Неведомые земли. Том 4

Глава 171. Открытие бухты и острова Арген (1443–1445 гг.)

В году 1443-м инфант распорядился снарядить каравеллу и повелел благородному рыцарю Нунью Триштану выйти на ней в море со многими спутниками, большей частью из числа придворных. Они отправились в плавание и достигли мыса Бранку [Бланко]. При попытке проникнуть далее они прошли 25 лиг [около 150 км] за мыс и обнаружили островок, название которого Жети [Арген] они выяснили позже. Моряки увидели, что от этого острова отчалили 25 деревянных лодок; в них было множество людей, нагих, но не настолько, чтобы плавать в воде, а обнаженных скорее в силу древнего обычая[359].

В 1443 г. Нунью Триштан прошел на корабле к мысу Бранку, который был открыт в предшествовавшем году, и еще на 25 миль далее. Там обнаружили остров, который азанаги[360] называют Адегет, и наткнулись на 25 челнов со множеством людей, из коих 29 было взято в плен.

В том же плавании они открыли остров Цапель. Он отделен от Аргона на 7 миль, достигает в ширину и длину примерно ½ мили. Присвоено ему такое название потому, что при открытии португальцы обнаружили на острове столько цапель, что нагрузили их яйцами две лодки…

Остров Арген открыл в 1445 г. Гонсалу ди Синтра, который во время этого плавания был убит маврами на острове Наар вместе с семью его спутниками.

Остров Арген, или, как его называют мавры, Аргем, удален от материка на 1 милю. Удивительно, что на острове есть источник пресной воды; рядом с ним бьют три других источника с плохой водой, скорее соленой, чем пресной. Деревьев здесь нет, травы растут только во время дождей, но даже козы умирают, если поедают их. Кур, уток или других животных нет… [Следует подробное описание мавританских азанагов и их примитивных обычаев; сообщается, что людей, живущих в 70 домах, построенных на острове, называют «азанагами-рыбаками».] Остров достигает 1 мили в ширину, 2 миль в длину и 4 миль в окружности…

На этом острове на стороне, обращенной к материку, сооружен на высокой скале красивый, сильно укрепленный замок португальского короля. Отсюда ведется крупная торговля, и король постоянно содержит здесь капитана, фактора и других служащих, которые охраняют замок. Тот замок построен людьми инфанта Генриха, а король Иоганн [Жуан] II повелел его улучшить[361].

Перед устьем Нила [то есть Сенегала, см. гл. 172] на расстоянии полутора градусов находится Соляной остров. Этот остров простирается более чем на два градуса с севера на юг и на полтора градуса в ширину. На его южной оконечности стоит на берегу поселок Улил с хижинами из камыша и соломы. Люди питаются там рыбой и черепахами и занимаются крупной торговлей солью. Суда, нагруженные солью, поднимаются вверх по реке и доставляют свой товар в приречную полосу. В стороне от этого острова, на расстоянии примерно половины градуса, находится остров Амбры. В длину он занимает два градуса, а в самом широком месте-две трети градуса. Его называют также «Черепаховым островом» из-за бесчисленного количества водящихся там черепах. Жители охотятся на черепах, разрезают их мясо на части и вывозят его в те же области. Остров изобилует амброй[362].

Другой рукав Нила устремляется в западные области и течет с востока на крайний запад, впадая в море у острова Улил, который лежит на расстоянии одного дня плавания от устья[363].

Обнаружение первых негров манило к новым плаваниями, и в последующие годы морские экспедиции поразительно участились. До 1446 г. принц Генрих снарядил на собственный счет и отправил в экспедиции 51 кapaвеллу. В основном эти огромные средства, хотя и не по вине принца, были использованы весьма нерационально. Отдельные руководители экспедиций больше интересовались добычей и грабежом, чем отважными открытиями. Если бы не это обстоятельство, то, учитывая, что мыс Бохадор был преодолен уже в 1434 г., южного мыса Африки португальцы достигли бы самое поздней в 1450 г., а не в 1488 г.! Португальцы затрачивали понапрасну колоссальные усилия в течение всего XV в. Если бы мореходы обладали подлинным мужеством, то можно было бы без особых трудностей добиться гораздо больших успехов с теми средствами, которые принц так расточительно жертвовал на научные цели!

Примечательно, что даже те сюрпризы, которые тропический мир начиная с 1441 г. держал наготове для мореходов, не могли ускорить темпы дальнейшего проникновения на юг. Нунью Триштан, открывший мыс Бланко и впервые обнаруживший негров, был послан в плавание еще раз в 1443 г. и обогнул открытый им мыс. Он нашел непосредственно к юго-востоку от него на бедном гаванями западном побережье Африки примечательную бухту Аргеи, но удовольствовался тем, что прошел только на 25 миль дальше конечного пункта своего прошлогоднего плавания. Следующая экспедиция 1444 г. под начальством Даисароте не вышла за пределы той же области н повернула обратно после того, как открыла в бухте Арген маленькие острова Яаар и Тидар[364]. Повторная экспедиция 1445 г., возглавлявшаяся Гонсалу ди Синтра, тоже не пошла дальше бухты Арген. Начальник экспедиции был убит здесь вместе со многими моряками, после того как ему удалось найти остров, который у аборигенов назывался Жети и позднее был переименован в Арген.

Хотя остров Арген сам по себе не представлял никакой ценности, позднее оказалось, что он играл выдающуюся роль в арабской торговле как перевалочный пункт. Португальцы незамедлительно включились в эти операции, и инфант предоставил монопольное право торговли в этом районе на 10-летний срок одной торговой компании[365]. В 1448 или 1449 г. эта компания соорудила на острове сильный форт, имевший в течение ряда столетий исключительно важное значение для торговли Западной Африки. В 1637 г. форт вместе с островом был захвачен голландцами и продан ими в 1685 г. великому курфюрсту Бранденбургскому, а затем в течение 32 лет был бранденбургской колонией. В 1717 г. остров был снова продан голландцам и, наконец, в 1721 г. захвачен французами, которые владели им до 1940 г. [До 1960 г. — Ред.]

Бухта Арген была ранее неизвестна только европейцам, но о ней знали другие географы того времени. Под названием «Зеленый залив» она еще в XIII в. упоминалась арабским автором Ибн-Саидом[366]. Однако если арабы знали о бухте Арген примерно за 200 лет до португальцев, то это было связало с особыми обстоятельствами.

Ниже мы еще будем говорить о том, как остро нуждалось в соли население бассейна Нигера (см. гл. 176). Вот что сообщал еще в XII в. неизвестный арабский автор об обмене золота на соль в этом районе: «В песке этой страны содержится несметное богатство — золото. У них много золота, и купцы дают им за него соль, которую на верблюдах привозят сюда из соляных копей. Они отправляются в путь из города, именуемого Сигильмесса, я передвигаются по пустыне так же, как плавают на море, то есть ориентируясь по звездам и скалам. При этом купцы берут с собой провизии на шесть месяцев. Когда они достигают Ганы, то развешивают свою соль и продают ее за определенное количество золота, а иногда даже за двойную и более высокую цену, в зависимости от рынка и спроса»[367].

Итак, бухта Арген вместе с одноименным островом была тем местом, где можно было достать большое количество соля. Фердинанд в своем отчете о путешествии, цитировавшемся выше, подробно останавливается на значении острова Арген (запись от 18 июня 1506 г.). О торговле солью он сообщает: «Мавры этого города [Тимбукту] проходят на своих верблюдах с надежными арабскими проводниками 300 миль до Аргена, привозят золото и закупают на него у христиан все, что им нужно. Они одаривают азанагов-рыбаков, чтобы те находили для них соль, которая скрыта под песками. Эта соль образуется следующим образом: зимой бурное море выходит из своих границ и затопляет низменности и долины, в которых остаются озера стоячей воды. Так как солнце два раза в год стоит в зените над такими озерами, то к самому жаркому времени года вода превращается в соль. А поскольку почва состоит там из одного песка, который ветер кучами перегоняет с одного места на другое, то соль заносит песком. Но азанаги-рыбаки знают все эти места и показывают их людям из Тамбукуту (Тимбукту) за ценные подарки либо продают им соль за золото. А купцы нагружают солью своих верблюдов и других вьючных животных. Арабы тоже покупают эту соль за золото… Соль они разрезают на плиты так, чтобы две плиты составляли груз одного верблюда, и доставляют се в Тамбукуту»[368].

Подвизавшиеся в Тимбукту арабы могли уже давно разузнать о богатом соляном рынке на острове Арген и без долгих размышлений приняли участие в этой торговле. Отсюда им стал известен «Зеленый залив» Ибн-Саида. Купеческие караваны приходили в Арген по сухопутью.

Эти обстоятельства были детально изложены автором в специальной работе[369]. Совершенно исключается, чтобы арабские суда того времени могли в каботажном плавании доходить до шпроты Аргена. Однако Арген отделен от устья Сенегала сравнительно небольшим расстоянием. Упоминание об Аргене у Идриси и Ибн-Саида отнюдь не противоречит тому обстоятельству, что арабы испытывали непреодолимый страх перед плаванием в «Океане Тьмы» (Атлантика).

Итак, нет никакого сомнения в том, что упомянутый Ибн-Саидом «Соляной остров», лежащий на расстоянии полутора градусов от устья Сенегала, был Аргеном. Столь же правильна и догадка, что упоминавшийся еще Идриси Соляной остров в океане, названный им Улил ом и лежащий на расстоянии одного дня пути от устья «суданского Нила» (nil аl-sudan)[370], тоже тождествен Аргену[371]. По Ибн-Саиду, Улил был главным селением Соляного острова, название которого он не сообщает, между тем как Идриси именует так сам остров[372]. В их идентичности, разумеется, не остается никакого сомнения. Это может служить доказательством того, что наименование «Соляной остров» и оживленная торговля, которую вели с ним арабы, были известны еще в середине XII в. Однако сведения Идриси об африканском побережье Атлантики были чрезвычайно скудными (см. т. II, гл. 112), и, кроме заимствованного у Птолемея названия Калидат [Канарские острова], он упоминает только о соляном острове Улиле. Отсюда следует, что арабские купцы, торговавшие солью, установили связь с этим островом задолго до Идриси. Абу-л-Фида в начале XIV в. тоже дает главному поселению острова название Улил, а самому острову — Джезирет-Акхаль [Черный остров][373], поэтому весьма вероятно, что Идриси только перенес название города на остров.

Исследователи долго сомневались в том, где нужно искать «Соляной остров». Сантарен полагал, что сообщение об этом острове связано со старой солеварней в Гандиоле, следовательно, он находится на реке Сенегал[374]. Эта гипотеза несостоятельна, ибо Идриси подчеркивал, что «остров Улил лежит в море, недалеко от берега»[375].

Другие ученые полагали, что сообщение Ибн-Саида относится к островам Зеленого Мыса, ведь самый восточный из них до наших дней называется Сал (Соляной остров). Об этом, конечно, не может быть и речи, даже если оставить в стороне тот факт, что Сал при его открытии был совершенно безлюден, в то время как на Соляном острове Ибн-Саида находилось поселение, которое вело оживленную торговлю. Только Арген был тем океанским островом, который играл такую выдающуюся роль в соляной торговле негров, арабов и мавров. Итак, можно считать доказанным, что соляной остров Улил был действительно тем самым Аргеном, которым португальцы овладели в 1445 г. Сообщение Идриси, что Улил лежит на расстоянии 40 дней пути[376] от торгового города Сигильмессы, тоже отлично подходит к Аргену[377].

Выявление этих взаимосвязей проливает свет еще на один факт, попять который иначе было бы очень трудно, а именно, как же случилось, что Абу-л-Фида упоминает мыс Бланко еще в 1300 г., хотя арабы страшились заходить в Атлантический океан южнее Уэд-Дра (см. т. II, гл. 113; т. III, гл. 144, 146)[378]. Тот же арабский географ пишет: «Арабский мореход Ибн-Фатима, снесенный с курса штормом, достиг Блестящего мыса на берегу Африки»[379].

Не приходится сомневаться в том, что «Блестящим мысом» был Бланко. Пешель первоначально предполагал, что его следует отождествлять с мысом Бохадор[380]. Однако, поскольку арабы присваивали Бохадору название Джебель-Асвад, то есть Черная гора, ясно, что этот мыс, сложенный песчаником, не мог «блестеть», то есть сверкать на солнце благодаря светлым пескам. Поэтому и Пешель позднее признал, что «Блестящим мысом» мог быть только мыс Бланко[381]. К тому же Ибн-Фатима не мог быть отнесен штормом от побережья Марокко на целых 8° к мысу Бланко. Напротив, вполне вероятным кажется нам предположение, что каботажное судно, направлявшееся к соляному острову Улил (Арген), случайно могло попасть в шторм, который пронес его мимо острова в море до совсем недалеко находящегося мыса Бланко. Итак, не приходится возражать, если какой-либо исследователь утверждает, что открытый португальцами только в 1441 г. мыс Бланко был поверхностно известен арабам еще за 175 лет до этого. Изображенный на карте Ибн Саида от 1270 г. западноафриканский мыс, который Юсуф, Камаль отождествлял то с мысом Зеленым, то с мысом Бланко[382], в свете изложенных выше фактов мог быть только мысом Бланко.