоящих черных людей!

На берегу Белого мыса португальцы нашли человеческие следы и к тому яге рыболовные сети, что, конечно, было большой неожиданностью в этой пустынной местности. Когда берег был обследован более тщательно, то несколько севернее мыса у места, которое тогда же было названо «Нунью ду-Кавальейру», португальцы встретили группу негров[354]. В результате стремительной стычки удалось захватить несколько пленных, которых затем доставили в Португалию.

Отдельные чернокожие люди еще раньше попадали в Европу (см. гл. 156)[355], но европейцы не знали, что существует негроидная раса.

До тех пор они встречали только мавров, отличавшихся темно-коричневой кожей. Открытие негроидной расы вызвало в Европе настоящую сенсацию. Несмотря на в общем незначительные результаты плавания 1441 г., единственное открытие первого негра сыграло гораздо более важную роль, чем все остальные вновь приобретенные знания. Оно способствовало преодолению первоначально широко распространенного в Португалии недовольства дорогостоящими географическими увлечениями принца. Пробудилось желание принять личное участие в разведывании новых земель. Оно так завладело умами португальцев, что когда через несколько лет было сделано сенсационное открытие тропической растительности на юге Африки, первоначальная неприязнь к деятельности принца сменилась подлинным энтузиазмом.

Косвенным результатом интереса, вызванного встречей с первым негром, было основание в 1444 г. португальской компании для торговли с Западной Африкой[356].

Другим следствием было пожалование принцу Генриху 22 октября 1443 г. права на монопольное судоходство в водах за мысом Бохадор[357].

После обнаружения первого негра внимание к деятельности принца Генриха начали проявлять и вне Португалии. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1442 г. некий не названный по имени рыцарь из свиты императора Фридриха III (1438–1493) прибыл в Португалию, чтобы обратиться к принцу с благосклонно принятой им просьбой. Немецкий рыцарь ходатайствовал о разрешении принять участие в морской экспедиции, чтобы «побороться со штормом» и хоть раз обогнуть мыс Бохадор[358].